Brothers' Conflict

Приближалась настоящая весна, когда на улице было тепло, и можно было, наконец, избавиться от большого количества одежды и дышать свободно. Начала цвести сакура, и все больше людей выбирались в парки на пикники, чтобы понаблюдать за прекрасным деревом. Эмма, всегда обращающая внимание на все красивое, не могла пройти мимо пейзажа, когда розовые лепестки падали на землю так быстро, точно дождь, образуя при этом причудливые тропинки на асфальте. Так, одним утром, она вышла прогуляться и заодно понаблюдать за сакурой. Девушка вышла из дому довольно рано, поэтому на своем пути никого не встретила: улицы были совершенно пусты. В такое раннее время уже дул довольно сильный ветер, и несмотря на то, что термометр показывал +26 градусов, в воздухе ощущалась приятная прохлада. Когда Хината-Асахина подходила к вишневому дереву и уже могла видеть опадающие цветы, ветер резко усилился, отчего розовые лепестки закружились в причудливом танце. «А ведь если вспомнить, когда год назад я впервые шла в «Солнечную резиденцию», было тоже самое. Странное это чувство - де жа вю... Я помню, с каким настроением я шла в новую семью. Я помню, как переживала, нервничала, боялась, и помню первую встречу с каждым из братьев, моих дорогих братьев... Мы столько пережили за этот год. Они подарили мне много прекрасных моментов, которые я буду долго хранить в своей памяти. Мне кажется, что с ними я пережила больше радости за один только год, чем за всю мою жизнь до этого. Семья Асахина была такой дружной: все братья ладили между собой, и я завидовала их отношениям. А сейчас...сейчас все по-другому. Семья рушится на глазах: Тсубаки-сан и Азуса-сан успели поссориться и сейчас их отношения довольно натянуты, только вчера Субару-сан ушел из дома, и похоже, надолго, Канаме-сан и Иори-сан в крупной ссоре... А что является причиной этих раздоров? Почему так произошло?.. Хотя, ответ очевиден. Причина этому - я. Я так долго тянула с тем, чтобы разобраться со своими чувствами, что по факту это выглядело так, будто я совершенно забыла об этом и не обращала на это внимание. Видимо, именно поэтому они решили начать действовать сами. И вот что получилось... Теперь все зависит только от меня самой: если я стала причиной этих проблем, значит, мне и предстоит их решить. Я знаю, что должна поговорить с каждым, но как мне наладить отношения между самими братьями? Я хочу все исправить, хочу вернуть все, как было...» Погрузившись в свои мысли, шатенка смотрела в землю, и даже не слышала рядом с собой звуков шагов. Очнулась она только тогда, когда этот человек нежно коснулся рукой ее плеча. От неожиданности девушка вздрогнула и резко обернулась. Она была удивлена тому, кого увидела: перед ней стоял Иори. - Мы можем поговорить? - спросил он неуверенно. - Вы напугали меня. Не ожидала Вас тут встретить. Эмма специально ответила довольно холодно, потому что все еще не до конца простила брата за тот случай в канун Рождества. Она не смотрела на юношу, предпочтя ему сакуру, но молчала, тем самым показывая, что готова его выслушать. А парень в это время все никак не мог сообразить, с чего начать разговор. Ему хотелось многое сказать младшей сестре. - Поздравляю тебя с окончанием школы, - произнес он, выдавив из себя полуулыбку, - очень жаль, что ты не выбрала университет Джоичи. Уверен, тебе бы там понравилось. - С-спасибо. - Но скажи, почему именно Мейджи? Там есть что-то особенное, чего нет в моем университете? Или же дело в ком-то из братьев? - Нет, - Эмма ответила спокойно, потому что не собиралась врать, - все дело в специальности, которую я хочу. В Мейджи она есть, поэтому я и выбрала его. Не несколько секунд оба замолчали, после чего Иори сказал: - Ты сделала правильный выбор. «Чушь. Я никогда не признаю этого. Хоть я и люблю тебя, доверять, как раньше, уже не могу. Даже если ты говоришь, что все дело в специальности, я склонен не верить в это...» В противовес своим мыслям, десятый сын семьи Асахина улыбнулся и заговорил так тихо, словно боялся, что его услышит кто-то, кроме шатенки: - Эмма, я решил взять академический отпуск на некоторое время. Хочется побыть в одиночестве, подумать, может даже, начать жить по-другому...