Пришел, пришел рай!

      Я уже подмечал: от нее чем-то пахло. И не мог от этого избавиться. Это был аромат наваждения, щекочущий, смешанный с легким парфюмом. Он витал повсюду, но когда девушка приближалась ближе, чувствовался острее. Жить в окружении тысячи запахов, неуловимых для обычного носа дело странное, но полезное. Однако сейчас мне мечталось избавиться от врожденного таланта и выкинуть из головы мешающий ясно мыслить морок. Я должен был сосредоточиться на решении главной проблемы: где я оказался, как меня сюда занесло и как вернуться назад. От построения логических цепочек отвлекало постоянное присутствие рядом Миры, которая одним своим появлением поблизости или еще хуже, прикосновением, просто выводила из себя, руша карточный домик чертогов разума.        «Почему, почему я не могу спокойно реагировать на обычную… ладно, не совсем обычную девушку?» — я старался выглядеть максимально непринужденно и непоколебимо, дырявя взглядом стену. Не всякий раз мне приходилось бороться с желанием в подробностях рассмотреть открытые женские колени и щиколотки, которые я столько раз представлял. И не всякий раз я видел себя нарисованным чужой рукой, да еще и в таком пафосном свете. И тем более не всякий раз воплотившийся в жизнь персонаж, сообщал мне, что я — тоже персонаж. Все было ожидаемо, но от этого не менее удивительно. Мне было невдомек, с какой стороны автор решит изобразить мой быт, и потому когда на экране я лицезрел себя в момент сражения, смог расслабиться. Некоторые картинки из Ича-Ича Мире бы точно не понравились. Позаботившись о сохранности тайны, я надежно спрятал печатное издание за пазухой. Как вы понимаете, не всякая (а скорее всего никакая) девушка обрадуется, узнав, что является больной фантазией каждого уважающего себя фаната «Приди, приди рай!», которые наверняка не раз представляли ночь с такой, как она. Что скрывать… я вообще-то тоже предавался мечтам… не раз, и не два, и даже не три… Не моя вина: книга составлена хитро, втягивая читателя в происходящее.       В довесок к проблеме моя память зияла непролазными пустотами, словно кто-то хорошенько подмел черепную коробку, прежде чем закинуть меня сюда. Я пытался вспомнить лица друзей, но всплывали лишь картины далекого прошлого, не дающие ни малейших объяснений перемещению. Не удавалось и воссоздать планы последних миссий и размер жалования, полученный в крайний раз. Единственная зацепка — я определенно применил мангекью. На этом свежая история заканчивалась.       Использовав шаринган на девушке и на женщине в белом халате, я смог выяснить, что чакра у людей этого мира присутствует, но в ничтожных количествах, как бывает при заблокированных танкецу. Уровень энергии низок, достаточен лишь для поддержания жизни физического тела. Поразительно, что они вообще себя хорошо чувствуют. К тому же их фигуры окружала еле заметная яйцеобразная оболочка, у ирьенина цветная, скорее зеленая, а у Миры розовая*. Едва зримые источники чакры светились у лекаря в районе сердца, у дочери торговца ниже пупка. Считать это источником силы все равно, что назвать новорожденного младенца сильнейшим ниндзя. Ожидать от гражданских нечто большее смешно, я должен проверить кого-то из местных шиноби или их аналогов. Странный интерес к моему глазу и нежелание демонстрировать его перед лекарем навели на очевидную мысль: наследие клана Учиха разумнее скрывать.        «Необычное свечение. Неужто настолько ужасный контроль, рассеивающий энергию в пространство? Объема их чакры недостаточно даже для хождения по воде». — Слишком много вопросов и предположений не давали покоя. — «Хм… Головная боль и резь в глазнице заметно поубавились, возможно, я зря столь пренебрежительно отнесся к местному целителю». — Лекарства оказались крайне эффективны и глазные капли лишнее тому подтверждение. Мне помогали, как могли, а судя по грохоту с кухни, вскоре намеревались пригласить за стол.       