kage kubi shibari no jutsu

Они стояли напротив друг друга. Глаза в глаза, первый раз с того самого дня. Ранро трясло, но он пытался держать себя в руках. Если сейчас он проиграет, то никогда уже не сможет беспечно общаться ни с Шиказе, ни тем более с Шикадаем. Если он проиграет, то уедет в Суну — дядя Канкуро точно примет его с распростёртыми объятиями, а отцы поймут, всегда понимали. — Ранни, — заговорил Шикадай. От ласкового имени, клички, которую Шикадай придумал для своего брата, когда им было 8, сжималось сердце. Она совсем не звучала ласково, скорее била по лицу, как напоминание — ты проиграл, Ранро. Ты проиграл всё. — Я-… Мы-… — Не надо, Шика, — он покачал головой, прикрывая глаза. Сил продолжать смотреть на своего брата уже не было. Хотелось двух вещей — плюнуть на все рамки приличия, прижать его к стене и поцеловать, вкладывая в это касание всю любовь, которую копил годами, всё отчаяние, кропотливо собранное в душе Ранро или сбежать, затолкав гордость, желание и мечты поглубже в собственную глотку и сделать вид, что ничего не было и брата-то он совсем не хотел. — Не стоит. — Не уходи, — словно прочитал мысли своего брата Шикадай, а так сильно любимое Ранро лицо исказила боль. — Мы справимся. Парень даже не успел осознать, что происходит, как его рука сама потянулась к щеке Шикадая — он нежно коснулся, едва понимая, что делает. Ему показалось, словно его брат прильнул к ладони, и он, немного осмелев, огладил скулу подушечкой большого пальца и хотел было сдаться собственным желаниям, как его запястье резко перехватили, отрывая и уводя в сторону. Шикадай сжимал крепко, почти болезненно, и снова не смотрел на него. — Просто забудь, — сквозь зубы произнес брат, стараясь звучать непринужденно, но выходило так, словно он плевался. Впрочем, скорее всего так и было. Ранро вдруг понял, что ему больше нечего терять — Шикадая он уже точно не сможет добиться. А значит, он мог забить на рамки приличия, на то, что семья и… Он подался вперед, толкая своего брата к стене — тот от неожиданности выпустил запястье — и схватив за подбородок, прижался губами. Поцелуй получался рваный, отчаянный, словно последний вдох перед смертью. Шикадай сначала удивленно вдохнул, но затем резко сжал губы и оттолкнул Ранро со всей силой. Он запнулся, отступая, и решительно взглянул на брата — в глазах у того сияла злоба, ненависть и, как и ожидал Ранро, отвращение. Но ему больше нечего было терять. — Ранни, — прорычал Шикадай, но парень услышал только отголосок — его рядом уже не было, он бежал домой. Сегодня дяде Канкуро придет письмо, а завтра приедет он сам. Пора было, наконец, оправдать присвоенное ему в свое время дядей Саем прозвище Песчаного Ранро.