Лисица из другой реальности

“По улице шла девочка. На плече изящно раскачивался маленький рюкзачок; чистая, выглаженная белая рубашка, такая же чистая и выглаженная юбка; спокойная ровная походка, прямая спина, широко расправленные плечи, чуть поднятый, подчеркивающий превосходство владелицы над другими, подбородок. Словом, лучшая ученица школы. Но имелась в её внешности одна деталь, которая слегка напрягала всех представителей старого поколения. То была прическа. Длинные, до самой поясницы, косы. И ладно бы простые, так нет, она носила афрокосы. И даже пусть так, не будь они выкрашены в розово-фиолетовые цвета. Вообще, в душе эта девочка всегда была не формат. Но вечное, граничащее с психозом, желание родителей сохранить неопороченным собственное имя, заставляло её держать свою истинную природу в клетке. Единственное, что ей удалось добиться, была как раз эта самая причёска. И то, получила она данную поблажку в результате компромисса, к которому пришлось прибегнуть после того, как она пообещала родителям выйти на улицу, раздевшись донага. В обмен на сие позволение, девочка обязалась вести себя так, как требуют от неё родители. А требовали они много и строго. Со временем, она, конечно, привыкла. Настолько привыкла, что все эти нормы этикета, поведения и прочее-прочее стали для неё нормой. Но настоящую бунтарскую душу заковать в кандалы не так просто. И вот, она снова идёт по до боли знакомой дороге, со школы домой. В портфеле у неё трясётся дневник, испещренный положительными оценками и хвалебными одами от учителей. В руке грамота за победу в очередной олимпиаде. Всё как всегда. Но вдруг она останавливается, разрывает пополам бесполезный лист бумаги и разбрасывает в стороны оба клочка. Затем с яростью сдирает ненавистный портфельчик, бросает его на землю и сворачивает с привычного маршрута. В гаражи. — Опача, какая красопета к нам пожаловала. Ну что, пацаны, будем? — Спрашиваешь ещё… Тут такая… Ах! — Кто первый? Девочка даже и не подумала бежать или сопротивляться. Лишь сделала шаг навстречу. После третьего потеряла сознание…” Разбудил меня луч света, отраженный поверхностью шкафа прямо мне в глаза. В голове сразу всплыли воспоминания о вчерашнем вечере. После того, как я прочитал сообщение, замурованное в маленькую коробочку, Мира забрала его у меня и настояла на том, чтобы пока о нём не думать. Вместо этого мы заполнили вечер воспоминаниями о прошлой смене и самых забавных моментах нашей совместной жизни. Уснул на коленях у лисицы. Я огляделся. Миры в домике уже не было. Коробочки, кстати, тоже. Её она, видимо, прихватила с собой. Ну что ж, мне ничего другого не оставалось, кроме как встать и идти на площадь. Судя по солнцу, построение вот-вот начнётся. Так я и поступил. Пришёл я одним из последних. После того, как в строй встала ещё пара пионеров, Александр начал свою речь: — Доброе утро, товарищи! Сегодня уже четвертый день нашей чудесной смены. Надеемся, вы замечательно проводите время и вам всё очень нравится. А сегодня у нас очередное мероприятие, творческое. Вам нужно будет написать стихотворение, не обязательно большое, и прочитать его на литературном вечере, который состоится после ужина. Всем успехов! Ещё и стихи писать… Естественно, у меня появилось непреодолимое желание пропустить данное собрание творцов. Но едва я увидел Элли, шагавшую в мою сторону, сразу вспомнил, что на этой смене ничего не происходит просто так, следовательно, нам пропускать ничего нельзя. — Доброе утро, Семён! — поздоровалась она. — Как ты себя чувствуешь? Ты молодец, отлично