Brothers' Conflict

К 9 вечера сыновья семьи Асахина не на шутку забеспокоились внеплановым отсутствием сводной сестры. Еще в 6 Масаоми звонил ей, и тогда она сказала, что уже практически в правительственном центре. Тогда он сказал, что не будет названивать, но попросил перезвонить, когда она будет идти домой. 20:00. Обычно так долго справки не получают. Хотя... Она же знает, что должна позвонить. А если не звонит, значит, не может. 20:30. Все! Невозможно больше ждать в тревоге! Масаоми вновь звонит Эмме, однако получает неутешительный ответ: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». «Может, просто телефон разрядился?» - он старается мыслить позитивно, ведь такое вполне могло случиться. И все же не с Эммой, поскольку она знает, что всегда должна быть на связи. Когда и к 9 она не появилась, уже ни у кого не было сомнений, что что-то случилось. Каждый из братьев Асахина против воли представлял наихудшую картинку, в которую самому было трудно поверить в здравом уме. Первым не выдержал Юске - он резко вскочил с дивана и не говоря ни слова направился к выходу из гостиной. Его намерение искать Эмму по улицам было понятно, но Уке быстро остановил юношу, призывая не поддаваться эмоциям. - Паника тебе здесь не поможет. Если же хочешь искать ее по улицам, то ищи, но с тобой пойдет... Субару, - юноша, только лишь услышав слово «пойдет» уже поднялся с места, так что Уке лишь констатировал факт. Субару так же, как и Юске, было невыносимо мучительно сидеть на месте, когда возможно что-то произошло. - А нам что следует делать? - спросил Хикару, когда они с Уке остались в гостиной вдвоем. - А что в таком случае делает персонаж из детективного романа? - Ты меня спрашиваешь? Хочешь сказать, что не знаешь? - Я хочу сказать, что ты задаешь идиотские вопросы. Разумеется, не сидеть сложа руки. - Это-то я как раз понимаю... - Хикару прервался, так как заметил, что брат не очень-то его и слушает, уделяя больше внимания телефону. - Что ты делаешь? - Хочу позвонить Нацуме. Быть может, ему удастся быстрее ее найти. - Почему именно Нацуме? - Да потому что правительственный центр ближе к его дому находиться. - Слушай, а она не могла, скажем...к подружке в гости пойти? Уке раздраженно выдохнул, однако постарался как можно спокойнее ответить: - Нет, не могла. - Почему? - Да потому что она всегда все мне говорит! Я всегда знаю, кто где находится и когда вернется! Не может быть такого, чтобы я не знал этого! И не может быть такого, чтобы она пропала! Не может! - Не кипятись, Уке. Успокойся, - Хикару сказал это абсолютно серьезно. - Отвечаю на твой вопрос: уж чего-чего не стал бы делать персонаж из моего романа, так это поддаваться панике. Он бы включил логику и пытался понять, как нужно действовать. Я нахожу твое решение позвонить Нацуме вполне разумным, раз уж ему будет проще найти сестру, так что не теряй времени и сделай это. Только не надо говорить о ситуации в лоб: ты знаешь его и понимаешь, как он отреагирует. Приведи голос в порядок: без паники и не так трагично. Уке не произнес в ответ ни слова. Хикару был абсолютно прав. В тот момент, когда второй сын семьи Асахина звонил младшему брату, тот ехал домой на машине. На дороге, к удивлению и счастью Нацуме, было не так много автомобилей, как обычно. Он расслабленно откинулся на сиденье, управляя рулем одной рукой. Совершенно неожиданно зазвонил телефон. У Нацуме на все контакты стояли разные мелодии, так что он сразу понял, что звонит Уке. Пока он тянулся к телефону рукой, намереваясь включить громкую связь, в его голове промелькнула мысль о том, что Уке в принципе не может звонить ему в это время, потому что знает, что Нацуме за рулем. А раз уж он звонит, то по особой причине. Уке, по совету Хикару, начал издалека: - Нацуме, чем сейчас занимаешься? Генерального директора игровой компании этот вопрос весьма удивил. - Домой еду. За рулем. Ты же знаешь это, Ке-нии. У тебя что-то срочное? Если нет, то перезвони мне минут через 20... - Нацуме, очень срочное. Нацуме насторожили не столько слова брата, сколько интонация, с которой он их произнес. - Я хочу вот что спросить, - начал Уке, - давно ли ты общался с Эммой? Услышанное имя заставило молодого человека ощутить смесь различных чувств: не то приятное волнение, не то тревога. - С того момента, как приехали с моря, мы не виделись. Стало быть, недели 2 уже не общались... Ке-нии, давай ближе к сути. И тогда Уке, решив, что говорить «издалека» уже не имеет смысла, рассказал Нацуме суть. Суть эта, мягко говоря, поразила Нацуме. - Как...