Homo aurus

Начало декабря было ознаменовано совершенно нетипичным для Лондона сильнейшим снегопадом, который, впрочем, никоим образом не смог сорвать грандиозное мероприятие, намечавшееся в Хиддл-хаусе. Торжество с некоторым запозданием было посвящено рождению наследников Дома Хиддлстонов, предполагало собрать весь высший свет, и приготовления по размаху и суетливости вполне соответствовали масштабам события. - Я еще раз хотел бы сакцентировать ваше внимание на недопустимости каких-либо инцидентов, выходящих за грань приличий, - чопорно сообщил Том, обведя внимательным взглядом домочадцев, для получения последних инструкций собравшихся в малой гостиной. - Если ты намекаешь на то, что кто-либо из присутствующих способен нанести урон чести семьи, так имей мужество и озвучь это прямо, - фыркнул Берт, а его светлость поджал губы и выпрямился, приготовившись достойно ответить на выпад. Уровень напряжения между нынешним и предыдущим владельцами Хиддл-хауса в последние недели достиг апогея, и практически ни один разговор не завершался без стычки: Хиддлстон пересек все мыслимые пределы раздражительности, а Берт не считал нужным молчаливо сносить дурное расположение своего лорда. - Я лишь желаю донести свою мысль до всех, - пояснил Том, смерив старика тяжелым взглядом. – А теперь прошу меня простить. Я должен завершить ряд неотложных дел и спущусь лишь к началу приема. - Сбегаешь с поля боя, оставляя нас на произвол судьбы? – бросил в спину его светлости Берт, пряча улыбку в стакане с виски. - Берт, заткнись! – взвилась Алекс, но было поздно. - Я так понимаю, ты желаешь высказаться? – сухо поинтересовался Том, обернувшись и вперив взгляд в оппонента, который, судя по выражению лица, готовился к бою и явно не намеревался отступать. - Господа, полагаю, все присутствующие будут вам признательны, если вы не продолжите способствовать разжиганию спора, - деликатно вмешался в зачинавшуюся перебранку дворецкий, который, по мнению Криса, был единственным, к словам которого прислушивались обе стороны. – В противном случае, мы рискуем не успеть завершить приготовления к назначенному времени. Последняя фраза явно отрезвила противников. - Нет, я всего лишь желаю, чтобы ты выражался определеннее, – усмехнулся Берт, но под пристальным взором Фродингера сдался, предпочтя не усугублять ситуацию. - Помимо прочего я настоятельно прошу учесть мои пожелания в отношении внешнего вида, - бросил напоследок Том, также вняв доводам рассудка, гласом которого в последнее время выступал Эдвин. И хотя взгляд его светлости, как обычно, был направлен куда угодно, но не на законного супруга, Крис почему-то решил, что обращение было адресовано именно ему: очевидно, черную футболку с изображением скалящегося черепа владелец Хиддл-хауса не счел достаточно приличной для демонстрации среди английской знати. - Крис, да Бога ради, - взмолилась Алекс, как только шаги змеиного лорда затихли на лестнице. - Понятия не имею, что у вас там произошло, но сделай уже с ним что-нибудь. Это же просто невыносимо! - Сожалею, дорогая, но ты явно поставила не на ту лошадь, - хохотнул старик, выбрав новую мишень для атаки. – Боюсь, наш австралийский герой оказался не настолько сильным альфой, каковым хотел бы себя представить. Однако Хэмсворт по степени вовлеченности в процесс и уровню обратной реакции в последнее время был не лучшим объектом для подначек: альфа только грустно вздыхал, привычно игнорируя насмешки и возмущенные взгляды, и на то у него были более чем веские причины. Поначалу Крис, памятуя о произошедшем при их отъезде, непонятном, необъяснимом и пугающем, опасался возвращаться из госпиталя в Хиддл-хаус, но к его удивлению обнаружилось, что разговор с Томом в больничной палате, оказавшийся посильнее самого ужасного кошмара, начисто стер весь первобытный страх: альфе было глубоко плевать на любых потусторонних созданий, более того, ради воссоединения с супругом он готов был вступить в бой с сотней тысяч ужасавших его ранее сущностей и ничуть не сомневался в своей победе в этом