Солнце Белой Пустыни

— А ведь я говорил, — довольно ощерился Джаггерджак. — Я предлагал последовать за Бабочками! Но ты ж умный, ты ж старше, ты ж умнее, ты ж… — Заткнись, — проронил Улькиорра, напряжённо вглядываясь в сжавшуюся на земле фигуру.       Такие знакомые рыжие волосы, разлетающиеся на ветру, напоминали пламя. То и дело задевая короткие прядки крылышками, вокруг Куросаки мельтешили чернокрылые Бабочки — судя по реяцу, те самые, на которых двое Высших натыкались в самом начале поисков. Владыка Уэко Мундо сидел в парке и что-то сосредоточенно рисовал на песке короткой деревянной палочкой, совершенно не реагируя на склонившегося в вежливом поклоне Куатро в двух шагах от себя. Замешкавшийся с выражением почтения Гриммджо ошарашенно вытаращил глаза. — Эй, Шиффер. Эй, ты меня слышишь?! — Чего тебе, мусор?.. — раздражённо бросил через плечо Улькиорра, неуверенно разогнувшись и во все глаза рассматривая всё так же занятого своим странным делом Владыку. — Он ничем не пахнет. — А?.. — резко развернулся к коллеге четвёртый меч Эспады. — Ты о чём? — Он не просто не излучает реяцу, Шиффер. Ты принюхайся, — невежливо ткнул пальцем в сгорбившегося на песке человека Секста. — От него вообще ничем не пахнет! Реально, на охоте мимо пройдёшь и не заметишь! У нас в Пустыне каменные ящерицы пахнут сильнее! А он… словно тень. Благо, что материальная. — Не для нас, — с сожалением выдохнул Куатро. Зрачки тёмно-зелёных безразличных глаз стремительно перетекали из одной формы в другую, тщательно изучая, запоминая и анализируя состояние повелителя. — Мы не можем прикасаться к живым. Убивать можем, десятками и сотнями. А прикоснуться — нет… — Да что могло с ним стрястись, ради песков?! — взорвался Джаггерджак. — Это же Куросаки! Он же не может быть… таким слабаком! — Нужно выясннить, что здесь произошло, — решительно сощурился Улькиорра.       Его Владыка пострадал, теперь это было очевидно. Значит, за это кто-то должен ответить. *** — Слава Пустыне, работает! — облегчённо выдохнул Гранц, закрывая крышку ноутбука. За окнами Тронного зала всё ещё громыхал гром и сверкали молнии, но уже становилось понятно, что гроза уходит дальше в Пустыню. — Аппаратура не пострадала, анализ завершён! И скажу вам честно, господа Старшие, такого я даже предположить не мог! — Харе тянуть меноса за нос, выкладывай уже! — рявкнул до предела взвинченный и до сих пор наэлектризованный Ннойтора. — Задрал хвастаться! — Не лугайся! — ткнула Квинту кулачком так и сидящая у него на шее всё ещё маленькая Нелл.       ЗаэльАппоро оскорблённо поджал губы, но всё же заговорил. — Наш Владыка невероятен! Его реяцу… Он сумел своей волей и своей силой вычистить Уэко Мундо от всего, что только было привнесено сюда из других миров! Все маячки, все датчики, все закладки… вообще всё! Более того, сейчас границы нашего мира закрыты наглухо для всех, не отмеченных печатью Пустоты! Включая, к сожалению, и его самого… Вайзардам тоже путь сюда заказан, кстати, а потому, Ичимару-сан, проблема вашего сопровождения встаёт в полный рост. Старк-сан, вы были совершенно правы — никто младше первой четвёрки Номеров Эспады не сумеет сейчас перемещаться между мирами. Так что, боюсь, у меня для вас плохие новости, Старрк-сан… — Ксо, — стиснул кулаки Примера. Крыть было нечем. Кроме него идти караулить злоязыкого поганца-заместителя было просто и банально некому. Куатро в мире живых, Сегунда погиб… одна из Трес радостно скачет на шее у недовольно ворчащего Квинты, а лазурные глаза второй с такой надеждой смотрят ему в спину, что на нём скоро задымится камзол. — В таком случае, вам придётся присмотреть за Лилинетт. — Эй, Старрк, мы так не договаривались! — возмущённо подскочила на месте Джинджербэк. — Я тоже хочу снова в Сейрейтей! — Мы же не развлекаться туда пойдём, — устало покосился на свою вредную половинку Койот. — Это может быть небезопасно. Но если тебе так хочется, можешь написать кому-нибудь записку, а я передам… — Класс-класс-класс!!! — радостно запрыгала по комнате девочка. — Сейчас же и напишу! — Бесполезно, Примера-сан, — с заметным сожалением посмотрел на неё Октава поверх монитора. — Жаль вас разочаровывать, но… Ничто