пропала? - задал он вопрос как будто сам себе. - Где она может быть предположительно? - Я думаю, что недалеко от того же центра. Нацуме, ты можешь..? - Уже еду. Я позвоню, - и он повесил трубку. Он, не понял сам как, буквально за секунду охватил взглядом дорогу не только впереди, но и справа, и слева, и убедившись, что ни в кого не врежется, круто развернулся через 2 сплошные, и проехав маршрут, который до этого преодолел за 5 с лишним минут, минуты за 2, повернул налево во дворы. Там Нацуме уже не мог ехать на большой скорости, однако он старался смотреть во все стороны, надеясь, что где-то заметит ее. Вот он уже возле правительственного центра. Один. Посмотрев на время, Нацуме понял, что центр уже, стало быть, закрыт. Он объехал ближайшие 10 дворов, внимательно всматриваясь в каждого человека, но результат был все тот же. Такая поездка заняла у него около часа. Осознав это, Нацуме испугался: звонка от Уке с тем, что Эмма или нашлась, или пришла, не поступило. А время стремительно приближалось к десяти вечера. Асахина стал мыслить рационально: дворы, что он объезжал последними, были небольшими, и заметить Эмму, сидящую к примеру на лавочке, было бы очень просто. Следовательно, стоит искать ее в другом месте. Пока Нацуме раздумывал над тем, куда дальше ему поехать после того, как он выедет на трассу, ему показалась мысль продолжать поиски дальше, чем правительственный центр и соответственно «Солнечная резиденция» весьма разумной, поскольку если Эмма ушла сама, то возможно специально подальше от дома - чтобы найти ее было сложнее. Хотела ли она уйти по-настоящему, или же хотела таким образом привлечь к себе внимание, или же случилась куда более ужасная ситуация - она ушла не сама, а ей помогли это сделать, Нацуме не мог знать точно. Однако в одном он был уверен - он едет в правильном направлении. Минут 15 на машине, а дальше Нацуме решил спешиться, поскольку по дворам, к которым он подъехал, невозможно было проехать на автомобиле. Он сразу же принялся бежать, при этом внимательно осматривая двор со всех сторон. Параллельно он пытался дозвониться Эмме. Нацуме предполагал, что она могла отключить телефон, но к счастью, в трубке он слышал гудки. И все же это счастье было небольшим. - Почему же она не отвечает?! - раздраженно проговорил Нацуме хриплым голосом. Он пробежал еще метров 10, после чего остановился, чтобы отдышаться. Помимо волнения за девушку, сейчас он впервые за долгое время испытал стыд за то, что растерял свою былую форму и уже не может выдерживать длинных дистанций, как раньше. Постояв буквально полминуты, юноша продолжил поиски, стараясь бежать как можно быстрее. Неожиданно он почувствовал на лице капли воды. Поначалу он предположил, что это пот, однако через несколько мгновений эти же капли начали падать с неба. Нацуме поднял голову вверх и увидел, что небо полностью затянуто темной, почти черной тучей. Асахина продолжал бежать, а дождь все усиливался. Кроме этого, усилился еще и ветер, из-за чего все больше воды попадало Нацуме на лицо. Ему приходилось часто моргать и следовательно, чаще останавливаться, чтобы внимательно осмотреться и не пропустить Эмму. И это злило, поскольку парню казалось, что он так только больше времени теряет. Чем было вызвано это чрезвычайное волнение? Возможно, незнанием всей ситуации, ведь предположительно ее и похитить могли. А возможно и чем-то большим... Нацуме не мог отрицать того, что привязался к Эмме, но и не мог с уверенностью говорить о том, что эта привязанность была больше, чем братская. И все же что-то переворачивалось в душе у Нацуме, стоило ему только подумать о ней. «Да не может такого быть! - говорил он порой в мыслях, - Ну не мог же я влюбиться в собственную сестру, пусть и не родную...» *** Словно брошенная всеми, она сидела в парке на лавочке. Она не обращала внимания ни на что: ни на время, которое тут сидит, ни на дождь, из-за которого промокла до нитки и жутко замерзла. Телефон звонил, не переставая. Эмма включила его совсем недавно, чтобы посмотреть, не звонил ли ей кто из семьи Асахина, но только