Brothers' Conflict

О том, что произошло между Тсубаки и Эммой, знали только они. Косвенно об этом знал и Азуса, но он больше догадывался. И только Нацуме старательно делал вид, что не замечал, что Эмма сторониться Тсубаки. А вот то, что между близнецами возникла непривычная холодность в отношениях, было очень даже заметно. Нацуме точно знал, что они практически никогда не ссорились. Такое, разумеется, бывало, но лишь по пустякам, и они быстро мирились. Сейчас же Тсубаки и Азуса не выглядели так, будто собираются в скором времени помириться. Глядя на сложившиеся между ними отношения, Нацуме вспоминал, как вел себя Субару после того, как он прекратил заниматься спортом. Младшему из тройняшек не хотелось, чтобы ссора между его братьями привела к тем отношениям, в каких он сейчас с Субару. С этими мыслями он решил поговорить с Азусой, так как был уверен, что обязательно достучится до него. - ...Азуса, я просто хочу предостеречь тебя не совершать ту же ошибку, что и я. Я не знаю, что между вами произошло, и не прошу рассказывать, но ради ваших с Тсубаки отношений, которыми ты дорожишь, прошу тебя: постарайся помириться с ним. Я никогда в жизни не поверю, что ты сделал что-то такое, за что Тсубаки мог обидеться на тебя. Сейю промолчал. Тогда брат решил оставить его в покое, понимая, что тот его услышал, но нужно какое-то время для усвоения этих слов. Хоть Нацуме и не верил, что Тсубаки может обидеться на своего любимого братишку, но это было именно так. И Азуса отлично понимал, за что. Пятый сын семьи Асахина по натуре тот человек, которого невозможно переубедить, если он в чем-то уверен. Даже Азусе было это не под силу. Не имея каких-либо четких оснований, а чисто интуитивно, Тсубаки казалось, что брату-близнецу, как и ему самому, небезразлична Эмма. Именно ревность, которая порой преобладала у Тсубаки над здравым смыслом, способствовала более холодному отношению к Азусе, чем обычно. Братец мог бы попытаться переубедить его и заверить, что воспринимает Эмму как сестру, однако не делал этого, так как предположения Тсубаки все же оказались правдой. Азусе действительно нравилась Эмма, и он отлично понимал, что это не просто братская привязанность. Трудно сказать, когда у него зародилось это чувство. Возможно, он по-другому посмотрел на нее после того, как она уговорила его принять роль в аниме. Однако не это было самым важным в данной ситуации. Азуса, осознавая свои чувства, не был намерен информировать Эмму о них. И на то была причина. Не один он, а скорее всего, все братья (кроме Нацуме, который редко проводил время с семьей) уже догадались о том, какие чувства у Тсубаки по отношению к девушке. И это касалось только его. Однако Азуса был достаточно наблюдателен, чтобы заметить неоднозначную реакцию других братьев на Эмму. Субару и Юске густо краснели практически при любом разговоре с ней, что свидетельствовало об их любви. Будучи неопытными в этих делах юношами, им было трудно контролировать эмоции при виде объекта симпатии. Иори не краснел при виде Эммы, но он смотрел на нее особенным взглядом. В целом, выражение его лица можно было назвать равнодушным, но темно-серые глаза говорили о многом: о восхищении, благодарности и надежде на то, что она даст ему шанс. Азуса все это видел очень четко, но его интересовал вопрос: а видит ли эти чувства сама Эмма? По мнению брюнета не заметить настолько очевидных вещей мог только по-настоящему глупый человек, однако по поведению Хинаты-Асахины нельзя было сказать, что она не видела этого. Она все понимала и осознавала, но скорее всего, не хотела в это верить. Да, ее можно назвать по-детски наивной, но никак не глупой. Единственная причина, по которой Эмма делала вид, что ничего не замечает, это боязнь за ту ответственность, которая непременно легла бы на ее плечи, позволив она парням открыто заявить о своих чувствах или же показав, что она обо всем знает. Это была, несомненно, трусость, которую шатенка всем сердцем желала побороть, но перед очередным препятствием