гипотетическом сражении. Однако биться с монстрами от него не требовали. От него вообще ничего не ждали: Том, вернувшийся домой несколько дней спустя, фактически игнорировал супруга, при встречах ограничиваясь сухим приветствием, Крейг же предсказуемо сообщил, что первый альфа предал интересы семьи, а потому он не желает иметь с племянником ничего общего, и хотя после разрыва со змеенышем для Криса по уровню значимости главенство в своей семье сместилось далеко вниз, видеть разочарование в глазах дяди было тяжело. Берт отмечал его присутствие подколками разной степени остроты, и хотя Хэмсворт несколько ночей провел, держа наготове пистолет, готовый дать отпор старому подлецу, как и подобает настоящему мужику, но его покой так никто и не потревожил. Что же касается Тома, то, если поначалу, особенно в свете беседы с дворецким в больничном коридоре, Крис питал надежду, что супруг оттает, то со временем убедился в безосновательности своих чаяний: малышам Джеймсу и Даниэлю-Фредерику шел уже третий месяц, а все оставалось по-прежнему, то есть просто невыносимо. Это было смешно, учитывая, что они находились под одной крышей, но Крис безумно скучал по Тому, а намерение не замечать змееныша, справедливо демонстрируя обиду, исчезло ровно в тот момент, когда он столкнулся с супругом на лестнице. Хэмсворт тосковал не столько по потрясающему сексу, а по близости шипящей гадины и восхитительном чувстве единения, воспоминание о котором причиняло боль. Хотя удовольствий, конечно же, тоже не хватало, но альфа внезапно обнаружил, что успешно может преодолеть плотские потребности. Он по-прежнему оставался крутым парнем, и осознание этого хоть немного, но разбавляло уныние. Крис никогда не задумывался, как сильно привык находиться рядом с супругом, насколько ему нравилось общество змееныша, и совершенно не подозревал о том, сколь много времени они проводили вместе, пока оно вдруг не оказалось свободным. Скрашивало пребывание Хэмсворта в стенах особняка лишь общение с Алекс и Фродингером, с которым у альфы сложилось нечто наподобие дружелюбного нейтралитета. Дополнительно омрачало ситуацию то, что Тони вход в Хиддл-хаус временно был запрещен: его светлость жестко и совершенно определенно высказался относительно нахождения Старка в стенах особняка. Впрочем, даже тренировки и гонки на дорогих и крутых авто утратили для альфы свою значимость, и, за неимением других занятий, Крис, изнемогавший от уныния и тоски по супругу, день за днем бродил по пустынным комнатам да наблюдал за сыновьями. Детеныши были маленькие и презабавные. Казалось, они умеют только кушать, спать и орать, при этом категорически не верилось, что он и сам был когда-то в точности таким же, и вообще непонятно было, как из них может вырасти что-то наподобие человека, но, как справедливо рассудил альфа, большего от двухмесячных парней пока и не требовалось. По правде говоря, после того разговора в больнице Хэмсворт просто не представлял, как сможет существовать без возможности прикоснутся к змеенышу. Оказалось, что существовать он вполне мог, но это было поистине кошмарным. В первое время после возвращения из госпиталя Том жил в комнате близнецов, а Крис ночевал в их спальне, но по прошествии нескольких недель, будучи не в состоянии выносить холод и одиночество в обстановке, в которой все напоминало о тех днях, когда они со змеенышем были вместе, он перенес вещи в маленькую комнату по соседству с детской. Крис не особо заморачивался с именами для сыновей, назвав первые, которые пришли ему в голову при воспоминании о свадебном торжестве, и готов был смиренно выслушать недовольство супруга, но Хиддлстон выбор имен никак не прокомментировал. Малыши Джеймс и Даниэль-Фредерик оказались до крайности беспокойными, поначалу жутко орали днями и ночами, и горничные с ног сбились, выполняя указания его светлости, наотрез отказывавшегося подпускать к наследникам кого-либо из обслуги, помимо дворецкого, ну и, разумеется, шайки котов, просто обожавших малышей, а уж о ком-то, обладавшем навыками работы с младенцами, не