***
Он сидел в кабинете Слизнорта, в одном из уютных кожаных кресел. По стенам и полу танцевали блики, словно где-то неподалёку стоял известный ему каменный сосуд. Гарри покрутил головой в поисках омута памяти и мгновенно натолкнулся на внимательный взгляд тёмных глаз. - Ты, - поражённо прошептал Гарри, во все глаза уставившись на высокого темноволосого юношу, сидящего в одном из соседних кресел. Его бледная рука привольно лежала поверх подлокотника, а на одном из пальцев поблескивал перстень с простым черным камнем - кольцо Марволо. - Я, - просто ответил Том Реддл, слегка кривя красивый рот в усмешке. - Ты ведь мёртв, - тупо пробормотал Гарри. - Мёртв, - всё также легко согласился юноша. - Но не здесь, и не для тебя. Я - часть тебя, мой дорогой Гарри. Твоя тёмная сторона, воплощение всех твоих пороков, если угодно. Гарри продрало холодом. - Моя тёмная сторона? Но почему она выглядит как ты? - Мне-то откуда знать? - фыркнул Реддл. - Уверяю тебя, я на подобную роль не напрашивался. Но, вероятно, твоё подсознание чувствует, что мы с тобой очень похожи, вот и... - Чушь! - выкрикнул Гарри, тяжело дыша. - Мы с тобой ничуть не похожи, Реддл, и ты это знаешь. Реддл поморщился, как от зубной боли. - Не кричи пожалуйста, - попросил он, и Гарри, помимо слов, различил ещё какие-то свистящие и шипящие звуки. Значит всё это время они разговаривали на змеином языке. На голых каменных стенах тускло горели факелы, пол застилал полуистлевший тёмно-зелёный ковёр. Гарри снова перевёл взгляд на ухмыляющегося Реддла. - Что всё это значит? - спросил он напряженным голосом. - Почему я здесь? - Очевидно, тебе требуется мой совет, - вкрадчиво отозвался юноша; его тёмные глаза ярко блестели в полумраке комнаты. - Не нужны мне от тебя никакие советы, Реддл, - агрессивно отозвался Гарри. - Ну, как скажешь, - красивый юноша вальяжно развалился в кресле, с усмешкой поглядывая в его сторону. - Можем просто посидеть здесь, в тишине и покое, провести несколько приятных минут в обществе друг друга. - Я бы не назвал твоё общество приятным, - выпалил Гарри. Он изо всех сил старался понять, как ему выбраться отсюда, подавляя всё нарастающую панику. - А можем обсудить какую-нибудь интересную тему, - продолжал Реддл, как будто его не перебивали. - Например, терзающие тебя сомнения относительно мистера Малфоя. Гарри замер. - О чём ты говоришь? Реддл выглядел удовлетворённым, на его тонких губах зазмеилась улыбка. - Я говорю о том, что ты хочешь его, - нагло заявил он. - Вожделеешь с того самого момента, как снова увидел его здесь, в этом замке, - бледная длиннопалая ладонь обвела комнату вокруг. - И ты боишься, Гарри Поттер, отчаянно боишься, что он причастен ко всем этим странным случаям и покушениям на тебя. Его с Додгером Бейлишем связывает какая-то тайна, а он не хочет тебе в этом признаться. Не доверяет? Или боится, что ты разоблачишь его? Что если все его попытки спасти твою жизнь ведут к тому, чтобы отвлечь твоё внимание, усыпить твою бдительность. И в тот момент, когда ты окончательно поверишь в его невиновность, Драко Малфой нанесёт свой решающий удар, который окончательно сокрушит тебя. Тебя, человека, который погубил его родителей, разрушил его репутацию и отобрал у него всё, чем Малфои так дорожили: дом, богатство, положение в обществе. Гарри осторожно потряс головой, словно выбравшаяся из воды собака. - Что ты вообще можешь знать об этом? - в отчаянии спросил он, силясь отогнать прочь чужие ядовитые слова. - Ты мёртв, Реддл, твои кости давно сгнили на магловском кладбище, рядом с твоим отцом, куда я лично перенёс тебя, после нашей схватки. - Да, это было весьма изобретательно, - улыбка по прежнему не желала сходить с его губ. - Весьма изобретательно и очень жестоко, Гарри. Похоронить моё тело среди ненавистных мне маглов, последняя насмешка над Тёмным Лордом. Я оценил твою убийственную иронию, малыш. Только одна маленькая поправка к твоему заявлению о моей смерти - я не умер, мой милый Гарри. Как я уже сказал, я часть самого тебя, и мне известно всё то, что известно тебе. Все твои страхи, потаённые переживания, застарелые обиды, запрятанные на задворки сознания в надежде, что никто и никогда не обнаружит их там и не поймёт, какой же ты на самом деле испорченный мальчик, Мальчик-Который-Победил-Сами-Знаете-Кого. - Чего ты хочешь? - огрызнулся Гарри. Его уже трясло от гнева и ненависти, которые словно яд разливались по телу. - Главный вопрос в том, - сказал Реддл, стремительно поднимаясь на ноги и пересекая комнату. - Чего хочешь ты? Гарри вжался в спинку своего кресла, когда высокая фигура Тома Реддла низко склонилась над ним. Красивое лицо