Мир, который мне снится

Гокудера открывает глаза и видит перед собой стену своей комнаты. Серую в полумраке, но уже совсем светлую. Значит, уже утро. Он переворачивается на другой бок и шарит рукой по полу в поисках будильника. Часы показывают шесть утра и Гокудера успокаивается – не проспал. Можно еще полежать, но засыпать страшно, и он идет в ванную. Там смотрит в зеркало, проводя пальцами у себя под глазами: под ними залегли глубокие тени от этих снов, приносящих только беспокойство и после которых он никогда не чувствует себя отдохнувшим. Гокудера машет рукой, будто пытаясь отогнать от себя неприятные мысли, и включает воду в душе. Позже он заходит на кухню, открывает холодильник и ищет что-нибудь на завтрак, пока с мокрых волос стекают на прохладный пол капли. Рядом шумит кофеварка. Гокудера думает, что теперь кофе – неизменный главный атрибут каждого его утра, и смеется над этими мыслями. Больше одной – двух чашек в день он не пьет. Не спать совсем ему тоже страшно. Вчера было солнечно. Сегодня небо серое, лишь изредка то там, то тут сквозь прорехи в облаках видно синее небо. Осенью всегда так: только что было солнце, а спустя минуту начнется ливень. Сегодня обещали дождь, но зонтик с собой Гокудера не берет. Ему кажется, что никакого дождя не будет. До школы еще уйма времени, только делать совершенно нечего. Гокудера наворачивает круги между школой, своей квартирой и домом Десятого. Ему хотелось бы пойти к Тсуне сразу и просто стоять и смотреть, как тот собирается, но так сильно наглеть Гокудера все-таки не решался. Иногда приходилось признавать, что такие мелочи, как позавтракать, Десятый прекрасно может сделать без его участия. О чем Тсуна ему уже несколько раз открытым текстом намекал. Дождь все-таки начинается. Гокудера успевает только выругаться, как слышит за спиной смех и чувствует, что на него больше не капает. За его спиной стоит Ямамото, и широко улыбается, довольный тем, что оказался в нужном месте в нужное время и с зонтом: — Доброе утро! Утро уже совершенно не доброе: Гокудера не любит дождь. Ни холодные капли, противно колющие кожу, ни хранителя кольца дождя. Он был бы рад сказать об этом, но перед глазами встает Ямамото из сна и Гокудера отворачивается: — Пошли уже, я не хочу из-за тебя опоздать! Ямамото выше и один самый обычный зонтик на двоих не только раздражает, но и помогает не очень. Хаято застегивает форму до самого верха, на улице почему-то стало холоднее. А Ямамото, кажется, это совсем не волнует: он идет рядом и что-то рассказывает, продолжая радоваться чему-то своему, только ему одному и понятному – Гокудера не видит в сложившейся ситуации ничего хорошего. Ему вообще как-то не по себе. Наконец он не выдерживает и спрашивает: — А что тебе сегодня снилось? — Мне? – Ямамото останавливается и смотрит удивленно. – Тебе действительно это интересно? — Не отвечай вопросом на вопрос, идиот! Гокудере уже жаль, что он спросил, но останавливаться поздно. — Даже не помню, — Ямамото задумчиво чешет подбородок. – Кажется, мне снилось, что малыш заставлял нас всех участвовать в каких-то соревнованиях по игре в приставку, а потом мне снилось, что я в неё играю. Надо было вечером меньше играть, – он смеется. Гокудера чувствует себя совсем запутавшимся и жертвует местом под зонтиком, ускоряя шаг: — Я так и думал, что ничего нормального тебе даже присниться не может, потому что ты тупой. — Хватит меня обзывать, – Ямамото догоняет его. – А тебе что снилось? — Ты. — Круто! И что я делал? — Ничего умного, как и всегда. — Ну правда, расскажи? – Ямамото смотрит совсем как во сне, даже интонации в голосе одни и те же. Расскажи. И ему правда интересно, а Гокудера ругает себя, что начал этот разговор. Если рассказывать, то тогда уж с самого начала. И не Ямамото, а Десятому. И правду, потому что Десятому по-другому рассказывать нельзя – станет еще более тошно, чем если