— А чем занимается Министерство магии? — Ну, их главная работа, чтоб люди не догадались, что в стране на каждом углу волшебники живут. — Почему? — Почему? Да ты чо, Гарри? Все ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно! Джоан Роулинг «Гарри Поттер и Философский камень»
Шел шестой день июля и, соответственно, шестой день, как десятилетний Гарри Поттер не ночевал дома. Первый раз тетя Петунья выгнала своего племянника, когда тому было пять лет, а на улице бушевала январская метель. Тогда еще никто в Литтл Уингинг не знал, что у четы Дурслей помимо пухлого Дадли есть еще один ребенок, поэтому, видя шагающего по заснеженной улице мальчика, думали, что это один из беспризорников. Не то чтобы они были совершенно неправы — какое-то время Гарри действительно ел и спал среди бездомных, ведь эти люди были единственными, кто не требовал от мальчика платы за кров. Наверное, с ними бы он и остался, не будь ему даже в столь юном возрасте ненавистна мысль о финансовой зависимости. Дурслям Гарри уже был многим обязан, и пополнять список своих кредиторов ему не хотелось. Поэтому, увидев неделю спустя тетю Петунью, подошел к ней и попросил прощения. Разумеется, миссис Дурсль позволила племяннику вернуться домой, но не из любви к нему, а потому, что ей нужны были рабочие руки. Благодаря наставлениям родственницы Поттер уже умел убираться в доме и готовить (хотя их семья не могла позволить себе изысканные продукты, так что готовил мальчик, как правило, одно и то же). Он сам ходил в розничный магазин и больше не позволял мальчишкам постарше отбирать еду, на которую тете Петунье приходилось двое суток пахать за швейной машинкой. Легенды (а точнее миссис Фигг) гласят, что раньше шитье было любимым хобби старшей мисс Эванс, но это было до резкого повышения налогов и цен, когда всем, кто не хотел умереть с голода, приходилось вкалывать сутками напролет. Поттер этот период не застал. Когда он достиг сознательного возраста, их городок (а может, и вся страна, хотя по телевизору показывают только увеселительные передачи и новости о ходе сначала Афганской войны, а затем войны в Персидском заливе) уже давно проработал схему, как сводить концы с концами. К сожалению, в те времена, когда еще можно было успеть на раздел не самого легального, но несомненно прибыльного рынка, родственники Гарри решили, что справятся своими силами. Так что неудивительно, что в их городе семья Дурслей считается одной из самых бедных. В этот раз тетя выгнала племянника из-за того, что тот попался на взломе магазина строительных принадлежностей. Мальчика забрали в полицейский участок, держали там несколько дней, и Петунья, считая себя законопослушной женщиной, не могла простить это позорное криминальное пятно на их семье, оставленное неаккуратной рукой Поттера. Гарри, на самом деле, не сильно переживал: рано или поздно тете все же понадобится его помощь, а пока у юного правонарушителя даже было место для ночлега, хотя мало кто назвал бы удобной скамейку в участке. Однако стражи порядка быстро поняли намерения мальчика, поэтому выставили его за дверь. Полицейские кричали, что больше не будут оставлять его спать в участке, но они не учли, что скамейки были хоть и приятным бонусом, но не первопричиной поступка Гарри. Он прокрался в строительный магазин, чтобы набрать скотча и изоленты, дабы худо-бедно починить разбитые старшеклассниками очки. Года так три назад, когда дядю Вернона еще не понизили до должности обычного сборщика на конвейере, мистеру Дурслю после долгих споров с женой пришлось купить племяннику очки, ведь Гарри ничего не видел и не мог выполнять работу по дому. Случай со взломом магазина научил Поттера важным вещам: осторожности, аккуратности, тщательной проверке обстановки. Теперь мальчик мог проникнуть практически в любое место в их городе, тем более иногда создавалось ощущение, что сама судьба благоволит ему. Допустим, однажды, когда мистер Адамсон, которой тоже жил на Тисовой улице и в доме которого Гарри любил спать во время своих «изгнаний», неожиданно вернулся раньше времени. Малолетний взломщик спрятался за штору, но чувствовал, что Адамсон догадался о его местоположении. Когда мужчина приблизился, окно, к которому прислонялся Гарри, будто