с правильными чертами оказалось прямо напротив его собственного, испуганного и злого лица. - Чего ты хочешь, Гарри? - прошептали фигурно очерченные губы. - Ты хочешь Малфоя, или ты хочешь узнать правду? Но ведь он никогда не скажет тебе правду, Драко не доверяет тебе, быть может, он всё ещё ненавидит тебя, несмотря на все его заверения в обратном. Однако, ты по-прежнему можешь узнать правду. И ты знаешь, что для этого нужно сделать, Гарри. Никто не в силах скрыть свои мысли под заклятием Империус. Единицам удается сопротивляться ему, но контроль над мыслями так или иначе ослабевает, не поможет даже самая сильная окклюменция. Ты сможешь узнать все ответы на свои вопросы и даже больше. - Нет, это не законно, - отрезал Гарри. - Я не буду применять к Малфою заклятие Империус для того, чтобы узнать, что он скрывает. В тёмных глазах Реддла полыхнуло разочарование, но он не отступил. По-прежнему нависнув над Гарри и уперев руки в подлокотники его кресла, он сказал: - А я думал ты изменился, Гарри Поттер. Все эти допросы с пристрастием, которые ты устраивал пожирателям смерти, и мой любимый случай с тем колдуном, на севере. Как ловко ты тогда выудил у него нужную информацию и, вдобавок ко всему, неплохо развлёкся, ведь он был так похож на твоего обожаемого недотрогу Малфоя, такие же светлые волосы... - Заткнись, - резко выдохнул Гарри. - Тогда у меня не было иного выбора, на кону было поставлено множество жизней. - Разве я обвиняю тебя в чём-то? - Реддл вскинул тёмные брови. - Наоборот, это было очень, - он запнулся, подбирая нужное слово, - самоотверженно и чуточку садистски. Надо признать, я гордился этим твоим поступком. - Чего ты хочешь? - снова повторил Гарри, чеканя каждое слово. Реддл слегка отстранился и притворно вздохнул. - Я хочу немного повеселиться, только и всего, - он картинно надул губки. - Ты и понятия не имеешь насколько это скучно - жить в голове у такого правильного парня, как ты. Национальный герой, гордость Британии... Даже трахаться ездил за тридевять земель, лишь бы никто из магического сообщества не узнал, что их пресловутый герой не настолько святой, каким его все считают. - Я вовсе не поэтому... - начал было Гарри, но Реддл раздраженно перебил его. - Да брось, Поттер, себе-то хоть не ври, - фыркнул он. - Ты ведь до сих пор не рассказал никому, даже Рон с Гермионой не в курсе твоей маленькой грязной тайны. - Джинни знает, - возразил Гарри. Краска бросилась ему в лицо, но он не отводил глаз от голодного взгляда Тома Реддла. Тот навис над ним, как скальный утёс, тонкие пальцы с силой впивались в подлокотники кресла. - Джинни знает, - эхом отозвался Реддл. - Эта дурёха столько лет околачивалась рядом с тобой, всё надеялась на что-то. Ну, разумеется, в какой-то момент она попросту догадалась. - Закрой свой рот, ты не смеешь так говорить о ней! - взревел Гарри. Он с силой оттолкнул от себя высокую фигуру в черной мантии и вскочил на ноги. Его всего трясло, лицо горело от прилившей к нему крови. Тёмные кудри Реддла живописно растрепались, когда Гарри толкнул его. Он сделал несколько шагов назад, пригладил волосы и снова улыбнулся. - Тебе не избавиться от меня, Гарри, - прошипел он на змеином языке. - В каждом человеке есть что-то плохое и что-то хорошее. В этом мире не существует ничего идеального, малыш. Ведь даже под действием Феликс Фелицис можно совершить промах. В мозгу у Гарри что-то щелкнуло. Как будто какая-то важная мысль промелькнула в его сознании, но он не успел уловить её смысл до конца, как она уже исчезла. Реддл стремительно приближался, сверля его горящими глазами. Вот он уже совсем близко, Гарри чувствовал его теплое дыхание на своей щеке. Он был намного выше Гарри, и ему пришлось сильно склонить голову для поцелуя, одновременно потянув Гарри за подбородок, чтобы тот поднял лицо кверху. Так странно Гарри себя ещё не чувствовал. Он стоял посреди кабинета Слизнорта и целовался с давно погибшим юным Волан-де-Мортом, который, ко всему прочему, являлся частью его самого. Несмотря на абсурдность ситуации, Гарри успел отметить, что целовался Реддл очень хорошо, именно так, как нравилось самому Гарри - страстно, но без излишней спешки, позволяя партнёру в полной мере насладиться моментом. Гарри мягко оттолкнул его, одновременно делая шаг назад и замечая, как по красивому лицу скользнула тень неудовольствия. - Возможно, мой облик не слишком привлекает тебя, - сказал Реддл, манерно растягивая слова. - Но зато я точно знаю, чей облик придётся тебе по вкусу. - Нет! - Гарри в отчаянии вскинул руки, но стоящий перед ним юноша уже исчез, на его месте возник молодой мужчина. Бледно-восковая кожа, платиновые