шло и речи. Однако некоторое время спустя милорд сдался, согласившись на услуги няни, детеныши стали вести себя поспокойнее, и Том перебрался в свою спальню. Отсутствие супруга он никак не прокомментировал, видимо, восприняв как само собой разумеющееся то, что альфа, выполнивший свои обязанности, по собственной воле решил больше не мешаться под ногами. Гаденыш воспринял его жертву как нечто само собой разумеющееся. Но, даже уверившись в том, что его светлость был во всех смыслах эгоистичным ублюдком, Хэмсворт не стал жаждать его меньше. Долгими бессонными ночами Крис прислушивался к скрипу половиц и дверей и мучительно размышлял о том, чем он это заслужил: жизнь с омегой, его омегой, до одурения желанной, которая не желает его? Иногда альфе казалось, что он с радостью продал бы свою душу, себя, все имущество Хэмсвортов за один-единственный ласковый взгляд, улыбку или поцелуй. Согласно теории Беденса, Том должен был испытывать то же самое, но все его действия говорили об обратном. По хорошему не мешало бы свериться с рассуждениями доктора еще раз и вообще изучить книгу более досконально, вдруг где-то было сказано об омегах, которые вели себя так, как его змееныш, но, к сожалению, это не представлялось возможным. Несколько недель спустя после возвращения в Хиддл-хаус Крис в приступе отчаяния вышвырнул глупую книжонку в мусор, разочаровавшись в изложенных в ней научных теориях и печатной продукции в принципе. Правда, на следующее же утро он, осознав свою оплошность, первым делом побежал инспектировать мусорные баки, но, увы, поиски, включавшие пристрастный допрос прислуги, не принесли результатов: бесценное пособие было безвозвратно утрачено. Альфа потратил несколько дней на звонки в книжные и букинистические магазины, но на обратном конце провода неизменно твердили, что подобной литературы у них нет, и Хэмсворту не осталось ничего иного, кроме как смириться. Впрочем, в том, что касалось его собственных чувств, австралийцу не требовались дополнительные разъяснения светилы-доктора: Крис признался себе, что в те месяцы, проведенные рядом с Томом, ему было хорошо, как никогда. И сейчас его душа рвалась к омеге, и в том, что касалось него самого, дело было ни в какой химии. А Том.. Неужели все это правда было воздействием беременности? Порой Хэмсворт ловил на себе взгляды полные тоски и страдания, но если бы Том хотел, он бы не смотрел, а хотя бы за руку взял что ли, как-то продемонстрировал, что Крис ему нужен, а не шарахался от каждого его появления вблизи. Потом эти мысли начали вытеснять другие: что, если супруг видит в нем препятствие, неприятную помеху? Вдруг сладость предыдущих месяцев и вправду была обусловлена воздействием беременности, а сейчас он действительно совершенно не хочет своего альфу? Или есть кто-то, кто привлек его внимание, а Крис стоит на пути? Ревнивые мысли сжигали его, сводили с ума, и Хэмсворт просто дурел от тоски и бешеной ревности. Неужели омегу к нему совсем не тянет? В очередной раз повздыхав о своей нелегкой участи, Хэмсворт незаметно покинул гостиную, оставив Алекс и Фродингера препираться с Бертом, убеждая его в том, что змеиного лорда лучше не злить, и поплелся к себе: требовалось выполнить волю его светлости и переодеться. Лорд Хиддлстон пригладил волосы, оправил фрак и вгляделся в свое отражение. До начала приема оставалось более получаса, а его светлость уже всеми фибрами души желал, чтобы мероприятие завершилось как можно скорее, и он смог бы укрыться в спальне или детской, в одиночестве зализывая раны. После разрыва с альфой прошло почти два с лишним месяца, два кошмарных месяца терзаний, а Тому, вопреки ожиданиям, не становилось легче. Хиддлстон по-прежнему испытывал потребность в присутствии супруга рядом, не мог даже помышлять о том, чтобы Крис оказался где-то еще, помимо Хиддл-хауса, и, словно бы сидя на пороховой бочке, он ежедневно страшился того, что Хэмсворт уйдет насовсем, оставив его одного наедине с тоской, на которую он обрек себя сам. Чего Том совершенно не ожидал, так это того, что