House of rising Kinks

На следующее утро Олли проснулся первым. Казалось, вчерашнее — только сладкий сон. Не мог Марко на такое решиться. Просто не мог. Олли посмотрел на любовника и расплылся в улыбке. Было. Все это на самом деле было. Под пристальным взглядом Марко завозился, перевернулся на спину и открыл глаза. Он повернул голову и увидел Олли — сонная улыбка тут же сменилась румянцем, и Марко отвернулся. Олли коснулся его руки, привлекая внимание, хотел что-то сказать, но решил, что лучше будет дать ему еще немного времени. Марко не проявил желания разговаривать, сел и спустил ноги с кровати. Хотел уйти, но это выглядело бы как безоговорочная капитуляция, а унижения с него хватило прошлым вечером. Тем более, все, что было приготовлено этим неугомонным экспериментатором, все еще лежало на виду. Марко закрыл глаза ладонью, и Олли подтянулся ближе, провел кончиками пальцев по спине. — Как ты? — тихо спросил он, прерывая затянувшееся молчание. — Не знаю, — честно признался Марко, не отрывая ладони от лица. — Ощущаю нечто среднее между желанием тебя убить и провалиться под землю. — Ну, что ты? Вчера тебе нравилось. — Да. Но мне все равно хочется тебя прибить. Хорошо еще ехать никуда сегодня не надо, не думаю, что смог бы. — Марко почесал в затылке. — Мне нужно в душ. — Хочешь?.. — Нет, по отдельности. — Он поднялся и направился в ванную. — Марко? — обеспокоенно позвал Олли. — Все в порядке, — махнул тот рукой. — С тобой — конечно. Я же не ублюдок. А вот останусь ли я жив сегодня вечером — вопрос. — То есть ублюдок — я? — Марко даже обернулся, но увидев Олли немного остыл. Тот лишь подзуживал его, проверял, насколько далеко зашел. Это всего лишь игра. И ему не следует это забывать. Даже тогда, когда сумасшедший любовник вытворяет с ним черт знает что. Только в душе, подставляя лицо тугим струям прохладной воды, он начал осознавать, что Олли на самом деле не сделал ничего ужасного. Он коснулся своего живота, прислушиваясь к ощущениям — ничего, только легкость и какое-то умиротворение. Боли как таковой не было, Олли был прав — Марко ощущал лишь давление внутри. Даже не давление — наполненность. Ощущение, что его поимели так, как никогда в жизни. И как бы он ни хотел, не мог сказать, что ему это не нравилось. Хотя то, что произошло дальше, было, пожалуй, слишком. Или нет? Он провёл руками по бедрам, вспоминая произошедшее. Марко был абсолютно уверен в своей чистоте — лично позаботился об этом, — так чего же было переживать? Олли всегда оставался для него в первую очередь любящим и заботливым любовником. И, если уж он готов откровенно признать это, Олли честно предлагал остановиться. Марко знал все и все равно разрешил вытворять с его телом подобные вещи. Он коснулся ануса пальцем просто потому, что хотелось, и не смог удержать свои губы от улыбки, но тут же нахмурил брови — показывать улыбку Олли сейчас он не готов. А то с него станется повторить. Впрочем, воспоминания так приятно смущали… Он вылез из душа и глянул в зеркало. Олли был прав: еще не ясно, от чего он сдохнет раньше — от смущения или от возбуждения. Даже холодная вода не помогла. Безумно захотелось просто подрочить, будто он подросток, заперевшийся ото всех в туалете. Но не при живом же Олли за дверью. Марко вышел из ванной и нашел любимого, даже не потрудившегося одеться, сидящим на кровати и кусающим кончик пальца. Хотя на грязное тело натягивать одежду — не самое приятное занятие… Да и не смущался он никогда. Увидев Марко, он будто весь подобрался. — Ты в порядке? — Да, — кивнул Марко. Честно говоря, он немного удивился, что Олли так распереживался. — Слушай, я прошу прощения. Мне, наверное, не стоило… — Да нет, — покачал головой Марко. — С чего это ты вдруг стал извиняться? — Ты так с кровати вскочил… и почти не смотришь на меня. Я знаю, как ты смущаешься, мне это непонятно, но я признаю твое право на собственные реакции. Я должен был подумать о тебе. И отпустить, когда ты попросил. — Я же выдержал. — Конечно выдержал. Тебе ничего не грозило, абсолютно ничего, но эмоциональная составляющая тоже важна. И я хочу, чтобы ты мне доверял. А как ты можешь, если… — Солнце, остынь, — попросил Марко, понимая, что чувствует Олли, когда сам Марко начинает волноваться, что доставил ему какие-то неудобства. — Ты слишком хорошо меня чувствуешь, чтобы зайти слишком далеко. И… я не собирался тебе это говорить, но мне… мне понравилось. Олли вскинул голову, неверяще глядя на любимого. — Да. И перестань так на меня таращиться. — Значит, сегодня я не умру? — Ну, этого я не говорил, — улыбнулся Марко, подходя ближе. Хотел обнять, но сморщил нос, сделав вид, что ему не хочется обнимать любовника, всё ещё покрытого потом и спермой… и остатками молока. Он снова покраснел, опустил голову и ткнул пальцем в сторону ванной. — Прими душ. А мне следует успокоиться, чтобы никто реально не умер. От перевозбуждения. Я уже начинаю чувствовать, как кровь от мозга отливает. Олли хихикнул, бросил взгляд на беспорядок, который они устроили, но Марко жестом отправил его в душ. И Олли в который раз порадовался, что Марко находит успокоение в уборке. Впрочем, именно в этой уборке он с удовольствием бы поучаствовал. Но пусть уж пофантазирует, повспоминает…