волосы, серые глаза. Перед ним стоял Драко Малфой, облаченный в простую черную мантию. Он взглянул на Гарри, так и застывшего с поднятыми вверх руками, и холодно улыбнулся. - Это то, чего ты хочешь, Поттер? - бледные пальцы поползли к застёжкам, и Гарри как заворожённый наблюдал за тем, как ловко он расстёгивает одну пуговицу за другой, и как тёмная мантия, в конце концов, падает к его ногам, открывая на обозрение стройную мужскую фигуру. Он снова был рядом, невыносимо близко, Гарри изнывал от желания протянуть руку и прикоснуться к этой белой коже, такой тонкой, что, казалось, ещё немного, и она совсем исчезнет, оставив без защиты вены и сухожилия. Его взгляд медленно заскользил вниз, вдоль впалой груди, плоского живота и паха, прочерченного голубоватыми венами. Руки Малфоя привольно висели вдоль корпуса, не пытаясь прикрыться и позволяя Гарри рассматривать его тело во всех подробностях. На мгновение взгляд Гарри упал на открытые предплечья мужчины - на гладкой коже левой руки отсутствовала безобразная выжженная татуировка в виде черепа. - Ты не настоящий, - тихо проговорил Гарри, поднимая взгляд к заострённому лицу. - Подделка. На мгновение, выражение лица Малфоя стало испуганным и даже жалким. - Пошёл вон, - прошипел Гарри, его снова наполняла злость. Поддельный Малфой мигнул и с громким хлопком, от которого Гарри мгновенно проснулся, растворился в воздухе. Он всё ещё лежал в больничной палате, а рядом с кроватью высилась довольно внушительная горка из подарков, доставленная заботливыми эльфами-домовиками. Наступило Рождество.***
Во время утреннего обхода мадам Помфри, пребывая в приподнятом настроении по случаю праздника, сообщила ему, что ей удалось устранить почти все последствия аллергической реакции. - Немного поболит в груди и может внезапно начаться одышка, так что никакой беготни по лестницам и активных игр на свежем воздухе, - сказала она, ощупывая шею Гарри на предмет отёчности. - В остальном же, ты здоров и можешь покинуть палату прямо сейчас, если пообещаешь мне пить настой руты в течение всей ближайшей недели, - она поставила на столик рядом с кроватью внушительных размеров бутыль всё с той же тёмно-коричневой жидкостью с привкусом носков. - Обещаю! - горячо подтвердил Гарри, не веря своему счастью. На его памяти, ещё никому не удавалось сбежать из под трогательной, но всё же слегка назойливой опеки школьной медсестры всего через пару дней после отравления. Он по собственному опыту знал - Рождество или нет, мадам Помфри нет до этого никакого дела. Она не успокоится, пока окончательно не устранит все симптомы заболевания и своими глазами не удостоверится, что жизни и здоровью пациента больше ничто не угрожает. Он наскоро оделся и окинул взглядом гору подарков. Хотелось как можно скорее убраться из лазарета, ведь не ровен час, мадам Помфри могла и передумать. Но тут на глаза ему попался самый маленький свёрток, надписанный тонким косым почерком, который был так похож на почерк его покойного учителя. Сердце Гарри пропустило удар - кто мог прислать ему это? Он присел на кровать и развернул свёрток, упакованный в простую сероватую бумагу. На ладонь ему выпал потускневший от времени значок на котором едва заметно горела красная надпись: "Поддержим Поттера, он - настоящий чемпион". Гарри в недоумении уставился на значок. Что всё это значит? Он заглянул внутрь свёртка и поискал записку, но записки не было. Надпись, тем временем, продолжала тускло гореть, и когда Гарри нажал на значок, не сменилась на зелёную: "Поттер смердяк", как это было когда-то, сто лет назад, когда Драко Малфой на четвёртом курсе придумал эти значки. Малфой, - Гарри хлопнул себя рукой по лбу, - ну конечно! Он снова посмотрел на значок, на обёрточную бумагу, на которой синими чернилами было выведено: "проф. Поттеру, Больничное крыло. С пожеланиями скорейшего выздоровления и счастливого Рождества". Гарри широко улыбнулся. Конечно же это прислал Малфой, кому ещё было известно, что он лежит в лазарете? В этот момент дверь комнаты со стуком отворилась, и на пороге показались Рон с Гермионой. - Гарри! - Гермиона кинулась к нему, едва не сшибив по пути ширму, украшенную трилистником, и заключила его в объятья. У Гарри снова перехватило дыхание, а в груди закололо от боли. Он закашлялся и незаметно сунул в карман присланный значок. Гермиона поспешно отпустила его и, озабоченно нахмурившись, спросила: - Ну ты как? Нам сказали, что ты снова попал в больницу. Не успели мы переступить порог камина, как Макгонагалл сообщила, что ты в лазарете. Что с тобой случилось? Малфой говорит, что у тебя был сильный приступ аллергии. - Вы виделись с