***
— А он что ответил? — заинтересованно спросила Тацуя, желая узнать продолжение истории. Подруга пришла к ней в комнату, казалось, около получаса назад и поделилась тем, что произошло между ней и Акаши, теперь она рассказывает один случай, связанный с её бывшим молодым человеком, который случился не за долго до их разрыва. Куроко как будто думала провести между этими событиями параллель, иначе зачем она поделилась таким личным? — «Не нравится — уходи», — на удивление, даже не дрогнувшим голосом ответила голубоволосая, хотя по ней было видно, что не сдерживай она себя, то тут же расплачется, а становиться лишний раз более уязвимой и жалкой — последнее чего хотелось в сложившейся ситуации. — И ты.? — как бы подводя историю к итогу, осторожно сказала Химуро. — Я повела себя как дура, подумала, что это временно, осталась. И сейчас похоже ситуация повторяется. Только теперь всё наоборот, — она устало вздохнула, чувствуя, как сейчас общее утомление особо навалилось на её не то чтобы хрупкие плечи. Неплохо было бы выспаться для начала, наверное… — Тогда почему бы тебе не попробовать… — несмело начала темноволосая, но оказалась перебитой подругой, которая и без этого поняла, что первая хочет ей предложить. — Тацу, ты же понимаешь, что это всё сложно, и… — Понимаю, но может стоит дать ему хотя бы шанс? — Не думаю, что я готова, — она отрицательно мотнула головой, немного хмурясь. — Я всё ещё иногда хочу вернуться туда и встретиться с ним, хоть и понимаю, что будет только хуже, но не могу ничего с собой поделать, — после этих слов последовала грустная усмешка, таившая в себе ту боль, что терзала сердце девушки уже столько дней. — Знаешь, такое бывает, когда человек успел стать частью твоей жизни, и ты настолько привязался, что отвыкнуть бывает трудно. — Хару, — подруга осторожно положила руку на плечо голубоволосой, — думаю, некоторым людям просто суждено уйти из твой жизни, и без них она должна стать лучше, хотя сначала может казаться совершенно наоборот. Особенно это касается тех, кого мы долгое время идеализируем, даже если они того не заслуживают. Поверь, со временем всё проходит, главное — не думай, что ты должна справляться с этим в одиночку, — она доверительно улыбнулась в надежде, что подруге станет хоть немного лучше от того, что она сказала. Конечно слова не всегда имеют такую силу, но сейчас это было необходимо как никогда. — Тацуя, ты… — девушка замолчала на мгновенье, силясь собраться в силах сказать что-то внятное и по возможности вразумительное, но от нахлынувших эмоций она боялась, что наговорит несвязной глупости. — Спасибо тебе за это, не знаю, что бы я делала не познакомься я тогда с тобой. Очень надеюсь, что в моей жизни на данный период не осталось людей, которые меня предадут, иначе, боюсь, перестану верить в дружбу и не только, — теперь усмешка стала чуть более похожей на улыбку, всё ещё оставляющей за собой отпечаток какой-то отчаянности и возможно других эмоций, которые Фантом могла успешно скрывать. — Так, что планируешь делать с Акаши-куном? — Для начала нужно попробовать просто поговорить, а там уже посмотрим, — проговорила Куроко, наконец-то впервые за достаточно долгое время что-то точно решив. «Нужно обсудить это с Тецуей, уточнить кое-что» — подумала Хару, едва кивая собственным мыслям и видимо, как говориться, сжигая мосты к отступлению. Они с Тацу посидели ещё какое-то время, теперь уже вспоминая что-то хорошее и разговаривая на темы, которые поднимали настроение, как например, предстоящие матчи, хорошая погода на выходных, явно заметное улучшение взаимоотношений в команде — имелись в виду не только новые парочки — например, Такао, которая выглядела ещё более счастливой рядом с Мидоримой, влюбленный