Сомнения и любопытство не унимались, и я решил немного изучить местность. Шебуршание из столовой продолжалось и, не опасаясь быть услышанным, я открыл створку широкого окна и тихо приземлился на траву, усеянную желтыми одуванчиками. Солнечный свет резко ударил в глаза, лицо обдало сухим воздухом. По двору гуляло несколько кур, достаточно забавных, в разы крупнее привычных, с пушистым красным оперением. Заметивший меня петух гордо вскинул красный гребень и настороженно закудахтал. Зачем-то жестом попросив его о молчании, я перемахнул через высокий забор и оказался на аккуратной широкой улице. Пекло раскалило горизонт, и волны жара искажали пространство над землей. Дома вокруг огромны, конечно, не такие, как клановые поместья, но в Конохе лишь очень обеспеченные люди могли позволить подобную роскошь.        «Если средний заработок джонина умножить на два, а то и в три раза тогда… нет, даже тогда не хватит. Тут нужен пост каге».-Поражало, что весь городок состоял из подобного рода строений, соревновавшихся друг с другом в красоте архитектуры. Людей не наблюдалось, и безмолвная пустота сильно бросалась в глаза. Совсем не похоже на живую и шумную скрытую деревню, где родные переулки пестрели вывесками, запахами еды, смехом детей и разговорами с базаров. Здесь было тихо и в нос бил только до одури тошнотворный запах топлива и паленой резины, доносившийся от механических колесниц, стоявших почти у каждого дома. Живыми, казалось, были лишь небольшие деревья, цветы и трава, а серое покрытие под ногами и скрупулезно уложенная камнем пешеходная дорожка давили мертвенной тяжестью.       Лощеный до блеска городок дышал безразличием.       Закончив лицезреть окружающую территорию, я вернулся во двор, понимая, что в нынешнем состоянии не способен на эффективную разведку. Сконцентрировал чакру в ступнях и едва допрыгнул до балкона, зацепившись рукой за беленую балясину.        «Не восстановился даже для элементарных трюков…создать теневого клона однозначно не смогу», — бесшумно забравшись на второй этаж, я оглядел комнату: легкий беспорядок свидетельствовал о частом нахождении здесь хозяйки дома. На столе с зеркалом была разбросана косметика, в углу стоял компьютер, а стул на колесиках у противоположной стены окружала странная ярко-зеленая занавеска**. Помимо этого вместо шкафов девушка использовала открытые вешалки, заполненные обилием нарядов, а широкие полки наводнили парики. В целом, убранство больше походило на гримерку, чем спальню.        «Это точно не описанные в книге розовые простыни с широкой кроватью. Странно. И… специфический вкус в выборе интерьера… весь остальной дом более, кхм, выразителен». — Не впечатленный дизайнерскими способностями, я принялся обыскивать книги, журналы, тетради и кассеты с фильмами в поисках собственной истории. Не найдя ничего интересного, я приблизился к рабочему столу, заполненному разной мишурой. Взгляд зацепился за серию фотографий, приколотых к пробковой доске. В основном на них была сама Мира, в разных образах и с припиской цифр в углу. Более давние снимки, где девушка окружена компанией сверстников, были без подписей, либо сопровождались скромными числами: «200», «500», «1000», «5000!!!». Но чем ярче получалась Мира на снимке, тем реже мелькали чужие лица. Вскоре ее каштановые волосы замаскировались за париками, а лицо скрывала черная медицинская маска. Глаз зацепился за последнее фото, увидев которое, я замер в изумлении. Два пепельных хвостика пересекал протектор Листа. Алый левый глаз рассечен рисованным шрамом, а половину лица скрывает точная копия Ича-Ича. Внизу красным маркером крупно отмечено «100 000!!! >_<».        «Образ явно списан с меня». — Нездоровая фантазия фанфарами ударила в голову, и я тыльной стороной ладони приложился ко лбу, переваривая увиденное. — «К тому же она не догадывается, что изображена на обложке…». — Позже на полках я заметил тот самый парик и лежавшую рядом повязку Конохи — настоящую бутафорию. Слишком яркий и некачественный металл, непрочная ткань, так, игрушка. Книга, кстати, оказалась обычной тетрадью (уже исписанной) с наклеенной поверх ярко-оранжевой картинкой. Больше ничего интересного обнаружено не было. Поняв, что без непосредственного контакта с девушкой для выяснения собственной истории не обойтись, я решил прекратить шпионаж и переместился на первый этаж человеческим путем — по лестнице. Вытащив из-за пазухи труд Джирайи, я принялся изучать его на ходу, больше не опасаясь, что Мира может о чем-то догадаться. Приложив подушечку пальца к уголку страницы, пролистал к пятой главе. По сюжету мужской герой должен предпринять попытку извинения за свой проступок и явиться с подарком к обиженной девушке. Размякший корешок книжки податливо развернулся, и я опустил взгляд на знакомые строчки.       