Малфоем? - перебил её Гарри. - Да, столкнулись с ним по пути сюда, - это подошёл Рон. Он, как и Гермиона, сиял радостной улыбкой. - Вы с ним теперь друзья что ли? - Не говори ерунды, - сказал Гарри, комкая обёртку, оставшуюся от подарка, и старательно пряча глаза. - Макгонагалл сказала, он спас тебе жизнь, - Гермиона не сводила с него пристального, по-матерински заботливого взгляда. - Ну, да, вроде того, спас, - пожал плечами Гарри, поднимаясь с кровати. - Но это всё не важно, вы-то сами как? - он подошёл к Рону и крепко обнял его по-мужски. - Дружище! Я ужасно скучал по вам. - А мы-то как скучали! - с жаром отозвался Рон, улыбаясь до ушей. Гарри с упоением вглядывался в такие родные лица друзей, подмечая произошедшие с ними изменения. У Рона на лице появилось еще больше веснушек, а под мантией наметилось отчётливое брюшко. Видимо, сытая спокойная жизнь, лишенная каждодневных тревог и приключений, давала себя знать. Гермиона же стала настоящей леди - длинная атласная мантия цвета красного вина выгодно подчеркивала все достоинства её фигуры, волосы были гладко зачесаны и собраны в замысловатый узел на затылке, в ушах поблескивали серьги с рубинами. - Гермиона, выглядишь потрясающе, - восхищённо заметил Гарри, и молодая женщина залилась красивым румянцем. - А как там малышка Роза себя чувствует? - С ней всё в порядке, - сказал Рон. - Она сейчас с моими родителями, в "Норе". - Ты, кстати, приглашён на праздничный ужин сегодня вечером, если тебе, конечно, можно совершать путешествия с помощью летучего пороха. Ты нам так и не рассказал, что с тобой приключилось. - Потом расскажу, еще успеется, - отмахнулся Гарри. - Мадам Помфри сказала, никакой беготни по лестницам, но летать в камине мне никто не запрещал. Так что, думаю, я могу отправиться с вами в "Нору". А пока, давайте уберёмся отсюда поскорее, а то меня тошнит уже от этого места. И подхватив с собой подарки и огромную бутыль с настоем руты, - "Жуткая дрянь!" - поморщился Рон, - друзья покинули больничное крыло. Замок стоял почти пустым, все ученики разъехались домой, на каникулы, и потому Гарри, Рон и Гермиона с удовольствием прогуливались по территории, не опасаясь натолкнуться на любопытные взгляды студентов. Для начала, они с удовольствием пообедали в большом зале. "- Рон, не налегай ты так на пирожные! - Гермиона, рашшлабься, это мои любиые пиожные, я их што лет не ел! - Наш домовик готовит тебе точно такие же пирожные на каждый праздник. - Неа, не акие!" Потом Гарри провёл им экскурсию по замку. "Вот это да, столько украшений в коридорах, в наше время такого не было, Филч максимум пару пучков омелы привесит к потолку, да и те потом Пивз сорвёт. А где, кстати, Пивз?" После чего, все трое отправились через теплицы, к Хагриду. "- Вот тут, как раз, ничего не изменилось. Ой, смотрите, профессор Стебль украсила ядовитую тентакулу золотой мишурой! - Гадость какая... Э-э, здравствуйте профессор Стебль, очень рад вас снова видеть, чудесно выглядите!" У Хагрида просидели до самого вечера. Лесничий был так рад снова видеть неразлучную троицу у себя в доме, что его глаза то и дело наполнялись слезами счастья, и хижину оглашал трубный звук, с которым он высмаркивался в свою скатерку. К шести часам вечера, по глубокому снегу, побрели обратно в замок. - Мама ждет нас к семи, - сообщил Рон, устраиваясь в кресле, возле камина. Они поднялись в кабинет Защиты от Тёмных искусств, чтобы Гарри мог переодеться во что-нибудь более праздничное. Гарри поднял большой палец, давая понять, что услышал его, и поспешил к себе в комнату. Гермиона присела за стол и с любопытством принялась изучать письменные работы студентов, которые Гарри так и не успел проверить. Оказавшись в комнате, Гарри взмахом волшебной палочки зажег лампы и подошел к шкафу. Наряжаться ему особо не хотелось, но тут он вспомнил, что на праздничном ужине будет Джинни, а с ней, скорее всего, и Маклагген, и решил одеться поприличнее. Он выбрал бледно-золотую мантию, которую он надевал на приём по случаю назначения Кингсли Бруствера в должности министра магии. Мантия была сделана из плотного бархата, а по рукавам и воротнику тянулся золотой узор в виде снитчей и гиппогриффов. Эту мантию ему подарил владелец магазина "Шапка-невидимка", сразу после того, как закончилась война, и Волан-де-Морт был наконец повержен. - Ты готов? - спросил Рон, когда Гарри снова возник в комнате. - Готов, - кивнул Гарри. - Только у меня закончился летучий порох, забыл купить. Придётся через камин в учительской лететь, там, я видел, немного оставалось в горшке. Друзья вышли, подождали, пока Гарри запрёт кабинет заклинаниями, и направились в