вчера справился! — Ага, если бы не Мира… —… то ты бы утонул. Но подсказку всё-таки нашёл именно ты, а не она. На самом деле, если бы не лисица, то я и подсказку бы не нашёл. Но не будем об этом. — Что думаешь о ней? — перевёл я тему разговора. — О подсказке? Ну, у меня сложилось впечатление, что нам даются подсказки, которые мы должны будем сложить воедино, чтобы получить ключ к главной загадке. А саму загадку мы пока не знаем. — Хм, это бы объяснило то, что написанное на листочке нам вообще ничего не даёт. Пока что. — Именно. Поэтому нам нужно дальше искать информацию, способную нам помочь. А значит… — Литературный вечер пропускать нельзя. Согласен. Какие планы? — Схожу к… Элли запнулась на полуслове. Но продолжение и не требовалось. К Алёне собралась. Что ж у них там за связь такая? — Хорошо. —сказал я, сделав вид, что ничего не заметил. — Уже знаешь о чём писать будешь? — Да-а, — протянула Элли. — у меня давно одна идея в голове крутится. Попробую реализовать. — Ну, тогда до вечера. — До вечера, Семён. Вдохновения тебе! До домика я добрался, погружённый в тяжёлые думы. Даже не знаю что меня волновало больше всего: странные отношения Алёны и Элли, непонятное поведение Миры или вся эта история с заданиями. Допустим, Элли права и мы сейчас копим подсказки, чтобы впоследствии решить с их помощью главное задание. Но эта мысль успокаивает и пугает одновременно. С одной стороны, действительно, мы не знаем решающей загадки, следовательно, наше полное непонимание — не тупик. Но с другой, Мира боится. Хоть раньше я за ней такого не замечал, но сейчас она серьёзно боится. Значит чувствует что-то. В связи с этим, возникает вопрос: что же там за задание такое заготовил нам лагерь? Но тут понимаешь: а может быть дело-то и не в нём. Тогда совсем становится тревожно. Делилась бы лисица со мной своими мыслями, было бы немного легче. Наверное… А тут ещё Элли под боком со своими приколами. Чёрт знает что от неё ожидать. Короче говоря, по старой доброй традиции количество вопросов несравнимо больше количества ответов. О стихотворении я вспомнил спустя пару часов с того момента как попал в домик. Сначала попытался найти подходящую тему. Но быстро плюнул на эту затею, решив не писать новое произведение. Покопавшись в чертогах своей памяти, я отыскал стихи, которые писал когда-то давно, ещё на первом курсе. Ну а что? Их всё равно никто не знает. Поэтому со спокойной душой могу ими воспользоваться. Правда, потребовалось время, чтобы восстановить их на листе, вместе с ручкой найденном в тумбочке. Даже обед пропустил. Да что там обед, пока корректировал когда-то криво написанное произведение, чуть без ужина не остался. Схватив листок с почти готовыми стихами, я направился в столовую. Здание приёма пищи оказалось набито голодными пионерами под завязку. Свободных мест оставалось всего два. Одно рядом с незнакомым парнем, а другое напротив Кати. Я выбрал второй вариант. Заодно узнаю, как у неё дела после прошлой смены. — Привет, Кать. — сказал я, усаживаясь за стол. — Семён, рада тебя видеть! — Аналогично. Как поживаешь? — Всё хорошо. После прошлой смены я очень изменилась. Ни с кем в детдоме, правда, так и не подружилась, но зато ни с кем не подралась. Катя улыбнулась. Она, на самом деле, стала какая-то другая. Ожила, глаза загорелись. Они и раньше, конечно, горели, но в основном яростью и злобой. Сейчас же, в них можно было прочитать удовлетворение и счастье. Как в конце прошлой смены. — А ещё Дима ко мне приезжал. Обещал договориться с родителями, чтобы я переехала к ним, когда мне