самым невыносимым для него окажется видеть страдания своего альфы. Хотя его светлость и стремился снизить общение с ним до минимума, но, тем не менее, он ощущал его везде, и Хиддлстон не мог понять, где заканчивалась боль супруга, и начиналась его собственная. Хлопоты с детенышами в какой-то степени отвлекали змеиного лорда, разбавляя тягостное напряжение, но даже изматывающие первые недели не могли полностью избавить Тома от мыслей, которыми он снедал себя изнутри. После появления на свет детенышей Крейг по неотложным делам был вынужден покинуть Лондон, и им не удалось обсудить детали расторжения брачного контракта, но это было лишь вопросом времени, и Хиддлстон не мог избавиться от гнетущего ощущения занесенного над его головой меча. Разумеется, являясь действующим главой корпорации, его светлость не имел возможности все время находиться подле детенышей, и он это прекрасно понимал, хотя укротить родительские инстинкты омеги, стремившейся всеми способами уберечь и оградить своих беззащитных малышей, оказалось довольно сложно. Удивительно, но одним из самых эффективных приемов по воспитанию детенышей обладали коты. Когда, казалось бы, уже ничего не могло унять двойной плач, от которого закладывало уши, и даже сам несгибаемый владелец Хиддл-хауса был готов начать выть в голос, хвостатые чудища мурчали, прижимались теплыми пушистыми боками к вопящим близнецам, и те волшебным образом успокаивались и засыпали, стискивая крохотными пальчиками длинную мягкую шерсть. Поначалу Том опасался подпускать громадных усатых чудовищ к наследникам, но монстры стоически сносили выдергивание шерсти и усов, лишь мягко отстраняли лапами шаловливые детские ручонки, когда, очевидно, терпение оказывалось на пределе, и его светлость, уверившись в надежности своей маленькой клыкастой армии, уже более не препятствовал их пребыванию в детской. Хоть в силу возраста и стресса, как объяснил доктор Хейм, возможность лактации у него отсутствовала, что облегчало, а может, напротив, осложняло ситуацию, детеныши, казалось, были голодны постоянно, а все, что они употребляли, практически сразу же выходило естественным образом и оказывалось на пеленках, и весьма скоро Хиддлстону стало ясно, что без специализированной помощи ему не обойтись. Известнейшее агентство по первому обращению с гордостью прислало замечательную няню. Милого юношу – омегу, светловолосого, робкого застенчивого и просто очаровательного. Крис обратил на него внимание ровно в той степени, в какой можно заметить человека, занимающегося твоими детьми, заливающегося румянцем и взирающего на тебя со смесью восхищения и благоговения во взгляде. Впрочем, Хиддлстону, и без того находившемуся на грани нервного срыва, и этого оказалось более чем достаточно. Еще в больнице после разговора с Бертом Том вполне четко структурировал все аргументы в пользу того, почему он должен порвать с альфой, и даже убедил себя в их обоснованности, но, увы, никакие доводы рассудка не могли подействовать на то, что творилось у лорда Хиддлстона на сердце. Не требовалось никаких особых условий брачного договора, чтобы уяснить, насколько Крису досталось ревнивое и свирепое чудовище. Хватило лишь одного брошенного на Хэмсворта восторженного взгляда, эффектно дополненного нежным смущенным румянцем, случайно замеченного его светлостью, чтобы трясущийся от страха и не понимающий своей провинности юноша оказался немедленно отослан из Хиддл-хауса, не проведя в нем и двух суток. Домочадцы, наверняка раскусившие подоплеку, посмеивались как над бушевавшим от ревности лордом, так и над его супругом, в тоске и унынии не замечавшем ничего вокруг, но веселье продолжалось ровно до тех пор, пока его светлость в свойственной ему манере не принялся вымещать недовольство на всех подряд. Что касается специализированного ухода за малышами, то агентство, осознав свою оплошность, в кратчайшие сроки прислало взамен милейшую престарелую леди, и на этом инцидент был исчерпан. Миссис Уинтерс обладала мягкостью, учтивостью, кротким нравом и, что самое главное, явно