сдавалась. *** Одним августовским вечером за ужином третий сын семьи Асахина в полной тишине произнес как будто между прочим: - Так, Тсуба-чан, А-чан, сестричка, - трое тут же подняли взгляд на златовласого мужчину, - то, что вы ездили на три дня отдыхать - замечательно, но и всем остальным тоже не помешает куда-нибудь поехать, пока не прошло лето. - И куда же ты предлагаешь отправиться, Канаме? - включился в разговор Масаоми. - Честно говоря, мне надоело кататься туда-сюда по островам в пределах японского архипелага. И мне надоело ездить туда, где нас всегда ждут... - Вы имеете ввиду места, где у Мивы-сан собственные виллы? - уточнила Эмма. - Именно, сестричка. Нам следует побывать там, где мы еще не были. То бишь - заграницей. Ответа ни от кого не последовало. Канаме чувствовал себя глупо. - Эм... неужели это плохая идея? - неловко спросил он. - Не то чтобы плохая, - сказал Масаоми, - но есть ли у тебя предложения, куда именно поехать? - Ну... так, чтобы не очень уж далеко... может, на Тайвань? - Я там был, - изрек с явным недовольством в голосе Футо, вернувшийся с очередных гастролей по Японии несколько дней назад. - И что? Другие то не были, Фу-чан. - Но ты ведь сказал, что хочешь поехать туда, где еще никто из нас не был. Я был там и, честно сказать, мне не на что было обратить там свое внимание. - А что же такого должно быть в стране, на которую ты мог бы обратить свое внимание, Футо-кун? И существует ли такая страна вообще? - Не кипятись, сестрица. Конечно же, такая страна существует. Это США. - А, ну разумеется... - Эмма хотела добавить еще что-то про актеров, из-за которых, скорее всего, Футо хотел побывать именно в США, но Уке заговорил раньше: - Мы тут говорим о загранице, но могу тогда задать один вопрос: а есть ли у тебя загранпаспорт, Эмма? Тут-то шатенка и прозрела, потому что загранпаспорта у нее не было. По ее озадаченному: «Ээ...» Уке все понял и сказал: - Ладно, я помогу тебе оформить его быстро. Только от тебя требуется предоставить бумагу о семейном реестре. Ты можешь получить ее в правительственном центре. *** Эмма сделала так, как рекомендовал Уке. Нельзя сказать, что ей очень хотелось вновь куда-то поехать, однако иметь загранпаспорт все же было бы неплохо, поскольку тогда она имела бы возможность почаще видеться с отцом. Раз уж он не может часто и долго бывать в Японии, то она будет ездить к нему сама. Так она решила. Эмма не видела отца уже 8 месяцев. И хотя это была не самая долгая их разлука (однажды было так, что они не виделись чуть больше года), она, практически сразу же после его отъезда в декабре, начала скучать. Это чувство постепенно усиливалось, несмотря на то, что Эмма постоянно находилась в окружении братьев. Проводя время с ними, она забывала об этом чувстве, приносящим боль, но оставаясь одна, она мысленно то и дело против воли вспоминала о тех временах, когда рядом был только Джули. И хотя он был рядом и сейчас, это не всегда спасало. Он был рядом и сейчас, однако Эмма осознавала, что нуждается в человеке, который является ей родным. Она верила, что между людьми, связанными кровными узами, есть определенная духовная связь, которая и заставляет человека чувствовать себя одиноко, если кровного родственника нет рядом долгое время. Эмме никогда не приходило в голову, что Ринтаро может не быть ее настоящим отцом. Так ведь бывает, что люди воспитывают неродных им детей, но только не у нее! Однако то, что прочла Эмма на бумаге семейного реестра, перевернуло все вверх дном. Она стремительной походкой шла по улице домой, бегло рассматривая бумагу, однако на последнем прочтенном слове резко остановилась. Девушка не поверила, что ее глаза увидели именно это словосочетание, а мозг воспринял информацию именно так. Она прочла последнюю строку еще раз. И еще раз. И еще раз...Нет, все так же. Все те же два слова, из-за которых Эмма испытала целую гамму чувств, не виданных ей до сих пор. Последняя строка на бумаге гласила: «Хината Ринтаро - Асахина Эмма - приемная дочь».