Brothers' Conflict

Когда Асахина Луи сообщили, что в модельном агентстве «Bravo models» ожидают именно его, чтобы подготовить к съемкам модель, он ничуть не удивился. Это было для него обычной практикой - ездить в это агентство и лично заниматься образом модели, так как у него там было несколько клиентов. И хотя Луи не из тех, кто открыто демонстрирует свои эмоции, ему трудно было скрыть удивление, увидев модель, к которой он приехал... Этот молодой человек сидел один в гримерной к стилисту спиной, однако его отражение в зеркале объяснило все как нельзя лучше. - Здравствуй, - только это и смог проговорить парикмахер привычным ровным голосом. И все же ощущалось в этом слове удивление и облегчение. - Здравствуй, - ответил человек тихим и ласковым, словно касание легкого ветерка, голосом. - Рад тебя видеть, Луи-нии-сан. Почему-то Луи не нашлось сразу, что ответить ему. Наверное, потому что это было вовсе и не нужно в тот момент. Он заговорил только тогда, когда приступил к работе. - Признаться, я и вправду удивлен. - Я хотел сделать сюрприз. - У тебя получилось, Иори-кун. Но большим сюрпризом, по правде говоря, стал твой уход из дома пять месяцев назад. - Уже пять месяцев прошло... Как время быстро летит. - Но я не осуждаю тебя за это. И никто из семьи не осуждает. Я только надеюсь, что ты дашь им о себе знать в ближайшее время. - Я думал, что ты сам им расскажешь раньше, чем я успею появиться дома. Но я хотел бы попросить все же не делать этого. - Хочешь сделать еще один сюрприз, появившись неожиданно? - А почему бы и нет? - на привлекательном лице появилось подобие ухмылки. - Только... могу я тебя попросить рассказать об этом Эмме? Только пусть она все же молчит. - Зачем такая сложная схема, Иори-кун? - Ну... так нужно. Мне это нужно, - Луи не понял, что юноша хотел сказать этим акцентом на «мне», но решил не уточнять, а только согласился выполнить его просьбу. Следующие минут 10 прошли в полном молчании. - Луи-нии-сан... - позвал его вдруг Иори, - спасибо, что ничего не спрашиваешь у меня. По голосу и вымученной улыбке блондин понял, что брат говорил это совершенно искренне. - Не за что. Но тебе не избежать этих расспросов, ты же знаешь наших братьев. Лично я теперь абсолютно спокоен, ведь уверен, что здесь ты не пропадешь. - Еще раз спасибо. За все... *** Лучшая подруга Эммы не забыла, что та обещала рассказать, почему им пришлось уйти с вечеринки. Эмма не стала утаивать, и поведала все, что произошло до того момента, как они вышли из клуба. Но она настойчиво попросила не распространяться об этой истории, так как была почти уверена, что больше никогда не увидит Чиаки. Махоко пообещала, что будет молчать. Она чувствовала облегчение, что подруга не уклоняется от рассказов, как прежде, и не смела уничтожать доверие Эммы лишней болтовней. Обычно девушки ходили от университета до метро вместе, так как практически всегда их пары заканчивались в одно и то же время. Однако в назначенное время Имаи не появилась на первом этаже, а Эмма получила смс следующего содержания: «Хина, сегодня я не могу пойти с тобой! Я забыла сказать, что одногруппница пригласила меня на свой День рождения. Прости, что не предупредила! Будь осторожна по дороге домой. Увидимся завтра :))) ХХ Махоко» Отойдя примерно на 50 метров от ворот университета, Хината-Асахина боковым зрением заметила, как справа стремительно, но плавно останавливалось такси. Прекрасно зная, что это не для нее, она просто продолжила идти дальше, как вдруг знакомый голос окликнул ее: - Сестрица, постой! Стоило ей обернуться, как Футо, чей на первый взгляд ласковый и льющийся голос трудно было не узнать, уже вышел из машины и подходил к ней. - Привет, Футо-кун. Какая внезапная встреча... - по акценту на слове «внезапная» нетрудно было догадаться, что она иронизирует. - Ты мне, быть может, не поверишь, но ты права. Это абсолютно внезапная встреча. Эмма лишь немного дернула левой бровью. - Домой едешь? - несколько отрешенно, ибо ответ на этот вопрос был вполне очевиден. - Ага. Надеюсь, ты не будешь гордой, и согласишься поехать со мной? - певец состроил самый добрый и ласковый взгляд, на который только был способен, чуть при этом склонив голову набок. - Это что, забота? - парировала шатенка, не забыв добавить язвительную ухмылку. - Почему бы и нет? - к ее удивлению, сейчас Футо совершенно не язвил. Эмма все же ждала какой-то подвох, но ничего подобного ни в его голосе, ни в выражении лица, не нашла. - Тогда... я принимаю твое предложение, - это прозвучало как-то снисходительно, словно парень долго упрашивал ее поехать с ним, и она наконец-то согласилась, лишь бы он отстал. Эти нотки дерзости не укрылись от внимания Асахины, но он решил не обращать на них внимания. Молодой певец находился в замечательном расположении духа, и никакая мелочь вроде язвительной фразы не могла его испортить. Галантно открыв сводной сестре заднюю дверь и подождав, пока она присядет, Футо присел рядом с ней. Наконец, автомобиль тронулся с места. Хорошее настроение юноши проявлялось в большом количестве энергии, что в данный момент выплескивалась на эмоциональный разговор с Эммой на разные незначительные темы, вроде того, как у каждого прошел день. За ненавязчивой, но довольно эмоциональной беседой Эмма и не заметила, как они проехали поворот, который был единственным путем от Мейджи до «Солнечной резиденции». Футо даже бровью не повел. Спохватилась девушка лишь тогда, когда заметила высотные здания, пылающие сотнями неоновых огней. Это означало, что они в самом центре Токио, уже довольно далеко от дома. - Постойте! - обратилась она к водителю, перебив таким образом что-то увлеченно рассказывающего ей юношу, - Мы пропустили поворот... Не успел водитель что-либо ответить, как Асахина сделал это за него. - Все верно, сестрица. Мы и не едем сейчас домой. - Что? А куда мы тогда едем? - В ресторан. Я проголодался, - он сказал это так обыденно, что красивые брови Эммы от удивления поползли вверх. - Тебя чем-то не устраивает еда дома? - осторожно, но без тени тревоги спросила она. - Не в этом дело, - тяжелый вздох, - просто хочу поесть в тишине. У нас дома так не бывает, ты же знаешь. - Ты как будто не из этой семьи, Футо-кун. - Просто иногда они меня раздражают. - Скорее, они иногда тебя не раздражают. Салон автомобиля заполнил легкий искренний смех парня. - Весьма точно подмечено. «Да... меньшего от Футо-куна не стоило и ожидать...», - такие мысли пронеслись в голове шатенки, только что вышедшей из автомобиля с помощью галантно поданной руки сводного брата. Такси привезло их к 20-ти этажному зданию одного из многофункциональных торговых центров. Еще в машине Футо пояснил, что его любимый ресторан японской кухни находится именно здесь. И все же, поскольку Эмма была в этом торговом центре лишь пару раз, и то, не выше пятого этажа (а ресторан находился на пятнадцатом), то она и вообразить не могла, что ей предстоит повидать, ведь здание было современным, шикарно, даже роскошно обставленным, а потому обстановка ресторана обещала быть такой же роскошной. Только вот... - Футо-кун, а не слишком ли ты «шикуешь» для одного ужина? Разве там нет, скажем, дресс-кода какого-нибудь? Он на это лишь усмехнулся, мысленно удивляясь неосведомленности и наивности Эммы. - Если бы там был дресс-код, я бы не повез тебя сюда сегодня. А по поводу моего «шика»... я не часто так делаю, хотя мог бы хоть каждый день. Просто ты не привыкла так жить, сестрица. - Наверное... Вдруг их внимание привлек яркий свет на билборде, который и составлял внешнюю стену здания. На экране появилось название модельного агентства «Bravo models», после чего рассказчик недолго повествовал о том, что к ним в агентство была принята новая талантливая модель. Эмма бы не стала и дальше слушать, если бы не заметила, каким жадным взглядом пожирал экран Футо. Причем, это был не восторженный взгляд. Наоборот, в его светло-карих глазах читались презрение и ненависть. Казалось, что он хотел на месте уничтожить этот экран, и вообще все здание снести, вместе со своим любимым рестораном. Не понимая, что происходит, Эмма уставилась на билборд, чтобы посмотреть, что покажут дальше. Быть может, она поймет, что вызвало такую реакцию у Футо... - Не может быть! Это же Иори-сан! Наконец, на экране показали того, о чьем таланте так восторженно говорили. С новой, созданной Луи, стрижкой, в костюме спокойного серого цвета, и расслабленной