лишь экран дисплея загорелся, телефон тут же зазвонил. На дисплее девушка прочла: «Нацуме-сан». Она не отвечала, но и не сбрасывала. Он звонил ей четыре раза и все это время Эмма просто слушала спокойную мелодию. Наконец, ей это надоело, и она отключила телефон. - Может, ответишь уже, наконец? До сознания Эммы не сразу дошло, что к ней обращались в реальности. Через несколько секунд вопрос повторился, и она соизволила поднять взгляд в ту сторону, откуда предположительно услышала голос. На несколько секунд в глазах Эммы появилось удивление, однако оно быстро сменилось предыдущим безразличием. С этой эмоцией она разглядывала младшего из тройняшек. Его волосы прилипли на лицо, одежда была мокрая, сам запыхавшийся от недавнего бега. «Он, что, искал меня..?» - подумала девушка. - Нацуме-сан, что-то случилось? – обратилась Эмма к брату. Асахину чрезвычайно насторожил надломленный и подавленный голос сестры. - Я хочу у тебя то же самое спросить, - произнес он после того, как немного восстановил дыхание. - Мне позвонили и сказали, что ты не пришла домой… - Нацуме-сан… – перебила его Эмма. - Я никому не нужна… Мне нет смысла туда возвращаться... - Что за вздор?! - воскликнул удивленно Нацуме. - В любом случае, я свяжусь с Ке-нии и отвезу тебя домой, – только он собрался звонить брату, как Эмма резко выкрикнула: - Не надо! Прошу Вас, не надо… Я не хочу возвращаться… - Нацуме вновь посмотрел на девушку. Тот факт, что она проявила эмоции, принес Нацуме немного облегчения. Однако о том, чтобы оставить ее здесь, не могло быть и речи. - В таком случае - начал он, - может, останешься у меня на ночь? Нацуме не надеялся, что она согласиться остаться наедине в квартире с взрослым парнем, а потому передумает и вернется в «Солнечную резиденцию». Эмма молча взяла в руку сумку и поднялась со скамейки. То ли от пелены в виде дождя, то ли от безразличия ко всему, что происходит вокруг, ноги ее подкосились и она начала падать. Нацуме среагировал быстро и вместо того, чтобы упасть на землю, Эмма очутилась в теплых объятиях Асахины. Нацуме несколько раз позвал девушку по имени, опасаясь, что она потеряла сознание, как вдруг почувствовал, как холодные ладони коснулись его предплечий. - Простите, Нацуме-сан... - проговорила она практически шепотом, - но можете меня отпустить - я могу стоять сама... - Нет, тут ты переоценила свои силы. Нацуме, не обращая внимания на слабые попытки Эммы оттолкнуть его от себя, с легкостью поднял ее на руки и стремительно направился к машине. - Так что, ко мне едем? - спросил он уже в автомобиле. Шатенка лишь слабо кивнула в ответ. После этого за всю поездку никто не произнес ни слова. Нацуме даже предположить не мог, что произошло с Эммой, но спрашивать, к сожалению, было бессмысленно. Останавливаясь на светофорах, парень смотрел на шатенку в надежде увидеть больше эмоций на ее лице, но от остановки к остановке ничего не менялось. Подъехав к дому, Нацуме первым вышел из машины и, обойдя ее, открыл перед Эммой дверь. Он подумал о том, чтобы вновь взять ее на руки, однако девушка сама вышла из машины. Пойти вперед она не решалась, а лишь брела следом за Нацуме. Войдя в квартиру, Асахина включил в коридоре свет и обратился к сестре: - Проходи. Чувствуй себя, как дома, – тут же к нему подбежали два абсолютно идентичных кота, которые начали тереться о ноги Нацуме и громко мяукать. - Эй, Цубаки, Азуса, а ну прекратите! – услышанные клички заставили Эмму второй раз за прошедшее время оживиться: - Цубаки… и Азуса? Парень, взяв котов на руки, повернулся к ней и сказал: - Долго рассказывать, почему я их так назвал… Но поскольку они похожи, я подумал, что эти имена идеально им подойдут. Нацуме осведомился у сестры, хочет ли она чего-нибудь, и получив отрицательный ответ, предложил принять душ. - Я уверен, что это хоть немного приведет твои мысли в порядок, - сказал он. - Спасибо, Нацуме-сан, но мне нечего… - подняв опущенный до этого в пол взгляд, Эмма увидела юношу, держащего в руках сменную одежду для нее: кофту и штаны. - Вот, можешь переодеться в это. Эти вещи, конечно, большие на тебя, но это все же лучше, чем переодеваться в мокрую одежду. Эмма приняла одежду от Нацуме и ушла в ванную. Теплая вода успокаивала, и казалось, смывала весь сегодняшний день и пережитые эмоции. Однако даже теплый