учительскую. Гарри не ждал, что в столь поздний час там будет кто-то из преподавателей, а потому очень удивился, встретив на пороге Малфоя. Тот, по всей видимости, тоже не ожидал их увидеть, и слегка растерялся, смущенно уставившись на Гарри в его парадной мантии. - Собираетесь на праздничный ужин в большой зал? - спросил он, продолжая таращиться на Гарри, словно был не в силах отвести от него глаз. - Нет, мы приглашены на ужин к родителям Рона, - сказал Гарри, слегка нахмурившись. Смущение Малфоя одновременно льстило и настораживало. - А ты почему не на празднике? - Я тут кое-что забыл, одну вещь, - Малфой избегал прямого взгляда. - Не важно, я уже ухожу. Он бочком протиснулся мимо Рона и Гермионы, которые проводили его все недоверчивыми взглядами. - Тебе не кажется, что он ведёт себя подозрительно? - спросил Рон, когда за преподавателем Зельеварения закрылась дверь. Гарри в ответ пожал плечами. Ему не хотелось сейчас говорить о своих догадках и размышлениях насчет поведения Малфоя. А в памяти вдруг возник значок, который так и остался лежать в кармане его черной мантии, наверху. Они разыскали горшок с летучим порохом и поочередно ступили в камин, громко произнеся: "Нора". Зелёное пламя закружило Гарри и спустя несколько минут он ступил на потёртый ковёр в знакомой гостиной. Все Уизли уже собрались там, обнимаясь и поздравляя друг друга с Рождеством. Гарри поочерёдно обнял всех женщин и пожал руки всем мужчинам. Малышка Роза подскочила к нему с громким радостным писком, и он осторожно поднял её на руки, искренне улыбаясь всем присутствующим. Даже Маклагген, одетый в ярко-красную мантию с вышитым на груди львом, не вызывал у него сегодня чувства досады. Всё семейство высыпало в сад, где была расчищена от снега большая площадка, и установлено несколько столов, накрытых праздничной скатертью и уставленных блюдами с едой. Гарри заметил, что воздух вокруг столов едва заметно рябит от магии. - Мы применили несколько заклятий, чтобы расположиться с комфортом и не замерзнуть, - пояснил мистер Уизли, заметив его взгляд. - Наша гостиная слишком мала, чтобы вместить такую ораву гостей, вот и пришлось поизощряться. Я дополнительно раскидал вокруг маглоотталкивающие чары, чтобы не дай бог никому из маглов не пришло в голову подойти к нашему дому сегодня вечером. Хотя я почти уверен, что все маглы, также как и мы, проводят сейчас время со своими семьями. Гарри согласно кивнул и занял место между Роном и Джинни. Мистер и миссис Уизли встали во главе стола и произнесли рождественский тост, подняв бокалы. Все вместе выпили и накинулись на еду. Счастливо улыбаясь, Джинни поочередно подкладывала еду Гарри и Маклаггену, а Рон, наевшийся хогвартских пирожных, судя по всему, снова был голоден, и с удовольствием поглощал стейк и жаркое. Гермиона завела беседу с Биллом о правах гоблинов, а Флёр в это время о чем-то тихо шепталась со своей сестрой. Габриэль теперь жила в Британии и потому принимала участие во всех семейных торжествах. Вид у девушек был заговорщический, они то и дело поглядывали на Гарри и дружно хихикали. Габриэль, в целом, нравилась Гарри, она была очень красива, а её длинные белокурые волосы напоминали ему другой светловолосый объект своего вожделения. Однако, он ни на секунду не забывал о том, что её бабушка была вейлой, и потому всегда вёл себя с ней крайне осмотрительно. Мысли о Габриэль привели его к мыслям о Малфое. Наверняка он теперь заперся один в своём мрачном подземелье, изучает старинные фолианты или готовит для Додгера очередную порцию его отравы. Гарри вдруг невыносимо сильно захотелось оказаться рядом с ним. Там, за закрытыми дверьми, где им никто не помешает. Но увы, ничего у него не выйдет, Малфой боится близости, как огня. Заявись Гарри к нему в кабинет, он и тогда придумает повод чтобы сбежать и быть как можно дальше от Гарри. Но ведь был ещё тот поцелуй в их последнюю встречу, в больничном крыле. И ещё тот значок - что он мог означать? Быть может ещё не всё потеряно? Быть может, лёд недоверия между ними треснул, и Гарри следует ещё раз попробовать испытать удачу? Удачу... Наверное, он изменился в лице, потому что Джинни склонилась к нему и заботливо прошептала: - Гарри, с тобой всё в порядке? - Что? - спросил он, всё ещё пораженный своей догадкой. Такое простое решение, и как оно раньше не пришло ему в голову! - Да, всё в порядке, Джинни, я просто задумался. - Должна предупредить тебя, - тихо продолжила девушка, так, чтобы слышать её мог только Гарри. - Флёр и Габриэль что-то замышляют насчет тебя. Кажется, Флёр надумала вас свести, она уже давно мечтает об этом, так что будь осторожнее. - Хорошо, Джинни, спасибо, - Гарри