умела найти к детям подход, во всяком случае, три дополнительно выделенные ей в помощь горничные под ее чутким руководством справлялись вполне достойно. Однако это не решало всех проблем. Том необъяснимым образом даже во сне ощущал, когда его детеныши плачут, поэтому среди ночи частенько просыпался и шел к ним, сверх всякой меры удивляя хлопотавших в детской дежурных нянь. Результаты такой истощающей диеты из бессонных ночей и тоски по супругу не заставили себя ждать. Под глазами вновь залегли темные круги, за месяцы, проведенные бок о бок с Крисом, ставшую идеально гладкой кожу кое-где испещрили ранние морщины. В какой-то степени Хиддлстон даже радовался этим переменам в собственном облике: во время беременности он излишне часто ловил на себе жадные взгляды, словом, утрата привлекательности его светлость никоим образом не заботила. Не имея возможности заснуть, в попытке хоть как-то отвлечься от чувства пустоты внутри, не покидавшего его ни на секунду, Том возобновил свои ночные прогулки по дому, все чаще прибегая к потайным ходам, пронизывавшим особняк. Хиддлстон мог бродить по знакомым и любимым с детства коридорам до рассвета, если бы не Берт и Фродингер, взявшие за правило отлавливать своего лорда и пытаться уговорами, угрозами или сущими глупостями заставить вернуться к себе и лечь спать, из чего его светлость сделал неутешительный вывод, что выглядел он совершенно отвратительно. Звон часов отвлек Тома от тяжелых мыслей. Мельком взглянув в зеркало, Хиддлстон надел на палец фамильный перстень и поспешно направился к дверям: торжество должно было начаться с минуты на минуту, а змеиный лорд не любил нарушать утвержденный им же самим график. Крис несколько минут сосредоточенно изучал очередной стакан со спиртным, но, не обнаружив в нем ничего примечательного, залпом опрокинул его в себя и привычно огляделся в поисках супруга. После завершения официальной части приема прошло уже более часа, и Хэмсворт предпочел бы удалиться подальше от фальшивого смеха и приторных улыбок, но какой-то глубинный инстинкт не позволял ему вот так покинуть свою омегу. Радуясь, что никто из приглашенных особо не стремился навязываться ему в собеседники, Крис принял посильное участие в светских обсуждениях, стараясь особо не переусердствовать, после чего справедливо решил, что на этом его долг может считаться выполненным. Даже общество Тони, исключительно ради соблюдения приличий оказавшегося в числе гостей, не могло скрасить Хэмсворту вечер. Переговорив с несколькими деловыми партнерами Крейга, которых ему, все еще официально считавшемуся наследником семейного дела, никак нельзя было игнорировать, первый альфа молча надирался, наблюдая, как Том развлекается, наслаждаясь неоднозначным вниманием. Идеально прилизанный, как в вечер их знакомства, Хиддлстон с легкой улыбкой переходил от одной группы гостей к другой. Крой дорогого костюма прекрасно подчеркивал длинные ноги и статную фигуру, и на этом вечере его светлость, несомненно, являл собой образец строгой элегантности. Нельзя было не признать, что Тому это чертовски шло: от него словно веяло какой-то древней, его собственной, лисье-змеиной магией, присущей именно их породе, причудливо проявлявшейся и сплетавшейся в самом змееныше, помноженной на сквозившую в каждом движении священную уверенность лорда Томаса Уильяма Хиддлстона в собственном неоспоримом превосходстве. Его светлость вновь олицетворял собой величие змеиного Дома, и, черт возьми, Крис был готов поклясться, что у любого, даже издали учуявшего эту идущую от змееныша силу, и сомнений не оставалось относительно всей дьявольской власти и могущества этого человека. Легкий шлейф аромата омеги, следовавший за Томом, дополнял образ, и природный росчерк только усиливал впечатление от этого человека. Впрочем, Хэмсворту был мил и другой образ: будучи растрепанным и затраханным, потерявшимся в удовольствии, лорд Хиддлстон сводил альфу с ума ничуть не меньше, и Крис отказывался верить, что все это было в прошлом. Каждый раз, когда гадина поворачивалась в