позе в уютном кресле, Иори был очень хорошо узнаваем. Эмму поразило то, насколько хорошо был передан его спокойный, немного отрешенный, как и прежде, взгляд. Только если раньше его темно-золотые глаза выражали тоску и одиночество, то сейчас не ощущалось даже намека на что-то подобное. Эмма искренне надеялась, что этот взгляд не был сделан специально на камеру, а действительно отображал то, что у Иори на душе. - Пойдем уже побыстрее... - девушка не расслышала бы этот шепот, не стой она совсем рядом с Футо. - Футо-кун! Неужели ты не видишь, кого показывают?! Тебе все равно? - Хватит болтать! Бесишь уже... Эмма не могла понять, что послужило такой резкой смене настроения идола. Рассудив, что с таким настроем уже никакой ресторан не вернет ему радостное расположение духа, Футо предложил все же поехать домой. Однако не успела Эмма что-либо ответить, как он развернулся и стремительно пошел к стоянке, где непременно стояли такси. - Постой, Футо-кун! - шатенка еле успевала за братцем, с каждой секундой ощущая нарастающую злость от непонимания ситуации и его поведения. Но еще больше ее злил тот факт, что юноша, похоже, не собирался ей ничего объяснять. По дороге домой в машине он лишь извинился за испорченный вечер. Хотя бы этот поступок немного поумерил пыл Эммы. И все же она желала непременно разобраться в этой ситуации. Футо вышел на третьем этаже особняка, ясно давая понять, что уходит в свою спальню, и никого не желает видеть. Казалось, он совсем забыл о том, что проголодался... Девушка же о своем чувстве голода не забыла, а потому поднялась на пятый этаж. По обыкновению проходя к кухне через коридорчик над гостиной, она встретилась с сидящим на диване Луи. Странное ощущение закралось в душу Эммы, словно он только ее и ждал. - Чи-чан, здравствуй. Она ответила ему тем же. - Не откажешься ли присесть рядом? Мне нужно тебе кое-что сказать. - Я уже догадываюсь, о чем именно Вы хотите поговорить. Вернее, о ком, - произнесла она, присев по правую сторону от Луи. - Вот как... Получается, ты уже знаешь об Иори-куне? - Я знаю только то, что он стал моделью в агентстве «Bravo models». Кстати, это ведь Вы делали ему прическу? Луи только кивнул. - Довольно неожиданно встретить его вот так... - продолжила Эмма. - Мне бы хотелось с ним пообщаться. - Он тоже хочет встретиться с тобой, Чи-чан. - Иори-сан ведь... вернется домой? - это прозвучало очень осторожно. - Не знаю. Он ничего не сказал мне об этом. - А Вы... не спрашивали? - Он просил, чтобы я ничего не спрашивал. Но Иори-кун дал понять, что навестит братьев. Только когда это произойдет - неизвестно. И еще, Чи-чан, он очень просил, чтобы о его намерении навестить семью мы с тобой молчали. Эмма приподняла левую бровь. - Но он ведь стал довольно популярной моделью, и его показывают на билбордах. Я уверена, что каждый из братьев узнает о его «возвращении» раньше, чем Иори-сан вернется сюда. Если только это не случится сегодня-завтра. - И все же. Поскольку связи с ним ни у кого нет, то его визит станет приятным сюрпризом. По крайней мере, Иори-кун хочет, чтобы это было так. - Сомневаюсь, что для всех это будет приятным сюрпризом... - Эмма практически перешла на шепот. Луи ничего не сказал. Приняв это за то, что он не понял, что она имела ввиду, она продолжила: - Мы с Футо-куном увидели Иори-сана на билборде. В одно мгновение настроение Футо-куна ухудшилось. Он даже не захотел идти в свой любимый ресторан. Я не понимаю, что происходит... Пара секунд молчания. - Я тебе объясню, Чи-чан. - Э? Вы что-то знаете? - Знаю... Правда, я узнал это от третьих лиц. Этими третьими лицами были... мои коллеги-стилисты с того же агентства. Они поедали мне о том, что Иори-кун стал заменой другой модели. Пауза в несколько секунд дала понять Эмме, что Луи хочет, чтобы она сама догадалась. Прокрутив недавние события в голове еще раз, ее осенило. - Футо-кун... Это его заменили на Иори-сана, ведь так?! Парикмахер посмотрел на сестру с легкой улыбкой, подтверждающей правильность ее предположения. - Футо-кун собирался сотрудничать с «Bravo models». У него была перспектива попасть на съемки какой-нибудь дорамы, побыв сначала моделью. Это бы положило начало его карьере актера. Многие из тех, кто стал актерами, начинали именно с модельного бизнеса. К тому же, это агентство - одно из самых известных и популярных в Японии, но и кастинги там суровые. Так что, если ты смог пройти, и заключить договора на съемку, это уже многое говорит о твоем таланте. Только вот... посчитали, что Иори-кун лучше подойдет на роль модели, которой изначально должен был быть Футо-кун. - То есть получается, что Иори-сан просто занял его место? И Вы сказали «собирался сотрудничал»? Значит ли это, что Футо-кун больше не может быть моделью в этом агентстве? - Ты совершенно права, Чи-чан. По сути, Футо-кун не прошел кастинг, а Иори-кун прошел. Так что Футо-кун вынужден был попрощаться с этим агенством как минимум до следующего года. Таковы правила. - Но как же так... Это несправедливо! - Но ты не думай, что Иори-кун намеренно поступил так. Он лишь потом узнал, кого заменил. Он не виноват в этом. Эмма непроизвольно сжала кулаки и сцепила зубы. Теперь эта ситуация была вдвойне несправедлива, ведь братьям даже не удалось поговорить. Луи молчал, а ей было трудно утихомирить в себе злость. Из раздумий ее вывел звук чьих-то неторопливых шагов, идущий от лифта. Наконец, из-за поворота вышел Азуса. - Привет, - произнес он обыденно, - угадайте, кого я только что видел на билборде в центре? - А Иори-кун действительно быстро стал популярным... Если так дальше пойдет, то очень скоро все из братьев о нем узнают. Тогда и сюрприза не получится... - протянул стилист. - Не удивлюсь, кстати, если уже знают, - сказал Азуса. - Да уж, даже Ватару-чан, - Эмма тяжело вздохнула, чтобы немного успокоиться, - дети его возраста нынче все горячие новости быстро узнают. Даже быстрее, чем взрослые... Вдруг в тишине, продлившейся несколько секунд, раздался звонок на телефон Луи. Разговор его был недолгим, но было понятно, что это была клиентка. - Она просит срочно сделать ей прическу на свидание... Что ж, мне пора, - сказав так, он поднялся с дивана. - Чи-чан, - посмотрел он на нее сверху вниз, - я рад, что мне удалось поговорить с тобой. - Я тоже рада. Спасибо, что поведали мне о ситуации, Луи-сан. Удачи Вам. Распрощавшись с родственниками, стилист стремительно направился в свою комнату за необходимыми инструментами... Эмма и Азуса решили поужинать. На удивление, на кухне никого не оказалось. Разогрев то, что было заранее приготовлено Уке, они сели ужинать вместе, расположившись за большим столом напротив друг друга. Некоторое время оба молчали, но от Азусы не могло укрыться странное выражение лица девушки. - Ты чем-то расстроена, Эмма? - мягко поинтересовался он. - Да, - она решила не утаивать причины своего поникшего настроения, и поведала Азусе все. - Понятно, - вздохнул тот. Эмму удивила такая реакция. - Неужели Вас это нисколько не беспокоит, Азуса-сан? - Дело не в том, что меня беспокоит, а что нет. Просто такое часто случается. Это шоу-бизнес - жестокая среда. Иори и Футо прекрасно это понимают. - Но все-таки... они же родные братья. - Я повторюсь, Эмма: шоу-бизнес - жестокая среда. Там никому не важны родственные связи. В данной ситуации в интересах агентства работать с моделью, которая может принести большую прибыль, вот и все. - Звучит и впрямь жестоко. Кстати, вы ведь с Тсубаки-саном оказывались в очень похожей ситуации... Азуса несколько секунд помолчал, прежде чем ответить. Эмма видела, что ему не очень приятно вспоминать, хотя он пытался скрыть это за привычной маской безразличия. - Ты совершенно права. Я даже больше скажу, эти истории очень похожи. Но есть два существенных отличия, - молодой человек заметил, что его собеседница прекратила трапезу и немного склонила голову набок, всем своим видом демонстрируя, что ей интересно. - Во-первых, - продолжал Азуса, - у меня был выбор: принять роль или отказаться, а Иори не предоставили такой возможности. Во-вторых, Тсубаки очень дорожит нашими узами, и ему гораздо страшнее потерять меня, чем работу. - Это очень хорошо видно, - добавила Эмма с легкой улыбкой. - А вот Иори-сан и Футо-кун не очень то дорожат своими братскими узами. - В этом то все дело. У Футо вообще довольно необычное представление о семейных отношениях... но об этом лучше тебе поговорить с ним как-нибудь