рассеянно улыбнулся ей, по-прежнему пребывая в своих мыслях. - А как там идёт расследование смерти того невыразимца? - Зашло в тупик, - чопорно отозвалась Джинни, и её длинные рыжие волосы недовольно заколыхались. - Невыразимцы по-прежнему стоят на том, что мистер Коул погиб в результате несчастного случая. Мои ребята пытались их расколоть, но, сам понимаешь, это практически невозможно. Я лично беседовала с их главой отдела, но тоже ничего не добилась, - с досадой прибавила она. - Бруствер сказал, что мы должны закрыть дело. Очевидно, он не хочет, чтобы история просочилась в прессу, не могу винить его за это. Так что мы закрыли дело, в отсутствие улик. Однако, по её упрямому выражению лица, Гарри понял, что распоряжение министра вовсе не пришлось ей по душе. - Не думай об этом, - ободряюще сказал он. - У тебя впереди ещё много дел, которые ты с блеском доведёшь до конца, я уверен в этом. А сражаться с невыразимцами - даже лучшим из нас это было бы не под силу. - Только не тебе, - с жаром прошептала Джинни, потому что в этот момент миссис Уизли с подозрением покосилась на тот угол, в котором они сидели. На это Гарри ничего не ответил. Конечно, если бы он по-прежнему возглавлял отдел магического правопорядка, он нашёл бы способ вытянуть из невыразимцев всю правду. От него Кингсли не смог бы так легко отмахнуться. Джинни была первоклассным мракоборцем, но вот в управленческой деятельности ещё не успела поднатореть. Ничего, всё приходит с опытом, ведь и Гарри не сразу вник во все тонкости управления целым отделом. Когда он только вступил в должность, а было это спустя почти два года после войны, Кингсли сразу сделал его главой департамента, и времени разбираться, что к чему, попросту не было. Страна лежала в руинах, лишенные лидера пожиратели смерти попрятались, как крысы. Но были и те, кто в отчаянии шёл на крайние меры, те, кому нечего было терять, кто продолжил убивать и запугивать магическое сообщество. Гарри действовал беспощадно, у него не было возможности остановиться и подумать над гуманностью своих действий, не было времени на сомнения. Джинни же досталась совершенно противоположная роль, и Гарри понимал, что после него, ей едва ли легче будет справиться с отделом и доказать своё право занимать эту должность. Он повернул голову и посмотрел на смеющуюся чьей-то шутке девушку. На ней было красивое, изумрудно-зелёное платье, расшитое блёстками, и длинные рыжие волосы на его фоне смотрелись ещё эффектнее, чем обычно. Почувствовав его взгляд, Джинни повернулась и одарила его сияющей улыбкой. Гарри тепло улыбнулся в ответ. После ужина затеяли танцы. Миссис Уизли приманила из гостиной старинный патефон и с помощью магии заставила крутиться облупленную деревянную ручку. Из патефона тотчас полилась музыка, и все поднялись и разбились на пары. Гарри с Роном и Гермионой остались сидеть за столом. Под защитой магического купола было тепло и уютно, настоящий снег внутри растаял, и его заменил волшебный - тёплый и пушистый. Стоящие вокруг ели украсили ёлочными шарами и золотыми лентами, а над входом в дом прибили здоровенный пучок лохматой омелы. - Ну что, может наконец расскажешь, что с тобой случилось, почему ты оказался в больничном крыле? - спросила Гермиона, удостоверившись, что все гости заняты танцами. Рон сонно откинулся на спинку стула и рассеянно наблюдал за кружащими по двору парами. Джордж поднял заливисто хохотавшую Розу на руки и важно вышагивал неподалёку от мистера и миссис Уизли, которые умиротворённо топтались в центре площадки, склонив головы друг другу на плечи. Гарри коротко поведал им о случившемся, умолчав однако о своих подозрениях насчет Малфоя. Но друзья, так хорошо его знавшие, и сами высказали его догадки вслух. - Тебе не кажется, что Малфой каким-то образом причастен к этому? - спросила Гермиона. Её новость об аллергии встревожила не на шутку. - Я думал об этом, - нехотя признался Гарри; не было смысла отрицать очевидное. - Только вот не понимаю, зачем тогда ему понадобилось меня спасать? Какая в этом во всём логика? Ведь если он хотел моей смерти, почему не оставил меня умирать от аллергического шока? - Может не хотел, чтобы ты двинул кони в его кабинете, - предположил Рон. - Это выглядело бы очень подозрительно, и к нему возникло бы множество вопросов. Ты ведь у нас не абы кто, Гарри. Ты - национальный герой, а он - бывший пожиратель смерти, чьих родителей ты лично отправил за решетку вместе с остальными приспешниками Сам-Знаешь-Кого. Гарри поморщился. - Столько лет прошло, а ты до сих пор никак не привыкнешь называть его по имени. - Привычка, - пожал плечами Рон. - Люди не