Психо

Шаги все приближались, и девочка нырнула в первую попавшуюся дверь. Это была странная комната. Все тот же настоявшийся запах медикаментов наполнял ее, усиливая головную боль девочки. Больничная койка одиноко стояла в углу. Но в другом углу… Там стояли страшные машины. Что-то светилось, цифры бегали туда-сюда. Девочка бстро залезла под кровать и затаилась. Дверь в комнату отворилась. Чьи-то шаги раздавались эхом в звенящей тишине. На полу под кроватью было грязно и пыльно. Прямо перед носом Сицилии пробежал паук. Девочка еле сдержала крик отвращения. Шаги медленно обошли комнату. Из своего укрытия девочка видела лишь белые туфли. Они были такими чистыми, что было странно для такого грязного места. Ноги подошли к машине, и чьи-то пальцы забегали по кнопкам. Они щелкали, и эти звуки отдавались головной больую в маленькой головке Сицилии. Лампочки на машине начали мигать быстрее, и девочка вдрогнула. Щелканье резко прекратилось. Ноги повернулись в сторону девочки. Та замерла от страха. Ужас парализовал Сицилию, даже пошевелить палцем было страшно. Человек началмедленно приближаться к девочке. Шаг, два, три. Он уже совсем близко, еще чуть-чуть… Вот он наклоняется, вот чьи-то руки хватают Сицилию и вытаскивают из-под кровати, поднимают на ноги… Это была странная женщина. Белые как снег волосы спадали на плечи. Красные глаза смотрли на девочку со странным безумием. Лабораторный халат, такой же белый, но в некоторых местах заляпанный кровавыми пятнами, плотно облегал тело женщины. Сициля сделала шаг назад, на незнакмка даже глазом не повела. — Ты. — Её голос ровно отразился от голых стен болью в голове девочки, — Сицилия, так? Я Аделоида. Как ты сюда попала? Тебе не надо быть здесь. Иди к себе. — женщина говорила отстраненно, смотря будто сквозь девочку, — Скоро твоя очередь прийдет. Иди к себе. Скоро сюда прийдет Сьюзи. — Что? Я никуда не пойду. — Девочка испуганно прижала игрушку к себе. Да, она боялась, но и сдаваться не хотела, — Пустите меня домой! — Домой? Теперь это твой дом. — Нет, не мой! Пустите меня к маме, папе, — из глаз одна за другой вытекали слезиинки, и, медленно стекая по маленьких щекам, с странным звоном разбивались о пол… — У тебя их нет. Иди в комнату. — Нет! Это. Это безумие! Пустите меня! — Нет девочка. Безумие — это смысл, вышедший за грани нашего разума. Иди в свою комнату. Пришла Сьюзи. Дверб медленно отворилась. В нее зашла маленькая девочка. Темные волосы до плеч. Заляпанное кровью лицо и руки, испещеренные порезами так напугали Сицилию, что та вскрикнула. — Тише. Сьюзи не любит шум. Дай ей послуать тишину перед концом. Ты тоже сможешь ее послушать. Остался всего день. Не заставляй меня уменьшать срок. — Не пойду! В-вы. Вы безумна! Вы псих! Вы все психи! — Психам стоит завидовать, деточка. Психи вышли за рамки обыденности. Так как обычные люди останутся в них навсегда. Сицилия медленно отступала к стене. Она не понимала, где находится. Это место было страшным, и девочка не могла находиться в нем больше ни секунды. Она хотела бежать прочь, бежать как можно дальше, обнять маму и лечь спать, как всегда! Вдруг резкая боль пронзила виски. Девочка схватилась за голову свободной рукой. — Тебе больно? Иногда становится очень больно. Потому что все держишь в себе. Как ты. Ты всегда держала все в себе. А взрослые не замечали, да? Взрослые не понимают, что у детей есть проблемы. Никогда, да? — П-почему? Почему вы так много обо мне знаете? — Я знаю о тебе не много. Я знаю о тебе ВСЁ. Абсолютно ВСЁ. А теперь иди к себе, в последний раз прошу. — Нет! Отпустите меня, прошу! Женщина молча смотрела с минуту на Сицилию. Девочка зажмурилась, ужас сковал ее своими цепями. Взгляд прожигал ее, оставляя странное ощущение пустоты внутри. — Ты хочешь к родителям, да? Ладно. Ты попадешь к ним. Джеймс тебя отведет. Джеймс! Через