касающееся этого мира не покинет этот мир. Скорее всего, на границе Уэко Мундо ваша записках обернётся чистым листом бумаги. Информационная безопасность в барьере Владыки тоже включена. Никакие письменные источники не помогут, только вербальная передача… — Вер… чего?.. — не понял Джируга. — Ненавижу, когда ты выражаешься этими своими мудрёными… — Вербально — это словами через рот, — раздражённо огрызнулся Гранц. — И я не виноват в том, что кто-то кроме драк ничем не интересуется! — Хватит, — весомо припечатала Тия Халлибелл, утомлённо касаясь пальцами висков. Замершая за её креслом Мила Роза тут же подала своей Эспаде стакан воды. — Вы так до перерождения собачиться будете. Октава-сан, когда назначено ближайшее заседание, где должен присутствовать представитель Уэко Мундо? — Через несколькло дней, — чуть замешкавшись, отозвался Заэль. — Получается, до этого момента мы должны получить результаты от ушедших к Владыке Куатро-сана и Сексты-сана. Нехорошо выйдет, если мы ссамовольничаем и отправим Ичимару и Примеру-сана в Сейрейтей, а они там столкнутся с Куросаки-сама! — Что ж, время у нас ещё есть, — со вздохом отвернулся к залитому дождём окну Старрк. — Будем ждать. *** — Эй, Улькиорра, — ткнул Гриммджо словно окаменевшего коллегу пальцем. — Ты чего завис? — Смотри, — на грани слышимости прошептал тот, указывая пальцем на песок. — Это… это же… — распахнул глаза Джаггерджак.       Никого и ничего не замечающий Куросаки увлечённо рисовал на утоптанной земле явно врезавшиеся намертво в память линии, и перед ошеломлёнными арранкарами чёрточка за чёрточкой представал… Лас Ночес. Обновлённый, без разрушенных за время войны колонн и разлитой по песку крови, хорошо узнаваемые рвущиеся в небо башни, округлый купол над Тронным залом, массивные стены, защищающие двор от наносов неизменного и вездесущего песка, угловые башенки со шпилями… и вечно скалящийся с высоты ущербный серп Луны. — Интересно, как вы там? — чуть слышно прошептал Ичиго, дорисовывая купол и поднимая руку с палочкой. — Как перенесли зачистку? Не все же из вас до конца здоровы… — Вот же… он же… — выдохнул Секста. — Ну-ка пусти-ка меня!.. — Мы не сможем ничего передать Владыке, — сверкнул на напарника глазами Улькиорра. — Мы же пробовали! Ничего написать не получилось! — А я и не собирался ему тут письма строчить, — оскалился Джаггерджак. — Ещё чего не хватало… просто смотреть на него, как он нюни распускает, физически невозможно! У меня аж клыки чешутся! — Не смей, — зашипел Куатро. — И держи свою реяцу под контролем! — Да держу я, — досадливо отмахнулся Гриммджо, обходя всё так же сидящего на песке бывшего временного шинигами по дуге. — Ты говорил, ни к чему живому мы прикасаться не можем, так? — Ну, — подозрительно сощурился Шиффер, невольно подбираясь для броска на опережение. С бешеного кошака станется попытаться убить Владыку только ради того, чтобы проверить свежевыдуманную теорию. — А к неживому? — ухмылка Сексты стала откровенно хищной.       Одним неуловимым движением охотящегося хищника Джаггерджак припал почти к самой земле и… выхватил из руки подростка палочку. — Ты что творишь, сволочь?! — зарычал на охамевшего младшего коллегу Куатро. Куросаки-сама замер без движения, и только резко участившееся сердцебиение выдало его волнение. — Кто… кто здесь? — едва шевеля губами, прошептал он. — Покажись! Хоть как-нибудь! — Ещё бы я знал, как, — хмыкнул Гриммджо, усаживаясь на нагретый солнцем песок рядом с ногами Владыки. — Писать-то твой же гребучий барьер не даст… а хотя…       Зловещая, ничего хорошего не сулящая ухмылка перетекла в хулиганскую, и арранкар протянул вперёд руку с палочкой.       И начал рисовать.       Сначала вокруг уже красующегося на песке замка появился кривоватый круг, охвативший немалое пространство с возникшими в нём непонятными зубастыми кляксами с точкой посередине. Потом на этом круге «повис» обычный висячий замок. — Барьер завершён, — прошептал Ичиго. — Значит, ты Эспада. И всё же, кто здесь?..       