***

Весь день Олли провел будто на иголках, неосознанно старался чем-нибудь помочь, порадовать Марко. В итоге тот просто сбежал от этой навязчивой заботы, вернулся поздно и с кучей пакетов. — О, чипсы, — обрадовался Олли, хватая шелестящую пачку. — Ничего не трогай, — почему-то покраснел Марко. Олли пристыженно положил чипсы, рассматривая выражение лица Марко. — Нет, это можно. — Там что-то еще? — осторожно спросил Олли, не прикасаясь ни к чему, но заглядывая внутрь. — Что-то для меня? Или моей мучительной смерти? — Ты ужинал? — Нет, но что-то уже не хочется. — Олли не пятился сам не понимая почему. Марко приблизился и поцеловал его в лоб, поглаживая пальцами длинные волосы. — Поставь чайник, — попросил Марко. — Не хочу есть, — покачал головой Олли. — Ты меня пугаешь, — ему никогда не составляло труда говорить о любых своих чувствах. А вот Марко поежился. — Ты знаешь, что ничего ужасного с тобой не случится. — Знаю. Просто волнуюсь. — Мне нужно кое-что убрать, — улыбнулся Марко. — Я не хочу, чтобы ты видел заранее. — Думаешь, я не соглашусь? — Согласишься, — улыбнулся Марко. — И не потому что у тебя нет выбора. Там нет ничего супер страшного. Я просто хочу помучить тебя ожиданием. — Все равно никакой чай в меня сейчас не полезет. — В тебя полезет банан, — хитро прищурился Марко и тут же рассмеялся вытянувшейся физиономии Олли. — Обычный банан, извращенец. И в рот, а не куда ты там придумал. — Хоть это радует. Но я, правда, не хочу… — Ты поешь. Хоть немного. Надо, солнце. — Зачем? — насторожился Олли. — Потом объясню. — Может мне все-таки стоит знать? — Эй, — Марко взял его за руку, — я обещаю, что все покажу и расскажу до того, как начну тебя мучить. Возьми вот этот пакет, — он указал взглядом, — и тащи на кухню. И чайник не забудь, а я пока остальное разберу. И, Олли, тебе не разрешено подглядывать. Олли с досадой щелкнул пальцами, будто собирался подглядывать, как ребенок. Хотя вообще-то да, собирался. Не то чтобы он не доверял Марко, но ожидание убивало. Вчерашнее было для Марко суровым испытанием, пусть и приятным. И за свою задницу Олли уже начал переживать. Но раз официально запрещено — он будет хорошим мальчиком. Марко потребовалось довольно много времени, чайник успел вскипеть, а Олли известись. Чтобы избавиться от нервного ожидания, он все-таки взялся за банан, посылая во вселенский эфир желание заменить уже долбанный фрукт членом Марко. Чтобы все уже началось и поскорее закончилось. Страшновато было оказаться на месте Марко, волноваться и нервничать. Он никогда не волновался всерьез, но в последнее время Марко стал таким смелым! Это не было плохо, это было странно. Олли рад был переменам, и впервые за долгое время ощущал волнение. Приятное волнение, ожидание, нетерпение. Марко хотелось всегда, ради него Олли готов на все, а то, что теперь происходило между ними, добавляло какую-то перчинку в отношения и заставляло хотеть его еще больше. Марко пришел на кухню, молча обнял свое солнце, чуть покачиваясь. — Марко, ты издеваешься? — тихонько уточнил Олли, волнуясь, но не желая прерывать момент. — Нет. Спасибо, что постарался съесть банан. — Скажешь зачем? — Это помогает от судорог. — Что?! — Олли почти удалось вырваться из объятий, но Марко прижал его к себе, улыбаясь. Ему нравился такой Олли. В кои-то веки волновался не сам Марко. — Тише, не бузи. Мы уже делали кое-что подобное. Я хочу тебя связать, зафиксировать. В одном положении может быть сложно удержаться, мышцы устают. — Откуда тебе знать? — Начитался в интернете, — со смешком признался Марко, — надо же было что-то придумать. А что я еще могу? Петь, рисовать, массаж делать. — О, скажи, что меня ждет массаж. — Ждет, — кивнул Марко, утыкаясь лбом ему в плечо. Он повернул голову, касаясь губами шеи. — И еще много всего. Я хочу завязать тебе глаза. Если ты согласен. — Согласен, — тут же кивнул Олли. Марко хмыкнул, крепче обнял его. — Может быть будет немного страшно, но не больно. И если что — мы тут же прекратим. Идет? — Да, знаю. — Но тебе правда придется сдерживаться, дергаться нельзя. — Почему? — Потому что можешь обжечься. Или дом спалить, — Марко ободряюще сжал плечи Олли, снова улыбнулся, зная, что тот не увидит, но почувствует. — Ничего не случится, я только перестраховываюсь. — Он подождал минуту, чтобы идея осела в сознании Олли. — А еще у меня в голове уже давно сидит надежда на маленькую месть. — Какую? — Олли размяк в родных, крепких объятиях, задом чувствуя, что Марко возбуждается только от этих разговоров. Забавно, что он становился таким смелым, когда ничего не угрожало его заднице. Но Олли это нравилось, он знал, что может довериться, и был готов согласиться на все, что угодно. — Когда ты меня брил, у меня такое в голове творилось… абсолютно обнажен перед тобой. Даже волос нет, чтобы хоть что-то скрыть. — Тебе не нравилось? — Нравилось. Сейчас я могу это признать. Ты доказал, что есть хорошее смущение, возбуждающее, когда хочется глупо улыбаться, хочется показывать себя горящему взгляду, хочется краснеть. И трахаться очень хочется. — Мне уже хочется трахаться. Что ты будешь со мной вытворять? — Потерпи. Для начала мы пойдем в душ, и теперь уже я буду тебя брить. — Марко провел кончиком пальца по небритой щеке. — Позволишь мне? Олли накрыл щеку ладонью там, где только что был палец Марко. Обычно гладкая кожа чуть колола. — Сегодня не брился, — повинился он. — Ты не быстро зарастаешь, — усмехнулся Марко. — Исправим это недоразумение на твоих щеках. — Да. Это тоже чтобы не обжечься? Так что ты задумал? — Свечи, — просто ответил Марко. — Романтический ужин? — Олли догадывался, к чему все идет, но не был до конца уверен. — Почти. Ты в качестве главного блюда. Но не думай об этом, — подразнил Марко. — Я хочу, чтобы ты был спокоен. Мне надо, чтобы ты был спокоен, — исправился он. Олли уже даже почти не волновался, но считал, что все равно лучше будет собраться. — Хорошо. Только дай мне немного времени в ванной, я позову, когда можно будет. Марко понимающе кивнул: — Ладно. Погоди, — позвал он уже развернувшегося Олли. — М? Олли повернулся и тут же снова попал в ласковые объятия. Марко прижал его к себе, лизнул и прикусил ухо. — Хочу тебя раздеть, — шепнул он. — И кто из нас еще извращенец? С псевдопокорным видом Олли позволил себя раздевать. И вроде одежды на нем было не так уж много, но Марко устроил настоящее представление для его органов чувств. Он стащил с Олли футболку, рукой следуя за тканью, проследил весь путь губами, расцеловал открытый, жаждущий рот. Прижался всем телом, проводя ладонями по бокам до шортов, и неторопливо спустил их вниз, опускаясь на колени. Олли улыбнулся, прикусил