самой. Так вот, Иори - благоразумен, хладнокровен и рассудителен. Я абсолютно уверен, что он готов к диалогу, и примириться готов. Футо же вспыльчив, эгоцентричен, и порой даже агрессивен. Не подумай, что я думаю об Иори только хорошее, а о Футо только плохое - я описываю их нынешнее состояние. - Вы хотите сказать, что этот период «злости» закончится? - Ну разумеется. Футо, как и тогда Тсубаки, нужно время, чтобы успокоиться и принять то, что случилось. Тогда у него появятся силы продолжать достигать своей цели, и поверь мне, он будет это делать. Ведь как ни крути, он очень амбициозный и целеустремленный. - То есть... просто нужно время? - Тебя удивляет, что порой может быть так просто? - На самом деле, я не думаю, что это легко переносить. Тем более, что Футо-кун слишком уверен в себе, поэтому ему будет вдвойне трудно справится с этим. - Как раз наоборот, - Азуса произнес это низким, но довольно звучным голосом, который сразу заворожил Эмму. Она внимательно на него посмотрела. - Он упрямый, когда дело касается цели, которой он желает достичь. Поэтому он прекрасно понимает, что чем быстрее найдет в себе силы двигаться дальше, тем быстрее этой цели достигнет. - Это очень правильный подход, - девушка понимала, что слабый человек не смог бы поступить именно так, ведь гораздо проще думать о своей неудачи и сдаться, чем начать все заново, не зная заранее, а будет ли ждать тебя успех в конечном итоге. Этот факт только подкрепил в ней искреннее восхищение Футо. Азуса ничего не ответил, но заметил, как Эмма задумалась. Она смотрела на практически пустую тарелку, только вот мысли ее были явно не о еде. Задумчивое выражение лица вновь сменилось легкой приятной улыбкой. Брюнет подпер щеку правой рукой, желая подольше полюбоваться шатенкой. Все таки, они проводили вместе очень мало времени, и только сейчас Азуса осознал, что очень скучал по подобной беседе именно с Эммой. - Скажу тебе еще кое-что, - его поза совершенно не поменялось, и выражение лица было довольно равнодушным, но вот глаза и голос выражали намного больше эмоций, что не могло не повлиять на девушку. Она отметила, что интонация его голоса вновь поменялась: Азуса стал говорить тише, местами слышалась даже легкая хрипотца, притягивающая, словно магнитом, к его голосу. В аметистовых глазах загорелся странный огонек, природу которого Эмма не могла понять до конца. Выдержав небольшую паузу и поняв, что ее удалось вновь заинтересовать, Азуса продолжил той же интонацией: - В нашей семье все такие - упрямые. По взгляду Эммы сейю понял, что она не поверила ему. - Я понимаю, почему ты не веришь. Просто не все это демонстрируют явно. - Верно. И Вы в их числе. От проскользнувшей небольшой дерзости в ее голосе Азуса невольно приподнял левую бровь. - Но и ты неосознанно записалась в наши ряды. Я имею ввиду как раз тех, кто не демонстрирует столь ярко этой черты характера. Эмма сложила руки на столе, а сама чуть подалась вперед, понизив голос практически до шепота, словно не хотела, чтобы кто-то, кроме Азусы, ее услышал, хотя они были в помещении одни: - В чем же я, по-вашему, упряма? И я сейчас не про усидчивость или целеустремленность, так как знаю, что это во мне есть. Я именно про упрямство, - ее немного раздражало бесстрастное выражение лица брюнета, а потому она внимательно смотрела в его глаза, пытаясь найти там ответ на свой вопрос. Парень же почему-то не спешил отвечать. Наконец, через полминуты он произнес: - Я бы не стал подменять понятия и смешивать упрямство с другими качествами. Поверь, я прекрасно знаю, о чем говорю. Только вот тебе эту правду будет весьма неприятно слышать. - Упрямство - не самая лучшая черта характера. С ней редко бывают связаны хорошие мысли и поступки. Так что я готова услышать все. По ответной ухмылке Эмма поняла, что именно такой ответ он и ждал. Но эта ухмылка была очень короткой, а ей на смену пришел твердый, уверенный и немного суровый взгляд, словно он собирался сказать что-то очень неприятное. Будь на месте его собеседницы «прежняя Эмма», она бы непременно растерялась. Однако сейчас Эмма достойно встретила этот взгляд, доказывая, что готова выслушать все. Наконец, Азуса заговорил: - Ты упряма в том, что не хочешь идти в свои страхи. Твои комплексы и детские травмы, связанные, в основном, с отсутствием семьи как таковой, и повлекли эти страхи. Знаешь, почему ты не можешь разобраться со своими чувствами к нам и с нашими к тебе? Все потому, что совершенно бессознательно из-за отсутствия отца в твоей жизни, ты хочешь отомстить всем мужчинам. И ему, в первую очередь. - Как Вы можете... Я люблю отца! - горячо заявила она. - И пусть мы не родные, он самый дорогой для меня человек! - Эмма, успокойся, - его ровный и уверенный тон немного остудил ее пыл. - Послушай меня: ты сказала это сознательно. И я верю, что ты любишь Ринтаро-сана. Вот почему, когда я говорил про месть, я сказал, что это бессознательное стремление. Пойми главное: ты не виновата, что так произошло. Но прежде всего ты ответственна за свою жизнь. Чтобы быть счастливой, построить нормальные отношения с любимым человеком, тебе придется «проработать» свои детские травмы. К сожалению, я не могу подсказать тебе, что делать - я не специалист в этом. Но одно я знаю точно: тебе нужно время. И кстати, изменения в лучшую сторону в тебе уже есть. Надеюсь, ты это осознаешь? Эмма не испытывала злости на Азусу за сказанное, ибо каждое слово было абсолютной правдой. Она твердо ответила: - Да. Сейю на это одобрительно кивнул. - Прекрасно. Даже это уже говорит о том, что ты двигаешься в правильном направлении. Ты сможешь лучше понять себя и то, чего ты на самом деле хочешь. Тогда тебе не составит труда разобраться в своих чувствах. И тогда я искренне поверю в тот ответ, который ты мне дашь. - Я поняла Вас. А Вы давно заметили эти мои страхи и «бессознательное желание мести»? Азуса чуть склонил голову набок, будто раздумывая над ответом. - Я четко осознал это после того, как признался тебе в своих чувствах. Эмму удивили эти слова. - Так долго... Подождите, я правильно понимаю, что раз Вы до сих пор ждете моего ответа, то Ваши чувства не изменились? В ответ она получила медленный, но уверенный кивок. - Но почему..? Если Вы уже тогда поняли, что не поверите в мой ответ, пока я не разберусь в себе, а на это нужно много времени... Если Вы видели мои комплексы, понимали мои страхи, осознавали, что я еще долго бессознательно буду Вас мучить, то почему... Договорить она почему-то не смогла. На секунду даже показалось, что его взгляд сейчас остановил ее. Удивительную твердость, которую прежде Эмме не доводилось видеть, выражали его зеркала души. - Ты хочешь спросить, почему я до сих пор жду твоего решения? Признаться, я и сам об этом думал, ведь как ты сама совершенно правильно подметила, ты действительно заставила меня помучиться. Но скажи мне вот что: я похож на человека, который будет действовать, исходя из какого-то яркого импульса, или эмоционального порыва, не обдумав своих действий заранее? - Н-нет... В эту секунду Эмму как будто ударил несильный, но ощутимый разряд тока. - Вы хотите сказать, что когда признавались мне в любви, то осознавали, кому Вы это говорите? На лице Азусы появилась легкая одобрительная улыбка, которая бывает у учителя, когда ученик правильно ответил на вопрос, над которым долго раздумывал. - Если помнишь, тогда я сказал, что не собирался говорить о своих чувствах именно тогда. Поэтому это могло быть похоже на эмоциональный порыв. Но я бы не сделал этого, если бы точно знал, что ты не тот человек, который мне нужен. Ты была, словно белый чистый лист, но с большим потенциалом. Сейчас этот потенциал понемногу раскрывается, и я в очередной раз убедился в том, что не жалею, что остановил свой выбор на тебе. Слова сейю сильно тронули Эмму. Никогда прежде она не сталкивалась с тем, что эмоции могут быть так рационализированы и объяснены. Таков уж этот человек - Асахина Азуса. Прежде всего руководствуется здравым смыслом, а не чувствами. Редко пускает в свой внутренний мир и не позволяет понять его до конца, но дает осознать, что где-то глубоко скрывается очень понимающий человек, который готов говорить о личностных проблемах и страхах, чтобы бороться с ними. Более того, готов помочь с этими же проблемами другому дорогому ему человеку. Скорее всего, он будет сдерживать и рационализировать свои эмоции и дальше, но он демонстрирует любовь по-своему, при чем не просто напоминанием, а именно намерениями и поступками, что безусловно, доказывает его искренность. Шестой сын семьи Асахина оказался прав: о возвращении Иори довольно быстро узнали все братья. Луи убедительно попросил не пытаться связаться с юной моделью, и братья согласились, хоть и с неохотой. Стоит ли говорить о том, что Ватару был тем, кто больше всех желал повидать Иори. Он то и дело упоминал о нем всякий раз, когда представлялся момент. В его наивную голову не могло придти, что брат, который старше его на 5 лет, скрипел зубами и включал громче телевизор, или же вовсе безмолвно покидал помещение, стоило только услышать это уже порядком ненавистное ему имя. Радовало идола лишь то, что остальные родственники, включая Эмму, вели себя благоразумно, и не поднимали при нем эту тему. Девушке было по-прежнему немного его жаль, хотя она прекрасно осознавала, что это не самое лучшее чувство, и при всем желании не демонстрировала его Футо. В эти моменты она вспоминала слова Азусы: «...