пропало, и мальчик вывалился на улицу. Вероятно, он просто задел локтем ручку и открыл окно, однако в жизни Поттера происходило слишком много таких счастливых случайностей, хотя Дурсли категорично настаивали, что ничего необычного в этом мире не существует. Лишившись нагретого в участке полиции места, Гарри пошел искать другой ночлег, и ближайшим оказался дом мистера Адамсона, любившего по ночам заваливаться в бар и не выходить оттуда до самого утра, так что Поттер не раздумывая шел по направлению к своей родной улице. Если первое правило выживания в Литтл Уингинг — это постараться как можно больше своровать, то второе, но не менее важное правило — не ходить по улице позже восьми. Считается, что отличие города от деревни в том, что с наступлением темноты в деревне ложатся спать, а в городе жизнь только расцветает. Гарри бы поспорил — в их городе ночью жизнь действительно начинается, но не для всех, а лишь для представителей «светлой» молодежи, которые именуют себя бандитами, носят черные потрепанные кожанки и машут попеременно кулаками и ножами. Обычно они мешают только себе подобным и тем, у кого, на их взгляд, должны быть деньги, но если попадешься на глаза этим хулиганам ночью, то на следующий день можешь не досчитаться пары ребер. Гарри спокойно вышел на Тисовую улицу, ведь бандиты здесь никогда не устраивали разборок, предпочитая противоположную часть города. Пройдя пару шагов, мальчик заметил группку низкорослых бандюков во всё тех же черных кожаных куртках, активно пинающих какого-то мелкого паренька. Поттер уже направился к ним, потому что кем-кем, а равнодушным к избиению детей он точно не был, но, подойдя впритык, понял, на кого наткнулся. Следовало бы ожидать, что низкие парни — это всего лишь одиннадцатилетние мальчишки, а Поттер слишком хорошо знал, что в городе только одна шайка малолетних бандитов его возраста. И возглавляет эту группу не кто иной, как его двоюродный брат. Дадли Дурсль уже год является главой местной детворы до тринадцати и в будущем метит в главаря взрослой банды, хотя вряд ли об этом знают нынешние двадцатилетние, а то посмеялись бы от души. Гарри признавал, что в драках его кузен был очень хорош и мог уложить даже двоих своих погодок, однако нельзя не отметить его трусливость, лобызание перед авторитетами и отсутствие силы воли. Но, опять же, кулаками он махал будь здоров, Поттер огромное количество раз испытал это на себе. — Опа, а вот и ты! Я уж думал, ты подо́х давно! — доказал Дадли их «светлые братские чувства». Четверо его друзей прекратили избиение паренька, и Гарри посмотрел на побитого — раз он тут же не воспользовался ситуацией и не умчался сломя голову, то его органы серьезно повреждены. — Ты же знаешь, — пожал плечами Гарри, поправляя сползающие очки, которые так и не были починены изолентой, — тетушка скоро позовет обратно. Лужайка саму себя не пострижет. Кузен громко засмеялся, хотя его смех был больше похож на поросячий визг: — Ты нам не нужен, из-за тебя мне достается меньше! Поттер ухмыльнулся. Как бы бедны ни были Дурсли, всё последнее они тратили на своего любимого сына: покупали ему новую одежду, хотя сами носили старьё, отдавали ему самый сочный кусок мяса (если оно было на их столе), на День Рождения покупали торты вместо нормальной еды. Конечно, им удавалось брать продукты только из низкокачественных материалов, ориентируясь на срок годности и дешевизну, поэтому неудивительно, что Дадли и его отец имели проблемы с лишним весом. — Значит, вам не достанутся мои десять фунтов. С собой у Поттера не было и пенни, но небольшая ложь должна была привлечь внимание хулигана и открыть ему путь домой. Но за это надо было заплатить свою, местную цену, поэтому к первому удару мальчик был готов. Нанес его, неожиданно, даже не главарь банды, а его лучший друг Пирс Полкисс. Он был самым слабым из всех, способным только держать того, кого избивают. И в этот раз, когда за одним ударом последовало еще несколько от друзей Дадли, Полкисс держал Гарри, пока обыскивали его карманы. — Признавайся, Поттер, — прокричал Пирс в самое ухо, — где ты их спрятал? В этот момент начал вставать забытый всеми паренёк. У него были очень светлые волосы, не потемневшие даже после асфальтной грязи, и невинные