губу, когда его ягодицы сжали сквозь трусы, и стиснул плечи Марко, чувствуя, что последняя преграда оставляет его. Марко чуть раздвинул его ягодицы, проводя кончиками пальцев по ложбинке между ними, потерся носом о бедро. — Когда будешь в душе, включи воду погорячее. Ты будешь такой чувствительный, — шептал он, — будешь плавиться под моими руками. — Я от тебя всегда плавлюсь. — Еще не до конца. — Марко сжал его член, провел ладонью вверх-вниз. — Хочу видеть, насколько ты возбужден. Можешь немного подрочить в душе, — едва слышно шепнул Марко, опаляя его член своим дыханием, — только не кончай. Для меня. — Я не буду дрочить в одиночестве, — буркнул Олли, прикусывая кулак. — Предлагаешь подрочить на пару? — Марко, я хочу дождаться… того, что ты для меня придумал. — Он отодвинулся от ласкающей его ладони. — Но если не прекратишь… Марко с улыбкой убрал руку, встал и шлепнул его по заднице. — Иди в душ. Олли стоял под горячими струями жмурясь от удовольствия, волнами накатывающего на него, и думал, думал, думал. Страха не было, зато возбуждение не отпускало даже без руки на члене. Такой Марко нравился ему все больше. Предвкушение новизны сводило с ума. Хотелось уже побыстрее начать. Олли вышел из душа и увидел Марко, играющего с бритвой. — Ух, я готов. — Вижу. Горячий, распаренный. Олли улыбнулся, подходя ближе, располагаясь так, чтобы Марко было удобнее. Тот благодарно кивнул, поцеловал плечо и принялся намазывать его лицо пеной. Олли ревниво следил за глазами Марко, было даже как-то обидно, что он смотрит на него, но не в глаза. Марко заметил это, усмехнулся. — Я все равно тебя люблю. — Мысли читаешь? — хитро прищурился Олли. — Просто представляю себя на твоем месте. Меня уже однажды брил один парень. — Ты так смущался. Мне казалось, об этом ты не думал. — Когда тебя касаются чужие руки в принципе неловко… или только мне неловко? Интимная процедура, а? — Не говори, — засмеялся Олли, выпрямляясь, чтобы любовнику было удобнее брить грудь и живот. Сглотнул, когда лезвие заскользило ниже. — Никому бы не доверил, — тихо сказал он, — только твоим рукам. — Спасибо. Для меня это важно. — Марко стер остатки пены рукой, целуя гладкий живот. — Не знаю, насколько далеко смогу сегодня зайти. Твое доверие придает сил. Развернись. Олли послушно повернулся, позволяя лезвию скользить по спине и пояснице, сбривая редкие волоски. — Раздвинь ягодицы. Руками, — зачем-то уточнил Марко. Олли захихикал, но завел руки назад, открывая любовнику чудесный вид. — Ты же меня там не спалишь? — Посмотрим, — усмехнулся Марко. Представил про себя пошлую картинку: Олли, развратно стонущего под снопом искр от бенгальского огня, вставленного в задницу. Вот это перспектива — отыметь связанного любовника горящим фальшфейером… — Твоя задница у меня вызывает только развратные ассоциации. А хочется ласкать, целовать… — Он прижался губами к гладко выбритому анусу, попытался ввинтить язык внутрь. От ощущений давно взбудораженный Олли застонал, прогнулся, выставляя зад, чтобы Марко было удобнее. Но тот отстранился, боясь, что любовник кончит раньше времени. — Марко… — позвал Олли в слабой надежде, что острый язык вернется на свое место. Чуда не произошло. — И это я ещё садист… В следующий раз вставлю в зад леденец, чтобы ты, сладкоежка, не смог оторваться. Марко захихикал, но продолжил брить ноги Олли. — Ага, карамельную трость, длинненькую такую. Буду трахать тебя ею, а потом слизывать сироп, текущий по твоим шикарным бедрам. И умру от передоза сладким. Олли покачал головой, сдерживая хихиканье. — Обожаю тебя. — А я тебя. — Марко поднялся и развернул лишенного растительности любимого к себе лицом. — Хочу тебя. Оттрахать хочу, отыметь до звездочек перед глазами. — Он сжал его в руках, прикрыл глаза, собираясь. — Мне надо успокоиться, если мы хотим продолжить. — Думай о таблице умножения. — О, да, я известный математик, — рассмеялся Марко. Хватило одного взгляда в смеющиеся глаза напротив, чтобы найти в себе силы придерживаться плана. Ведомый надежными руками, Олли вошёл в спальню, да так и остановился на пороге. Комнату освещали только свечи, расставленные, казалось, везде: на всех горизонтальных поверхностях, даже на полу. В воздухе чувствовался легкий аромат, но он никак не мог его узнать. На полу лежала простыня, к которой его легонько подтолкнули. Эта белая ткань была словно островом, свободным, он догадывался лишь пока, от огня. Марко легко надавил на плечи, укладывая его на пол, а сам отвернулся в сторону, нажал пару кнопок и по комнате полилась тихая восточная музыка. — Романтик, — незлобиво поддел Олли, поднимая сомкнутые кольцом пальцы, изображая индийского йога. — Мы собираемся медитировать? — Ты — да, — кивнул Марко. — Тебе удобно? — Мне страшно. Олли улыбался, но Марко все равно вздрогнул от этих слов. — Ты же знаешь, что… — Знаю, это приятное волнение, — кивнул Олли, хитро улыбаясь. — Проняло же тебя. — Это ты виноват. — Да. Что тут?.. — Олли приподнял край простыни, казавшейся слишком жесткой, и наткнулся взглядом на клеенку, которую сам же использовал всего сутки назад. — Черт… — Да, это она, — Марко не сдержал улыбки. В пляшущем свете огоньков было не понятно, краснеет он или это только отблески пламени на щеках. Олли опустил голову. Он не был уверен, что выдержит, но если Марко попросит — он сделает все, даже то, что вчера сам требовал от едва не плачущего любовника. Чего ему это будет стоить, он старался не думать. — Ты в порядке? — спросил Марко, чутко реагируя на смену настроения. — Я на все готов ради тебя, — произнес Олли, не зная, как ответить на вопрос. — Сегодня все для тебя. Всегда все лишь для тебя. — Марко наклонился, целуя припухшие губы. Он отметил, как Олли в очередной раз покосился на свечи и положил руку ему на пах, легонько поглаживая, отвлекая. — Не смотри на них так. Они не страшные. — Ты меня сейчас ими прижигать будешь, это несколько волнительно. — Ими не буду. — А чем? — Олли покосился