взгляд которого то и дело останавливался на ястребе; Тацуя, которая стала чаще заливаться румянцем, когда Ацуши смотрел на неё, а в особенности говорил что-то настолько тихо, чтобы услышала только она, но и в целом взаимопонимание между сокомандниками. Сказывалась ли здесь работа Фантомов было понятно не до конца, но в любом случае это радовало. — Кстати, как у вас дела с Мурасакибарой? Трудно было не заметить, как при упоминании центрового Химуро немного покраснела. Наблюдая за своей влюблённой подругой, Куроко сама начинала улыбаться — хорошее настроение бывает заразительным. — Всё очень хорошо, — не сдерживая счастливой улыбки ответила темноволосая. Такие темы всегда казались неловкими, но когда рядом находился близкий человек, приходило и понимание, что волноваться не из-за чего, а стеснение — абсолютно нормальное явление. — Ацуши в последнее время стал чаще меня смущать… — Чем же? — спросила Фантом с хитрой улыбкой и явным намерением узнать о том, что же именно делает Мурасакибара в целях достижения милой улыбки Тацуи. — Ну, например, недавно он сказал: «У тебя глаза цвета хмурого вечернего неба, тучи которого вот-вот прольются дождём, но из-за лучистой улыбки я бы не боялся даже грозы». — Тацуя… Я поражена, это прекрасно! — искренне радуясь за подругу, Харука ещё больше стала уважать Мурасакибару, который, оказывается, романтик. — Спасибо, я… — она замолчала, улыбнувшись ещё больше. Когда речь заходила об одном баскетболисте с фиолетовыми волосами и добрым сердцем, то эмоции каждый раз переполняли девушку, сердце ускоряло свой ритм, а на щеках, как уже известно, появлялся нежный румянец. — Ему, кстати, нравится даже, то как я краснею, — с этими словами она позволила себе залиться краской ещё сильнее. — Он называет тебя милой помидоркой? — с лёгким и беззлобным задорством в голосе поинтересовалась Куроко. — Как-то он спросил: «Тебе же нравится цветущая сакура?», я ответила, что да, тогда он сказал: «Румянец на твоих щеках очень напоминает цвет лепестков сакуры. Я думаю, это моё личное Ханами*». — Тацу, поздравляю, ты по уши влюбила его в себя, думаю в скором времени у вас всё сложится и официально. — Ну, Хару! — смущённо крикнула Химуро. Ещё какое-то время они обсуждали — ну, или скорее Харука продолжала смущать Химуро — что-то хорошее и весёлое, а потом поняли, что уже поздно и нужно идти спать, если завтра на тренировке они хотят быть полными энергии. Обнявшись с подругой и пожелав ей доброй ночи, Куроко направилась к комнате брата. После стука тот не заставил себя долго ждать, сразу же открывая дверь. — Хару? Проходи, — тут же впустил сестру голубоволосый, при этом не то чтобы сильно удивившись её приходу. — Тецу, нужна твоя помощь, — сразу перешла к делу Харука, надеясь на понимание со стороны брата. — С меня причитается, — на всякий случай добавила она с целью увеличения шансов на то, что он согласится. — В чем дело? — поинтересовался он. — Тецу, ты же хорошо знаешь Сейджуро? — подняв весьма неожиданную тему для разговора, спросила Куроко. — Да, а что? — не подавая вида, что удивлен, юноша кивнул. — Как долго он злится обычно? После этого вопроса Фантом, кажется, стал понимать что к чему, поэтому на бледных губах появилась беззлобная полуусмешка, а сам он, недолго думая, ответил: — Смотря что ты натворила. — С чего ты взял, что я вообще что-то натворила? — возмутилась Харука. — А с чего тебе тогда ещё спрашивать? — парировал Тецуя. — Хорошо, раскусил, — нехотя признала своё поражение девушка. — Мы немного поругались. — Что ты ему сказала? — Если кратко, то попросила отстать от меня, — произнесла голубоволосая, тут же почувствовав укол вины. Ну вот надо же ей было столько всего тогда наговорить… Молчание