душ не мог забрать с собой все, что накопилось в девушке. Эмма понимала, что если поделится эмоциями, то ей станет легче. Только вот... Можно ли делиться этим с Нацуме? Не позвонит ли он сразу братьям, как только узнает? И как вообще он может отреагировать на такую новость? Эмма испытывала волнение, не имея даже предположений, как можно ответить на эти вопросы. Выйдя из ванной комнаты, она застала сидящего у окна парня. Шатенка не знала, как начать разговор, а потому осталась стоять посередине комнаты. Нацуме посмотрел на нее и спросил: - Эмма, ты можешь рассказать, что произошло? Она продолжала молчать, на что Асахина только вздохнул. Эмма, так и не найдя слов, достала из своей сумки нужный конверт и, протянув его брату, сказала: - Это официальная копия семейного реестра, прочтите. Сначала Нацуме не понял, что имела ввиду сестра, однако взял бумагу и начал читать. Девушка присела на диван напротив него. На некоторое время в квартире воцарилась угнетающая тишина, которую нарушил удивленный голос молодого человека: - Приемная дочь?!- он несколько раз подряд перечитал одни и те же строки, как вдруг услышал голос Эммы: - Да, так и есть… Человек, которого я считала своим отцом, им не является… Я была не нужна своим настоящим родителям, а теперь и для него стала обузой, ведь за все это время отец ни разу не навестил меня… И я не понимаю, почему он раньше мне об этом не сказал. - Возможно, он не хотел травмировать тебя. А может, просто не знал как сказать... - Может и так, но только почему я все должна узнавать из какой-то дурацкой бумажки?! Эмма в очередной раз за вечер почувствовала, как по щекам катятся горькие слезы. Она закрыла лицо руками, стараясь на всхлипывать. Она испытывала стыд, что юноша все это видел. - Простите, Нацуме-сан, - сказала она через несколько минут. - Я, пожалуй, вернусь домой. Они ведь волнуются, наверное... не хочется доставлять и им проблемы, – с этими словами Эмма встала с дивана и решительно направилась в коридор. Нацуме, испытавший невероятный шок от ее рассказа, поднялся со стула и, схватив Эмму за руку и развернув к себе, крепко стиснул в объятиях. Он стал шептать ей на ухо: - Ты вовсе не ненужная. Уже никто из нас не представляет своей жизни без тебя. Не представляю и я. Поэтому... я никуда тебя не пущу… - с этими словами он, в порыве нахлынувших чувств, поцеловал Эмму, продолжая крепко обнимать ее. Девушка опешила от действий Нацуме, но вырваться не смогла: его объятия были чрезвычайно сильными и к тому же ей не было неприятно. Прервав поцелуй, парень отпустил Эмму. - Послушай, - начал он, - ты стала полноценным членом семьи. Я уверен, что мнение братьев насчет тебя не изменится даже тогда, когда они узнают правду. Ты мне веришь? - Мне хочется верить... - И еще, - сказал Нацуме, - тебе не стоит переживать по поводу того, что мы можем ссориться между собой. Это может происходить потому, что мы слишком много думаем о тебе. Запомни, Эмма: это не твоя вина. Мы отнюдь не дураки, так что сможем найти выход из этой ситуации, но подумаем об этом позже… Можешь довериться нам, своим братьям. Он не ждал, что девушка что-то ему ответит. Нацуме не давал покоя один момент, поэтому он озвучил его: - Ты злишься? – Эмма подняла на него взгляд, как бы спрашивая: «За что?», и Нацуме ответил на ее немой вопрос: - Из-за поцелуя. - Н-нет, правда, нет. - Я поцеловал тебя не из-за противоречивых чувств. Я стараюсь не делать ничего просто так, и этот случай не был исключением. Мои слова могут доставить тебе проблем, но… даже если это так, я хочу поведать тебе о своих чувствах: как и остальные братья, я просто очарован тобой... – юноша намеревался вновь ее поцеловать, но Эмма уткнулась лбом ему в грудь раньше, чем он успел приблизиться. - Спасибо Вам... - услышал он тихий сдавленный голос, - Так значит, я могу Вам довериться? Я могу поведать Вам о своих чувствах? - Конечно. Согласие Нацуме побудило Эмму прижаться к нему сильнее. Несколько секунд они стояли молча, после чего Асахина почувствовал, как плечи девушки стали подрагивать. Еще через минуту он услышал всхлипы. Парень стал гладить ее широкой ладонью по спине, утешая. Поначалу это лишь усилило эмоции Эммы, однако постепенно она стала успокаиваться. Тепло, подаренное Нацуме, благоприятно подействовало на нее: она начала впадать