ему просто нужно время...», и на этом успокаивалась. Через несколько дней группа Эммы в университете писала тест по английскому. Тщательно готовившаяся несколько дней, и в итоге невыспавшаяся и уставшая девушка была не в лучшем расположении духа, получив результат ниже среднего. И хотя лучшая подруга пыталась убедить ее, что это не то, из-за чего стоит расстраиваться, Эмма не могла так легко относиться к учебе. Однако она поняла, что совершила ошибку, когда предпочла полноценный сон контрольному повторению материала, ведь именно недостаток сна не позволил ей сосредоточиться на тесте. В этот день они с Махоко договорились вместе ехать на метро, так как их пары закончились в одно и то же время. И вроде бы ничего удивительного, если бы на этот раз Имаи не ждала свою подругу. Однако у Эммы была веская причина припоздниться - одногруппник весьма настойчиво пытался пригласить ее на свидание, преградив собой выход из аудитории. За юношей, уже успевшим заработать репутацию ловеласа, и прилежной студенткой, которая не заинтересована в отношениях и которая совершенно равнодушно реагирует на все его приятные заученные фразы, было весьма интересно наблюдать нескольким одногруппникам. Светловолосый «казанова» был уверен в том, что добьется успеха и «завоюет» одну из самых недоступных (и тем интереснее) девушек на их потоке, и потому специально подгадал момент, чтобы его триумф был публичным. Только он вовсе не ожидал, что получит простой и сухой ответ: «Мне это неинтересно. Ищи кого-нибудь другого для своих развлечений». Смешки со стороны одногруппников очень задели эго юноши, а под серьезным и несколько суровым взглядом шатенки он даже растерялся. И пока он несколько секунд, словно рыба, то открывал, то закрывал рот, Хината-Асахина быстро удалилась. Все еще не веря своей неудаче, он просто несколько секунд смотрел ей вслед, а услышав очередной смешок со стороны одногруппника, резко подхватил сумку и собрав остатки гордости настолько, насколько это было возможно, покинул аудиторию... На краткий рассказ о том, почему Эмма припозднилась на несколько минут, Махоко только рассмеялась. - Ты, конечно, молодец, что отшила его, но ты уж не перестарайся. - В каком смысле? - В том смысле, чтобы не отшить нормального парня. Не становись динамо, короче говоря. Эмма только хмыкнула, решив не озвучивать блондинке, сколько парней она уже отшила. Быстрым привычным движением Эмма открыла шкафчик, и не смотря внутрь, протянула руку за обувью, как вдруг нащупала что-то, что являлось вовсе не обувью, а газетной бумагой. Причем, эта бумага не просто лежала на полке, а словно была собрана в некую неподвижную форму. Наконец, обратив взгляд на шкафчик, Эмма изумленно уставилась на его содержимое: рядом с ее обувью лежал букет цветов. При чем был он такого размера, что прекрасно помещался в шкафчик, и не мялся, но при этом достаточно большой и пышный. Не веря своим глазам, Хината-Асахина несколько секунд смотрела на букет так, будто не понимала, что это такое. Но тут вдруг ясная мысль ударила ей в голову, словно молния, отчего она радостно, но коротко воскликнула. Для Махоко, которая до этого переобувалась, и не смотрела в сторону Эммы, ее возглас был непонятен, но посмотрев на подругу, в руках которой уже был букет из колокольчиков, фиалок и ромашек, и глаза которой радостно светились, она хитро ухмыльнулась. - Опа-опа... - лукаво протянула Имаи, - так в нашем мире, оказывается, еще остались романтики... А там где-нибудь написано, от кого? Ответа от Эммы не последовало. В ту минуту она вообще не слушала подругу, а читала записку, прикрепленную к ленте, которой был перевязан букет. «Мое появление должно было стать приятной неожиданностью. Однако, сюрприза не получилось. И все же, меня греет мысль, что самые близкие люди с нетерпением ждут встречи со мной. Но я больше не могу ждать. Хочу повидаться с тобой до того, как вернусь в «Солнечную резиденцию». Да, мне нужно многое тебе сказать...» - Буду ждать тебя завтра в саду Рикугиэн в 19:00. Считаю минуты до нашей встречи, моя милая сестренка... Ах, так это от брата? Неужели от того, который недавно стал популярной моделью, а, Хина? - Махо-чан... - оттого, что подруга вслух закончила записку, тем самым прервав некую «идиллию» Эммы с этим письмом от Иори, в зародилась злость на Имаи, отчего она резко захлопнула шкафчик, и отвернувшись, стала быстро обуваться. - Ты чего? - Махоко, очевидно, совершенно не поняла недовольства шатенки. - А того, что как минимум некрасиво читать чужие письма, тем более вслух при человеке, которому они адресованы! - Ну прости меня... - протянула девушка, сложив ладони в умоляющем жесте и невинно хлопая глазками. - Эх, ну что с тобой делать... И все же, я недовольна твоей излишней непосредственностью, Махо-чан! - Ой, ну подумаешь, прочитала записку вслух! Там же не признание в любви, и не предложение было. Тем более, это от брата, так ведь? - Так то оно так. Вот только ты еще громче кричи, чтобы весь Мейджи узнал, что мне подарили цветы. Можешь, конечно, добавить, что это от брата. А, еще можешь сказать, где и во сколько мы встречаемся. Может, кому-то понаблюдать захочется. - Хина... прости меня. Я об этом как-то не подумала, - на этот раз извинения звучали намного искреннее. И хотя Эмма привыкла к тому, что в университете, как и в школе, любые слухи - как котику сметанка почти для всех, все же не хотелось самой становится объектом этих слухов. - Махо-чан, а ты что-нибудь знаешь о языке цветов? - спросила шатенка по дороге к метро. Она бережно держала букет в руках, рассматривая синие, фиолетовые и белые цветы, удивляясь тому, как они, казалось, были в абсолютном хаосе, но при этом прекрасно гармонировали друг с другом. - Вроде бы ромашка - это символ юности и романтичности. Про остальные не знаю. А ты думаешь, что в букете эти цветы не просто так? - Именно. Видишь ли, мой брат очень любит цветы, и всегда ухаживал за ними, пока не уехал. Язык цветов он знает хорошо, поэтому я уверена, что в их значении есть какое-то... послание, что-ли. - И все-таки, как это романтично! - мечтательно сказала Махоко. - Я даже немного завидую. - Надеюсь, что немного. Ведь зависть - нехорошее чувство. Кстати, а что ты думаешь о Хирото-семпае? - А?!. Эмма поведала подруге о своих наблюдениях в клубе, а именно о том, что Хирото на всех смотрел равнодушно и даже несколько холодно, а вот на Имаи то и дело бросал более теплые и нежные, хоть и короткие взгляды. На это Махоко только задумалась, но ничего не ответила. Эмма решила не давить на подругу, ведь то, что легкомысленная блондинка вдруг задумалась о парне, уже говорило о том, что он был ей как минимум чуточку интересен. Хината-Асахина не собиралась скрывать от братьев, от кого она получила букет, однако то, что на пути в свою комнату она никого не встретила, обрадовало ее. Около 20 минут она смотрела на разный сайтах значения подаренных цветов. Ее не покидало чувство, что своим коротким посланием Иори не все ей сказал, а скорее главную часть «зашифровал» в самом букете. Судя по описаниям, колокольчик, некоторые из цветков которого свисали с краев упаковки-газеты, символизировал благодарность и признательность; ромашка, которой было больше всего в букете, и которая прекрасно разбавляла яркий синий и фиолетовый цвет других цветов, делая их тем самым более нежными, означала юность, недоверчивость и