Губы её пахли малиной. Я знаю это. Видел, как она пару раз достает из своей сумочки тюбик малинового блеска для губ. Соблазнительно-влажные губы, которые хотелось целовать каждую секунду пребывания рядом. Хотелось впиться в них страстным, голодным поцелуем, до одурения, не давая отчет своим действиям. Хотелось касаться её нежной кожи, облаченной в шелковое платье-сорочку. О, как же соблазнительно проглядывали её соски, сквозь легкую ткань. Мне кажется, я не выдержу этой томительной муки.
Ты сводишь меня с ума, Элизабет Стоун. Ты, блять, сводишь меня с моего чёртового ума.
***
Заметили, что когда хотят преподнести какую-то плохую новость, то говорят что-то такое: «есть две новости: одна хорошая, другая плохая». На самом деле, хорошей новости можете не ждать. Скорее всего, будет плохая и кошмарная. Это всё равно, если бы дерьмо пытались выдать за шоколадную конфету. Можно создать форму, но не вкус. Часы в участке отставали на три минуты. Тревожное состояние и противное, липкое чувство страха из-за неизвестности, медленно распространялось на каждого сидящего. Женщина, сорока пяти лет, вытирающая раскрасневшееся от плача, лицо. Мужчина, сидящий рядом, обнимал жену, но и его вид выдавал немыслимую боль. Здесь был и Чарли, который надоедал детективу Дугласу постоянными вопросами по делу пропавшей Элизабет. Он казался спокойным, но это лишь снаружи. Внутри его разрывала колоссальная боль и ненависть к самому себе за то, что он просто не мог ничего сделать. Единственное, чего он хотел – вернуть свою подругу. Детектив вышел из кабинета темнее тучи. Мать вздрогнула, когда тяжелая деревянная дверь громко открылась, оставляя после себя мерзкое послевкусие чего-то тяжелого. — Входите. Детектив был резким, немногословным и, уж точно, не излучал какую-то хорошую новость. Внутри сжался тугой комок, а земля под ногами начала предательски раскачиваться. Возьми себя в руки. — Присаживайтесь, разговор будет долгим. – Вновь произнёс детектив, когда дверь кабинета закрылась. – Чарли, вообще ты не должен быть здесь, так как не являешься прямым родственником. Женщина, словно очнувшаяся ото сна, вздрогнула. Её тонкие кисти рук затряслись, сжимая платок. — П-п-пусть он останется, - заикаясь, ответила она. – Чарли – лучший и близкий друг нашей девочки. — Как скажете, миссис Стоун. Он тянул время, явно подбирая слова. Прошёлся в другой конец кабинета, где стоял автомат с кофе, налил в несколько стаканчиков и, только после этого, прошел к своему столу. На нём царил хаос: огромное количество папок, каких-то фотографий, целая куча карандашей и разноцветные маркеры. Чарли осмотрел стол внимательнее, оценил ситуацию. Хороших новостей можно не ждать. Их, обычно, говорят сразу, а не тянут резину. — Детектив Дуглас, можно немного быстрее? – Вмешался мужчина, сжимающий в объятиях жену. – Мы пришли не кофе распивать. Неужели, вы еще не поняли? — Мы нашли Элизабет. Кажется, в этот момент всё замерло. Сначала вздрогнуло, а потом просто застыло. Всё, включая время. Стрелки часов заледенели, замедляя ход. Шум за окном просто отключился, а вместо него был лишь белый шум, противно звенящий в ушах. — Где она? – После воцарившейся паузы, задал вопрос отец Элизабет. – С ней всё в порядке? Мы можем её увидеть? Женщина, кажется, застыла на одном месте. Она не проронила ни единого слова, лишь по щекам текла новая порция слёз. — Эрик, - хрипло отозвалась она. – Я хочу увидеть нашу дочь. — Сожалею, миссис и мистер Стоун, - продолжил детектив.– Элизабет мертва. Мир содрогнулся, пошатнулся и начал рассыпаться прямо под ногами. Реальность ускользала всё дальше от каждого, кто находился в кабинете. Чарли моментом осушил стаканчик с кофе, затем смял его и потупил взгляд. Элизабет Стоун мертва. Девочка в желтом платье больше не перевернет мир Чарли Маккалоу с ног на голову.