голубые глаза. Мальчик должен был бежать (или хотя бы ползти) как можно быстрее, но он остановился и во все глаза уставился на новую грушу для битья. — Ты… Гарри Поттер? Тот самый? — с благоговением произнес он, не обращая внимание на льющуюся изо рта кровь. Кровь, на самом-то деле, была повсюду: на белых вельветовых брюках, на лакированных ботинках, на странного вида темно-синей мантии. Какой чудак в конце двадцатого века носит мантии? Хулиганы от шока даже прекратили драку и смотрели на свою прошлую жертву. Гарри в растерянности почесал шрам на лбу и уже собирался сказать, что он точно не может быть тем самым, что бы там не имел в виду малец, но тот перебил и его, и зарождающийся возглас Дадли: — У тебя есть шрам, ты и правда Гарри Поттер! А почему ты с маглами? — С кем? — переспросил Полкисс и зачем-то пнул Гарри, хотя он тоже понятия не имел, что за маглы. — Сам ты магл! — рявкнул кузен и побежал к парню с занесенным кулаком. Поттер хотел что-то сказать, как с противоположной стороны улицы появился мужчина в такой же странной мантии. В эту же секунду сработал непревзойденный слух старшего из их компании. Дадли был трусом, а у трусов был один полезный навык — чуткое ощущение приближающейся опасности. Гарри даже не заметил того момента, как кузен резко развернулся, гаркнул своим друзьям расходиться по домам и быстренько стер кровь с рук о внутреннюю часть кожанки. Когда Пирс и остальные разбежались, а люди в мантиях будто испарились, раздался громкий женский голос: — Дадличек, сладенький, почему ты опаздываешь домой? Это, разумеется, была тетя Петунья, материнское сердце которой подсказало, что ее сынок где-то рядом. — Извини, мам, на работе задержали. Пока мать обнимала сына и нахваливала его трудолюбие, Гарри сдерживался, чтобы не рассмеяться. Петунья Дурсль была, в общем-то, неглупой женщиной, однако любовь к сыну настолько сильно застилала ей глаза, что она в упор не видела, что ее ребенок — начинающий бандит. Эта женщина искренне верила, что деньги, которые приносил Дадли, были честно заработаны, а не отобраны у какого-то тюфяка; она серьезно думала, что ее сын носит черную кожаную куртку, потому что любит рок-музыку. — Ты и Гарри привел! Какой ты у меня молодчинка, завтра как раз на почту надо сходить! — женщина мило улыбнулась, но пальцем пригрозила племяннику. До дома шли в непривычном молчании. Непривычном потому, что Дадли редко когда не рассказывал о произошедшем за день. Сейчас он, вероятно, что-то обдумывал, и ни один из разов, когда кузен начинал думать, не закончился для Поттера хорошо. — Мамочка, тут был какой-то мальчик, и он обозвал меня с друзьями маглом! А Гарри не обозвал! Почему я — магл, а Гарри — нет? Лицо миссис Дурсль очень неприятно скривилось. — Не говори это мерзкое слово так громко! Ни перед кем не смей произносить его! — взвизгнула женщина и стала оглядываться по сторонам, будто боялась, что кто-то может услышать. — А еще, — добавил Гарри, — он сказал, что я «тот самый Гарри Поттер», потому что у меня есть шрам. После этих слов тетя взвилась и почти что буквально затолкала мальчиков в дом. Еще раз оглянувшись по сторонам, она крепко заперла дверь. И только удостоверившись в безопасности, посмотрела на детей. — Это были сумасшедшие, которые сбежали из больницы соседнего города. Не слушайте, что они говорят, а главное — ни в коем случае не повторяйте их слова, а то люди подумают, что это вы — те сбежавшие ненормальные. — Но ведь все в городе знают, что мы здесь всю жизнь живем, — начал Поттер, но миссис Дурсль посмотрела на него таким взглядом, что мальчик сразу замолк. — А может, — начал Дадли, — Гарри на самом деле тот сумасшедший? Петунья посмеялась над словами сына, отчего тот довольно улыбнулся своей шутке. Но, живя в постоянном поиске пропитания, Поттер привык внимательно следить за людьми. И сейчас он видел, что смех его тети был нервным и слишком наигранным. Прекратив смеяться, миссис Дурсль повела сына на кухню. — А ты, — женщина грозно посмотрела на племянника, — иди в чулан. Гарри ушел в свою так называемую спальню. Изначально его хотели поселить в бывшей детской Дадли, но тете Петунье нужна была комната для шитья, поэтому в предполагаемой комнате Поттера уже давно идет небольшое швейное производство. На самом деле, зимой в чулане было теплее, чем в продуваемых спальнях, да и в общем жилье своего владельца устраивало, ведь он мог обживать его различными вещами, которые находил (или не только находил) на дороге или чужих участках. Заснул мальчик почти сразу, так и не обдумав слова паренька о том, что, возможно, нет другого Гарри Поттера со шрамом, и именно он — неуклюжий очкарик — и есть тот самый.***
