***
Дни в пансионе пролетали быстро. Моргенштернам выделили комнаты, дали одежду, рассказали о том, как работает механизм пансиона и чем они будут заниматься. Влиться в чужую жизнь и надеть чужую шкуру дети Моргенштерн не смогли. Они не понимали, как работать на грядках, что-либо чинить, готовить. Одним словом, были бесполезны. Непривычная температура выбивала из колеи, было ужасно душно, и эта духота не сменялась прохладой к вечеру, как это случалось в лесу. Но упертые новобранцы не были бы собой, если бы не пытались снова и снова справляться с поставленными им задачами. Джослин на удивление быстро смирилась с присутствием изменника-мужа и его новой семьи, она не имела ничего против Джонатана, Скотта, или Шарлотты. Дети есть дети. Но её злобу к Валентину подпитывала ненависть к женщине, которая увела его у неё — к Еве. Рыжая представительница Фэйрчайлд лютой ненавистью сопровождала каждое появление Евы на её глазах. Та была мила, добра и осторожна, что ещё больше раздражало Джослин. И тогда она во что бы то ни стало решила поговорить с Валентином наедине. — Вал, нам нужно поговорить, — появление Джослин в одном из коридоров крыла Моргенштерн удивило охотника. Он был уверен, что она и слушать его не станет. — Конечно, Джос, — тепло ответил ей мужчина. В тёмных глазах тлели угольки прошлого. Его любовь к ней была чем-то непонятным. Если по отношению к Еве Моргенштерн мог твёрдо сказать — люблю, то к Джослин он ощущал что-то непонятное его разуму и ему самому. Они зашли в одну из пустовавших комнат, считающейся кладовой. Отсутствие в ней света и мебели их не смущало. Белые стены, образовавшаяся в углах паутина со слоем пыли и никакого света. Может быть, это было к лучшему, Джослин была не в силах смотреть на любовь всей своей жизни. Ночи, слёзы, и боль, раздирающая душу, помогли ей понять, что она всё ещё любит его. Любила, и будет любить. Человека, которого она знала с ранних лет, с которым многое прошла и который оказался предателем. Его измена была сущей мелочью по сравнению с тем, что они вместе проходили. Но именно этот факт рушил всё то, что она берегла годами. — Прости, я знаю, что сильно подвёл тебя, — начинал Валентин, но Фэйрчайлд его и слушать не стала. Нежные губы накрыли рот мужчины, и тело само прильнуло к нему. Не нужны были объяснения, чтобы оба чувствовали вновь ту тягу друг к другу, что ощущали в былые семнадцать лет. Плевать, что она могла показаться ему слабой и беспринципной женщиной. По законам Сумеречного мира он всё ещё являлся её мужем, и так просто охотница не собиралась его отпускать. — Просто скажи, что ты меня не любишь. Скажи, что ничего не чувствуешь, когда всё так, — надежда горела ярким пламенем в зеленых глазах. — Я хочу знать, что ты не думал обо мне хоть один день из всех лет, что нас не было друг у друга. Мужчина молчал, не осмеливаясь произнести в лицо Джослин ложь. Он не знал ответа, запутался сам в себе и прятался до этого времени. Предать Еву, сказав Джослин, что у неё всё ещё есть шанс заполучить любимого мужчину? Или остаться верным тем, кто по пятам за ним и до конца? — Я, — нерешительность. — Я не могу тебя ничего сказать, Джослин, — выдохнул обреченно охотник. — Мы были вместе многие годы, и я не могу сказать, что это просто стерто из памяти. Их глаза вцепились друг в друга, совершенно не имея значения, что вряд ли кто-то из двоих видел цвет противоположных ему глаз. — Когда ты решишься открыть мне всю правду, я буду ждать тебя, — прошептала ему в губы Джослин, вновь обрекая себя на сладкие мучения в долгом и нежном поцелуе.***
Шарлотту в очередной раз окатило ледяной водой, когда её глаза встретились с зелеными льдинками. Клэри. Брюнетка вздохнула, отворачиваясь от устремленных в неё глаз, и положила на поднос тарелку с неизвестными ей зелеными листьями. Выбор пищи становился затруднительным, каждый раз подходя к столу с едой, она не знала, что взять. Её желудок давно перестал ныть от голода, боль стала неощутимой, и через некоторое время Чарли была единственной из Моргенштернов, кто мог дольше продержаться без еды. Джонатан и Скотт давно определились в выборе и уже сидели рядом с матерью, удовлетворяя свои физические потребности. — Тебе помочь? Голос, прозвучавший из-за спины, заставил девушку вздрогнуть. Она обернулась к источнику, встречаясь с янтарным блеском прекрасных глаз. Джейс, как всегда, был обворожителен, на сей раз в светло-бежевом лонгсливе и белых штанах. Младшая Моргенштерн успела заметить, что юноша был красив и имел популярность у многих девушек, живущих в пансионе. — Я не знаю, что есть что, — призналась Шарлотта, заливаясь краской. Она часто испытывала