в легкую дремоту. В какой-то момент молодой человек перестал ощущать ее объятия на шее. Фактически Эмма находилась в вертикальном положении только благодаря Нацуме, который крепко ее держал. Понимая, что сестра слишком переутомилась морально, он поднял ее на руки и перенес на диван. Сопротивления со стороны Эммы парень не чувствовал, а потому сделал вывод, что она уже уснула. Через несколько минут Асахина так же пытался заснуть на импровизированной кровати на полу. Наутро Эмма проснулась от слепящего глаза солнца. Она, как и очевидно Нацуме, привыкла спать с незадернутыми шторами, так что знала, что первые солнечные лучи, пробирающиеся в комнату, это сигнал: пора вставать. Девушка сладко потянулась на диване и повернулась на другую сторону, в надежде застать все еще спящего брата. Но ее ожидания не оправдались: место на полу, на котором этой ночью спал Нацуме, пустовало. Несколько секунд недоумевая, куда мог деться парень, Эмма услышала звук воды из ванной, который явно свидетельствовал о местонахождении юноши. Девушка вдруг поймала себя на мысли, что ни разу не поблагодарила его за то, что он разрешил переночевать у себя. Вместо слов, Эмма решила приготовить завтрак в знак благодарности. По ее мнению, это было меньшее, что она могла сделать. Поднявшись с кровати, она направилась на кухню и заглянула в холодильник. Неожиданно дверь позади девушки открылась, и из ванной комнаты вышел Асахина. Он успел с утра уйти из дому на пробежку, а когда вернулся и застал сестру спящей на диване, ускользнул в ванную, надеясь, что успеет принять душ и переодеться до того, как она проснется, а потому из одежды на парне было лишь небрежно повязанное на талии полотенце. Чуть заметив брата, Эмма, тут же залившись ярким румянцем, отвела взгляд в сторону. Нацуме удивился тому, что Эмма, которая несколько минут назад крепко спала, уже, казалось, была полна энергии и хозяйничала у плиты, а потому не сразу сообразил, отчего она так смутилась, едва заметив его. Но вдруг вспомнив, в каком виде он выходил из ванной, Нацуме по-тихому слинял в комнату и стал быстро переодеваться. Когда легкий завтрак был разложен на маленьком столике, и можно было приступать к трапезе, Нацуме извинился перед Эммой. - Ничего страшного, - ответила она. - Нацуме-сан, Вы, кстати, говорили, что бросили спорт, однако Вы в отличной физической форме. Все же продолжаете чем-то заниматься? - Профессионально - нет. Однако утренняя пробежка - обязательная часть моего режима дня. Честно говоря, мне как-то не хочется отвыкать от здорового образа жизни. - Могу предположить, что именно Вы привили у Субару-сана любовь к спорту, - сказала Эмма. - Вообще-то так и есть... Эмму в этой фразе насторожил тон Нацуме. Создалось впечатление, что он не хотел этого говорить. Эмма решила сменить тему, однако Нацуме опередил ее: - Как ты себя чувствуешь? - Что Вы имеете ввиду? Асахине не пришлось отвечать: обо всем поведал его взгляд. Шатенка, заметив это, опустила голову. - Эмма, я не хочу тебя расстраивать, но ты должна понять одну вещь: ты можешь обращаться ко мне за помощью всякий раз, когда это потребуется. Я буду на твоей стороне и помогу, чем смогу, – в этот момент их взгляды вновь встретились. Эмме было очевидно, что он волнуется за нее. Она постаралась убедить Нацуме в том, что уже пришла в себя кроткой улыбкой, хотя на самом деле все было наоборот. Эмма осознавала, что через некоторое время ей придется вернуться в «Солнечную резиденцию» - место, где ей сейчас больше всего на свете не хотелось быть. Неожиданно ее раздумья прервал звонок в дверь квартиры. Нацуме молча встал из-за стола и пошел открывать. Эмма сразу подумала о том, что это может быть кто-то из братьев, и не ошиблась: на пороге стоял Луи, а на его плече удобно устроился Джули. Увидев стилиста вместе со своим питомцем, Эмма тут же встала и, выбежав в коридор и низко поклонившись Луи, сказала: - Луи-сан! Простите, пожалуйста, за то, что заставила волноваться о себе! Я обещаю, что больше никогда не доставлю вам неприятностей! Луи был как всегда спокоен. Однако Эмма заметила немного помятый вид парикмахера и его натянутую улыбку. - Да, Чи-чан. Мы волновались, очень. Но самое главное, что ты в порядке. Эмма ожидала, что Джули мог наброситься на Нацуме из-за того, что тот был с его хозяйкой всю