По статистике Литтл Уингинга (удивительно, что кто-то в их городе еще пытался что-то подсчитывать), каждая семья имеет один автомобиль. Что, по идее, является правдой, однако то, что транспортное средство имеется, еще не означает, что его возможно использовать. Миссис Фолкинс вот соорудила что-то типа теплицы и выращивает там растения, а мистер Джексон использует свой бесколесный фордик как будку для любимого шарпея. Их автомобили, по идее, не в худшем состоянии, чем машина дяди Вернона, но Дурсль работает производителем дрелей и, поставляя их в строительный магазин, может незаметно позаимствовать оттуда некоторые вещи. Не то чтобы это сильно помогало. Эта развалюха за день может проехать не больше километра, и дядя использует это для поездок на работу, даже не думая помочь своему племяннику добраться до почты, которая находится в двух часах ходьбы. И в этот раз, разумеется, мистер Дурсль не сжалился, поэтому Гарри пришлось идти прямо под жарким июльским солнцем. Ожидая своей очереди, Поттер слушал рассказы людей и пытался стащить денег у какого-нибудь ребенка, по просьбе матери пришедшего получить посылку. Гарри, не испытывая никаких угрызений совести, забирал у ребенка всё, что тот держал в кармане — его самого не единожды так обирали, прежде чем он научился как следует следить за своими вещами. Утро выдалось плодотворным: уже в девять мальчик забрал тяжеленную посылку, а главное, смог выкрасть целых пятнадцать фунтов, часть которых он тут же потратил на еду, и оставшуюся дорогу до дома шел со счастливой улыбкой. Открыв дверь, Поттер заметил на полу то, что не видел уже три года, как Дурсли отказались от услуг доставщика почты — письмо. Конверт был тяжелым и толстым, сделанным из желтоватого пергамента, а адрес был написан яркими изумрудно-зелеными чернилами. Вчитавшись в написанное, Гарри обомлел: первый раз письмо предназначалось ему и не было повесткой в суд или письмом от налоговиков. Из кухни раздался оглушительный смех, что означало возвращение дяди с суточной смены. Мистер Дурсль хоть и работал двадцать четыре часа через каждые сутки, денег домой почти не приносил. «Граннингс» — фирма по производству строительных материалов, где работал Вернон — была почти что банкротом, поэтому сотрудникам платили очень мало. Мужчина искал другую работу, но в их городе уже все легальные для заработка места были заняты, а с противозаконным мистер Дурсль связываться наотрез отказывался. Гарри поспешил на кухню, положив конверт в задний карман. Тетя Петунья, что удивительно, была не за швейной машинкой, а сидела рядом с мужем перед телевизором и штопала его носки. Увидев племянника с большой посылкой, она подскочила к нему и, взяв коробку, поставила ее на стол. — Вернон, это от Мардж! Наконец-то посылка из Америки прибыла! Тетя Марджори жила в США, штате Джорджия, и старалась по мере возможностей помогать своему младшему брату и его семье. Она присылала персики, которые, конечно же, портились во время транспортировки, но также она отправляла газировку, которую так любит Дадли, а также различную еду в банках и консервах. Дядя Вернон оторвался от телевизора и стал помогать разбирать посылку. С газировкой, конечно, ничего не случилось, консервы тоже не вскрывали, но вот из банок явно вытащили то, что там раньше находилось, и натолкали камни. Гарри разозлился — лучше бы вообще ничего не клали, мальчику бы хоть легче тащить было. — А это что у тебя? — спросил мистер Дурсль и достал конверт. Поттер даже не подумал, что его почтой могут заинтересоваться, поэтому и не спрятал как следует. — Мое письмо. Там моя фамилия и адрес. Дядя уже стал подносить конверт ближе к лицу, чтобы лучше разглядеть, но Петунья молниеносно выхватила конверт, даже толком не взглянув на него, и разорвала его. — Петунья, дорогая… — начал