неловкость, сталкиваясь с вещами, давно утерянными для её понимания. — Ты взяла салат, — посмотрел на поднос девушки парень. — Значит, тебе нужно что-то, что будет твоей основной пищей, — он подал ей тарелку с хорошо прожаренным стейком. С тех пор, как Моргенштерны прибыли в пансион, Мариз дала указание — повысить калорийность и разнообразить блюда, пока все, включая Шарлотту, не напитают организм витаминами и не восстановятся. Записывая в книгу каждого новоприбывшего, Магнус удивился, снимая мерки с Шарлотты. Ростом метр восемьдесят она имела вес в сорок три килограмма. Это было критическое состояние для тела. Факт праздничных завтраков, обедов и ужинов не мог не радовать выживших. Они с удовольствием поглощали пищу, приготовленную дежурными на кухне. Несомненно, такой поворот мог продолжаться недолго, но это было лучше, чем вновь ощущать вкус чечевицы и жареных яиц. — Спасибо, — улыбнулась Джейсу Шарлотта, поворачиваясь и выискивая столик, за которым сидела её семья. Глаза наткнулись на пару — рыжеволосая Кларисса и брюнет Александр, мило смеющиеся над какой-то шуткой. Они выглядели вполне счастливыми и довольными не только окружением, но и присутствием друг друга. — Хочешь сесть с нами? — предложил Джейс, замечая остановленный взгляд Чарли на его столе. — Не думаю, что это хорошая идея. Клэри меня ненавидит, — со вздохом заключает темноволосая, направляясь к своим родным. — Не попробуешь — не узнаешь, — хватает её на последней минуте блондин, утаскивая за стол охотников. Рыжая недовольно поднимает глаза, когда на стол опускается не только поднос Джейса, но и ещё чей-то, а также бледная рука, похожая на скелет кисти, обтянутый кожей. Изумрудные холодные глаза встречаются с теплым шоколадом, прожигая их насквозь. — Привет, — улыбается друзьям Джейс, отодвигая стул для Шарлотты и предлагая ей присесть. Та опускается, отводя глаза в сторону. — Привет, — улыбка Александра выводит Клэри на ревность, что нельзя назвать плюсом в сторону рыжеволосой. Она прекрасно помнила, как её парень улыбается этой улыбкой: не всем и не так часто, как это стало происходить за последние дни. «Да что она вообще о себе возомнила?!», — взорвалась внутри Фэйрчайлд. Её внешнее спокойствие было несравнимо с тем, что творилось внутри. Блондин опустился рядом с Чарли, находясь напротив бывшей. Он взял с собой Шарлотту, отчасти просто боясь пребывания рядом с Клэри. Несмотря на присутствие Алека, быть поблизости к Фэйрчайлд — мучение для Эрондейла. Кларисса накалывает листья салата, отправляя еду в рот. Делает это красиво и сексуально, переводя глаза с одного брата на другого. И Шарлотта не понимает этой игры, со смущением убирая тарелки с подноса и отставляя его в сторону. Первая паника, охватившая девушку, как только она сталкивается с чем-то, что неподвластно её мышечной памяти — вилка и нож. Совершенно не помнит, как правильно держать столовые приборы в руках и уж тем более она не смыслит в том, как резать мясо. — Всем привет, — весело улыбается Изабель, присаживаясь рядом с братом. Её глаза сияют, загадочная улыбка, адресованная кому-то из зала, и полная красоты королевская осанка. — Привет, Иззи, — улыбается в ответ ей Клэри, протягивая брюнетке сок. — Апельсиновый, забрала последний. — Спасибо, дорогая, — с благодарностью Изабель берет стакан у подруги, делая глоток любимого напитка. — Боже, обожаю Магнуса за его штучки, что он творит с растениями, — смеется девушка. Охотники понимают восхищение Изабель, но Шарлотта всё ещё чувствует себя падающей птицей, с волнением сжимая края тарелки. Она напряжена, непроизвольно выдавая своё волнение. Голубые глаза замечают растерянность девушки: она не знает, как пользоваться столовыми приборами. Александр легонько касается ногой лодыжки Чарли под столом, привлекая её внимание и как можно незаметнее показывая, как правильно держать вилку и нож. Кладет их обратно и берет вновь, взглядом указывая на расположения пальцев на холодном металле. Темноволосую бросает в жар, одна оплошность — и это повод стать посмешищем в глазах остальных. Моргенштерн ни за что не хотела уступать Клэри, даже в таких мелочах. — Почему не ешь? — интересуется у новенькой Изабель, подвигая к себе тарелку со стейком. — Эм, — запинается Шарлотта, думая, что бы ей ответить. — Вообще-то я не голодна. — Рука твердо отодвигает мясо. Все удивленно смотрят на неё, и лишь Клэри усмехается. — Ешь, пока есть выбор. Потом его не будет, здесь не всё как в сказке, — грубо выдает рыжая, отчего у Чарли рушится всё сознание. Неужели Фэйрчайлд пытается выставить её высокомерной? Конечно, пусть Иззи, Джейс и Алек лучше думают, что она недовольна пищей, чем