со стороны брата продлилось пару минут, он обдумывал сложившуюся ситуацию и старался собрать максимум полезной информации, которая могла бы помочь его сестре. Девушка же в очередной раз почувствовала себя как-то глупо. Чем она вообще занимается? Может Сейджуро и думать забыл про их встречу, а она себя накручивает, преувеличивая размер проблемы? Но тогда он выглядел слишком серьёзным, чтобы потом воспринимать это за какую-то несуразицу. Нет, определённо нужно было разобраться с проблемой прямо сейчас. — Во-первых, — начал Тецуя, отвлекая баскетболистку и возвращая ту в реальность, — не думаю, что он послушает тебя. Если Акаши-куна заинтересовал человек, то так просто он его не оставит. Во-вторых, обида, если это можно так назвать, Акаши-куна зависит от того, насколько сильно его это заденет. Из этого вытекает в-третьих, если ты извинишься сегодня, то это будет воспринято им более благосклонно, нежели если ты сделаешь это через неделю. Надеюсь, помог. — Спасибо, братишка, ты лучший! — обрадовавшись, обняла Тецую Харука.***
Давно обычный стук в дверь не вызывал такого волнения, как сейчас. Куроко пыталась набрать побольше воздуха в легкие, чтобы уже успокоить слишком сильно бьющееся сердце. И чего она так переживает? «Особого повода ведь нет, — пыталась успокоить себя Фантом. — Мы просто поговорим, а там будь, что будет. В случае чего я хотя бы пыталась исправить ситуацию». Секунды, проведённые в ожидании открытия двери, показались чуть ли не вечностью, во время которой девушка успела передумать, лишний раз покорив себя. И ещё больше начать нервничать, думая, мол, а вдруг он вообще не откроет. После того, как дверь открылась, перед девушкой предстал хозяина комнаты, выражение лица которого не выражало привычного дружелюбия, а лишь показывало некую неприязнь внезапному гостю, как будто одним своим видом призывая баскетболистку оставить лучшие надежды на разговор за порогом этой комнаты. — Сей, нужно поговорить, — быстро, но при этом серьёзно проговорила девушка. — Уверена, что готова? — вопросительно изогнул одну бровь Акаши. После короткого кивка капитан сделал шаг назад, пропуская гостью внутрь. — Я проанализировала своё поведение в последние дни и поняла, что мне нужно извиниться. Прости, я не всегда умею принимать помощь со стороны, зря я отталкивала тебя, просто мне нужно было время, чтобы в кое-чём разобраться. Как насчет того, чтобы забыть последние несколько дней и продолжить дружить? — как будто давно заученную фразу протараторила быстро девушка, стараясь лишний раз не смотреть на Акаши. Честно говоря, Сейджуро был несколько удивлён, он не ожидал, что именно Куроко решится на первый шаг к примирению. Встретившись с её взглядом, полным надежды и раскаяния, капитан неожиданно для голубоволосой улыбнулся, уже явно будучи необиженным. Он был рад, что она пришла к нему первая, это хороший знак. — Хару, я тебя прощу… — уже без прежней строгости, а наоборот с какой-то умиротворенностью во взгляде произнёс юноша, но после остановился, обдумывая, что нужно ответить что-то ещё, если он планирует расположить к себе Харуку, добившись её доверия. Заметив паузу в несколько секунд, в голубых глазах отразился немой вопрос, на который задумавшийся Акаши тут же ответил: — если впредь обещаешь мне рассказывать всё, что тебя беспокоит, — заключил он, внимательно наблюдая за сменой эмоций в глазах подруги. Та облегченно улыбнулась в ответ и почему-то произнесла: — И в радости, и в горе? «Что я вообще сказала? Как будто свадебная клятва. Боже, я всё-таки облажалась…» — тут же дала себе мысленный подзатыльник Харука. Но одновременно к её удивлению и счастью, Сейджуро согласно кивнул и с тёплой улыбкой сказал: — И в радости, и в горе.