ночь в квартире и мог много чего с ней сделать, однако, бельченок вел себя на удивление спокойно и смотрел на Эмму с некой печалью… Нацуме предложил брату присоединиться к их скромной трапезе, на что тот с радостью согласился. По окончанию завтрака молодые люди не забыли поблагодарить сестру за еду, после чего Нацуме сказал: - Кстати, не пора ли бы вам возвращаться? Не подумайте, что я вас выгоняю, просто… - парень прервался на середине фразы, увидев, что на него с плохо скрытой злостью смотрел младший брат. Нацуме не понимал, каким образом его слова вызвали у Луи эту эмоцию, но он принял немой вызов брата, ответив ему не менее пронзительным взглядом. Эмма, казалось, не заметила этого. Когда она скрылась на кухне, чтобы помыть посуду, стилист сказал: - Нацуме-нии-сан, похоже, ты действительно не понимаешь ее чувств. - О чем ты? - Хоть ты и не видел, как вели себя братья, но они хотели того же, что и ты: силой вернуть Чи-чан домой. Разве она не говорила, что не хочет возвращаться? – Нацуме невольно вспомнил слова сестры, когда нашел ее на скамейке. Заметив замешательство и некое осознание ситуации на лице молодого человека, Луи продолжил: - Но получается, что ты пытался отправить ее туда, где она не хотела быть. Я… кажется, догадываюсь, что произошло, и если я прав, то прекрасно понимаю, почему Чи-чан не хочет возвращаться в «Солнечную резиденцию», – он замолчал, ожидая, что ответит ему брат. Нацуме понимал, к чему клонит Луи. Скрестив руки на груди, он сказал: - Ну хорошо. И что ты намерен делать? - Я хочу поговорить с ней. Я успокою ее и она, возможно, сама захочет вернуться домой. - Прелестно, а что же делать мне? – Нацуме раздражал тот факт, что младший брат отсчитывал его. - Мне кажется, что сейчас тебе лучше все-таки поехать на работу. Ты и так уже сделал довольно много: нашел ее и приютил у себя, и мы все тебе за это очень благодарны, – Нацуме на это лишь усмехнулся: уж очень проницательным и догадливым был Луи, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как согласиться. - Нацуме-нии-сан, не волнуйся. Она вернется домой в целости и сохранности, – младший из тройняшек вновь глубоко вздохнул. К этому моменту, закончив мыть посуду на кухне, Эмма вернулась в комнату к братьям. Луи тут же вспомнил, что принес для нее подарок, и при виде девушки полез в сумку, чтобы достать воздушное легкое белое платье с кружевными оборками на рукавах. - Чи-чан, - обратился Луи к сестре, - я хочу предложить тебе надеть это платье. Затем я сделаю тебе прическу… Девушка немного удивилась такому подарку, а в ответ на слова стилиста грустно улыбнулась и сказала: - Луи-сан, я действительно так ужасно выгляжу? - Чи-чан, я же вижу, что твои мысли не в порядке. Да и выглядишь ты слегка… уставшей, честно говоря. Но знаешь, чтобы навести порядок в своих чувствах и мыслях, сначала нужно привести в порядок внешний вид. Поэтому я отправляю тебя в ванную переодеваться, – Эмма поняла, что Луи не примет отказа, а потому, взяв подарок в руки, молча скрылась за дверью ванной комнаты. Нацуме, наблюдавший за этой сценой, понял, что сейчас действительно лучше оставить сестру на попечение младшему брату, а он должен ехать в офис, иначе точно опоздает. Пока Луи рылся в своей сумке в поиске инструментов для будущей прически Эммы, Нацуме быстро переоделся, и уже в коридоре обратился к Луи: - Я оставляю тебе запасные ключи, вернешь… как-нибудь потом, – с этими словами он стремительно покинул собственную квартиру, прикрыв за собой входную дверь. - Л-Луи-сан, я готова… - выйдя из ванной, Эмма предстала перед братом в новом образе. Вкус Луи никогда не подводил - девушке действительно шло это платье: Легкое, светлое, подчеркивающее ее молодость и природное обаяние. - Чи, да ты просто прелесть! – впервые за все это время оживился Джули, сделав своей хозяйке комплимент, от которого у нее на щеках появился легкий розовый румянец, а на губах заиграла слабая, но счастливая улыбка. - Да, Чи-чан, тебе действительно очень идет… Но это еще не все – на очереди прическа. Луи решил, что лучше приводить волосы Эммы в порядок в ванной, так как там было большое зеркало, где он мог легко следить за своей работой. Прическа оказалась очень простая: несильно завязанный низкий хвост, аккуратно лежащий на правом плече девушки. Но даже такая