романтичность; насыщенная фиолетовая фиалка служила тем, что олицетворяла достоинство того, кому подарен букет, его скромность и невинность. Эмма была искренне удивлена тому, насколько точно этот букет описывал ее. Но самым приятным было то, что эти качества в ней заметил успевший стать дорогим сердцу человек, и то, с какой нежностью и волнующей интригой он относится к ней. Теперь и для Эммы время ожидания встречи с братом стало тянуться мучительно долго. Она знала, что стоит хорошо уснуть, как значительное количество часов пролетит как одно мгновение, однако именно в эту ночь уснуть не получалось. Все ее мысли были обращены в одно русло, а нежный букет, заботливо поставленный в самую красивую вазу, только больше напоминал ей об этом. Джули все время находился рядом со своим самым близким другом, и все пытался отвлечь ее внимание. Наконец, бельчонок уговорил Эмму прогуляться к круглосуточному магазину за вкусностями. Только вот девушка совершенно не была голодна, а потому решила, что возьмет купленное завтра в университет. Погода в последней неделе сентября была ни жаркой, ни холодной, а ровно такой, в которую было комфортно как гулять, так и оставаться дома. И все же вечерами поднимался несильный, но довольно прохладный ветер, который не позволял тем, кто заботится о своем здоровье, одеваться слишком легко. И хотя Эмма не была из тех, кто пренебрегал здоровьем, в этот вечер она хотела ощутить на себе прохладу осеннего ветра, а потому ничего, кроме черной кожаной юбки длиной чуть выше колена и белой футболки с широкими короткими рукавами и V-образным вырезом, подчеркивающим ее выпирающие ключицы и высокую грудь, не надела. Это вызвало бурю негодования у Джули. Он кричал шепотом, чтобы не потревожить спящего в соседней комнате Азусу, чтобы Эмма надела кофту не только теплее, но и более закрытую. Эмма, как обычно, не согласилась и продолжила настаивать на своем. Главным ее аргументом стало то, что если они и дальше продолжат спорить, то так вся ночь пройдет. - Когда вернемся, я выпью в постели теплого молока. Я не только согреюсь, но и засну быстрее. Джули ничего не оставалось, как сдаться. Ведь как бы он не возмущался, а девушка все равно поступила бы по-своему. Возвращаясь в «Солнечную резиденцию» с легким пакетом, в котором были аккуратно сложены несколько пирожных, апельсиновый сок и грецкие орехи для Джули, Эмма шла не слишком торопливым шагом. Ее питомец смирно сидел у нее на плече, и они оба молчали. Бельчонок давал шатенке возможность насладиться этим моментом, ведь в последнее время она бывала на улице только по дороге в университет и обратно. И Эмма действительно наслаждалась таинственностью и темнотой ночи, местами пожелтевшей и казавшейся золотой листвой и, конечно, ветром, развевающим волосы и ласково касающегося ее лица. Она даже постояла несколько минут около ворот особняка, чтобы продлить это мгновение дольше. В лифте она по привычке нажала кнопку 4-го этажа. Но все же желание выпить теплого молока перед сном было сильнее, поэтому она поднялась на пятый этаж, а Джули остался в ее спальне. Свет на кухне был включен. Только не весь, а непосредственно над рабочей поверхностью, охватывая все пространство, где колдовали над едой Уке и Эмма. Однако на этот раз кухню занимал другой человек. - Азуса-сан... - она произнесла его имя так, будто была удивлена увидеть его здесь. Поскольку студентка спускалась по лестнице позади рабочего пространства кухни, то брюнет, облокотившийся на столешницу и смотрящий в темноту, не заметил ее появления. И шагов, судя по всему, не услышал, потому что когда был окликнут, то несколько резко обернулся. Из этого Эмма сделала вывод, что молодой человек о чем-то глубоко задумался. - Добрый вечер, Эмма, - произнес он тепло, но несколько уставшим голосом. - Ты выходила на улицу? - Да, - просто ответила она, кладя все купленное, кроме орехов, в холодильник. - Мне не спалось, вот я и решила подышать свежим воздухом. - Вообще-то я должен тебя поругать. - А? - Опасно гулять по ночам одной. Ты уже взрослая, и должна понимать, о чем я. Не стоит выходить на улицу в столь позднее время, когда в доме все спят и даже понятия не имеют, что ты куда-то собралась. Эмма не стала возражать, а просто извинилась. - А почему Вы не спите? - Переводишь тему?, - сказал он с легкой усмешкой. - Ага. Сейю тихо рассмеялся, а затем взглядом указал на толстую тетрадь формата А4, лежащую на столешнице справа от него. Эмма поняла, что это был сценарий нового аниме. - А у Вас скоро запись, да? - Угу. Послезавтра. Но нужно успеть много прочитать и отрепетировать, вот я и читаю, - на последнем слоге он не смог сдержать зевка. Эмма к этому времени уже разогрела в микроволновой печи молоко, как вдруг обратила внимание на кипящий на плите чайник. Сообщив об этом Азусе, она тем самым вывела его из очередных раздумий. Однако когда он подошел к плите, чтобы налить кипяток в чашку с зеленым чаем и одной ложкой сахара, то заметила его уставший взгляд и поняла, что он не задумывался над чем-то, а просто был сонным вследствие усталости. - Теперь я должна поругать Вас. В изумлении Азуса приподнял правую бровь. Он решил проигнорировать тот факт, что она, будучи на 8 лет младше, хочет его поругать. - Интересно, за что? - За то, что Вы безответственны к своему здоровью. Я знаю, что работа очень важна для Вас, но хороший сон очень важен. Однажды Вы уже перетрудились, и я не хочу напоминать о последствиях... Я могу показаться наглой, но не допущу, чтобы Вы вновь заболели из-за работы! - эти слова были произнесены негромко, но с такой искренностью, что Азуса даже растерялся. Она уверенно смотрела ему в глаза, и он не смел прерывать этот контакт. Никто из них не знал, сколько минут прошло в таком молчании, но Азуса сдался первым. Тихо вздохнув, он произнес, прикрыв на секунду веки: - Хорошо, будь по-твоему. Я выпью чай и отправлюсь спать. Тебя это устроит? - Вполне. Надеюсь на Вашу честность, - на ее лице на пару секунд возникла легкая удовлетворенная улыбка. Пожелав молодому человеку доброй ночи, она поспешила удалиться тем же путем, каким пришла сюда. Только вот полная молока чашка не позволяла ей передвигаться быстро, поэтому девушка ступала по лестнице размеренными неторопливыми шагами. Все это время она чувствовала на себе взгляд Азусы. И хотя она не могла видеть его, но точно знала, что он хотел, чтобы она остановилась. Уже преодолев практически все ступени, Эмма все же прекратила свой путь. Секунда молчания, затем тихий, но с достаточной громкостью, чтобы можно было расслышать, вопрос, который благодаря уверенному тону звучал скорее, как утверждение: - Волнуешься за меня? Эмма стояла, словно парализованная. Вопрос смутил ее только тем, что Азуса прекрасно знал на него ответ. - А Вас это удивляет? - спросила она, не поворачиваясь. - Немного. Ведь раньше ты так за меня не волновалась. - Вы думаете, что что-то поменялось? - Я в этом почти уверен. - Не могу разделить Вашей уверенности. - Ты сама веришь в то, что говоришь? Эмма ничего не ответила. Она собиралась с мыслями, ведь действительно не могла дать однозначного ответа. - Доброй ночи, Азуса-сан, - сказав это с такой интонацией, с какой ставят точку в разговоре, она, уже не заботясь о молоке, быстро преодолела оставшиеся ступеньки. - Эмма, ответь! - брюнет был готов за секунду подняться по лестнице, развернуть девушку к себе лицом и не отпускать до того момента, пока она честно не ответит ему, но вынужден был остановиться на ступенях, когда услышал: - Я... не знаю. Мне нужно об этом подумать. Оба понимали, что шатенке в очередной раз хотелось сбежать от этого разговора, но Азуса не хотел, чтобы она допускала все ту же ошибку, да и сам уже был недоволен таким долгим ожиданием. И все же тот факт, что Эмма дала даже такой ответ, уже говорил о позитивных изменениях. Не стоит думать, что это была отмазка с ее стороны, ведь Азуса, как никто другой, прекрасно по голосу мог оценить, насколько правдивы были ее слова. Он вздохнул с облегчением, и проявил терпение, не став давить на Эмму, когда понял, что она абсолютно честна с ним. Оставшуюся часть ночи Хината-Асахина провела в стране грез. Хоть она не была довольна тем, что не запоминала сны, но чувствовала себя превосходно. Ночная прохлада никак не отразилась на ее здоровье, а больше всего этому был рад Джули. Перед уходом в университет Эмма не забыла поменять воду для цветов. Ей хотелось, чтобы