исполнится восемнадцать и меня выпрут из детдома. Жаль, конечно, что у него не получилось приехать в лагерь в этот раз, но мы это переживём. Ну и хорошо, что не приехал. Лагерь в этот раз не особо гостеприимный. Хотя, Катю, похоже, он не впутал во всю эту передрягу. — Ладно, Семён, я пойду. Мы тут с Лизой договорились потренироваться немного перед завтрашней игрой. — А ты на литературный вечер не пойдёшь? — Я хотела, но так и не смогла состряпать стоящее стихотворение. Наверное, это не моё. Ладно, увидимся ещё. Она подмигнула мне, взяла поднос с пустыми тарелками и ушла. Значит у неё всё складывается. Ну хоть одна хорошая новость за последние четыре дня. Быстро доев, я с хорошим настроением отправился в здание литературного клуба. Оказался там в числе первых. Это к лучшему, будет время выучить свои стихи. Я уселся на свободный стул в третьем ряду и принялся перечитывать свои записи. Комната была залита красно-рыжим светом лучей заходящего солнца. В воздухе витал запах заканчивающегося дня. Врывающийся в открытое окно лёгкий ветерок приятно обдувал лицо. Атмосфера в клубе царила то, что надо для вечера поэзии. Спустя полчаса начал подтягиваться народ. Пионеры заполнили собой пространство в считанные минуты. Из знакомых лиц я заметил наших вожатых, Литу с Эдвардом и, конечно же, Алёну, куда же без неё. Элли появилась несколько позже. Заметив меня, сразу же подошла и села рядом. — Как твои творческие успехи, Семён? Я показал ей лист бумаги, который держал в руках. — Молодец. Я тоже сочинила. О, вроде начинается… Она не ошиблась. Перед нами появился не кто иной как специальный гость смены Серп Иванович Каменьщиков. — Добро пожаловать всем на наш литературный вечер! Я очень люблю стихи и с большим удовольствием послушаю ваши. Не будем тянуть, пожалуй, и начнём. Кто хочет выступить первым? Вверх взметнулось несколько рук. — Олечка, давай ты начнёшь. Сказав эту фразу, он уступил место Олечке, а сам пристроился рядом с вожатыми, которые расположились справа от аудитории. Пионеры, вызываемые Серпом Ивановичем, друг за другом выходили и прочитывали свои творения. Среди них ожидаемо не было гениальных произведений, но занятные встречались. Лита с Эдвардом зачитали довольно-таки скучные стихи о вечной любви, после чего под шумок удалились из клуба. После них очередь продемонстрировать свои таланты выпала Элли. Пусть звучат постылые, Скудные слова — Не погибла молодость, Молодость жива! Нас водила молодость В сабельный поход, Нас бросала молодость На кронштадтский лед. Боевые лошади Уносили нас, На широкой площади Убивали нас. Но в крови горячечной Подымались мы, Но глаза незрячие Открывали мы. Возникай содружество Ворона с бойцом — Укрепляйся, мужество, Сталью и свинцом. Чтоб земля суровая Кровью истекла, Чтобы юность новая Из костей взошла. Чтобы в этом крохотном Теле — навсегда Пела наша молодость, Как весной вода. Почему-то её стихи показались мне знакомыми. Да нет, точно где-то их слышал. Отрывок откуда-то. А сказала, что сама сочинила… — Молодец, отличные стихи! — похвалил её Серп Иванович. — Так, а следующим у нас пойдёт… Да вот, сосед Элли. Ты у нас, кажется… — Семён. — ответил я, вставая. — Точно! Давай, Семён. Я скомкал свой лист, засунул его в карман шорт и вышел вперёд. Закрыв глаза и представив Миру, зачитал: Пронзающий тело холодный порыв Вновь поднимет листья с земли. Бредёт он, лапой морду закрыв, И не видит надежды в дали. Он шёл, себя не жалея, Но вновь упал на землю без сил. Ледяной ветер его уши лелея, Здесь этот путь закончить просил. Он был готов все мечты