меняются, Гарри. Гермиона фыркнула. - Иногда, Рон, всё-таки меняются, когда их вынуждают к этому обстоятельства. Гарри задумался. Какие обстоятельства могли вынудить Малфоя измениться? Потеря семьи? Страх снова оказаться в Азкабане? Восемь несчастливых лет проведённых в Дурмстранге, вдали от родины? Да, пожалуй, это веские причины для того, чтобы отказаться от мести. Но что если... - Ну, а что этот Додгер? - спросил Рон, игнорируя заявление Гермионы. - Он явно что-то скрывает, ты пытался проследить за ним? - Пытался, - насупился Гарри. - Но безрезультатно. Он не делает ничего противозаконного, мне ни разу не удалось подловить его на чем-то постыдном, хотя я день и ночь следил за ним по карте Мародёров. - Думаю, тебе нужно рассказать о своих подозрениях Макгонагалл, - заявила Гермиона. Гарри покачал головой. - Нет, - твёрдо сказал он. - Пока у меня не будет железных доказательств, я не стану беспокоить директора. Не исключено, что она знает о его болезни больше, чем я сам. Она ведь не слепая, верно? Когда нанимала его на работу, наверняка спросила всё, что только можно про его прошлое и про столь странный облик. Малфой говорит, она продолжает дело Дамблдора - нанимает на работу всех, кого другие не берут, даёт людям, так сказать, второй шанс. - И это очень хорошее решение, - одобрительно кивнула Гермиона. - Да, если только человек и правда хочет исправиться, а не попросту дурит ей голову, - язвительно заметил Рон. - Не знаю как ты, Гарри, а я ни на минуту не стал бы доверять Малфою. Не верю я, что такая сволочь, как он, может измениться. - А я верю, - неожиданно для себя произнёс Гарри. Он не смотрел на друзей, не хотел, чтобы в его взгляде они прочли больше, чем нужно. - Он уже дважды за этот год спасал мне жизнь. От этого нельзя так просто отмахнуться. Эта бесплотная тварь могла прикончить меня ещё в начале года, и Малфоя никак нельзя было бы приплести к моей смерти, но вместо того, чтобы спокойно дать мне погибнуть, он спас меня, - он отважился и быстро взглянул на Гермиону, у которой в глазах застыло странное выражение. - Так что я верю ему. Верю, что он не причастен к этому покушению. Скорее всего, его просто использовали, чтобы добраться до меня. - Но зачем кому-то понадобилось добираться до тебя? - в отчаянии спросила Гермиона. - Война ведь кончилась давным давно, все пожиратели смерти погибли или сидят в Азкабане. - Я думаю, все эти действия направлены не конкретно против меня, - тихо сказал Гарри. - Двое преподавателей, которые были до меня, оба они исчезли при странных обстоятельствах, так мне сказал Спириус Инсидиас в тот день, когда приходил ко мне просить занять пост преподавателя Защиты от Тёмных искусств. Он сказал, что думает, будто бы в школе существует заговор, однако, Макгонагалл не принимает его теорию всерьёз. - И ты думаешь, он прав? - вытаращился на друга Рон. - Думаешь, кто-то действительно специально укокошивает преподавателей защиты? - Не знаю, - мрачно пожал плечами Гарри. - Но похоже на то. Знаю, звучит это безумно, даже представить не могу, кому бы это понадобилось. Они помолчали, размышляя над тем, кому может быть выгодно убийство преподавателей Хогвартса. К столу подплыла Флёр, широко улыбаясь своей белозубой улыбкой. - `Арри, потанцуй немного с моей сест`гой, а то Пе`гси того и гляди загово`гит её до сме`гти! Гарри взглянул в ту сторону, куда указывала изящной ручкой Флёр. Перси и Габриэль стояли неподалёку от танцплощадки, и мужчина что-то увлечённо рассказывал ей, размахивая руками. Вид у Габриэль и правда был не слишком счастливый, отметил про себя Гарри, а вслух сказал: - Прости, Флёр, не могу, я тут недавно упал с метлы, и мадам Помфри запретила мне любые активные передвижения. - Очень жаль, - Флёр недовольно надула губки и вернулась к танцующим. - Упал с метлы? - к столу незаметно подошла Джинни, её глаза подозрительно сузились, окидывая взглядом Гарри. - И как же ты умудрился это сделать, когда мы все знаем, что ты летаешь, как птица? Гарри в ответ смущённо улыбнулся. - Ты ведь сама говорила, что мне стоит держаться подальше от Габриэль, - сказал он, вполне правдоподобно изобразив искренность. Джинни ещё несколько мгновений ела его глазами, а затем, видимо удовлетворённая таким ответом, тоже улыбнулась и села рядом с ним. - Ты всё-таки будь с ней повежливее, - посоветовала она, наливая себе бокал сливочного пива из кувшина. - Габриэль очень хорошая девушка. - Так ведь никто и не спорит, - сказал Гарри. - Не понимаю, дружище, почему ты тупишь, - заявил Рон, провожая глазами стройную фигурку Габриэль, с которой теперь танцевал Джордж Уизли. - Будь я на твоём месте, ни минуты бы не