Месть Тёмного Лорда.

В Хогвартсе опять начали радоваться солнцу. Нападений больше не было, настроение у всех поднималось, оживала в сердце маленькая, совсем хрупкая надежда, что сгустившиеся было тучи пройдут стороной, не задев никого. Правда, верили в это только оптимисты, а пессимисты и реалисты просто давали им эту возможность, не омрачая хорошее настроение. Они в каком-то смысле и сами заряжались их энергией. Даже самые ярые параноики слегка расслабились ближе к намечающемуся празднику и зарылись в другие хлопоты. Мадам Помфри радостно докладывала, что мандрагоры становятся нервными и замкнутыми, а это значит, что они вступают в переходный возраст. — Вот юношеские прыщи сойдут, и мы снова их пересадим, — случайно услышал Гарри, когда шёл с гриффиндорцами к Гермионе, что засела в библиотеке, как она добродушно делилась новостями с менее мрачным, чем обычно, Филчем. — А после этого нарежем и приготовим настойку. Так что в скором времени Миссис Норрис будет опять с вами… — Возможно, наследник Слизерина, кто бы он ни был, растерял решимость… — неуверенно начал говорить Невилл, когда они прошли чуть дальше. — Должно быть, становится всё рискованней открывать Тайную комнату, ведь вся школа настороже. Да и чудище, наверное, решило погрузиться в спячку на ближайшие пятьдесят лет… Вот и нет его давно. — Или он просто испугался, что мы вышли на его след, — пафосно добавил Рон, хлопнув друга по плечу. Гарри с кислой миной просто закатил глаза на это ребячество. Вот только Эрни МакМиллан из Хаффлпаффа не мог позволить себе расслабиться. Он по-прежнему свято был убежден, что Поттер виновен. Тот же сам себя выдал на открытии Дуэльного клуба, а если вспомнить случай последнего нападения… А тут ещё Пивз — вылетит в людный коридор и горланит самодельные куплеты: Гарри Поттер, ты злодей, Убивец духов и людей! Нет покоя всем, Что уж призракам, что уж люду! Козни строит против нас, А мы сдачи дать не можем! Только глазками смотреть, Да в страхе задыхаться! Правда, как этот самый полтергейст увидел, что виновник его наплыва вдохновения рядом, умчался так, что его только и видели. Златопуст Локонс, похоже, считал прекращение нападений своей личной заслугой. Снейп как-то пожаловался, что тот то и дело прославляет собственную смекалку и отвагу. По словам зельевара, Локонс считал, что Комната на этот раз закрыта окончательно и преступник осознал, что изобличить его — лишь дело времени такого великого героя как Златопуст. — «…С его стороны весьма разумно именно сейчас прекратить злодеяния, пока я не взялся за него основательно. Да, между прочим, вы ведь тоже понимаете, школе нужен сейчас какой-то праздник, который поднял бы моральный дух. Долой воспоминания о бедах прошлого семестра! Сейчас я не могу сказать больше, прибавлю только, что знаю, какой дорогой нужно идти…» — Снейп сплюнул, когда пересказывал Гарри очередную умную мысль от профессора ЗоТи, сидя у себя в покоях и попивая чай с мятой. — Ты представляешь, что будет в этот день, если полшколы — подростки в пубертат? — Сложная жизнь? — понимающе вздохнул Гарри. — В прошлом году всё прошло нормально, как я помню… — Да, но тогда этому не уделяли внимание и даже не делали никакого объявления. Про него даже не все помнили, — подпёр подбородок Северус и с кислым взглядом стал наблюдать за вознёй Тома. Ребёнок сейчас слушал, как белый фамильяр Поттера что-то шипит. Мальчик в ответ на это улыбается от уха до уха. В каком-то смысле это действует умиротворяюще. — Ага, — кивнул Гарри. — Я и сам забыл. В этом году тебе что-то подарить? Проси в двойном размере, — поиграл он бровями, когда Снейп посмотрел на него уставшим взглядом. — Если только покой… — выдохнул мужчина и чуть погодя добавил. — Ещё можно купить пару ингредиентов. Я тебе список составлю, — кивнул сам для себя Северус, задумавшись, что такого написать. — Хорошо, — улыбаясь хмыкнул Поттер, делая глоток горячего шоколада.