мужчина, но миссис Дурсль выбросила обрывки письма в мусорный пакет и завязала его, хотя раньше она не позволяла завязывать пакет до тех пор, пока он не будет полностью заполнен. — Ничего страшного, Вернон, — произнесла Петунья будто запрограммированным голосом. — Гарри, оно пришло к тебе по ошибке. Не обращай внимание и лучше отнеси штаны мистеру Джонсу, они лежат в моей мастерской на черном стуле. А я пока схожу к мисс Лиззи и сниму с нее мерки, заодно выброшу мусор. Было очевидно, что это необычное письмо, но Поттер не знал, как спросить об этом и не вызвать очередную вспышку гнева. Поэтому решил пойти за заштопанными штанами, из окна наблюдая, куда именно тетя выкидывает мусор. Забрав брюки, мальчик быстрее молнии полетел к мусорному баку, в которое, как он видел, миссис Дурсль выкидывала пакет. Когда он добежал, ни его, ни других мусорных пакетов не было, что означало тотальное невезение Поттера. Мусоровоз успел сгрузить мусор и уехать за ту минуту, как Гарри искал штаны и пытался не спутать разбросанные по всей комнате нитки. Разочарованно вздохнув, мальчик пошел дальше по улице, жалея, что не узнал содержание письма. Возможно, наконец-то объявились его богатые родственники? Вечером, сделав всё необходимое за субботу, Гарри лежал на лужайке и следил за насекомыми, думая, не одолжить ли у миссис Фигг средство от комаров. — Но как они могли узнать, что он живет в чулане? — раздался голос дяди Вернона. Поттер немного повернул голову, чтобы видеть чуть приоткрытое окно. Уловив, что речь идет о его письме, Гарри аккуратно перебрался прямо под окно, чтобы лучше слышать. — Не знаю, Вернон. Может, они следят за нами? Они же, ну, знаешь… ненормальные. Мальчика передернуло. Значит, ему написали те сумасшедшие, которые сбежали из дурки и ходят в странных мантиях? — Такое происходило и с ней? С твоей сестрой Лилой. — Лили. И да, ей тоже пришло это письмо, а после она вернулась со странностями. Но что нам делать? Ответить им? Написать, что мы против и не собираемся подвергать этим чудачествам своего подопечного? Гарри задержал дыхание. Он никогда еще не слышал о своих родителях что-то кроме того, что те были плохими людьми и погибли в автокатастрофе. А, оказывается, его матери тоже писали какие-то странные письма. Может, мать с сыном оба больные, и это письмо из какой-то специализированной лечебницы? — Нет, Петунья, мы просто проигнорируем это письмо. Мне не нужны в доме такие типы, как они. Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху? Вдруг откуда-то из глубин дома раздался громкий голос: — Мам, а где Гарри? У него мои леденцы? У Поттера чуть сердце не остановилось, ведь кузен кричал с верхнего этажа, и вздумай он высунуться из окна, то сразу бы увидел двоюродного брата, прячущегося под окном. Поэтому мальчик как можно тише прошел к задней части дома и лег там, делая вид, что спит. Вскоре его пнули в печень, и Гарри поднялся, смотря на кузена и всем видом показывая, будто не понимает, о каких леденцах идет речь. Никто бы не назвал Поттера хорошим актером, но, заходя в дом, он старался сделать вид, что ничего не слышал, а главное — даже не интересовался, будто и правда считал, что письмо попало по ошибке. С раннего воскресного утра мальчик думал о том, что он, видимо, болен каким-то психическим заболеванием, и существует специальная лечебница для таких, как он. Но ведь его мама тоже там была, а потом погибла в аварии, так что, может, в той больнице плохое лечение? Может, на самом деле машина разбилась из-за действий водителя, а не из-за скользкой дороги или несущегося по встречной полосе грузовика? Гарри сидел за столом вместе с тетей и вяло поедал яичницу, как неожиданно раздался топот. Поттер бросил взгляд на часы — было всего восемь, кузен редко просыпался так рано. Петунья встала поприветствовать любимого сыночка, но тот почему-то не торопился идти на кухню. — Дадличек, все хорошо? — на всякий случай уточнила женщина. И сразу после этих слов появился пухлый мальчик, держа в руках конверт. Миссис Дурсль от удивления уронила вилку. — О боже, неужели и ты?.. Гарри встал с места и подбежал к кузену, но тот спрятал письмо за спину. — Там написано, что письмо для Гарри! Но кто бы стал ему писать, да, мамочка? — рассмеялся