поймут, насколько девушка «отстала» от цивилизации. Вся компания притихает, чувствуя неловкость ситуации. Алеку хочется накричать на Клэри, поругать её и сказать, чтобы перестала давить на Чарли. Но он молчит. Молчит, как трус, боясь заступиться и показать свой интерес к девчонке. И правды говорить не хочет, ведь понимает, Шарлотту это оскорбит. — Можешь съесть это, — отшвыривает в сторону тарелку Шарлотта, поднимаясь со стула. — Я не нуждаюсь в еде, это бессмысленно, — с презрением кидает она, покидая столовую. Джонатан подрывается следом за сестрой, ловя на себе взгляды примитивных, пребывающих к столам. Они это не обсуждали, Шарлотта не ела, а разговоры тут не помогали. — Обязательно было? — смотрит на рыжую Алек, допивая стакан сока. Кларисса фыркает, отворачиваясь от брюнета.***
Раскаленная земля обжигает голые стопы девушки, шагающей под шум перешептываний остальных охотников. Все как по цепочке выстроились друг рядом с другом: Ария, Эллада, Эмилия, Хантер, Клэри, Джейс, Иззи и Алек. Все молодые и перспективные, обладают выдающимися способностями и преуспевают в изучении Сумеречной жизни. Валентин не смог противоречить Мариз и дал согласие, напрочь не считая нужным посвящать младшую из детей в Сумеречный мир. Но Совет настоял: «Если они не могут позаботиться о себе, они не смогут позаботиться о примитивных». Магнус уговорил Моргенштерна отдать Чарли в руки Совета. Сейчас на пустой территории между старым храмом и ещё одним заброшенным зданием находились охотники, терпеливо ожидая последнего прибывшего. Джослин и Мариз стояли по обе стороны от Валентина, с гордостью улыбаясь своим наследникам. — Простите, я не хотела приходить, — улыбнулась Шарлотта. Такая нелепая, в длинных закрытых белых штанах и такой же майке. Униформа от Дот пришлась ей по душе, было правда странно находиться в чём-то новом, что принадлежало только ей. Но девушка с благодарностью отнеслась к проделанной работе и похвалила новую знакомую за её старания. Александр сдержал улыбку, посмеиваясь в душе от реакции девушки на происходящее. Ей явно не хотелось окунаться в мутные воды и позволять течению нести её. — Шарлотта, будь добра, встань в строй, — без единой эмоции произнес Валентин. Дочь повиновалась, собирая волосы лентой. — Чувствую себя, будто мне снова одиннадцать, — раздражение во взгляде рыженькой не скрыть никакими масками. — Добро пожаловать, — радушно улыбается Джейс, поворачивая голову к вставшей рядом девушке. — Спасибо, — улыбка Чарли, адресованная Эрондейлу, заставляет Алека напрячься. — Ну что, — улыбается лучезарно Мариз. — Все мы знаем, что к нам присоединились новые сумеречные охотники в лице Валентина Моргенштерна — одного из самых великих охотников в истории, и его детей — Джонатана, Скотта и Шарлотты Моргенштерн. Нашей задачей является помочь новобранцам разобраться с Сумеречным миром, его историей, знаниями и навыками. — Джонатан и Скотт хорошие бойцы, — вступает Валентин, смотря на своих сыновей. — Они нуждаются в полноценных знаниях, поэтому советую нагружать их не только тренировками, но и информацией. Джослин узнает строгий тон, из-под ресниц наблюдая за мужем. Несмотря на его отсутствие долгие годы и возвращение с любовницей, Валентин Моргенштерн всё ещё являлся её мужем не только по законам примитивных, но и по законам Сумеречного мира. Об этом этим двоим напоминали свадебные руны, навеки сохранившиеся в области сердца. — Вы позволяете нам, — уточняет Хантер, — обучать их? — Не позволяем, а доверяем это вам, — торжественно произносит Джо. — Вы, как никто другие здесь, — Мариз обращается к Хантеру, — знакомы со всеми изъянами. — Хорошо, а что делать с девчонкой? — хмыкает Алек, скрещивая руки на груди. — У девчонки есть имя, — шипит Шарлотта, окидывая парня гневным взглядом. — Разговоры прекратить, — кричит Валентин, ошарашивая этим своих детей. Они не видели своего отца таким, командиром. — Шарлоттой я займусь лично. — Боюсь, что это невозможно, — улыбается Джозеф, отчего у Валентина сводит челюсть. Как же его раздражает этот напыщенный индюк. Даже апокалипсис таких не меняет. — Её обучением займёшься ты, Алек, — заключает Мариз, и это приказ, а не просьба. Кларисса смотрит на высокого брюнета, затем на его мать. «Превосходно, — возмущается голос в голове Клариссы. — Давайте просто отдадим ей всё, что принадлежит мне». И в этот момент в Клэри зарождается маленькая искра, разгорающаяся в большое пламя. Ненависть пропитывает каждую клетку, ревность доходит до предела, просто зашкаливая в воображаемом девушкой измерителе. Теперь она действительно видит в Чарли соперницу не только за любовь отца, но и за интерес своего парня.