***

Представление Локонса о празднике воплотилось в жизнь. Валентинов день, четырнадцатое февраля, превратилось для некоторых в филиал Ада. Гарри прибежал в Большой зал, немного опоздав на завтрак из-за того, что накануне засиделся с книжкой, стараясь узнать, смог ли Ричард победить в лабиринте монстра, если даже Охотница этого не смогла сделать*. Вот так и читал Поттер, пока зельевар не вырвал у него книгу из рук и за шкирку — в прямом смысле — не отправил спать. В первую минуту ему показалось, что он ошибся дверью. Стены зала были сплошь увиты пышными ядовито-розовыми цветами, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек. Поттер протёр глаза, но картинка не изменилась. Он не думал, что всё будет настолько страшно. Гарри подошёл к своему столу и посмотрел на Рона, что завтракал с таким видом, как будто его вот-вот стошнит, а Гермиона рядом то и дело хихикала. Вот, что значит брать от жизни всё, даже когда вокруг кошмар эпилептика. — Поттер… — убито протянул Драко, положив голову на его плечо, — мне уже пять валентинок вручили… домой хочу-у-у. Гарри, хмыкнув, хотел что-то сказать, но ему не дал произнести вышедший Локонс, одетый в омерзительно розовую мантию в тон цветам. Он жестом требовал тишины. Преподаватели по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Гарри со своего места видел, как дёргается щека у МакГонагалл. Снейп выглядел так, словно его только что заставили выпить полный стакан Костероста, как, впрочем, и преподаватель Магии Крови, что сидел в солнцезащитных очках. Кажется, ему совсем не по нутру сегодняшнее буйство красок. — С Днём святого Валентина! — возгласил Златопуст, улыбаясь своей фирменной улыбкой. — Для начала позвольте поблагодарить всех, — а это сорок шесть человек — кто прислал мне к этому дню поздравительные открытки! Я взял на себя смелость устроить для вас этот маленький сюрприз. Но это ещё не все! — Локонс хлопнул в ладони, и в зал вошла процессия мрачного вида гномов. Правда, это были не обычные гномы — у каждого в руке была арфа, а за спиной золотые крылышки. Гарри на этом месте не смог себя пересилить и, навесив заглушку, истерично заржал. — Представляю вам моих любезных купидончиков, валентинских письмоносцев! Сегодня они будут ходить по школе и разносить валентинки. Веселье только начинается! Я уверен, и мои коллеги захотят внести лепту в наш праздник! Давайте попросим профессора Снейпа, пусть он покажет нам как сварить Любовный напиток! А профессор Флитвик в этот праздник пламенеющих сердец мог бы рассказать кое-что о Приворотных средствах. Он знает о них, старый проказник, больше любого чародея! — Профессор Флитвик спрятал лицо в ладонях. Взгляд Снейпа говорил, что он силой вольёт стакан яда в глотку первого, кто обратится к нему за Любовным напитком. А сидящий рядом Француа ехидно скалился и что-то шептал ещё больше мрачнеющему зельевару. — Но! Не забываем, что и наш дорогой преподаватель, профессор Маленти, знает не меньше профессора Флитвика! Усмешка с лица вампира сползла мгновенно. Снейп издевательски хмыкнул, его взгляд прошёлся по столу факультета Слизерин и наткнулся на бессовестно смеющегося Поттера. Была бы возможность, он бы, как и его жених, сейчас зашёлся в истерическом хохоте, но потерять перед всеми лицо? Репутацию желчного мизантропа? Не в это столетие! Отсмеявшись, Поттер продолжил завтрак, иногда всё равно срываясь на смешок. Потом, разделившись с слизеринцами, Гарри подошёл к гриффиндорцам и уже с ними пошёл на пару, которая как всегда была с ними. — Гермиона, скажи, ведь тебя нет среди этих сорока шести? — взмолился Рон по дороге. Девочка помотала головой, и, не поднимая глаз на рыжего, занималась поиском расписания в своем портфеле. Перед обедом Грейнджер поймали взволнованные близнецы и отвели в сторонку. В Большой Зал девочка вошла с лёгким румянцем, сжимая в ручках новую книгу и закладку с рисунком чёрной розы в золотистой рамочке. Вообще, на протяжении всего дня, гномы с валентинками бесцеремонно сновали из класса в класс, к вящему раздражению преподавателей. Поговаривают, что некоторые даже пытались их проклясть, но те оказывались слишком вёрткими. Поговаривают ещё, что не только профессора поступали так, но ещё и те из студентов, кого уже не первый раз так останавливали. После обеда у дверей кабинета заклинаний один из тех гномов-купидонов, особенно уродливый, поймал слегка раздражённого Поттера. Ну как раздражённого? Глаз только дёргался. — Эй, ты, Гайи Поттей! — проскрипел он, расталкивая учеников. Слизеринец на этом моменте глубоко вздохнул. Была бы у этой расы способность распознавать магиков, как у гоблинов, то возможно его бы так не доставали сейчас. — Что нужно? — надевая на лицо добродушную маску, произнёс парень. — Музыкальная валентинка, — хрюкнул гном. — Слушай: «Его глаза хоть видят слабо, Но зеленей, чем чаодея жаба, А волосы его чейней тоски, Чейнее классной грифельной доски. О, Божество, хочу, чтоб сейдце мне отдал, Геой, что с Тёмным Лойдом совладал!» — Это всё? — холодно спросил Гарри, пытаясь незаметно глубоко дышать и не заржать как конь во весь голос. Гном, кивнув, ушёл, а студенты, что находились вокруг, залились хохотом. — Потти! Вот и твой триумф! — выкрикнул Малфой, прикрывая рот ладонью и пытаясь перестать смеяться. — Молчал бы, бледный мотылёк моего сердца! — Не выдержав, засмеялся Поттер и выкрикнул фразу, что услышал от такой же валентинки, но для Драко, что пришла к нему на своих двоих после второго урока. — Из-за чего шум?! — раздался громкий возглас Перси. — Расходитесь, расходитесь, звонок был пять минут назад, — заговорил он, подталкивая к дверям класса самых юных учеников, что еле передвигали ноги от смеха. В этот момент Невилл, что был рядом с Роном, и, наблюдая за этим театром абсурда, уронил сумку, из которой выпали учебники с тетрадями, увидел, как покатился по полу колпачок от чернильницы. Мальчик всё быстро подобрал и отправился в класс, не заметив, как его прожгла глазами рыжая девочка.