он будет молчать. Гокудера хочет доверия, а какое тут может быть доверие, если он будет врать Тсуне. Но пока Гокудера может оправдывать свое молчание тем, что это просто сны и ничего больше. — Мы пришли уже, прояви уважение к Десятому и заткнись. На уроках Гокудера постоянно косится на Ямамото и ничего не может с этим поделать. Сначала он пытался убедить себя в том, что Ямамото здесь и Ямамото из его сна – совершенно разные люди, просто имя совпало. Но тот Ямамото совершенно так же улыбался, так же запускал руку в волосы, когда смущался и говорил глупости. Совершенно так же серьезным становился у обоих взгляд, когда они его слушали. Тот Ямамото так же хватал его за руку. Он вообще так же, как и этот Ямамото, любил прикосновения. Был из тех людей, которые не могут пройти мимо тебя не хлопнув по плечу, обязательно сядут слишком близко и будут идти почти впритык, задевая рукой твою руку. Или сумку, которую Гокудера неизменно перевешивал на то плечо, с какой стороны шел Ямамото, увеличивая дистанцию. Сам Хаято излишнюю близость с людьми не любил. Только там, во сне, Ямамото говорил куда уверенней и спокойнее. Смотрел ненавязчиво, задавал вопросы просто и легко, когда настоящий Такеши всегда приставал насмерть, устраивая почти что допрос. Гокудера не знал, снился ли ему Ямамото таким, каким он хотел бы его видеть. Если бы эти сны хоть каплю зависели от его желаний – их бы не было вообще. Спасать его пришел бы Десятый. Ямамото наверняка бы досталась какая-то маленькая второстепенная роль на самом заднем плане. Но Гокудера вынужден был признать – тот Ямамото из сна ему даже нравился. Пугал его, как и все, что там было, но и нравился. Гокудера с радостью поменял бы их местами. После школы ребята разошлись – Реборн уволок Тсуну на специальную тренировку, которая, по его словам, вчера не удалась. Попытавшегося было увязаться с ними Гокудеру аркобалено пообещал отдать Бьянки, если тот не послушается и все-таки придет. Гокудера не слушается и ему приходится потом очень быстро убегать. Пока он спасается бегством, все неприятные мысли оставляют его, но дальше он снова бродит бесцельно по улицам Намимори. На детской площадке садится на качели и сидит там почти час, думая о том, что, наверное, эти сны начали доставать его от скуки. Ну ведь правда: в школе ему не интересно, враги Вонголе пока не встречались, вот, даже с тренировки Тсуны его согнали. Тренироваться самому сегодня тоже не получалось – все еще мелко накрапывал дождь и воздух вокруг был так насыщен влагой, что ни про какой динамит и речи быть не могло. Можно выпустить Ури, но Гокудера чувствовал, что и от этого толку будет мало. Остальные более-менее важные дела он уже сделал с утра и теперь абсолютно не знал, чем себя занять. Если он вернется к себе, он неизбежно начнет засыпать от скопившейся за долгое время усталости. И Гокудера до самой темноты сидит под дождем. Ямамото теперь начал часто приходить в его сны. Садится рядом и слушает, как у Гокудеры прошел день. Он никогда не пытается сам что-то рассказать, просто слушает. Иногда задает вопросы, но чаще просто слушает, и эти сны становятся почти приятными. Один раз ему приснилось, что Ямамото принес ему фрукты. Потом во сне Гокудера рассказал ему про свои увлечения и Ямамото принес ему журналы. Гокудера никогда такие не видел и они были интересными, но много прочитать он не мог и плохо запоминал написанное. Ему казалось, что он не читает, а просто смотрит на строчки, которые только в его голове складываются в имеющий смысл текст. Поэтому на чтение он плюнул очень быстро – какой смысл читать то, что и так является его фантазией? Какой смысл вообще читать во сне? Куда больше ему нравилось просить Ямамото из сна дать ему проснуться. Тот никогда не отказывал и никогда не обманывал его. Но наравне с этими снами остались и те, другие. О которых Гокудера не хотел вспоминать никогда.