позабыть, И больше не увидеть росу. В ней свою морду уже не умыть, И не оценить леса красу. Ты теряешь всё, чуть наверх забираясь, Ведь придуманы все чудеса! И в это мгновение, чуть опасаясь, Его носом толкнула лиса. С ней он встретился взглядом, И ветер неожиданно стих. Мир, что раньше был адом, Вдруг раем обратился для них. Жизнь, что безжалостно била, Порою била так, что не встать, Счастье ему подарила, О котором он мог лишь мечтать. К моему удивлению, зал встретил моё творчество аплодисментами. Серпу тоже понравилось. Хотя, ему всё нравилось. Но тем не менее. Я занял своё место, довольно улыбаясь. Мне было, действительно, приятно. Я-то свои стихи сам написал, в отличие от некоторых. А тем временем развлекать аудиторию вышла Алёна. Возьми своё сердце, Зажги его смело. Отдай его людям, Чтоб вечно горело. Чтоб пламя всё выше! Озарит путь в ночи. Нет страха и боли, Ты о них не кричи. Не кричи, не тревожься, Боль уйдёт, и тогда Ты новым проснёшься, Чтобы вновь жечь сердца! Как только место Алёны заняла другая девочка, моя соседка деликатно толкнула меня локтем. Повернувшись в её сторону, я увидел удаляющуюся от меня спину. Бросив взгляд в сторону вожатых, я выполз из здания клуба вслед за Элли. — Что случилось? — спросил я. — Кажется, это очередная подсказка. Я про стихотворение Алёны. — С чего ты взяла? — Я думаю, что она всё знает. Но мои попытки выведать у неё хоть что-то не увенчались успехом. Хорошая отмазка её странным встречам с Алёной. Только вот слабо верится. Естественно, эти мысли я не озвучил. Вместо этого сказал: — Получается, нам стоит ждать завтра последнее задание? — Или следующую подсказку… — Не думаю. Уже прошло больше половины смены. Пора бы уже начать заканчивать. — Может быть ты и прав… — В любом случае, мы узнаем об этом только завтра. А сейчас пора идти отдыхать. — Не желаешь прогуляться к пирсу? Шум воды здорово успокаивает. Я немного опасался оставаться с ней наедине в столь поздний час, хотя особых поводов бояться её, на самом-то деле, не было. Но внутреннее чутьё считало правильным отклонить предложение. Несмотря на это, я всё же согласился. Просто потому, что не смог подобрать слова, которые позволили бы мне уйти и при этом не обидеть Элли. Солнце почти село. Мы шагали вдоль домиков молча. Я не знал о чём начать разговор, а Элли, казалось, ушла в свои мысли. Но когда мы, миновав почти пустую площадь, вышли на тропинку к реке, она неожиданно заговорила: — Семён, а чем ты занимаешься в том мире? — Занимался. — Ну да... — опустила взгляд Элли. — Занимался... — Да ни чем особо. Когда отчислили из университета полностью сосредоточился на работе в интернете. В свободное время играл в игры. Собственно, всё. Ни друзей, ни увлечений у меня не было. Разве что на гитаре брынчал иногда. — Получалось? — Ну, не Джимми Хендрикс, конечно, но выходило не так уж и скверно. Даже вот выиграл конкурс в муз. кружке. — И заработал нам компас. — Элли заулыбалась. Мы вышли к реке. Несмотря на то, что солнце уже совсем село, тьме не удавалось окутать это место полностью, благодаря свету от почти полной луны. Элли взглянула на меня и направилась к пирсу. Я двинулся за ней. Подойдя к краю, она стянула туфли и села на доски, свесив ноги в воду. — Посидим тут немного? — обратив взягляд вперёд, сказала Элли. Я проделал ту же процедуру со своей обувью, что и моя спутница, и примостился рядом. Вода оказалась довольно тёплой. Она очень приятно охлаждала ноги, а ночной ветерок тело. В купе с тишиной, обрамлённой шелестом листьев и плеском воды, мерцанием луны, отражающейся