он. На секунду на лице Петуньи отобразилось сильное облегчение, но она сразу взяла себя в руки и отобрала конверт. — Тетя, они не могли ошибиться второй раз. Тем более, письмо доставляется не почтальоном, значит, они лично приходят сюда. Давайте вскроем и узнаем, что именно они хотят. В любом случае, мы не обязаны что-то делать, если нам не понравятся условия. Гарри был горд собой, хоть всего лишь повторил фразу из какого-то боевика. Однако миссис Дурсль не была впечатлена и, под завывания Дадли, который хотел прочитать, что же написано в письме, опять разорвала бумагу. — А ведь бумага выглядит дорогой, — проговорил Поттер, поймав заинтересованный взгляд тети. — Не стоит зря ее рвать, может, кто-нибудь согласится ее купить. Если повезет, то коллекционеры, если же нет, то как минимум магазины — для заворачивания в нее продуктов более состоятельных клиентов. Если бы Гарри участвовал в шоу «Как стать миллионером» и финальным вопросом был: «Как можно понять, что тетю Петунью не получится уломать?», то за ответ «когда она не реагирует на возможность заработать деньги» мальчик бы получил свой выигрыш. — Нет, — грозно произнесла она, — я никому не позволю прочитать написанную там ересь! Сколько бы за это не предложили! В этот момент в дверь позвонили, и Дадли, увидев в окно своих друзей, выбежал на улицу, уже и позабыв о письме. Но Гарри не забывал. «Если пришло второе, то придет и третье», — был уверен он. И не ошибся. Еще неделю дядя с тетей вылавливали письма. Вернон даже начал заговаривать о переезде, но миссис Дурсль остудила его пыл, напомнив, что, даже будь у них деньги на съем жилья, их старый автомобиль вряд ли способен выдержать поездку в несколько часов. Мальчик хотел лично встретить разносчика, однако оказалось, что конверты приносит не человек, а совы. У дома номер четыре их собралась целая свора: сипухи, сычи, неясыти самых различных окрасов от белоснежного до графитового. На них приходили посмотреть со всего города, а особо любопытных Поттер даже пускал на участок (за плату, разумеется). Чем дольше не открывались письма, тем больше их присылалось, потому очередь выстроилась на всю Тисовую улицу. Дадли был кассиром и выдавал пропуска, стоя в отдалении от сов, ведь в самый первый день одна цапнула его и теперь парень опасался приближаться к ним. Гарри же был окружен птицами, они будто тянулись к нему. Когда совы привыкли к нему и спокойно садились на плечи, Дурсли-Поттер решили делать фотографии с желающими, беря двойную плату. Петунья и Вернон были сильно недовольны тем, что такой необычный инцидент привлек к ним много внимания, однако доходы с этого предприятия были просто невообразимые. Да, Литтл Уингинг был бедным городком и людям иногда не хватало денег на еду, однако там проживало много детей, которые, капризничая, уговаривали своих родителей посмотреть на сов. Видя, что соседи идут к четвертому дому по Тисовой, все остальные тоже спешили туда, дабы доказать, что не беднее и могут позволить себе потратить лишние фунты. Гарри представлял, что старшие бандиты сделают с ним и даже с кузеном, когда узнают, как много фунтов они накопили. Поэтому встала необходимость в срочном порядке потратить сбережения. Деньги, что удивительно, пошли не на покупку огромного торта для Дадли (хотя он очень настаивал). Для начала загнали машину мистера Дурсля на ремонт, следующим шагом решили купить новую одежду для старшего мальчика, потом выбор пал на более производительную швейную машинку, а напоследок взяли в магазине мясо и немного лакомства, чтобы в некотором роде отпраздновать приобретения. Эта неделя была лучшей в жизни Поттера, хотя ему не купили одежду и не починили очки, но мальчик начал нормально питаться и со счастливой улыбкой уходить в чулан под лестницей. Родственники больше не прятали от него писем. Гарри хоть и было интересно содержание, но потребность покушать была куда выше потребности удовлетворить любопытство. Сами письма решили не сжигать. Миссис Дурсль использовала их в качестве газет, на которых пересаживала растения, а также подкладывала под жирную посуду, убивала ими насекомых и сметала птичий помет. В общем, бизнес активно процветал. Пока в один неспокойный из-за урагана вечер в их дверь не постучали.