Виниловая пластинка

      Как бы работники театра не пытались закрыть окна, всё же некоторые лучи обошли все преграды и тихо уселись на некоторые места четвёртого и пятого рядов. Один молодой человек на четвёртом ряду, несмотря на то, что гости сидели тихо и не занимали много места, пытался прогнать безбилетников. Но самим лучам было на это совершенно всё равно, как и работникам на нарушавших правила. Разозлённый юноша хотел, было, устроить скандал, но потом опомнился.       Это же обычный солнечный свет.        Первая часть выступления была несколько затянутой, что нашему ворону не показалось минусом — мёд тоже очень долго стекает обратно в банку, но от этого не перестаёт быть вкусным. На удивление, в этом городке было достаточно актёров для такого масштабного спектакля. Обычно Кар-Карычу приходилось видеть от силы актёра четыре на двадцать миль вокруг. Сегодня же для зрителей старалось две дюжины талантливых смешариков.       Если бы ворон не был полностью погружён в происходящее перед его глазами, то он наверняка бы успел подумать о том, что менталитет здесь совсем другой, что актёры зарабатывают в таком старом театре такие маленькие деньги, что и на два стакана молока хватит с трудом. Но времени на это не было, так что мысли так и остались необдуманными. Настало время самой скучной, по мнению молодого Карыча, сцены. Где бы он не смотрел спектакль, от кого бы он не слушал этот отрывок — всё было настолько обычно и постно, что эти полчаса можно без вреда для сценария убрать.       Это было описание любовных отношений между главным персонажем и Гердой, которая являлась вечерней звездой, светящей всю ночь только для рыбака.       Но сегодня был необычный день. В реальности вечер никак не хотел наступать, а кресло никак не хотело становиться удобным. На сцене появилась прекрасная молодая птичка. Она, не запинаясь, начала на удивление захватывающе отыгрывать свою роль.       Это было что-то. Если бы Карычу сказали заранее, что он увидел бы такое — он бы заплатил в два раза больше. Да что уж там говорить — и тройную цену он заплатил бы без малейшего сожаления. Своим взглядом выступающая вызвала в вороне чувства, напоминающие восхищение от очень сочного яблока на дереве, которое ты никак не мог достать. Сегодня Герда стала интереснее главного персонажа, интереснее всей истории.       Не так сложно догадаться, что это была наверняка знакомая читателям молодая Совунья. Сегодня она с трудом успела к началу представления, так как долго ждала швею, которая бережно оформляла её очередной костюм. Это было изящное платьице белого цвета с милым воротничком и золотистыми блёстками в форме пятиконечных звёздочек, которыми воротник был несправедливо обделён.       Конечно же, это был прекрасный наряд, но главным украшением была сама Совунья. Платье не играло никакого значения. Да и сама сова не играл значения, она играла только свою роль. Такого таланта ворон не видел до того вечера, как и не видел после. Казалось, что на сцене была никакая не сова, а настоящая вечерняя звезда, которую можно увидеть высоко в небе. Голос актрисы звучал так стройно, что даже мурашки не решались перебивать восторг от зрелища.       Эти полчаса пролетели как две минуты. После этого декорации сменились, а от Совуньи осталось лишь яркое воспоминание. Как же тогда расстроился бедный Карыч! Ведь больше слов у Герды не было, даже короткого вздоха больше не значилось в сценарии. Оставшаяся часть была такой же прекрасной и искренней, как и первая, но Кар-Карычу показалось, что всё стало очень сухо, да и вообще он занимался прокручиванием в голове каждого слова, сказанного совой.       В этом занятии он был не одинок. Практически весь зал думал только о звезде этого небольшого города. Честно сказать, многие здесь находились лишь из-за Совуньи. Ей это льстило, она всегда бережно относилась к подаренным ей цветам! Каждый цветок был аккуратно засушен в одной из многочисленных книг в прихожей молодой совы, после чего становился частью красивых аппликаций, которые в большинстве своём висели в зале, штук шесть лежали у близких друзей, а две, самые кропотливые работы, украшали её любимый театр.       Её любимый театр в её любимом Нуарте. В отличии от ворона, Совунья практически никогда не покидала свой родной город, потому как и в нём нашла вполне реальное счастье. Это вполне реальное счастье следовало за ней везде, с самого её рождения, оно тихо смеялось, когда сове было весело, нежно поправляла перья на голове, когда приходили тяжёлые минуты грусти.       Последние годы за Кар-Карычем счастье особо не приглядывало. Этот несносный ворон сам убегал от него, всячески игнорировал. Конечно, любой бы обиделся из-за такого отношения!       Итак, после окончания спектакля, восхищённый зритель очень хотел познакомиться с восхищающей актрисой. Но вокруг совы была такая огромная толпа, что даже её голос был еле уловим.       В неоднозначных чувствах вернулся тогда ещё молодой ворон в снятую им комнату. Он был расстроен из-за того, что не смог увидеть сову после выступления, но оставался доволен спектаклем.       Но тут воспоминания резко оборвались из-за того, что его добрый друг громко вздохнул.