***
Он уверяется в своей правоте уже через несколько минут после того, как они переступают порог отеля. Крис клеит девушку на ресепшене. Ну как «клеит». Скорее привычно обворожительно улыбается, отчего та тает и воркует с ним. Вильям обрывает этот бесполезный флирт и тащит Криса за собой, вздыхая. Сдерживать себя оказалось куда сложнее. — Что на тебя нашло? — спрашивает Крис, раскладывая вещи в номере. Ревность приходится замещать обычным раздражением. По крайней мере, он надеется, что у него получается. — Забыл, какими вымораживающими могут быть твои попытки очаровать всех девушек вокруг. — Хорошо, что тебя мне очаровывать не надо, Вильям. Он думает, что невинная шутка звучит как никогда правдиво. Ему действительно не надо. Потому что он уже пропал, его нет, он в него давным-давно вплёлся корнями.***
Крис предлагает отправиться на пляж и расталкивает его ни свет ни заря. Выглядит бодрым и до чесотки под кожей бесит своей энергичностью: знает же, что Вильям «сова», каких ещё поискать. Когда они приходят, на пляже ни единой души. Он хочет спросить у Криса, было ли так задумано, но вопрос застревает в глотке, когда тот, жалуясь на жару, расстёгивает рубашку. Перед глазами всё плывёт, теряет резкость, будто он под наркотой. И становится душно, а в горле пересыхает мигом. Сарказм, ну, или то, что от него осталось, у него не отнять, поэтому он произносит: — Здесь не перед кем красоваться, Крис. Он вскидывает бровь, усмехается. — Ну почему же, по-моему, всё удалось. Внутренности вяжет тугим узлом. Неужели он знает? Неужели… В целом, день проходит замечательно. Он наслаждается каждой минутой. Наблюдает за тем, как дурачится Крис, как поднимает фонтан брызг. Не совсем понимает, когда игриво-радостное настроение Шистада сменяется грустью. — Ты счастлив? — спрашивает он, доставая взглядом до самого сердца, пробираясь под кожу. В карих радужках — мутная тоска, льдинками расползающаяся к краям. Смотрит загнанно, побитый и какой-то измученный. Вильям не то чтобы специалист по части чувств и прочей ерунды, но Криса он знает давно и думает, а всегда ли было так? Всегда ли во взгляде был этот крик, эта мольба о помощи, или он что-то упустил? — Ты же рядом, — вздыхает, не в силах скрывать и прятаться. Крис вздрагивает, словно от пощёчины. Чёрт, что он снова сделал не так? — Знаешь, она сказала, что я не умею любить. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы догадаться, о ком речь. Эва. Эва, надеявшаяся его изменить, поломать и перекроить под себя. Эва, разочаровавшаяся в том, что сама себе придумала. И глупо было бы злиться, учитывая, что он сам мечтал, что сможет что-то изменить. А после пришло понимание, что он нужен ему любым, и пусть не с ним, пусть будет менять девушек, как перчатки, и пусть... Он качает головой. Позволяет себе снова посмотреть на Вильяма и… задыхается. Совершенно точно во взгляде — море боли. Океан сомнений, неуверенности, потому что ему нужно услышать. Вильяма озаряет. Его лучшему другу, его самому близкому человеку, которого он любит больше всех на свете, нужно это услышать. У него глаза просто огромные, жалобные, как у котёнка, которого Вильям притащил с улицы лет в десять, не в силах смотреть, как животное мёрзнет. И нахрен все эти сравнения, но он обещает, что с ним Крису всегда будет тепло. — К чёрту, Крис. К чёрту их всех, у тебя же есть я. И наверное, сейчас его взгляд красноречивее некуда. Потому что Крис кивает и едва заметно улыбается. Крис оставляет на нём следы, которые не заживут никогда. И он бы позволил ему делать это снова и снова. — Всегда был, Вил, всегда рядом, даже когда я этого не заслуживал. — Глупости. Он тянется к нему — тормоза слетают, крыша едет, и не думая возвращаться. — Что ты… Вместо ответа — губами в губы, потому что бессилен. Потому что от необходимости вскипает кровь. Потому что готов провести всю свою жизнь, чтобы доказать Крису и самому себе, что тот умеет любить. И даже если нет... — Если даже ты не умеешь, я тебя научу. Он смеётся в поцелуй, отстраняется, смотрит осоловевшим взглядом, красивый, сука, такой красивый. И Вильям убеждён: это конец. Во взгляде уже не мольба — просьба. А Вильям распадается на молекулы, когда Крис касается пальцем его припухших губ, а после целует сам. «Люби меня, пожалуйста, мне это нужно». «Всегда буду». «Я тебе верю, слышишь? Только тебе и могу».