Он смог вывести ее из равновесия. Пожар чувств кипел в ее груди, почти вырываясь из ноздрей опасным пламенем.        «Как он мог так со мной поступить?!» — рассерженная девушка скрестила руки и топнула босой ножкой. — «Не посмеет! Не посмеет от меня уйти так просто!» — Мягкие губы крепко сомкнулись от недовольства и Милашка фыркнула, глядя в потолок.       — Пришли ко мне, Какаши-сан, от меня, значит, не уйдете… — кленовые глаза сверкнули охотничьим огоньком.       Стоп… ЧТО?!       В горло врезалась слюна, я с диким кашлем споткнулся о собственную ногу и позабыв о группировке, впечатался лицом в пол. Тут же опомнившись, я еще раз перечитал абзац, не веря своим глазам. Пару раз я хорошенько продрал веки, но это ничего не изменило и я как можно скорее пробежал дальше:       Хищные мысли прервал очередной грохот, вновь доносившийся из гостиной.        «Что на этот раз?!» — маленькие ступни запрыгали, не касаясь швов плитки, неся хозяйку к источнику шума. Ветерок от открытого окна свистнул у мочки уха, и точно стриж она впорхнула в комнату.       — Божечки, что стряслось?! Вам снова плохо?!       Я в недоумении поднял глаза и встретился взглядом с девушкой, «охотничий огонек» в глазах которой сменился привычным волнением и тут же врезался обратно в книгу.       Мира уперлась коленками в пол, совсем не подозревая, что с этого угла обзора короткое платье совсем не спасало от нежелательных глаз. Бедро и голень сомкнулись, образуя глубокую складку и теперь упругие стиснутые ляжки стали шире, выделяя тонкую талию. Пахнущие шампунем пряди соскользнули с плеч и защекотали нос, нежные ладони коснулись лба, пушистой чуткостью неся прохладу. Тонкие кольца на пальцах холодили чуть сильнее, но мягкая забота смогла бы сразить наповал разъяренного зверя. Встревоженный голосок, напрочь лишенный резкости, ручейком прозвенел почти у самого уха.       — Хотя бы сейчас, сенсей-извращенец, бросьте читать свою книжку. Вам нужно отлежаться.       Сердце заколотилось, я бестолково распахнул оба глаза, внимательное прикосновение намертво припечатало меня к полу и я не смел шевельнуться. Немного запоздало до меня дошло, что можно перевести взгляд на девушку, и я сумел разглядеть уголок вздернутого халата. Моя душа, которая желала вот-вот покинуть тело, была возвращена на землю совершенно неожиданной затрещиной.       — Как можно быть настолько озабоченным маньяком?!       Я скакал глазами от строчек к девушке, едва успевая вычитывать ее быструю возмущенную речь, и остервенело перелистнул страницу.       — Да что там такого в напечатанной порнушке, что даже оказавшись в другом мире вы не выпускаете ее из рук? А ну-ка дайте глянуть!       С несвойственной ловкостью она вцепилась в мягкий переплет, но я не намеревался раскрывать карты и дернул книгу на себя. Мира неуклюже плюхнулась на мою спину, и копна волос закрыла обзор. От близкого контакта с ее шеей опьяняюще потянуло, и внутри началась война с сомнением: полежать так, наслаждаясь весом женского тела подольше, или вступиться на защиту собственности и тайны ее «происхождения». Не обращая на мое промедление никакого внимания, она уперлась рукой между лопатками, перекинула ногу и уселась сверху, вывернув занятую руку. Я опомнился слишком поздно, когда все десять женских пальцев выдернули книжонку, и та взлетела к потолку, как назло раскрываясь в полете на странице с изображением главной героини. В воздухе я успел шаринганом прочесть часть истории:       Сердечко трепетало пойманной пташкой, и девушка сжалась, морща нос от неуверенности. Перед ее глазами было доселе неизвестное, слегка блестящее и горячее.        — Н-но… я еще не разу не… — но бессвязно бормотать больше не удавалось. Он ткнулся ей в губы, Мира куснула щеку изнутри и зажмурившись, открыла ротик.       — Такое тоже… будет?! *имеются ввиду семь чакр и аура, описанные в духовных практиках индуизма, а также аура, отражающая свойства характера. Я в этом не сильна, но просто для понимания: у фельдшера из скорой развита четвертая чакра, отвечающая за любовь и доброту, а у Мирославы вторая — дающая привлекательность у противоположного пола, отвечающая за сексуальную сферу жизни. В мире шиноби, если что, таких понятий нет (нет же?). **зеленая ткань — хромакей.