Я очень рад, что встретил тебя сегодня. «Что?! Что он такое говорит? Уходит?! Нет, не может быть!» - Может, Эмма. Так будет лучше. Хината-Асахина вздрогнула, только сейчас осознав, что сказала последнюю фразу вслух. - Но как же так... - ей становилось говорить все труднее и труднее: она пыталась сдерживать слезы, что уже собрались в карих глазах и были готовы в любой момент побежать по бледным щекам. Иори подошел к сестре и нежно обнял ее за плечи, одной рукой поглаживая мягкие, шелковистые волосы. - Это все сон... Это страшный сон... - пролепетала девушка, сдерживая рыдания. - Улыбнись мне, Эмма. Я хочу запомнить тебя такой. Прошу... - Вы просите слишком многого, я не могу... - она даже не взглянула на юношу, но сильнее к нему прижалась. - Возможно. Прости... Не расстраивайся, Эмма. Но я ведь не навсегда ухожу. Я скоро вернусь, обещаю. Парень отстранился от нее и ушел в противоположную сторону стремительным шагом. Эмма посмотрела ему вслед в надежде, что он хотя бы повернется. Пройдя метров 10, Иори все же посмотрел на младшую сестру и с радостной улыбкой помахал ей рукой. Это было однозначное прощание. Эмма тоже попыталась улыбнуться, и помахала рукой ему в ответ. Сквозь новый порыв ветра и довольно приличное расстояние она услышала тихую фразу молодого человека: «Прошу, только не забывай меня...» Как только Иори исчез из виду, рука Эммы опустилась, а улыбка резко сошла на нет, и на глаза вновь навернулись горькие слезы. Девушка глубоко вздохнула и несколько раз моргнула, чтобы не заплакать прямо на улице, и поникшая побрела обратно к особняку. Когда она зашла на территорию «Солнечной резиденции», то увидела возле входной двери еще одного брата. Его наряд сильно отличался от привычного всем: на смену яркому одеянию монаха пришел простой кремового цвета костюм, который, тем не менее, очень шел мужчине. Рядом с ним стояла довольно больших размеров сумка с багажом. Мужчина специально ждал Эмму возле порога дома, чтобы поговорить, и был рад тому, что ждать пришлось недолго. Увидев ее, он поздоровался: - Йо, сестричка! А ты, я смотрю, уже так рано гуляешь! - Доброе утро, Канаме-сан. Д-да, решила немного пройтись. - Хината-Асахина отвечала неуверенно, осознавая, что предчувствует что-то нехорошее. - А Вы куда-то собираетесь? - задала она вопрос, который лучше всего мог подтвердить или опровергнуть ее опасения. - Я собираюсь на специальные курсы, где смогу повысить свои навыки монаха. Их проводят в горах. - Что?.. - Эмма спросила это так тихо, что блондин ее не услышал. А он тем временем продолжил: - Иори покинул особняк. Ты наверняка уже знаешь об этом, не так ли? - он замолчал на пару секунд, и когда не услышал ответа, понял, что был прав. - Когда я зашел к нему в комнату рано утром, то в ней, кроме мебели, ничего не осталось. От слов Канаме шатенка непроизвольно закрыла уши, не желая дальше слушать и воспринимать реальность. Ей все еще хотелось верить, что это страшный сон, и что если она ущипнет себя, то проснется в своей постели. - Поверь, для него уход - лучший способ разобраться с собственными чувствами. - Возможно и так, но почему Вы вдруг решили отправиться на это обучение? - она задала этот вопрос в надежде, что сможет отговорить Канаме от этой затеи. - Потому что я хочу помочь Иори. Я хочу помочь ему окончательно излечиться от своей боли. Для этого мне нужно набраться больше знаний и опыта, именно поэтому я еду в горы. - Вы очень его любите, Канаме-сан, - сказала Эмма с улыбкой. - Да, это правда, - мужчина тоже улыбнулся, - прости, что я преподношу тебе эту новость так резко, ты ведь только что узнала об уходе Иори. Но мне нужно вот-вот улетать, и я не мог не попрощаться. - Что Вы, Канаме-сан, я не виню Вас. - Ха-ха, какая же у меня все таки хорошая сестра! Ну, тогда, я пошел... - Асахина взял сумку с вещами и направился к калитке. - Постойте, Канаме-сан! - девушка схватила его за рукав рубашки, останавливая. Он обернулся. - Вы покидаете нас слишком грустным. Нельзя с таким настроением отправляться в дорогу. Если я могу сделать что-то, что осчастливит Вас, пожалуйста, скажите! - Хм... - он на пару секунд задумался, а потом радостно выдал: - О, я знаю, что ты можешь сделать! - монах наклонился поближе к Эмме и шепотом произнес: - Назови меня «они-чан». - А? «И это все?» Увидев ее реакцию, Канаме подумал, что для нее это невозможно и уже хотел было сказать, что это была шутка, как вдруг Эмма сказала: - Счастливого тебе пути, они-чан! - Ха-ха, спасибо тебе, сестричка! Надеюсь, что когда я вернусь, ты так же скажешь мне «С возвращением, они-чан!»