простота не смогла скрыть того, что эту прическу укладывали руки мастера, и Эме было приятно оттого, что брат пытался таким образом ей помочь. - Луи-сан, спасибо Вам. Я чувствую себя лучше, – уверенно произнесла она. - Пожалуйста, Чи-чан. Это меньшее, что я могу сделать… Кстати, может ты и мне расскажешь о причине своего уныния? – стилист довольно хитро подошел к больной для девушки темы. И хотя теперь, когда она более-менее успокоилась и могла говорить об этом с меньшей грустью в душе, она вновь предпочла промолчать, отдав Луи копию семейного реестра. Прочитав все до последней строчки, он лишь тяжело вздохнул. Именно об этом он и догадывался. - Чи-чан, - Луи поднял взгляд на сестру, обращаясь к ней, - давай прогуляемся по парку, поплаваем на лодке… и я тебе кое-что расскажу, – такое предложение было довольно неожиданным, но Эмма лишь кротко кивнула ему в знак согласия. По дороге в парк, который находился недалеко о дома Нацуме, оба молчали. Однако это молчание не было угнетающим: Луи выглядел, как всегда, спокойным и загадочным, а в Эмме проснулось некое любопытство о предстоящем рассказе молодого человека. Он уговорил Джули, сидящего до этого на плече у Эммы, остаться на берегу, потому что хочет сам поговорить с сестрой. Именно поэтому питомец девушки мирно устроился на толстой ветке дерева, что росло возле озера. Подплыв на середину небольшого водоема, Луи нарушил молчание, обратившись к Эмме: - Чи-чан, как ты думаешь, почему я попросил Джули-сана остаться на берегу, и почему мы отплыли так далеко? – этот вопрос тут же подтолкнул девушку к очевидному ответу: - Вы хотели, чтобы мы остались одни. Вы хотите рассказать мне что-то очень важное? Былое любопытство от предстоящего рассказа угасло, и теперь девушка думала, что брат над ней просто издевается. Луи заметил ее недовольство и сказал: - Чи-чан, ты чувствуешь себя неуютно после открывшейся правды… - Да, я чувствую себя не то, что неуютно – я не знаю, что мне теперь делать! Луи-сан, может Вы и пытаетесь меня успокоить, но Вы совершенно не понимаете меня! Вы не понимаете, что я сейчас чувствую! – Эмма на одном дыхании выкрикнула эти слова, не в силах больше скрывать своих чувств. Луи даже не дернулся от ее внезапно повышенного тона. Напротив, он все так же спокойно сидел на месте, молча слушая сестру. Когда она резко замолчала и опустила голову вниз, он тихо ответил: - Неправда. Чи-чан, я понимаю тебя, как никто… - этих слов было достаточно, чтобы навести ее на мысль. Но то, что пришло девушке в голову, сильно удивило ее. Она резко устремила взгляд на Луи. - Не может быть… - Да, Чи-чан, я тоже приемный ребенок в этой семье. На некоторое время оба замолчали. Эмма продолжала сверлить взглядом брата, не скрывая своего удивления от услышанного. Тогда Луи решил продолжить свой рассказ: - До двух лет я жил в детском доме, но потом появилась Мива-сан и забрала меня. Естественно, все братья знали, что я прихожусь им не родным. Субару и остальные тогда еще не родились, поэтому только они не знают. Однако все братья всегда хорошо относились ко мне и принимали как родного, за что я им очень сильно благодарен. Вначале мне тоже было неуютно находиться в новой семье, ведь у всех братьев было что-то общее, а я не мог разделить этого с ними… Тем не менее, по мере того как я рос, моя неуверенность стала постепенно проходить, и я стал осознавать себя частью семьи, принял Миву-сан, как родную маму и искренне полюбил своих братьев… Чи-чан, послушай внимательно: кровные узы – это не самое главное, гораздо важнее те чувства, что хранятся у человека в сердце к каждому члену семьи. Знаешь, пусть настоящие родители отказались от меня, но сейчас я абсолютно счастлив, потому что я нашел свою семью в лице семьи Асахина. Договорив, Луи подался вперед, и нежно обняв сестру, очень тихо, почти шепотом, произнес: - Чи-чан, ты дорога мне. Я хочу, чтобы ты тоже считала меня частью своей семьи… Ты дорога не только мне: тебя любят все братья. Любят и ждут, поэтому, Чи-чан, давай вернемся домой… к нашей семье. История Луи, хотя и удивила Эмму, но отчго-то захотелось поверить в эти слова. Радость наполнила сердце шатенки, и она впервые за прошедшие два дня искренне улыбнулась и обняла брата в ответ. - Спасибо… - прошептала она ему на ухо, - спасибо Вам, Луи-сан… - Чи-чан, я тоже