на спички. — Перестань, заработаешь косоглазие. Я купил специальные свечи. — Серьезно? — Да. А еще нормальную веревку, маску на глаза, кисти и… так, кое-что по мелочи. — Марко продолжил медленно водить по члену Олли, но тот, собрав всю волю в кулак, остановил его незадолго до конца. Боялся, что игра перестанет быть такой острой. Он переждал пару мгновений — нелегко собраться с мыслями в настолько возбужденном состоянии. — Признайся, когда ты это придумал? — с хитринкой глядя на Марко спросил Олли. — Сегодня. Нашел в сети, понравилось, вот и решил. — А как тебе успели так быстро доставить заказ? И где я был в это время? — Я не заказывал, — покачал головой Марко. — Пришлось доехать до секс-шопа. — И ты не умер от смущения? — восхищению Олли не было предела. — Ну, я ездил на другой конец города и нацепил темные очки. Иначе точно сдох бы, — тихонько захихикал Марко, смущенный невысказанной похвалой. — Как я с продавцом разговаривал — отдельная история. Хотя парень оказался понимающим. — Я ревную, — улыбнулся Олли, — но очень рад. Ты прямо растешь над собой! — Спасибо, — Марко поцеловал губы, говорящие такие приятные вещи и снова принялся подрачивать любимому. — Только не слишком раззадоривайся. Ты мне нужен спокойным и расслабленным. — А если я не хочу успокаиваться? — Отшлепаю. И это реальная угроза. — Какой серьезный, — шутливым голосом произнес Олли. — Сядь и успокойся. — Марко заставил его сесть и взял за подбородок. — Сейчас я от тебя жду взрослого поведения. — Марко? — Тихо. Просто слушай меня. — Он приковал внимание Олли к себе, одновременно продолжая возбуждать. — Тебе нельзя дергаться. Во-первых, потому что ты можешь что-нибудь задеть, свеча может упасть и что-нибудь — или кого-нибудь — спалить. Я понимаю, что страшно, но постарайся сдерживаться. Скажи мне если что. — А во-вторых? — уже не так уверенно спросил Олли, хриплым голосом, ловя губами выдохи любимого. — А во-вторых, я хочу, чтобы ты был послушным мальчиком и делал то, что я тебе говорю. — Ты — страшный человек, — попытался улыбнуться Олли, понимая, что все это задумывалось скорее для того, чтобы заставить его подчиняться. — Еще какой. Но с тобой ничего не случится. — Вот всегда так с тобой: обещал массаж, а теперь то отшлепать грозишься, то спалить, — ворчал Олли только для того, чтобы отвлечься от шустрой ладони на своем члене. — Я и так уже избавился от всей огнеопасной растительности… — Если ты сможешь хоть минуту помолчать, — Марко выразительно посмотрел на Олли, дождался кивка и заставил лечь. — Последний вопрос, — прошептал Олли, укладываясь спиной на простыню. — Жги, — разрешил Марко, посмеиваясь от собственного каламбура. — Помнишь всякие боевики, которые мы с тобой смотрели? Там расстилали клеенку на полу, чтобы кровь не растекалась, когда неугодного человека убивают. — Да, ты разгадал мой план, а теперь успокойся, — Марко помог Олли расположиться и наклонился над ним. — Хрен его знает, как этот воск смывается. Тебя-то можно в стиральную машину запихнуть, а с полом как быть? Лучше подстраховаться. — Проехался по росту? Молодец, по-взрослому. Никакой заботы от тебя, — беззлобно подтрунивал Олли. Боялся, что сорвется, если перестанет себя отвлекать. — Я в тебя кляп вставлю, — пригрозил Марко. — Только кляп? — ляпнул Олли. В глазах напротив была теплота, но угроза оказалась реальной. Не успел Олли и глазом моргнуть, Марко достал пошлый красный шарик на ремешках. — Ты прикалываешься? — Шарик угрожающе завис в воздухе. — Как тогда я тебе скажу, если ты попытаешься сделать из меня шашлык? — Могу дать тебе что-нибудь в руку. Если что — разожмешь кулак, я услышу. — Я задохнусь. — Нет, тут дырочки, смотри. — Марко поднес кляп ближе к глазам Олли, но тот легонько отпихнул его руку. — Убери эту штуку от моего лица. Обещаю молчать. — Молодец. — Марко подождал комментария, но Олли закрыл рот, глаза и сжал кулаки в ожидании. — Не бойся, я же обещал массаж, — напомнил Марко. Олли приоткрыл один глаз, кивнул Марко и снова зажмурился. — Ты можешь говорить, — Марко пошел на попятный, возвращая руку на ее законное место, — просто не болтай без умолку. Олли кивнул, почему-то все равно не решаясь произнести что-либо вслух. Знал, что можно, понимал, что может отказаться от всего вообще или любого элемента этой игры, но не стал, хотел сделать для Марко то, что тот делал для него. Олли кивнул еще раз и постарался расслабить мышцы, чтобы Марко было удобнее. Марко плеснул на руку немного массажного масла, потер руки, разогревая, и коснулся живота Олли. Провел руками к груди, начиная потихоньку разминать мускулы, смазывая кожу маслом. Олли втянул носом воздух, когда ладонь коснулась его шеи. — Я не собираюсь тебя душить. — Пахнет… — хрипло выговорил Олли, — вкусно. — Немного пряный запах, — улыбнулся Марко, переходя на плечи, — хочу, чтобы ты расслабился. А масло увлажнит и успокоит кожу, завтра будешь самым нежным мальчиком в мире. И никакого крема не надо. — Мне достаточно твоих рук. Марко улыбнулся, поднял руку Олли, коснулся его пальцев губами. — А мне ты нужен весь, — тихо шепнул он, с облегчением наблюдая за тем, как Олли нерешительно открыл глаза. — Ты мне тоже весь, — признался он. Марко улыбнулся ему ласково и нежно, обещая заботу, и продолжил массировать тугие мышцы, постепенно расслаблявшиеся под сильными руками. Массаж, музыка, приятный слабый запах и непрекращающееся легкое возбуждение делали свое дело. Олли расслабился, слушая свои ощущения, то, как кожа реагировала на прикосновения. Иногда будто бы даже задремывая, точнее погружаясь куда-то в глубину сознания. Только ожидание чего-то не до конца ясного, что последует дальше, не давало полностью погрузиться в сон. — Перевернись на животик, — тихо попросил Марко и услышал смешок. — Нет, не для этого. Массаж продолжается. Постарайся ни о чем не думать. — Не могу. — Хочешь, завяжу тебе глаза? — Думаешь, я буду меньше нервничать? — В любом случае в какой-то момент