в реке, и теплом рядом сидящей девушки, создавалась неповторимая атмосфера ночного лагеря. На душе сразу воцарялись спокойствие и беспечность. Сердцебиение выравнивалось, а все тяжёлые мысли уходили на второй план. — А ты? Чем ты жила в том мире? — Я? — Элли глубоко вздохнула. — Тем, чем хотели мои родители. Учёба, фортепиано, вокал. Свободное от этих занятий время я должна была тратить на чтение книг и подготовку к поступлению в университет. Они хотели, чтобы я была лучше всех во всём. — Они совсем не давали тебе отдыхать? — Нет. Я даже практически не выходила из дома. А если мне и разрешалось погулять, то только в пределах нашего двора. Там, конечно, были качели, беседка, красивый сад и так далее. Но не было ребят, с которыми я бы могла поиграть в футбол, побегать по гаражам, половить ящериц или бабочек, попеть песни или просто подурачиться. Жила как в золотой клетке. Элли отвернулась. Судя по звукам, она плакала. Видимо, вшитые в неё воспитанием правила не позволяли ей показывать свои эмоции другим. Мне стало её искренне жаль. Я всегда думал, что моя, полностью лишённая какого бы то ни было взаимодействия с людьми, жизнь была никчёмной и неинтересной. Она, в общем-то, такой и была. Но это был целиком и полностью мой выбор. А тут из-за каких-то своих собственных целей и желаний человека заставляли страдать и видеть смысл жизни в тех вещах, которые ему не по душе. Уродство, в одном из его проявлений. Я аккуратно придвинулся к Элли и мягко положил руку ей на плечо. — Но теперь всё это в прошлом. Сейчас ты здесь, ты свободна и вольна делать всё, что захочешь. — Да. — шмыгнув носом сказала Элли. — Вот только этот лагерь тоже не панацея. Здесь тоже не всё так радужно. Взять хотя бы эту игру. — Так не играй! — жарко проговорил я. — Она ведь для тех, кто хочет выбраться. — Хорошо. — Элли повернулась ко мне. — Вы выберетесь. А я что? Опять одна останусь? — Почему? Ведь в лагере всегда есть много разных людей. Заведёшь новые знакомства. — Не нужны мне новые. Мне... Элли осеклась. Резко вскочила, схватила свои туфли и устремилась в сторону лагеря. Я был ошеломлён и сбит с толку таким поворотом событий. Что она не договорила? И что имела ввиду словами “не всё так радужно”? Чёрт! Я тоже поднялся, быстро обулся и побежал по следам Элли. Когда оказался на тропинке, девушку я не увидел. Рванул дальше. Проскочив теперь уже полностью пустую площадь, я устремился к нашим домикам. Добравшись до цели, остановился, переводя дыхание. Жилище Элли было закрыто, свет в окнах не горел. Я медленно подошёл к её двери. Долго решался постучаться. В итоге, собравшись с духом, стукнул три раза. Ответа не последовало. Попытался ещё раз. Опять тишина. Либо она не хочет открывать, либо её там всё ещё нет. В любом случае, у меня не оставалось другого выбора, кроме как пойти в свой домик. Оказавшись в нём, я прямиком направился к кровати. День выдался не особо энергозатратным, но я чувствовал себя вымотанным. Всё-таки умственная работа отнимает нисколько не меньше сил, чем физическая. Ещё и эта ситуация с Элли. Осталось ощущение, что я её обидел. Хотя, старался поддержать. Всегда у меня так. Надеюсь, завтра мне удастся узнать, что я сказал не так. Собираясь уже произвести посадку своего лица на посадочную полосу подушки, я вдруг заметил маленький клочок бумаги, лежавший на тумбочке. Довольно корявым почерком на нём было выведено всего несколько слов: “Мне понравилось. Целую:3” Именно так, со смайликом. И с каких это пор Мира оставляет записки? Надеюсь она завтра объяснится. Уснул я моментально.