минуту в комнату забежал мальчик. Кажется, ровесник Сицилии. Он был мрачен. Кожа была бледна, черные волосы кажется не расчесывали удже с год. Под серыми глазами были большие синяки. Мальчик был настолько худ, что можно было разглядеть его кости. Одежда висела на нем мешком. — Это Сицилия. И ты отведешь ее к родителям. Мальчик вздрогнул, и испуганно посмотрел на девочку. А потом молча вышел за дверь. — Иди за ним. Он доведет тебя. Девочка вдрогнула, и, не оборачиваясь, выбежала из страшной комнаты в коридор, который не потерял свой мрак. Она пошла за парнем. Они шли с минуту по коридору, уже казавшемуся девочке нескончаемым. Лампы игали, по стенам бегали жуки, проследив взглядом за одним из них, девочка вдрогнула и повернулась к мальчику. — Ты кто? — Я Джеймс. Тебе же сказали. — Его голос был сер, и не выражал никаких эмоций, будто их вытянули из него этим стены. — А… где мы? — Мы здесь. — А где здесь? — Дома. — Это не мой дом! Что это за место? — Это больница. А ты не поняла? Это психбольница мисс Аделоиды. — И что мы все здесь делаем? Мы же не больны? Я не больна… — Мы здесь живем. Все считают, что мы больны, чтомы психи. Мы должны соответствовать. — Но мы не психи! Ну, ты не псих! Я не псих! — Все в этом мире сумашедшие. Просто кто-то быстро раскалывется слишком просто. Вот мы раскололись. — Перестань так говорить! Это не правда! То что мы здесь… Это несправедливо! — Не ищи в это мире справедливости. Ты никогда ее не найдешь. Смирись с этим. Тебе сюда. Мальчик указал на одну из многочисленных, выглядящих совершенно одинаково дверей. — Это единственный твой путь к освобождению от безумия. Прощай. Мальчи пошел обратно по коридору. Сицилия неуверенно стояла у двери, боясь зайти. Наконец, когда силуэт Джеймса уже давно растворился в жестком свете ламп, девочка набралась решимости и, нажав на ручку, открыла дверь. Она, зажмурившись, сделала насколько шагов внутрь. Дверь за ее синой закрылась сама. А затем девочка открыла глаза. Она замерла на месте. Цепи ужаса сковали ее, парализовав все ее конечности, всё ее тело. Перед девочкой была пустая комната. Такая же, как и остальные. Слабый свет освещал ее. По стенам ползли трещины, пол был в грязи и крови. А в середине комнаты… В середине комнаты лежали люди. Взрослые, дети. Там было три девочки. Рыжая, и две темноволосых. Маленькие, им было не больше семи лет. Их глаза были закрыты, а грудь не вздымались. Два мальчика. Блондин и брюнет. Обоим было лет восемь. Они лежали друг на друге, будто защищаясь от чего-то. И одиннадцать взрослых. Шесть женщин, и пять мужчин. Из них двух людей Сицилия хорошо знала. Но о них позже. Остальные же… Остальные были очень походи на мертвых детей. Девочка судорожно вдохнула. Здесь закончилась судьба пяти семей. И ее семьи. Те два взрослых что она знала… Это были ее родители. Они лежли выше всех, будто их положили туда всего полчаса назад. Их глаза были мирно закрыты, будто они спали. Будто сейчас мама откроет глаза и подойдет к Сицилии, обнимет ее, скажет что всё хорошо… Но этого не случилось. И не случится никогда. Вдруг Сицилия сквозь слезы заметила Сьюзи, стоящую в углу комнаты. В руках та держала странный пакет с порошком. Девочка разорвала этот пакте, и порошок разнесся по воздуху. — Пока. И Сьюзи просто растворилась в воздухе. Сицилия вздрогнула, а затем закричала. Вернее хотела закричать, ведь изо рта не вырвалось ни звука. Странный порошок заполнял легкие девочки, мешая ей дышать. Она упала на сырую землю. Теперь в пустоши лежало лишь маленькое корчащееся тело. Ничего, икого на километры вокруг небыло. Никто не мог помочь девочке, медленно умирающей в жуткой агонии, корчащейся на земле, ловящей последние мгновения жизни… На земле лежало маленькое тело, которое никодга не найдут. Как и Сьюзи, как и Джеймса. Ведь как можно найти то, чего не существовало?