придется. Мало ли отскочит какая-нибудь капля. Я же не профессионал. — Я тебе верю. — Вот и не загружай голову, — предложил Марко. Олли кивнул, подложил руки под голову и даже почти задремал. — Одно удовольствие с тобой работать, — похвалил Марко, разминая чужие плечи, — люблю, когда ты такой расслабленный. — Мгм, — согласно пробормотал Олли. Марко только усмехнулся, продолжая массировать его спину. Когда руки добрались до задницы, Олли немного раздвинул ноги, но получил шлепок по бедру и перестал провоцировать. Хотя Марко сам сжал подставленные ягодицы, не удержался, наклонился поцеловать. Олли выгнулся, чтобы ему было удобнее, но снова получил легкий шлепок. Скользкий палец погладил анус, пощекотал вокруг, и руки убрали. — Что, даже задницу мне не заткнешь? — Ты нервничаешь, — довольно улыбнулся Марко. — Не бойся, солнце. Пока обойдемся без этого. — Что, ты не будешь меня?.. — Пока нет. — Я этого не боюсь. Но вдруг я усну? — спросил Олли, голос и вправду был немного сонным. — Не уснешь. Полежи так минутку, мне еще кое-что надо приготовить, чтобы потом не отвлекаться. Олли проследил взглядом за тем, как Марко вышел из комнаты, а потом вернулся с ведром воды. Олли выгнул бровь, но спрашивать было лень, разморило. — Вытяни руки вдоль тела, — попросил Марко. И когда Олли послушался обвязал одно запястье. — Ты понимаешь, что сейчас случится? — Свяжешь меня, — послушно сказал Олли. Ему было все равно, хотелось спать и Марко. Марко отмерил веревку так, чтобы руки были по разным сторонам тела и обвязал второе запястье — при желании Олли мог приподнять руки над спиной, но суставы не позволили бы сильно отклоняться. — Теперь ноги, — предупредил Марко, снова сжимая его ягодицы. Олли вздохнул, но большего беспокойства не выказал, позволяя связать себе щиколотки. Руки бывшего любителя скалолазания профессионально затянули узел. В награду Марко вновь шаловливо провел пальцами между его ягодиц. — По хорошему, тебя надо жестко зафиксировать, чтобы совсем не дергался, но я не уверен, что смогу все сделать правильно. На всякий случай, у меня есть ножницы. Но сейчас я хочу, чтобы ты просто меня слушался, ладно? — Хорошо, — кивнул Олли, когда его перевернули на спину. Марко наклонился, положил руку ему на щеку. — Говори мне, если что, и я разберусь. И никаких несанкционированных вздрагиваний, ты меня понял? — Понял. — Закрой глаза и ничего не бойся. — Я не боюсь. Олли послушно закрыл глаза, позволяя надеть на себя повязку. Марко взял полотенце, промакивая не впитавшееся масло. Для Олли массаж будто продолжался, ленивый и мягкий: по его телу все также путешествовали любимые руки, а бедром он чувствовал колено Марко — приятно. Руки убрали полотенце, и Олли уже ждал, что его члена снова коснутся, но по ушам резко чиркнул звук зажигаемой спички. — Марко, — позвал Олли просто чтобы нарушить тишину. Колено все еще упиралось в него, успокаивало, но хотелось слышать голос. — Тшш, все хорошо. — Марко провел ладонью по его плечу. Хотел быть рядом, но не слишком отвлекать от предстоящей игры. Едва слышно шепнул фитиль свечи, разгораясь в маленькое пламя. Марко завороженно смотрел в огонек, почти забыв, чего собственно ждет. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем маленькая капля расплавленного воска покатилась с края. Завороженный Марко поднял свечу, капля сорвалась с края и упала ему на ладонь. Мужчина не сдержал вздоха. — Марко? — тут же заволновался Олли, привыкший прислушиваться к самым тихим звукам, издаваемым любовником и солистом. — Репетирую, — улыбнулся тот, пытаясь счистить воск с ладони, — хочу сначала понять, каково это. — Не хочу знать ответ, — помотал головой Олли, — слишком лениво. — Ты в полной безопасности, — напомнил Марко. — Помнишь, что я просил? Не шевелись. Олли кивнул и тут же выгнулся — горячая капля обожгла живот. Марко старался капать с большой высоты, чтобы воск успел подостыть, но от неожиданности Олли вскрикнул, его кожа покрылась мурашками. Марко тут же подул на расплывающуюся каплю, очертил вокруг нее пальцами. Олли дышал часто, неглубоко, но возбуждение его не спадало. — Тшш… Жар только кажется нестерпимым. Дай ему секунду остыть. Ты в порядке. — Да, — подтвердил очевидное Олли. — Неожиданно. — Знаю. В этом свой кайф. Ты никогда не знаешь, что случится и когда. — Ещё одна капля отправилась в полет, вызвав на сей раз лишь вздох. — Как ощущения? — Будто… укол. Укол жара. Чешется, — Олли смущенно улыбнулся, попытался извернуться, но был остановлен жесткой рукой. — Не шевелись, потерпи. Марко вдохнул, задержал воздух в легких и прочертил маленькую дорожку из капелек. Олли снова подпрыгнул, простонал что-то сквозь зубы. — Терпи, — напомнил Марк. — Тянет… кожу стягивает. — Это потому что сразу несколько, — пояснил Марко, вновь уделяя внимание его члену. — Не горячо? — Терпимо. Стой! — завозился Олли, обездвиженным быть было даже страшнее, чем просто подставлять тело под обжигающие капли. — Я и не собирался пока, — спокойным тоном ответил Марко, поглаживая уже его плечо, пока Олли восстанавливал дыхание. — Немного страшно, — объяснил он, хмурясь под повязкой. — Глупо как-то, мне ведь не больно, но я боюсь следующей порции. — Почему? — Это выбивает из колеи. Мне так хорошо с тобой… потом резкий жар, и я только о нем думать могу. — Нужно привыкнуть. Хочешь пить? Олли облизнул неожиданно сухие губы, кивнул. Марко поднес к его губам бутылку с прохладной водой, помог приподнять голову. — Из-за температуры пить хочется. Ну, и от волнения. — Что это? — Вода. — Да? Так вкусно… — У тебя обезвоживание начинается. Как себя чувствуешь? — Хорошо, — тихо ответил Олли, — спокойно. Немного волнуюсь, но когда я тебя чувствую, мне не страшно. Марко улыбнулся, даже зная, что его солнце этого не увидит. — Постарайся сосредоточиться на дыхании. Давай, вдох — выдох. Вдох. Выдох. Успокоился? — Мгм. — Олли задержал дыхание, но Марко замер в ожидании первого знака разочарования. — Чего