! - Да, обязательно. Ни сказав больше ни слова, Асахина быстро покинул территорию «Солнечной резиденции». Оба были рады, что смогли проститься вот так - на радостной ноте, однако в душе и Эммы, и Канаме сейчас не было место радости. Постояв на пороге особняка несколько минут, девушка в третий раз почувствовала, как глаза наполняются слезами. Она быстро забежала в дом и отправилась в свою комнату. Закрыв за собой дверь, она с разбегу упала на кровать и, уткнувшись лицом в подушку, дала волю эмоциям… Прошло несколько часов, прежде чем Эмма более или менее успокоилась, и перестала плакать. Она решила заварить себе чаю и поиграть в игру, чтобы немного отвлечься. К своему счастью, она не встретила никого на своем пути: девушка не хотела, чтобы кто-то из братьев видел ее с красными, опухшими от слез глазами. Поднимаясь обратно по лестнице с чашкой горячего черного чая, Эмма заметила идущего к ней навстречу Луи. - Доброе утро, Чи-чан. Ты...плакала? - Н-нет! Просто я не выспалась! Я... играла всю ночь, вот и глаза красные, - Эмма пыталась говорить уверенно, однако стилиста было сложно обмануть. Он промолчал, ожидая правдивого ответа. Девушка заметила, что брат не поверил ей и тихо вздохнула, отведя взгляд в сторону. - Чи-чан, хочешь пирожное? - ласково спросил Луи. - Хочу... - она ответила, не задумываясь, потому что действительно проголодалась. - Тогда пойдем в мою комнату, а заодно и поговорим. Они спустились на четвертый этаж и вошли в комнату парикмахера. Как оказалось, Луи купил пирожные еще прошлым вечером, но так как сильно устал поле работы, и придя домой, сразу лег спать, то не успел их съесть. Но ему было приятно разделить сладости с Эммой. Пока брат с сестрой уплетали за обе щеки пирожные, в комнате царила тишина. Когда, наконец, со сладостями было покончено, молодой человек начал разговор: - Знаешь, Чи-чан, на днях ко мне в разное время позвонили мои две постоянные клиентки и сказали, что уезжают из города, и что мы, возможно, больше никогда не пересечемся. Это, конечно, грустно, причем не только из-за потери клиентов, а следовательно, денег, но и еще из-за расставания с людьми, с которыми так или иначе я успел сблизиться. Потеря клиентов, разумеется, ничто по сравнению с расставанием с членами семьи, но так я подвожу тебя к тому, что хочу сказать. Чи-чан, прощание с теми, кто тебе дорог, всегда болезненно, но люди всегда возвращаются туда, где их любят и ждут. Безусловно, ждать - это больно, особенно, когда ты не знаешь, когда этот человек вернется. Однако тот факт, что мы стремимся к дорогим нам людям, уже делает нас счастливыми. Хорошенько подумай об этом, Чи-чан, и ты поймешь, что так оно и есть. Слова стилиста тронули Эмму, и она без сомнений поверила ему. - Да, Вы правы, - сказала она, - жизнь невозможна без перемен, но эти перемены не всегда к худшему. Возможно, сейчас и не самый радостный период, но если подождать, то все может измениться в лучшую сторону. Луи ласково улыбнулся шатенке. - Совершенно верно. Ты отлично усвоила этот маленький урок. - Огромное Вам спасибо, Луи-сан, - она ласково улыбнулась ему, - не знаю, сколько бы я еще страдала, если бы не Вы. Покидала комнату восьмого сына семьи Асахина девушка в хорошем настроении. Слова стилиста подбодрили ее и заставили мыслить более оптимистично. Эмма все еще помнила о том, что хотела поиграть в игру. У дверей своей комнаты она столкнулась с Тсубаки. У сейю выдался выходной, и он как раз хотел пригласить сестру в парк развлечений - отпраздновать ее окончание старшей школы. Шатенка хотела было предложить пригласить вместе с ними Юске, ведь он тоже выпустился, но вовремя сообразила, что это идеальный шанс поговорить с Тсубаки об их отношениях. На удивление Эммы, Тсубаки не пытался заигрывать с ней, как обычно это