они простояли как можно дольше. Девушке повезло, что пары по пятницам заканчиваются в 14:00, ведь у нее было достаточно времени, чтобы собраться и доехать до места встречи с братом. В этот день погода была благоприятной: светило не слишком палящее, но согревающее солнце, а теплый ветер едва колыхал местами пожелтевшую листву. К тому моменту, как Эмме нужно было выходить из дома, ветер несколько усилился, но она была этому только рада. В очередной раз посмотревшись в зеркало, она еще раз убедилась в том, что удачно подобрала образ: белое платье длиной до колен из плотного не очень переливающегося, а даже несколько матового, атласа. Рукава отсутствовали, но по верхнему срезу лифа проходила оборка шириной 7 см из того же материала. Держалось платье на тоненьких бретельках. Ткань была особенной тем, что идеально подходила для осенней неоднозначной погоды, и при этом достаточно легкой и струящейся, не стесняющей движения, и не выглядела строго. Атлас был таким струящимся, что практически от самой талии шла естественная крупная складка. Чтобы подчеркнуть талию, девушка добавила тонкий черный пояс, и сразу же достала из шкафа черный клатч на тонкой цепочке. Волосы Эмма собрала в небрежную мальвинку, в которой ослабила пряди, чтобы прическа смотрелась объемнее. Не хотелось портить такой нежный образ какой-то грубой обувью, поэтому наилучшим вариантом были белые босоножки на небольшой платформе. Очень легко и романтично. То, что нужно молодой девушке. Неброский макияж, состоящий из подчеркнутых бровей, накрашенных ресниц, совсем малого количества румян и персикового цвета блеска для губ, был сделан еще утром. Ей впервые предстояло побывать в саду Рикугиэн. Она знала, что это был не очень большой сад: обойти его полностью можно было за час, если не сильно торопиться. В поезде, наблюдая за быстро сменяющимися пейзажами, Эмма гадала о том, как скоро она найдет его по прибытию, ведь в записке он не указал, куда именно подходить. Звонить не было смысла - номер уже давно не обслуживался. «Но в конце концов, я легко его узнаю!» Она не могла игнорировать мысли, а точнее догадки о том, насколько Иори изменился. Изменился ли он вообще?.. Не дойдя до входа в сад метров 50, Эмма остановилась. Тот, на кого она обратила внимание, смотрел почему-то в другую сторону. Действительно, считанные метры разделяли их, но Эмме хотелось запечатлеть у себя в голове его образ. Вроде бы все то же самое: та же ровная осанка, тот же классический стиль в одежде. Но что-то было в нем такое, чего не было раньше. Может быть, прическа? Да, она действительно была новой: теперь серебристые волосы естественными мелкими кудряшками, похожими на пружинки, касались ушей, а сзади еле-еле касались шеи. Естественные локоны и объем придавали свежести и легкости в образ. Но и это было не тем, что отличало Иори от прежнего себя. Вдруг он посмотрел в ее сторону. Даже с такого расстояния была заметна неширокая, но радостная, обаятельная улыбка. Эмма не смогла сдержать ответной улыбки. Этот обмен продлился всего секунду, после чего Иори медленным бегом устремился в сторону сестры. Она не стала стоять на месте, а быстрым шагом помогла сократить расстояние между ними. Воспитание Иори не позволяло ему порывисто обнять девушку, однако вместо этого он крепко сжал ее руки в своих ладонях, и произнес такое долгожданное и родное: - Здравствуй, Эмма. Теперь она поняла, что именно так поменялось в старшем брате. Его глаза! В них не больше той тоски, грусти и боли, как прежде. Сейчас они скромно светились радостью, но при этом умиротворенностью. Словно все мысли Иори были были «разложены по полочкам» и абсолютно осознаны, а в момент, когда он испытывает радость, он это демонстрирует, пусть даже и в своей скромной и деликатной манере. - Здравствуйте, Иори-сан... - ответила Эмма спустя еще секунду, которую потратила на то, чтобы убедиться, что это ее брат. Тот, которым она всегда хотела его видеть: обновленным, умиротворенным, а самое главное, счастливым. Не в силах сдержать эмоции, девушка ласково обняла его за шею, прошептав: - Я так счастлива видеть Вас... Она почувствовала, что он обнимает ее в ответ. - Я тоже, Эмма. Несколько секунд счастливые некровные родственники не выпускали друг друга из объятий. Наконец, Иори отстранился первым, но лишь для того, чтобы рассмотреть сестру получше. - Ты очаровательна, - произнес он с нежностью в голосе. Она искренне поблагодарила его, не скрывая радостной улыбки. - Изменилась, - констатировал юноша, - и похоже, не только внешне. Это очень хорошо. - То же самое я могу сказать и о Вас. Неторопливым шагом они прогуливались по саду, иногда останавливаясь, чтобы полюбоваться огненно-красными цветами. Эмма не забыла поблагодарить Иори за чудесный букет. - Я только одного не могу понять: как Вы прошли в университет, чтобы оставить цветы в ящичке? У нас так просто не пропускают никого. Тут на лице Иори промелькнула такая ухмылка, какая бывает у того, чей хитроумный план сработал. - Мне повезло иметь друга в Мейджи. Он учится на третьем курсе юридического факультета - Хакамада Ямато. Ты должна его знать. - Да, так и есть. Это ведь он рассказал Вам о нашем знакомстве? - Именно. И с его помощью букет оказался в твоем шкафчике. Это может показаться сложной и несколько странной схемой, но мне не хотелось присылать букет домой. - Да, я понимаю Вас. - Этим жестом я хотел выразить тебе свою признательность и благодарность. Кстати, именно для этого в букете был колокольчик. У ромашки и фиалки похожие значения - это юность и невинность, скромность и романтичность. Касательно признательности, Эмма... - он замолчал, будто подбирал слова. Девушка деликатно молчала. - Это чувство во мне столь велико, что невозможно уместить его в цветы, даже если их будет целое поле, или в слова, даже если их будет сказано тысячи. Но я надеюсь, что ты веришь мне. Она ответила утвердительно, хотя и не совсем понимала, чем он ей так признателен. Из раздумий шатенку вывел ласковый голос: - Дай мне руку. Не спрашивая, зачем, она выполнила эту просьбу. В следующую секунду Иори застегнул на ее левом запястье серебряный браслет на тонкой изящной цепочке, с такими же серебряными ромашками, расположенными на одинаковом расстоянии друг от друга. Она смотрела на подарок с изумлением и восторгом, не в силах произнести что-нибудь в ответ. Но не поблагодарить она не могла: - Какая красота... Спасибо Вам, мне очень приятно. - Рад, что тебе нравится. Я вижу в твоем выражении лица вопрос, который ты никак не осмелишься мне задать. - А? - Ты не до конца понимаешь, за что я так тебе благодарен. Немного помолчав, Эмма ответила: - Вы правы. Иори только улыбнулся и предложил продолжить прогулку. С полминуты он молчал, как будто думал, с чего начать. Наконец, заговорил: - Вернемся мысленно к тому, что произошло в минувшее Рождество... После того дня я действительно задумался над своей жизнью. Я смог проанализировать свое поведение и действия, и понял, насколько сам себя закопал в яму. Более того, я причинил страдания своим самым родным людям: Канаме-нии-сану и, конечно же, тебе. И тогда мне стало по-настоящему страшно, ведь я понял, что некоторые мои действия были абсолютно неконтролируемы. И я боялся, что неосознанно причиню вред кому-нибудь. «Что же теперь делать?» - эта мысль стала даже навязчивой, потому что я долго не мог найти решение. Но в феврале моя жизнь круто изменилась... - он замолчал на несколько секунд, а дальше заговорил с большей радостью в голосе: - Я задумался о том, чтобы найти работу, и совмещать ее с учебой. И вакансия модели в «Bravo models» идеально подходила. Я прошел кастинг, и был принят на стажировку, которая длилась месяц. Меня устраивало все, и даже то, что стажировку я должен был проходить в Америке, в штате Калифорния. С одной стороны, переезд немного пугал, но с другой стороны мне было необходимо сменить обстановку и окружение. Мне повезло, что стажировка оплачивалась, поэтому банковский счет семьи остался мною нетронутым. Мне хотелось избавиться от как можно большего количества вещей, которые напоминали мне о Японии и семье. В апреле я улетал с несколько тревожными мыслями, не зная точно, чего ожидать. Однако рабочий режим полностью захватил меня, что позволило отвлечься от каких-то внутренних страхов, и получать удовольствие от процесса работы. Во-первых, мне действительно нравится эта работа. Во-вторых, наша группа много