сомневался, она ведь сохнет по тебе, это очевидно. Гермиона метнула на него разъярённый взгляд, и Рон мгновенно заткнулся. Заметив это, Джинни прыснула в бокал с пивом, едва не пролив на себя половину. Гарри тепло посмотрел на неё. Джинни - единственная, кому была известна настоящая причина, по которой Гарри не собирался заводить отношения ни с Габриэль, ни с какой-либо другой девушкой. Вскоре, к их столу подошёл Маклагген и увёл Джинни танцевать, а трое друзей снова остались одни. - Гарри, если ты считаешь, что в Хогвартсе идёт охота за преподавателями Защиты от Тёмных искусств, тебе нужно быть очень осторожным, - сказала Гермиона, как будто их не прерывали. - Я буду осторожен, обещаю, - серьёзно кивнул Гарри. - У меня есть одна теория на этот счёт, но сперва нужно раздобыть побольше информации. - И как же ты намерен её э-э, добывать? - поинтересовалась Гермиона - Надеюсь, законными способами? Гарри, ты ведь теперь преподаватель, ты подаёшь пример подрастающему поколению волшебников, нельзя чтобы тебя уличили в чем-нибудь не законном. - Знаю, Гермиона, знаю, - Гарри криво ухмыльнулся, проведя рукой по волосам. - Поверь мне, я найду законный способ добыть нужные сведения, у меня уже есть план.***
Когда Гарри вернулся в замок, было уже глубоко заполночь. Выйдя из камина в учительской, он поспешил по коридору в свой кабинет. По дороге ему не встретилось никого, кроме одинокого эльфа-домовика, надраивающего ступени мраморной лестницы. Заставляет их работать даже по праздникам, недовольно подумал Гарри. Из его головы ещё не выветрился хмель, но внезапно возникшая злость на Додгера придала ему решимости начать действовать немедленно. Конечно, Малфой наверняка уже спит в своей спальне в подземелье, но так даже лучше. Спросонья он вернее выдаст всё, что Гарри хочет получить от него. Он поднялся в спальню и достал из-под кровати чемодан. Открыв его, Гарри порылся в ворохе вещей, которые так и не удосужился распаковать. И наконец, из кучи носков, мелких безделушек и милых его сердцу писем, выудил небольшую бутылочку с зельем, которое по цвету и консистенции походило на расплавленное золото. Профессор Слизнорт всегда выделял его среди прочих учеников, а уж стоило ему одержать победу над Тёмным Лордом, так он и вовсе готов был клясться ему в вечной любви. Когда Гарри назначили главой департамента магического правопорядка, он получил массу подарков и поздравлений; не оставил без внимания сие знаменательное событие и Гораций Слизнорт. Он прислал длиннющее письмо, в котором рассыпался в благодарностях и заверениях в его вечной дружбе, и приложил к письму свёрток, развернув который, Гарри обомлел - большой флакон Феликс Фелицис, зелье чистой удачи. "Надеюсь, Феликс принесёт вам больше пользы, чем одинокому старику", - значилось на обороте письма. Этот более чем щедрый подарок Гарри бережно спрятал в нижнем ящике стола и раз или два выдавал по глотку своим мракоборцам, когда они отправлялись на особенно опасное задание. Сам он ни разу не принимал Феликс с тех самых пор, как однажды пробовал его будучи на шестом курсе, в Хогвартсе. Он знал, глоток Феликса может заслужить только нечто знаменательное, некое событие, которое способно повлиять на его дальнейшую судьбу. Глупо было бы тратить драгоценный напиток на заурядную служебную ситуацию, пусть и весьма опасную. И вот, этот знаменательный день настал. Гарри твёрдо решил хлебнуть Феликса и попробовать выбить из Малфоя правду о Додгере и о том, какое он имеет ко всему этому отношение. Раз за разом Гарри перебирал в голове все имеющиеся у него варианты и всякий раз приходил к выводу, что это единственно возможный вариант. Он не мог допросить Малфоя, и обвинить Додгера, не обладая при этом достаточной информацией, тоже не мог. Ему нужно было знать, что скрывает Малфой, и ещё, - в этом он боялся признаться даже самому себе, - ему отчаянно хотелось узнать, что Малфой к нему испытывает, и есть ли у них шанс на совместное будущее. Он рассчитывал, что Феликс подскажет ему, как себя вести, ведь Малфоя очень не просто было разговорить. Но, так или иначе, сегодня ночью всё решится. Гарри поболтал пузырёк, перемешивая слегка загустевшее зелье, отвинтил крышечку и сделал один, четко выверенный глоток. Золотистая жидкость тёплой каплей скользнула в горло, наполняя всё его существо потрясающей уверенностью. Второй раз в своей жизни Гарри почувствовал себя прямо-таки всемогущим. Он быстро поднялся на ноги, до ушей улыбаясь своим мыслям и широким шагом покинул комнату, не озаботившись даже накладыванием стандартных заклятий. В эту ночь ничто не помешает ему получить то, чего он по-настоящему хочет.