ты жде?.. Ох! Издеваешься? — Есть немножко. Еще несколько капель прочертили дорожку от живота к груди, вызывая очередной стон. Марко потянулся, взял кубик льда и, растопив его немного в руке, занес над телом несчастного. Воск и ледяная капля упали почти одновременно, рядом. — Марко! — возмущению Олли, казалось, не было предела. Мучитель лишь тихонько посмеиваясь, опустил ледышку Олли на грудь, и из-за того, что Олли заизвивался, стараясь выползти из-под холода, кусочек льда соскользнул ему на живот. — Твою мать! — Не ругайся, — хихикал Марко, придерживая его рукой. — Мы же договорились, что ты не дергаешься. — Да, черт, прости. Ты — изверг. — Потерпи, мой родной. Новый кусочек льда будто в наказание покружил по ареоле соска и остановился на стоящей бусинке. Воздух с шумом выходил из легких взбудораженного любовника, позволяя Марко поймать себя губами. Чувствуя жар любимого рядом, Олли вытянул губы трубочкой. Но Марко лишь обвел их холодными мокрыми пальцами и отправил новую каплю воска в полет ко второму соску. Олли рванулся пару раз, но его удержали. — Не издевайся, поцелуй, — попросил он, голос был тихим, не таким требовательным, как обычно, и Марко поддался. Осторожное касание губ, выдох. Олли успокоился от одного только поцелуя, от близости Марко. Хотелось обниматься, но он знал, что не сможет пойти против правил. Он и не хотел нарушать их — в кои-то веки хотел быть послушным, покорным. Олли выдохнул, отдаваясь на волю любовника. Темнота перед глазами, едва слышная музыка, перекрываемая только шорохом, запах огня, мешающийся с приятным запахом масла. Марко поглаживал его тело, изредка капая воском, заставляя на мгновение выныривать из какого-то медитативного состояния, не давая погружаться слишком глубоко в себя… — Повернешься? — спросил Марко, прерывая молчание. — Если надо, — сонно ответил Олли. — Зачем? — Боюсь рисовать на твоем члене, — Марко провел пальцем по возбужденному органу. Олли дернулся, попытался открыть глаза, но не смог, и это почему-то успокоило. — Я доверяю твоим рукам. — Спасибо, — после небольшой паузы сказал Марко. — Я ценю это. Правда. Ты всегда так веришь в меня. Даже когда я сам в себя не верю. Олли зашарил рукой по полу, но не мог отклониться далеко от тела, и Марко помог - сам стиснул его ладонь. Олли сжал его пальцы, вцепился, будто это было важнее всего на свете. И, наверное, действительно было. Марко терпеливо ждал, сам упивался этой связью. Олли первым отпустил его ладонь, когда был готов к новой порции удовольствия. — Хорошо… Только помоги. — Конечно, хороший мой, — Марко перевернул Олли на живот, погладил спину и, снова сжав любимые ягодицы, услышал слабый стон. — Олли, ты помнишь, что нужно дышать и не дергаться? — спросил он, чтобы любовник вынырнул из своего мира. — А? Да… Несколько капель упали на спину Олли, тот вздрогнул, выгнулся. — Тшш, — успокаивал Марк, поглаживая пальцами вокруг расплывающейся лужицы. — Все хорошо. Как ощущения? — Горячо. Кажется, очень горячо. И чешется. А еще у меня живот к простыне липнет. — Будто разум покинул тело, Олли болтал не задумываясь о том, что говорит. Он был полностью открыт. — Не думай об этом. Я хочу кое-что сделать, ты можешь почувствовать давление, но не бойся… Нет, еще нет, — улыбнулся Марко, когда Олли попытался приподнять зад. — Ты мое вдохновение. Хочу рисовать. — М? — На твоем теле. Последовала пауза, Олли никак не мог сообразить, о чем говорит Марко. В его голове никак не складывался образ тихо сидящего в уголке Марко с карандашом в руке и то, чем они занимались в этот момент. Да и себя в роли листка бумаги на столе представлял слабо. Тем более, что в руках у Марко были не карандаши, даже не краски, а свечи. На осознание простой мысли у Олли ушло несколько долгих секунд. — Ты будешь рисовать… воском? На мне? — Попей, — предложил Марко, помогая ему приподняться и снова подставляя бутылку к его губам. Пить в таком положении было сложно, но для Олли это была самая вкусная вода в жизни. — Ты правильно понял: воском на тебе. — Он поджег еще пару свечей так, чтобы удобно было держать, но воска скапливалось больше. — Тебе может показаться, что очень горячо, но ты не обожжешься. Дыши, хорошо? — Да… В одной руке Марк держал свечи, второй взял приготовленную заранее кисточку. Выдохнул, считая до пяти. Видеть перед собой настолько расслабленного Олли, смотреть на его круглый зад и не возбуждаться при этом было невозможно. Кажется, только в этот момент он по-настоящему понял, почему не сдержался Олли в ту ночь. Первую ночь их новой жизни. Он стиснул бедра, заставляя себя успокоиться. Хотелось все же довести дело до конца, а если он сорвется и трахнет Олли сейчас, план пойдет крахом. На спину Олли упали несколько капель расплавленного воска. Огонь жаркий, кусающийся не хуже цепного пса. — Марко! — Т-ш-ш, горячо, знаю. — Марко окунул кисть в небольшую лужицу, собравшуюся в ложбинке у позвоночника, и провел ею в сторону, размазывая податливый воск по коже. Олли всхлипнул и затих, молчанием позволяя продолжать. Еще несколько капель упали по предполагаемому маршруту кисти, и Марко соединил их, уверенным движением проводя вокруг лопатки и направляясь вниз. Олли попытался изогнуться, но Марко прижал к нему колено. — Не шевелись. — Я хочу тебя. — Потерпи. — Трахни меня. Кубик льда, мазнувший по спине, должен был хоть немного охладить его пыл, но видимо не получилось. Он всё продолжал извиваться, и Марко просто оседлал его, придавливая к полу. По другую сторону от позвоночника вырос почти симметричный рисунок, складываясь в подобие крыльев. Не ангельских — возбужденный Олли был больше похож на демона, нетерпеливо ерзающего задом, стараясь спровоцировать любовника. Марко подул на застывающий воск. Как он и говорил, Олли чувствовал давление, совсем не то, которого страстно желал уже столько времени. Но все вместе это было нечто непередаваемое. Стоило Марко замолчать на несколько минут, Олли тут же улетал, плыл