делал, а напротив - вел себя, как старший брат. Девушка чувствовала, что в его словах не было скрытого подтекста, который всегда смущал ее - сейчас она ощущала себя свободно и могла вдоволь насладиться приятным отдыхом. Тсубаки и Эмма пробыли в парке целый день, казалось, что они перекатались на всех аттракционах, но не собирались уезжать до вечера, так как возле входа в парк висела афиша, на которой было написано, что ровно в 21:30 будут пускать фейерверки. Последним аттракционом, на котором они решили прокатиться, было колесо обозрения. Поскольку к 9 вечера уже довольно сильно потемнело, наблюдать за светящимся яркими огнями городом с большой высоты было захватывающее и увлекательно. Когда кабинка опустилась вниз, и брат с сестрой вновь очутились на земле, они заметили, что огромное количество людей собралось в центре парка, чтобы лицезреть шоу фейерверков. Эмма с Тсубаки решили не присоединяться к толпе, а посмотреть на «цветы в небе» с возвышения все возле того же колеса обозрения. Пока пускали фейерверки, члены семьи Асахина молча наблюдали за этим. Но когда шоу закончилось, девушка обернулась к Тсубаки. Не успела она произнести и слова, как услышала: - Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Иначе ты бы не согласилась так просто пойти гулять со мной. Она ничуть не была этому удивлена, ведь знала, что ее брат довольно смышленый. - Тсубаки-сан, я понимаю, что Вы догадались, но прошу Вас, выслушайте меня. Он промолчал, готовый выполнить ее просьбу. - Сегодня я в очередной раз убедилась, что Вы для меня - любимый старший брат. Мне очень приятно проводить с Вами время... - она говорила сбивчиво, но он понял, что она готовила эту речь, и это его раздражало, - Вы даете мне такие эмоции, которые я сама не в состоянии испытывать, и я очень благодарна Вам за это, Тсубаки-сан! - Эмма непроизвольно поклонилась сейю, так как всегда подкрепляла так свою благодарность кому-либо. - Но... - продолжила она после того, как вновь подняла глаза на парня, - я не могу быть для Вас кем-то ближе, чем сестрой. Вы очень старались завоевать мою любовь, однако мои чувства не изменятся. И проблема во мне, потому что я еще недостаточно умна и мудра, чтобы хорошо понимать людей... Замолчав, девушка опустила взгляд вниз. Она сильно сцепила руки в замок и вжала голову в плечи, будто чего-то боялась. Между ними вновь воцарилась тишина, как вдруг Тсубаки нежным голосом сказал: - Эмма, посмотри на меня. Шатенка тут же выполнила эту просьбу. Сейю продолжил говорить в своей привычной веселой манере, чтобы успокоить девушку: - Ну-ну, что ты так сжалась, словно боишься, что я буду ругать тебя? За такое не ругают... Хината-Асахина немного расслабилась и даже расцепила руки, но ее выражение лица осталось неизменным - все таким же напряженным. Эмма была удивлена, как спокойно парень принял еее отказ. «То ли он действительно готовился к этому, то ли не воспринял мои слова всерьез...» - Теперь я хочу, чтобы ты выслушала меня, - сказал Тсубаки, - я понимаю, что ты не хочешь меня обидеть, и ты, скорее всего, думала, что своим отказом разрушишь наши отношения, но я уверяю тебя, что это не так. Эмма, спасибо за то, что нашла в себе мужество рассказать мне о своих чувствах, но мне также есть, что ответить тебе. Эмма промолчала, готовая выслушать его ответ. - Твой отказ ничуть не поменял моих чувств к тебе. Я все так же люблю тебя и хочу от тебя того же, поэтому я не намерен сдаваться. После недолгого молчания молодой человек спросил: - Скажи-ка, ты специально не позвала Азусу с нами? - А? О чем Вы? - этот вопрос действительно застал ее врасплох. - Я имею ввиду, что ты решила дать ответ только мне, но ведь поскольку мы с Азусой всегда вместе, мы могли выслушать отказ вдвоем. А ты почему-то решила разделить нас. - Я думала, что он сегодня работает... - Нет. У него тоже выходной, как и у меня. - Но откуда же я знала? Вы мне ничего не сказали... - Я хотел проверить, позовешь ли его именно ты. А так, я предполагаю, что тебе мой братец небезразличен. Зрачки Эммы в удивлении расширились. - Неужели Вы хотите спросить... люблю ли я его? - В яблочко. - Я...