должен сказать тебе спасибо. За то, что стала частью семьи, и что приняла меня как часть своей семьи, – с этими словами он, в знак благодарности, нежно и почти невесомо поцеловал девушку в щеку. Этот ласковый поцелуй был действительно братским, что принесло Эмме еще большую радость. - Хорошо, Луи-сан, давайте вернемся домой… Как и говорил стилист, остальные братья дома не находили себе места. Но когда позвонил Нацуме и сообщил о том, что девушка в безопасности и остается ночевать у него (он сделал это, когда Эмма уснула), все немного успокоились. Масаоми рано утром уехал на утреннюю, и хотя очень хотел, никак не мог вернуться домой немного раньше. По дороге на работу Нацуме позвонил Тсубаки, который к тому времени был уже в студии на записи нового аниме, и рассказал, что с Эмой все в порядке, и что она скоро вернется домой. На это блондин лишь глубоко, но облегченно вздохнул, и, поблагодарив брата за звонок, повесил трубку. Дома Эмму и Луи ждали лишь Уке, Юске и Ватару (Субару убежал в университет, а Хикару не сообщил, куда направляется, но заверил, что к вечеру вернется). Они долго и молча сидели в гостиной на пятом этаже. Каждый пытался занять себя чем-то: Уке читал какую-то книгу, и, казалось, выглядел абсолютно спокойным, Юске пытался читать мангу, но строчки плыли перед глазами: он так сильно волновался за Эму, что пол ночи не мог уснуть. Юноше не давало покоя даже то, что она осталась ночевать у Нацуме. Ему, разумеется, можно доверять, но некое неприятное чувство, которое Юске не мог себе объяснить, долго его не покидало. Ватару же просто сидел на диване в обнимку с плюшевым зайцем и смотрел в потолок, ожидая, когда же, наконец, появится его любимая старшая сестренка. В доме кроме них находился еще и Азуса, но его за несколько дней сильно сморила простуда, так что он, не найдя в себе силы даже встать с кровати, не смог встретить сестру. Услышав звук шагов по лестнице, Ватару тут же вскочил с места, оставив зайца на диване, и бросился в объятия сестренки. Эмма, не ожидая такого со стороны младшего брата, немного отшатнулась назад, но обняла Ватару в ответ. Он хотел сказать о том, как сильно волновался за нее, но решил промолчать, понимая, что сейчас с ней все хорошо и волноваться больше не о чем. Юске и Уке, отложив мангу и книгу, подошли к Эмме. Одноклассник девушки лихорадочно осматривал ее с ног до головы, пытаясь выдавить из себя слова, которые хотел сказать ей, но не был уверен, что она правильно поймет его. Уке, который, конечно же, обо всем догадался, посмотрел на парня так, что у того не осталось выбора: - Слушай… - неуверенно промолвил он. - Да? – Эмма, которая все это время продолжала стоять в обнимку с младшим братом, посмотрела на Юске. - Знаешь… ну… я… - Юске, скажи все как есть, – уверенный голос Уке вновь подтолкнул парня на действия: - В общем... Для меня ничего не поменялось. Я не брошу тебя, даже если ты не состоишь в кровном родстве с Ринтаро-саном… Это все, что я хотел сказать! – с каждой фразой он все больше и больше краснел и смущался. Эмма понимала, что брату трудно дается говорить о своих чувствах, но она обрадовалась его словам. В знак благодарности, она широко и радостно улыбнулась ему, отчего цвет лица Юске стал идентичен цвету его волос, и он, дабы не сгореть от смущения, развернулся и ушел к себе в комнату. Теперь пришла очередь адвоката сказать свое слово: - Эмма, я хочу только добавить, что полностью понимаю твое шоковое состояние и тоже поддерживаю тебя. Но хочу спросить: ты больше не ощущаешь себя ненужной в этой семье? От вопроса старшего брата девушка немного вздрогнула. Улыбка тут же исчезла с ее лица, а голова грустно опустилась вниз. На это младший сын семьи Асахина немного оторвался от сестры, посмотрев на нее снизу вверх. - Сестренка, что с тобой? – спросил он. Уке понял, что сболтнул лишнее, и уже хотел извиниться перед Эммой, но внезапная улыбка на ее лице остановила его. Эмма вспомнила слова Луи о том, что кровное родство не так важно, если есть настоящие чувства. Она вспомнила о том времени, которое провела вместе со своими братьями, и о том, как ей нравилось иметь такую большую дружную семью. Видя, как они все волнуются и дорожат ею, Эмма поняла, что действительно счастлива. - Ничего, Уке-сан. Со мной уже все хорошо, спасибо Вам за все.