в своей голове в теплом безбрежном океане. Воск на мгновение возвращал его к реальности, к жару на коже и в теле, к желанию. Но момент проходил, и водоворот засасывал его обратно. На грани сознания Олли ощутил, что Марко переместился ниже, провел пальцами по подставленной заднице, ласково нежил ее, как самое дорогое, только вгоняя Олли глубже в королевство его самых сокровенных мыслей. Теперь он не способен был шевельнуться даже если бы не был связан. Не было чувств, кончилось время. И сам Олли будто перестал существовать… - …Олли, солнце, — голос звучал откуда-то издалека. — Надо попить. Слышишь меня? Олли приподнял веки, и даже неверное пламя свечей до боли резануло глаза. Он хотел выругаться от избытка чувств или их полного отсутствия, но не смог, закашлял. Горло было будто полно песка. Губ коснулись влажные пальцы, и Олли с благоговением вобрал их в рот, слизывая капли воды. — Молодец, умница, — тихонько нашептывал Марко, прижимая Олли спиной к своей груди. Он мягко вынул пальцы изо рта Олли и подставил к губам бутылку. — Не торопись. Олли попытался взять бутылку, но даже обеими руками не мог ее удержать. — Господи… — Ничего-ничего. Главное, ты со мной, — шептал Марко прижимаясь губами к его уху. — Как ты? — Н-не знаю… пусто. — Хорошо, не напрягайся, солнце. Будь со мной, — попросил Марко. Олли накрыл его руку ладонью, будто сливаясь с ним, увязая все глубже, закрыл глаза. — Нет, Олли, — почему-то даже немного испуганно позвал Марко, — не улетай, пожалуйста. — Почему? Единственное, чего Олли сейчас хотел это вернуться в тот мир, в то состояние абсолютного покоя. — Ты напугал меня. — Я? — Олли, я тебя растолкать не мог минут пять. Тебе плохо? — Плохо? — Эй, родной мой, не уходи. Слышишь? — Слышу. — Ты со мной? — Да. Нет… мне не плохо. Олли сам ощутил, как сильно дрожит, но смог только плотнее вжаться в Марко. Тот обернул его другим краем простыни, осторожно растирал плечи, провел по рукам и сжал ладони. — Все хорошо, солнце. — Да… Да. — Олли постепенно приходил в себя, хотя все еще чувствовал себя лужей. Он поднял голову и открыто посмотрел на Марко. — Охренеть. — Рад, что ты вернулся, — улыбнулся тот. — Только теперь это все надо с тебя счистить. Олли опустил взгляд, приподнял простыню. — Мда, я похож на восковую фигуру. — Ну, не настолько уж, — рассмеялся Марко, поцеловал светлую макушку. — Готов? — В ванную? — Пока нет. Я раскрою тебя, может будет немного холодно, — предупредил он, — ты горячий. Олли кивнул и даже сам попытался помочь выпутать себя из простыни. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Марко вылез из-под него, помог улечься, и потянулся в сторону. С вялым интересом наблюдавший за ним Олли поднял глаза. — Что ты собрался делать? — Ничего ужасного, — ответил Марко, прижимая к его щеке ладонь. В другой руке он держал нож. — Не таращись так. Он тупой и для воска. Я бы никогда не сделал тебе ничего плохого. — Знаю. Голова не работает. Совсем. — Это хорошо. — Марко улыбнулся и опустил глаза на тело, неравномерно покрытое воском. — Не знаю, может тебе опять глаза завязать? — Не надо. Я ещё не до конца пришел в себя. От твоих рук снова улечу. — Тогда не будем. Не запрещаю смотреть, но будет лучше, если ты не станешь дергаться. Если станет страшно, просто скажи. Олли улыбнулся. Ну, какой страх может быть с Марко? Тем более в таком состоянии. — Поцелуй меня, — попросил он, и Марко с радостью подчинился, нежно касаясь губами губ. — А теперь не шевелись. Он придержал Олли за плечо, немного потягивая кожу и попытался подсунуть лезвие под застывший воск. Олли, поначалу следивший за действиями любимого, перевёл влюбленный взгляд на сосредоточенное лицо. Доведя нож до конца восковой кляксы и стряхнув ее с груди Олли, Марко глянул ему в глаза, проверяя. — Чего ты так смотришь? — Я тебя люблю. — И я тебя, солнце. Все в порядке? — Я в твоих руках, что может быть не так? — Даже не знаю, радоваться твоему доверию или волноваться… Марко продолжил осторожно водить ножом по коже, стараясь не отвлекаться, но оставил маленькие капли у сосков. Их он счищал пальцами, пытаясь не делать больно. И кажется не делал. Во всяком случае, член Олли он сумел заинтересовать. — Господи, сколько тебе лет? Как подросток, — тихо посмеивался Марко. — Почему? — Кончаешь как пулемет. — Олли перевел на него удивленный взгляд. — Не помнишь? — Расскажи, — без тени смущения попросил Олли. — Ну, у меня была идея рисунка, даже эскиз где-то лежит, но в середине процесса я забил. Ты такой был… — Марко продолжал осторожно водить ножом, счищая воск уже с живота, смахивая его рукой, нежно касаясь покрасневшей кожи. Олли жмурился от острого удовольствия, в голове прикосновения к раздраженной коже ощущались именно так. — Я не удержался, стал массировать тебе зад, коснулся внутри. Жаль, не помнишь, как стонал. Ты в жизни так не принимал. Такой раскрытый был, совсем не сопротивлялся. Все мышцы расслаблены. Я бы многое отдал, чтобы трахнуть тебя такого… — Добро пожаловать в мой мир, — улыбнулся Олли. — Теперь ты знаешь, каково это. Почему не трахнул только? — Ты кончил. Такой расслабленный был… я не мог этого сделать. Это казалось насилием над чем-то высшим. — Начинаю мечтать о насилии. — Не смогу, — покачал головой Марко. — В голове не укладывается. — Когда-то там не укладывался и воск... — Не надо. Мне все еще неловко. И руки дрожат. Приподнимись. Марко усадил его на кровати на колени, повернул к себе и наклонил так, чтобы Олли мог расслабленно повиснуть на нем, положив голову на плечо. Здорово было обнимать его, осторожно срезая застывший воск со спины. Кожа под ним покраснела, и каждое прикосновение отдавалось дрожью. Закончив, Марко не отказал себе в удовольствии еще немного пообнимать такого расслабленного Олли. Но, чувствуя, что любимый засыпает, Марко попытался усадить его. — Эй, ты как? — Хорошо… — Олли потянулся, оглянулся, будто впервые глядя на комнату. — Ох, сколько времени прошло? — С