путешествовала по штату для разнообразия локаций. И в этой несколько сумасшедшей, но безусловно, новой обстановке я почувствовал себя совершенно по-другому. Долгое время я считал, что травмы прошлого будут со мной до конца дней моих. И в этом есть доля правды, ведь я не могу просто отсечь то, что было в прошлом: это то, что является частью меня; то, что в каком-то смысле сформировало мою судьбу. Но я могу относиться к этому прошлому по-другому: искать в нем позитивные моменты вместо того, чтобы видеть только негативные. Благодаря такому мышлению сейчас я могу говорить про несчастный случай с Фуюкой совершенно спокойно. Раньше воспоминания о ней приносили невыразимые душевные страдания. Сейчас же остался небольшой осадок грусти. Сейчас я чаще вспоминаю радостные события, и настроение тут же поднимается. Помнишь день Рождения Субару-нии-сана в позапрошлом году, а точнее, мое пожелание ему? Эмма на секунду задумалась, после чего осторожно, так как не была уверена в ответе, сказала: - Пожелание научиться прощать? Вы еще говорили что-то о якоре прошлого, который нужно отпустить, чтобы корабль смог плыть дальше. Иори одобрительно улыбнулся. - Именно. Еще тогда я понимал, что это пожелание относилось больше ко мне самому. Быть может, даже больше, чем к Субару-нии-сану... Кстати, - воскликнул он так, словно вспомнил о чем-то важном, - не подумай, что я перевожу тему, но какие у него с Нацуме-нии-саном сейчас отношения? Помирились ли они? - К сожалению, мало что изменилось. Готова поспорить, что Субару-сан уже не держит обиду на Нацуме-сана, но у них все равно есть причина, по которой они не могут помириться. - Я так понимаю, что эта причина - ты? - Верно. - А что ты сама к ним чувствуешь? - Чувство родственной близости, если можно так выразиться. За то время, что я прожила в семье Асахина, все вы стали мне по-настоящему родными. Не знаю, как точнее выразиться, но я ощущаю между нами некую связь... - Это еще называют «родством душ». - Да, возможно. - А ты им об этом говорила? - Да. Не такими, разумеется, словами, но я пыталась донести, что они для меня - братья, которыми я искренне дорожу, но которым не могу дать больше, нежели сестринскую любовь... Кстати, Субару-сан практически достиг своей мечты - он теперь играет в высшей баскетбольной лиге Японии. - Думаю, он пройдет примерно тот же путь, что и я. Интересно, каким человеком он вернется. - Не сомневаюсь, что перемены будут только в лучшую сторону! - Согласен с тобой. Но вренемся к тому, с чего начали разговор. Я поведал тебе практически все, что хотел, за исключением самого главного. После этих слов молодой человек резко остановился. Эмма последовала его примеру. Она промолчала, хотя не понимала, почему ему вдруг понадобилось остановиться. Иори молча глядел на нее, словно ожидая чего-то. Не получив ответа от юноши, она огляделась вокруг, будто искала ответа в пейзаже. И как ни странно, нашла - тропа, по которой они шли с самого начала сада, вывела их на большую клумбу на холме, полностью засаженную колокольчиками. Эти цветы переливались от нежно-голубого до насыщенного темно-фиолетового цвета под закатными лучами стремительно уходящего за горизонт солнца. Иори позволил Эмме несколько секунд полюбоваться этим зрелищем в тишине. Наконец, он произнес: - Я искренне считаю, что именно ты дала мне толчок, который побудил мое сознание на перемены. Если бы не ты, Эмма, кто знает, сколько бы я еще дрейфовал в этом болоте душевных мук прошлого. Мне сложно передать словами, насколько я счастлив иметь такую сестру, как ты... Девушка ни секунды не сомневалась в искренности и серьезности Иори. Закончив говорить, он поклонился ей так, как если бы кланялся некому уважаемому человеку. Эмма ответила на его жест благодарной улыбкой и вежливым поклоном. Десятый сын семьи Асахина ощутил невероятную легкость на душе, да такую, что позволил широкой улыбке озарить и без того привлекательное лицо... К этому моменту они успели обойти весь сад и решили посидеть в тихой обстановке одного из десяти чайных домиков, расположенных по территории. Иори предоставил Эмме право выбора, но долго гадать ей не пришлось: она остановила свой выбор на ближайшем домике, а место выбрала так, чтобы они оба могли видеть клумбу с колокольчиками. Сидя за традиционным японским низким столиком у окна на нежно-зеленых дзабутонах в ожидании зеленого чая с моджи*, они вслух коротко обсудили обстановку. - Я так отвык от традиционных японских ресторанчиков, что чувствую, как будто я впервые в подобном месте. Хотя, именно здесь я впервые. - Я тоже. Но мне тут нравится. Так спокойно и тихо. Расслабляет, не правда ли? Иори на секунду блаженно прикрыл веки, а затем легко кивнул. - Кстати, Иори-сан... - Да, Эмма? - Мне хотелось бы кое о чем Вас спросить... - Все, что угодно. Не стесняйся. Она не стеснялась, но все же колебалась. Не знала, как подобрать слова, чтобы вопрос звучал тактичнее. Она уже успела пожалеть о том, что завела эту тему, но отступать было поздно. Эмма мысленно поблагодарила юношу, что он терпелив к ее долгим раздумываниям. - Я предлагаю еще раз мысленно вернуться в то Рождество, - сказала девушка, - Вы сказали, что Канаме-сан обманул Вас... насчет крестика... В глазах молодого человека отразилось понимание. - Ах, ты об этом... - кончиками пальцев он коснулся крестика, - да, он действительно подменил крестики... А что? - Почему Вы до сих пор его носите? - в вопросе не было упрека. Только любопытство, но ни в коем случае не настырное. - Признаться, я тогда хотел выбросить его, но что-то меня остановило. Долгое время я не мог понять, что именно. Я не мог расстаться с этой вещью - она будто стала частью меня. И потом я понял - даже если это был не тот крестик, Канаме-нии-сан подарил его мне, чтобы спасти меня от депрессии и помочь вернуться к нормальной жизни. Ему это хоть и не полностью, но удалось. Поэтому я ношу этот крестик как подарок от Канаме-нии-сана. - Я рада это слышать. Думаю, что когда Канаме-сан об этом узнает, он тоже обрадуется... Кстати, Вы общались с ним на протяжении этих месяцев? - Нет. Ни он, ни я не знали, кто куда уезжает. И как ты уже могла наверняка убедиться, я сменил номер телефона, и никому его не сообщил до приезда в Японию. - То есть, теперь уже кто-то его знает? - Да. Я думаю, совсем нетрудно догадаться, кто это. Эмма с видом уверенной в себе отличницы почти торжественно произнесла: - Этот человек - Луи-сан. - Умница, - Иори одарил ее кивком, выражающим похвалу. Следующие несколько минут юноша рассказывал Эмме о новой обстановке в Америке, о тяжелых, но увлекающих рабочих буднях, о новых знакомых... - Среди других моделей было всего 2 японца, а точнее две девушки-японки. Остальной состав был из нескольких американцев, но большинство были европейцами. Мне было так интересно из рассматривать, но поскольку это неприлично, то я делал это так, чтобы они не заметили... - на его лице проскользнула победная ухмылка, что было весьма несвойственно ему прежде. - Как тяжело было привыкнуть общаться на английском? - Поначалу довольно тяжело, но буквально через неделю я уже привык. - У Вас появились там друзья? - Да, с тремя юношами я очень хорошо поладил. Сейчас мы каждый день переписываемся. - А с девушкам Вы общались? - Конечно. Но должен признаться, что больше они со мной общались, чем я с ними. Что-то привлекло их ко мне сильнее, чем к другим молодым людям. - Напрасно Вы так скромничаете. Я то точно знаю, что привлекает девушек к Вам: вежливость, тактичность, галантность... Все эти качества очень ценятся, особенно если ими обладает привлекательный иностранец. - Ха-ха, ну не надо так, я сейчас покраснею... Но в любом случае, спасибо за эти слова, Эмма. Несколько лукавая улыбка сестры несколько насторожила Иори. Он вопросительно поднял правую бровь. - А Вам какая-то из девушек понравилось? - Ах, так вот что это за улыбка... А ты стала коварнее, сестренка. - Нисколько, - ей даже не пришлось разыгрывать искренность, - помните, что я сказала Вам в больнице в прошлом году? Молодой человек серьезно задумался, но через несколько отрицательно покачал головой. - Я говорила, что для того, чтобы быть счастливым, Вам стоит построить отношения с живой другой девушкой. И раз уж Вы ездили в Америку, сменили обстановку, и познакомились с иностранцами, то я подумала, что Вам может приглянуться девушка, непохожая на нас, непохожая на меня... - Вспомнил. И знаешь, только