я... - она не могла ничего внятно ответить: все мысли в ее голове перемешались между собой. Шатенка не соврала, когда думала, что Азуса был занят работой, но отчего то она даже не вспомнила о нем. - Я не хочу относиться к вам двоим, как к одному человеку. Вы оба - личности, и вы разные, поэтому я приняла решение поговорить с вами об этом по отдельности. - Хм, молодец, хорошо выкрутилась. Только не держи меня за дурачка: любой актер всегда сможет отличить правду от лжи. - Тсубаки-сан!.. - Ладно-ладно, поступай, как считаешь нужным. Возможно, ты просто не была готова к такому вопросу. Извини уж, - на последней фразе он привычно беззаботно улыбнулся. - Пойдем домой, Эмма. Уже довольно поздно. И она молча пошла за ним. По пути в «Солнечную резиденцию», в такси, Тсубаки возобновил приятную атмосферу, заведя разговор о каждом из аттракционов, на которых они катались. Для Эммы стало удивительным то, что старший из близнецов боялся быстрой скорости американских горок, а парень, в свою очередь, отметил, что сестренка ненавидит тир, потому что еще ни разу ей не удавалось попасть в цель. За этой легкомысленной беседой Хината-Асахина поняла, что уже не испытывает такого смущения в общении с Тсубаки, как раньше. Она понимала, что не смогла раз и навсегда разобраться с их отношениями, и что когда-нибудь им предстоит поговорить еще более серьезно, но Эмма была рада, что хотя бы попыталась все решить, а не убегать от своих проблем, как прежде. Направляясь к своим комнатам, Эмма и Тсубаки встретили неожиданного гостя около дверей комнаты шатенки. - Субару-сан... - тихо произнесла она, не веря, что он сейчас стоял перед ней. - Привет, - поздоровался парень, - извини, Тсуба-нии, ты можешь оставить нас ненадолго? - Ух ты, какой Субару стал смелый... - блондин усмехнулся, в его голосе слышалась издевка. Хотя, он не имел ничего против и удалился в свою комнату, не забыв пожелать младшим брату и сестре спокойной ночи. - Субару-сан, если Вы хотите поговорить, то, может, пройдем в мою комнату? - предложила Эмма. - Н-нет, я ненадолго. Я только... я пришел извиниться, вот. Девушка хотела было спросить: «за что?», но вдруг сообразила, к чему вел спортсмен. - Это за тот случай...ну, с Нацу-нии. - Я поняла, Субару-сан. Не стоит извиняться передо мной, все в порядке. - Нет, ты не до конца поняла. Мне больно видеть тебя с другим. Я вспылил, потому что люблю тебя и не представляю, чтобы ты была не со мной! Девушке не нашлось, что ему ответить. Единственное, что было естественно для нее сказать, это: - Спасибо Вам, Субару-сан. За то,что Вы так откровенны со мной. В тот момент парень посмотрел на нее, и поняв, как сильно она смутилась от его слов, смутился сам и решил, что лучшим для него сейчас выходом из сей ситуации будет вернуться в общежитие Мейджи. - Я, пожалуй, пойду уже. Если общежитие закроют раньше, чем я успею вернуться, будет плохо... Не дожидаясь ответа Эммы, Субару быстрым шагом направился к выходу из коридора. - Постойте, Субару-сан... - остановила его сестра. Он тут же прекратил свой стремительный путь. - Вы посчитали нужным извиниться передо мной. Я ценю, что Вам важны мои чувства, но... собираетесь ли Вы извиняться перед Нацуме-саном? Этот вопрос застал юношу врасплох. Он только сейчас вспомнил, что даже не думал об этом. Его лицо вмиг посерьезнело. - Эмма, я не хочу показаться грубым, но это наше с ним дело. Ты не знаешь о наших отношениях, так что не лезь сюда. - Вы не правы, Субару-сан, - ответила она уверенно, - я знаю историю ваших отношений, знаю все. Поймите, я не просто так влезаю в это: я хочу помирить вас. - Что? Почему? - он был совершенно ошеломлен ее словами. - Потому что вы оба - моя семья. Я знаю, как вы были близки раньше, и как Нацуме-сан хочет вернуть то счастливое время. Он очень Вас любит и хочет снова быть для Вас самым близким человеком. Молча выслушав девушку, Субару, как ни в чем ни бывало, еще раз попрощался с ней и спешно покинул коридор. Но Эмма и не обижалась на парня, даже если он и не воспринял это всерьез. По факту, баскетболист половину специально пропустил мимо ушей. Но он сделал главный вывод для себя: если она воспринимает их как семью, значит, на взаимную любовь что к нему самому, что к Нацуме, можно не надеяться.