начала пара часов. Но воском мы меньше занимались. — Да? Кажется, вечность проспал. Легко так. — Он посмотрел на Марко, опустил глаза. — Можно я тебе хоть минет сделаю? — Уснешь в процессе, — рассмеялся Марко. — Тебя в душ надо. Пойдем. — Почему мне нельзя тебе отсосать? — огорченный Олли покорно повесил голову, поднялся с кровати, опираясь на руку Марко. — Черт, ноги ватные. — Это нормально. Так человек себя чувствует, когда у него нет стресса. — То-то ощущение незнакомое. Марко потянул Олли в ванную, поставил в душевую кабину и прижал его руки к стене. — Постарайся не упасть. — Ты не пойдешь ко мне? — Сейчас. Разденусь только. Марко постарался как можно быстрее скинуть с себя одежду, встал к любимому и только тогда включил воду. Олли вздрогнул, жмурясь, поднял голову, с удивлением глядя на струящуюся воду. — Все еще не здесь? — тихо спросил Марко, прижимаясь к его спине. — Никак не могу очухаться. Все такое далекое. — Он наконец оглянулся, посмотрел на обнаженного любовника, отмечая несколько красных пятен на руках и бедре. Коснулся покраснений пальцами. — Пробовал на себе, — объяснил Марко. — Болит? — Нет. Поначалу чувствовалось, сейчас ничего. — Я все тело чувствую. — Скоро пройдет, — пообещал Марко, поглаживая его плечи, осторожно касаясь раздражений на коже. — Зачем ты это сделал? — Олли снова коснулся пятнышка на руке Марко. — Надо же было понять, что ты почувствуешь. Оценить, с какой высоты лучше капать. Есть свои нюансы, понимаешь… — Олли припал губами к его ладони. Ему не так важно было знать подробности. Один факт, что Марко так о нем заботится, заставлял забыть обо всем. — Солнце, остынь, — попросил Марко. — Я же не смогу остановиться. — Будто впервые в душе трахаемся, — хмыкнул Олли, прижимаясь к нему обнаженным телом. — Хочешь меня? — Безумно… Сонливость будто спала с обоих. Олли провёл рукой по животу Марко к самому паху, сжал его член, немного погладил и развернулся спиной, упираясь в стенку и прогибаясь. Марко даже глаза закрыл, держась за его плечи, чтобы не сорваться. — Смазки нет, мылом не буду. — Иди ко мне, насильник, — позвал Олли. Он завел руки за спину, раздвигая ягодицы. — Прошлый секс в душе закончился для меня клизмой… — Да я такой расслабленный, что хочешь со мной делай. Я хочу. — Уверен? — Марко коснулся входа пальцами, мышцы с готовностью поддались. — Да ты… — Я настолько расслаблен сейчас… И так хочу тебя. Не заставляй просить. — Черт… Марко не выдержал. Никто бы не выдержал такого — раскрытый, любимый и просящий Олли. Марко провел ладонью по его боку, чтобы предупредить, прижался к его спине. — Потихоньку, пальцами, не хочу делать тебе больно. Олли покачал головой, но воздержался от комментариев, только сильнее прогнулся, выставляя зад. И тут же почувствовал внутри пальцы. Но этого было слишком мало. — Нет, тебя хочу. Пожалуйста. Вставь уже мне. От жаркого шепота, едва слышного за шумом воды, у Марко помутилось в голове. Ему и так тяжело было сдерживаться последние несколько часов, а Олли так предлагал себя, что не послушаться было невозможно. Он приставил головку ко входу, медленно проникая внутрь, сжимая бока Олли, стараясь контролировать хоть что-то. Тот застонал от облегчения. Наконец, он чувствовал себя снова целым. Марко уперся в плечо Олли лбом, прижал его ладонь к стене, входя сильно, не помня себя. Олли будто воспринимал это со стороны, слушал пошлые звуки шлепающих друг о друга мокрых тел и тяжелое дыхание Марко, ощущал каждую каплю воды, скользящую по раздраженной воском коже. Чувства ошеломляли, накрывали волной и выбивали в другой мир. Обычно секс доставлял ему удовольствие, сейчас дарил удовлетворение. Ему не понадобилось много времени, он быстро кончил сам и наслаждался движением любовника, его стонами, его поцелуями. Мысли вяло блуждали в голове, вызывая легкое недоумение: обычно после того, как он кончал сам, приходилось терпеть движения любовника. Сейчас он ими по-настоящему наслаждался. Марко прикусил кожу на плече Олли и уткнулся в него — кончил. — Надо будет как-нибудь заняться тантрическим сексом, — предложил Олли. — Я как-то пытался, — сонно усмехнулся Марко, — часа три кончить не мог. Ну его к черту. — Но было приятно? — Приятно с тем, кого по-настоящему любишь. А как — не важно, — Марко оставил нежный поцелуй за ухом Олли, руками провел по его торсу, заключая любимого в объятия. — Пойдем. Мне уже не двадцать, чтобы спать в ванной. Олли хихикнул. Жизнь будто заиграла новыми красками, голова была светлой и пустой, только тело подводило: руки дрожали, ноги отказывались держать… Олли повис на подставленной руке и послушно поплелся в спальню. Марко помог шатающемуся любовнику выйти из душа и сразу же укутал теплым пледом. — Не заболею я, — вяло отмахнулся Олли, но ему была приятна эта забота. — Конечно, — кивнул Марко, — пойдем, мой хороший. Он потянул любимого в спальню, уложил на кровать и раскрыл одеяло. — Надо кожу смазать кремом. Просто на всякий случай. — Еще один массаж, — вяло порадовался Олли, подставляя спину. — Почти, — кивнул Марко, выдавливая на руки немного крема, и принялся растирать горячую кожу. — Как ты? — Прекрасно. — Вот и хорошо. Марко порадовался, что наконец нашел какой-то баланс, когда ни один из них не испытывает неловкости, занимаясь чем-то не совсем обычным для них. Олли повернулся лицом, глядя влюбленным взглядом на руки, легко касающиеся теперь его груди. Он перевел взгляд на лицо Марко, ясно было, что тот почти засыпает, но держится, чтобы должным образом позаботиться о своем солнце. Олли потянул его к себе. — Хватит. Тебе хорошо? — спросил он, поворачиваясь на бок и глядя в лицо любимому. — Очень. Марко убрал длинную прядь волос с лица Олли, коснулся губами его лба, зашептал ласковые слова, быстро терявшие смысл, как в его голове, так и в сознании Олли. Тому нравилось просто слушать любимый голос. Пусть сонный, пусть несущий чепуху, зато родной и любимый. Под который так хорошо засыпать.