сейчас я осознал, насколько ты тогда была права. На самом деле, сейчас я не чувствую желания строить с кем-либо отношения. Сейчас я планирую устремить свою энергию в работу. Но по правде говоря... - на бесстрастном лице вдруг проскользнула смущенная улыбка, которая через мгновение исчезла. - Так-так... Мне кажется, Вы чего-то недоговариваете! - Эмма шутливо пригрозила ему пальцем, на что Иори только ухмыльнуться. - А еще ты стала упрямой, Эмма. Но на самом деле, от тебя я этого скрывать не хочу. Меня действительно привлекла одна девушка. Она тоже модель, моя ровесница, родом из Ирландии, но уже 6 лет живет в Америке. Я обратил на нее внимание именно потому, что она совершенно отличается от наших девушек: она непосредственная, смелая, веселая, очень активная, самостоятельная, общительная, любознательная, иногда даже чересчур. Словом, полная моя противоположность. Но все это так в новинку для меня, и так непонятно, что очень притягивает. Она из тех, кого сразу можно заметить в толпе: яркие зеленые глаза, чем то по цвету напоминающие это моджи, натуральные огненно-красные кудрявые длинные волосы, цветом почти как у Юске, только с более рыжеватым оттенком, и природные веснушки на очень часто улыбающихся щеках. - Ах, я поняла, о ком Вы говорите! - с восторгом воскликнула Эмма. - Это ведь Скарлетт Батлер, не так ли?! (прим. автора: быть может, кто-то на этом моменте вспомнит «Унесенные ветром», но моя героиня просто выдуманный персонаж^^) - Совершенно верно. - Ой, она действительно очень красивая! А что же у нее по отношению Вам? - Я обрадовался, что она тоже обратила на мня внимание. Наверное, это тот случай, когда противоположности притягиваются. Мы не встречаемся, но испытываем взаимную симпатию. Сейчас общаемся по переписке. Я, кстати, рассказывал ей о нашей семье, показывал фото, и тебя в том числе. - Она что-нибудь про меня говорила? - Да. Сказала, чтобы ты бросала свои иностранные языки и подавалась в модельный бизнес. Глаза Эммы засветились искренней радостью. - Что, прям так и сказала?! - Слово в слово. Только, я надеюсь, ты не восприняла этот совет всерьез. Если у тебя нет желания быть моделью, не стоит подаваться в эту среду. Она порой бывает жестокая... Иори и сам не понял, как завел разговор в это русло, и девушке не нужно было времени на раздумья, чтобы понять, что он имел в виду. - Я так понимаю, ты уже знаешь, что произошло между мной и Футо. - Да, знаю. А также знаю, что Вы ни в чем не виноваты. - Так и есть, только это ничего не меняет. Я понимал, что Футо будет зол, и хотел встретиться с ним и поговорить. Я позвонил ему с нового номера. Он ответил, так как не знал, кто это. Но стоило ему услышать мой голос, он тут же повесил трубку. Более того, скорее всего занес меня в черный список, ибо потом с этого номера я ему дозвониться не мог. Я пробовал с других, одалживая их у приятелей, которые не знакомы с Футо лично, но все повторилось. И теперь я, честно говоря, не знаю, что делать... Сейчас Иори действительно был озадачен и расстроен. Искренние побуждения не помогли растопить сердце младшего брата. А что же тогда могло это сделать? - Мне кажется, - осторожно произнесла Эмма, - Вам стоит дать Футо-куну время. Да, он вспыльчивый, обидчивый... Его эго уязвлено, исполнение его мечты отложено неизвестно насколько... Но я уверена, что он злиться не на Вас напрямую, поскольку точно знает, что Вашей вины нет в сложившейся ситуации. Скорее, он злится на тех, кто решил заменить его, а выместить злость на Вас - удобнее. Обвинить брата в том, что он отобрал мечту - удобнее, чем найти в себе силы признать некоторые ошибки и недоработки (ведь почему-то его все же заменили), исправить их и двигаться дальше... Футо-кун просто еще ребенок в душе, каким бы взрослым и самостоятельным не казался. А помочь ему можно только одним способом, я считаю. - И как же? - Не стоит тешить его эго. - Но каким образом я..? - Звонками. Да-да, Вашими звонками. Вы тем самым показали, что готовы к диалогу, готовы перед ним извинятся, готовы признать где-то свою вину, но совершенно забываете, что Футо-кун - непосредственный участник этой ситуации, и львиная доля вины, я считаю, лежит на нем. Поэтому просто перестаньте звонками напоминать ему о себе, а пламя обиды в его душе постепенно потухнет. И силы двигаться дальше тоже найдутся. Например, мы дома вообще не поднимаем эту тему, и Футо-кун ведет себя спокойно. - Хорошо. Я тебя услышал. Только вот... вы сегодня утром виделись? - Сегодня еще нет. А что? Иори поджал губы, словно не хотел говорить, но все же произнес: - Я снова звонил ему за час до встречи с тобой... - Хах... Спасибо, что предупредили. Постараюсь его сегодня не злить... На этой ноте брат с сестрой закончили мини-трапезу. Все хорошее когда-нибудь заканчивается, не так ли? Вот и приятный вечер подходил к своему логическому завершению, поскольку пора было возвращаться домой. Несмотря на то, что солнце уже село за горизонт, и наступили сумерки, температура сильно не поменялась, и теперь ветерок добавлял еще большей свежести воздуху, но не позволял замерзнуть. Иори и Эмма медленно шли по направлению к выходу из сада, разговаривая о всяких мелочах. Девушка поймала себя на мысли, что могла бы поведать историю про Чиаки, однако вовремя спохватилась, поскольку понимала, что это только ухудшит непринужденную атмосферу, которой ей так не хватало. Девушка была уверенна, что обратно они поедут на метро, но каково же было ее удивление, когда Иори у выхода вызвал им такси. - Может, я слишком балую себя в последнее время... - пробормотал он как бы сам себе, - но вот тебя побаловать я всегда рад. Кроме того, я не могу допустить, чтобы ты одна добиралась домой. - Вы все-таки решили повидаться со всеми? Юноша отрицательно покачал головой. - Я просто довезу тебя до дома, а потом поеду к себе. Дорога вечером была долгой из-за пробок, но на такие вещи не обращаешь внимание, когда время проходит за приятной беседой. Брату и сестре даже показалось, что время пролетело незаметно, и что они добрались до «Солнечной резиденции» за какие-то считанные мгновения. Иори вышел из машины вместе с Эммой, чтобы на прощание обнять ее в свойственной ему манере: нежно, но несколько отстраненно. Девушка же, напротив, поднялась на цыпочки и обняла его двумя руками за шею. Ей стоило пройти до ворот особняка метров 20, и в это время она думала о том, что теперь может поддерживать связь с Иори в любое время, ведь в машине он дал ей свой номер, а также назвал домашний адрес. Перед тем, как зайти в дом, ее взгляд невольно упал на браслет на левой руке, и легкая улыбка озарила привлекательное лицо. Стоит ли упоминать о том, что Хината-Асахина по обыкновению поднялась на пятый этаж, дабы оповестить родственников о своем возвращении домой. Все, кто сейчас находились дома, собрались в гостиной за чаем. Хотя, а действительно ли все? - А Тсубаки-сан и Футо-кун...? Не успела Эмма договорить, как Азуса ответил ей: - Тсубаки еще в студии. Кстати, если вдруг услышишь среди ночи такой звук, будто слон топает, не пугайся - это мой братец вернулся домой. Сквозь смех Эмма произнесла: - Вы намекаете на то, что он может быть пьян? Молодой человек на секунду призадумался. - Вряд ли. Хотя все может быть. - Я думаю, что если Тсубаки будет пьян, то его возращение можно будет сравнить разве что с большой змеей, которая только что целиком проглотила огромного кролика, и еле-еле, но шумно, передвигается, - Хикару не был бы собой, если бы не посмеялся над кем-то из членов своей семьи. Хотя, признаться, над Тсубаки любили пошутить все. - А Футо дома, - сказал спустя несколько секунд Масаоми. - Он, видимо, сильно устал, и ушел отдыхать. - Вот как... Что ж, в таком случае, я тоже пойду к себе. Уже на ступенях Эмма добавила так, чтобы ее все услышали. - Похоже, что мне сегодня следует надеть беруши. А иначе точно заикаться начну. То слоны, то змеи... Вслед ей послышался только негромкий смех братьев. Спустившись на четвертый этаж, Эмма осознала, что в коридоре находиться не одна. Осознать это было проще простого, ведь второй человек стоял напротив двери в ее комнату, облокотившись на стену и глядел прямо на нее. Нельзя сказать, что в этом взгляде было что-то угрожающее или пугающее, не было также ни злости, ни гнева, ни даже намека на что-то подобное. А все же в светло-карих глазах ярко отражалось что-то, что застаило Эмму напрячься, хоть она и не подала виду.