Над рисунком появилось о-о-очень схематичное изображение хмурой летучей мыши с одним торчащим ухом. Гриммджо поднял голову и едва не захлебнулся от смеха — выражение лица Шиффера определённо стоило явно причитающейся за подобные художества жестокой трёпки. — Улькиорра, — выдохнул Куросаки, чувствуя, что улыбка его готова по ширине поспорить с ичимаровской. — Мусор ты бесталанный, — хмыкнул Куатро, выхватывая у загибающегося от хохота Сексты палочку и тоже присаживаясь рядом с Владыкой с другой стороны. — Но идея неплохая…       На песке появилось ещё одно изображение, не менее схематичное — зашкаливающе клыкастого кота с непропорционально длинным хвостом. — Гриммджо!.. — вырвалось у Ичиго.       Полюбовавшись вытянувшейся физиономией младшего Номера и тщательнейшим образом запечатлев всё происходящее в памяти, Улькиорра чуть сместился к нетронутому участку песка и продолжил «творить».       Рядом с уже нарисованным Лас Ночес за пределами барьера одна за другой возникли стоящие рядком условно-человеческие фигурки. Ровно тринадцать штук. — Собрание!.. — вполголоса прокомментировал Куросаки, согласно кивая и вытирая отчего-то повлажневшее лицо. — Продолжай!       Напротив схематичных до крайности капитанов Готей-13 на песке сперва короткими, тщательно выписанными штрихами нарисовалась волчья морда, а под ней — узнаваемая с первого же взгляда широко улыбающаяся змея. — Старрк и Ичимару, — подытожил Владыка. — Ребята, вы гении. Примера — единственный, кому по силам выбраться обратно в Уэко Мундо в любой ситуации. Да и Гин наверняка не такой дурак, чтобы пытаться его задирать… Идеальная команда!       Арранкары облегчённо выдохнули и обменялись внимательными взглядами поверх склонённой рыжеволосой макушки. Улькиорра снова протянул руку вперёд.       Под живописнейшими изображениями Лас Ночес и капитанского собрания пролегла жирная горизонтальная черта, а под ней — знак вопроса. — О, как много я вам должен рассказать, ребята, — вздохнул Ичиго, поднимаясь на ноги и возвращаясь на скамейку. — Если вкратце — я временно лишён сил. Это проверка на владыкопригодность такая… сколько продлится — без понятия. От чего зависит — тоже. Пока не завершится, быть мне таким, каким вы меня сейчас видите. Ни видеть, ни чувствовать я ничего и никого не могу… даже напади на меня кто, не только не отмашусь, даже не замечу, пока не сдохну. За сестёр страшно… сам я сейчас вряд ли покажусь достойной добычей даже свежеобращённому Простейшему, ребята. — И он вот так спокойно об этом говорит? — приподнял бровь Гриммджо, вставая вслед за повелителем и усаживаясь на спинку скамейки. — Он слабее песчинки в Пустыне, и он… совершенно не парится об этом?.. — Владыка… Владыка нам верит, — медлено произнёс Улькиорра, низко опустив голову. — Владыка доверяет нам знание о его временном бессилии. Наша задача — охранять его от всего, что способно ему сейчас навредить… и не только его. — В смысле? — недоумённо уставился на старшего коллегу по Эспаде Джаггерджак. — Куросаки-сама беспокоится о своей семье, — поднял голову Шиффер. В тёмно-зелёных глазах сверкала фанатичная преданность. — Он доверил нам с тобой заботу о том, что он ценит выше собственной жизни. — А ведь верно, — потёр подбородок Секста, сползая обратно на землю и, словно решившись на что-то, снова отобрал у Куатро палочку.       По песку снова поползли берущиеся из ниоткуда нарисованные линии, постепенно складывающиеся в картинку. Домик, чьи-то лица в окне. Над ним — полукруглый купол, за которым парят уже знакомые по предыдущему рисунку зубастые кляксы с точками в середине, а на крыше домика сидит ехидно ухмыляющийся во все клыки кот. — Гриммджо поставит защитный барьер и позаботится о безопасности моей семьи?.. — почти беззвучно выдохнул Ичиго. — Вы… Ребята, я…       Четвёртый меч Эспады оскорблённо дёрнул бровью и, не без борьбы вернув себе палочку, подрисовал порхающую летучую мышь среди хищных клякс над домиком. — А Улькиорра поможет сократить количество Пустых в городе, — расшифровал Куросаки, отчётливо ощущая, как его улыбка сходится на затылке. — Я в долгу перед вами двумя, честное слово… только с шинигами не сцепитесь ради Луны, хорошо? Сейчас девятый отряд дежурит… о, совсем забыл! Ещё же кое-что намечается! Там в Готей какая-то дрянь заговоры строит, я случайно выяснил!       Арранкары ошеломлённо уставились сперва друг на друга, потом — на своего повелителя снизу вверх. А тот продолжал… — Пока ничего определённого, но велика вероятность участия в заговоре Куроцучи Маюри, это капитан двенадцатого отряда, тот псих, двинутый на науке. Кого там ещё привлекут, даже представления не имею… — устало откинулся на спинку скамейки бывший шинигами. — В любом случае границы Уэко Мундо закрыты, и за вас я не переживаю. Просто не ведитесь на провокации, ладно?.. Ещё под ударом окажутся трое капитанов-вайзардов, но их есть кому предупредить. По-хорошему, вам бы с ними поговорить с глазу на глаз… ксо, как же не вовремя эта меносова проверка! — Мы не подведём вас, Куросаки-сама, — тихо произнёс Улькиорра, осторожно касаясь лбом колена своего повелителя. — Хоть вы сейчас нас и не слышите… уверен, вы знаете об этом. — Мы не для того назвали тебя Владыкой, Куросаки, чтобы спрятаться в своём мире при первых же сложностях, — рыкнул Гриммджо, пересаживаясь поближе, но уже не претендуя на скамейку. — Провернём всё в лучшем виде, можешь не сомневаться! ***       Просыпаться на новом месте было непривычно. Тот факт, что разбудил его не ввинчивающийся в сонные мозги звон будильника и не шелест листвы над головой, а аромат свежесваренного кофе… бывает же такое!       Приведя себя в порядок и убедившись, что до официального подъёма ещё вполне достаточно времени, Шухей двинулся на запах, практически не сомневаясь, куда он попадёт и кого там застанет. Не ошибся — за столом в небольшой кухоньке сидели Ушода Хачиген и Мугурума Кенсей, задумчиво изучая исходящие ароматным паром кружки. — О, Хисаги-кун, доброе утро, — приветливо улыбнулся вошедшему лейтенанту Хачи. — Подсаживайся, кофе на плите… — Спасибо, Ушода-сан, — смутился девятый фукутайчо, но предложением всё же воспользовался — горячий напиток благоухал просто божественно. — Тайчо… — Падай уже, — махнул рукой вайзард. — Не до церемоний. Хорошо, кстати, что ты встал пораньше… лишняя помощь нам не помешает. Хачи, тогда мы тебя задерживать не станем. С консервацией базы мы с Шухеем вполне управимся вдвоём… — О, это же превосходно! — обрадовался тот. — Тем более что это место остаётся в качестве совсем запасного варианта для вас троих, на случай, если вам всё же придётся бежать. И мне кажется, Кенсей, что Хисаги-кун имеет право знать, где это место находится. — Хачи… — Дослушай меня! Ты судишь с позиции капитана, а я вижу ситуацию глазами лейтенанта… тем более что Хисаги-кун настолько тебе предан! — Да как ты не понимаешь?! — вскинул на товарища по несчастью горящие плавленым золотом глаза Мугурума. — Его же первым допрашивать будут! А как ведутся допросы подозреваемых в измене, нам всем Киске рассказывал! Я просто не хочу подвергать Шухея такой опасности! — А о том, что это его право — решать, подвергаться ли такой опасности или нет, ты не подумал? — не впечатлился вспышкой Ушода. — Не малое дитя вроде, а второй офицер в отряде! Ты его самого-то спросил? — Шиматта-а… Хисаги! — повернулся к своему замершему на другом конце стола заместителю Кенсей. Тот едва не поперхнулся от неожиданности, но ответил капитану прямым и серьёзным взглядом готового ко всему офицера боевого отряда. — Твоё мнение? — Я думал об этом, тайчо, — вздохнул лейтенант, отставляя в сторону опустевшую кружку. — Я хотел бы знать, где найти указание на то, где вы находитесь. Но — чтобы при этом была возможность подать вам сигнал тревоги, если меня каким-либо образом принудят показать кому-то ваше укрытие. Это возможно, Ушода-сан? — Хм-м-м… — задумался мастер кидо, не глядя вытаскивая из стола листок бумаги и карандаш и принимаясь вычерчивать схему. — А ведь возможно, Хисаги-кун. Интересная идея, кстати… так… анализ состояния запрашивающего, полный экстренный. При малейшем подозрении на воздействие психотропных веществ — запрос на анализ крови и реяцу. При подтверждении… да, это будет самым правильным решением! — Самоубийца, — покосился на сияющего фукутайчо Кенсей. — С мазохистскими наклонностями. Было бы ради чего, честное слово… — Есть ради чего, Мугурума-тайчо, — улыбнулся Шухей, неосознанно поглаживая пальцем чернеющую на щеке татуировку.