его сторону, Хэмсворт замирал, но супруг смотрел словно бы через него, а равнодушный взгляд больно простреливал в самое сердце, словно и не было этого года, странного, сладко-горького, непонятного, самого лучшего в его жизни. - Каков красавец, - раздался рядом знакомый вздох: Берт, расположившийся неподалеку, изучал свое отражение в зеркальной стене бара. - Ага, - сглотнул Крис, жадно ловя взглядом каждое движение тонких губ и изящных рук супруга. Завороженный отрывистыми движениями змееныша и сухой усмешкой, впрочем, адресованной какому-то высокому типу, Крис не сразу обратил внимание на то, что вокруг творится нечто подозрительное, а ропот, несколькими минутами позднее наполнивший холл, не оставил места для сомнений. Поначалу Хэмсворта не заинтересовало происходящее, однако Том, судя по реакции и взволнованному виду, счел, что без его присутствия обойтись не удастся, и на предельной скорости ринулся в холл, а Крис, чуть помявшись, последовал за ним. Подойдя ближе, альфа обнаружил, что внимание собравшихся было приковано к незнакомому мужчине средних лет, держащем за руку леди Элейн Хиддлстон. Заметив, что Фродингер, стоявший поодаль, стремительно направился к эпицентру, Крис тоже решил не мяться в сторонке. Памятуя о сцене в пражском ресторане, Хэмсворт, растолкав всех, сквозь сгрудившуюся толпу спешно протиснулся поближе к супругу, намереваясь в случае, если у мстительной твари совсем съедет крыша, и он вздумает сотворить непоправимое, своевременно принять меры, и дело было вовсе не в теплых чувствах по отношению к нежданной гостье. Альфа рассуждал просто: если Том спустя время погрязнет в раскаянии от содеянного, что, конечно, представлялось весьма сомнительным, то непременно удавится на собственном галстуке, а этого допустить было никак нельзя. Во всяком случае, Хиддлстону еще предстояло растить их детенышей. Но змееныш и не думал хвататься за свою любимую огнестрельную игрушку. Напротив, он выглядел так, каковым Хэмсворту доводилось видеть своего властного супруга крайне редко: практически растерянным, что оказалось весьма на руку Берту, мгновенно перехватившему инициативу. - Рад приветствовать вас в стенах Хиддл-хауса, - громко произнес старик, искривив губы в неприятной усмешке. - Сэр Альберт, - поклонился мужчина, даже не пытавшийся скрыть нервозность. – Разрешите представиться – Лоуренс Картер. А сейчас.. - А сейчас королева мечей захлебнется в луже собственной крови, - мурлыкнул Берт, ловко подхватил с подставки старинную восточную саблю и с торжествующей улыбкой направился к Элейн. - Берт! – испуганно вскрикнула Алекс, но старика, без сомнений намеревавшегося очистить честь Дома традиционным способом, или же, что было более вероятным, устранить своего давнего персонального врага, это не остановило. - А что, - пожал плечами он, лихо крутанул в руке оружие, и лезвие опасно блеснуло, - это ведь ее карта, правда, дорогуша? Будь добра, не мешай. Алекс под влиянием эмоций схватила топтавшегося рядом Тони за руку, но тут же с ужасом в глазах бросилась к брату. - Томми, пожалуйста, не горячись, - умоляюще произнесла она, но его светлость лишь слепо глядел на разворачивавшуюся перед ним сцену, ничего не предпринимая. - Лорд Хиддлстон, - смущенно выдавил Картер, повернувшись к главе Дома, - знакомство с вами – огромная честь. Даже Крис, поглощенный тоской и страданием, слышал пересуды о Картерах: за ужином Хиддлстоны, не чуждые человеческих слабостей, были непрочь перемыть кости знакомым, в том числе и ближайшим родственникам. Словом, Хэмсворту было известно, что старина Лоуренс совсем недавно сменил на посту своего по самую макушку завязшего в грязи дядюшку, того самого, чью плоть альфе довелось попробовать на вкус. Будучи непосредственным виновником того, что их фамилия была заляпана грязью чуть более чем полностью, Джордж Картер оказался в весьма незавидном положении, и власть в семье предсказуемо перешла к другой ветви, и это, очевидно, дало Элейн надежду на полноправное возвращение в свет: Ларри Картер приходился ей родным братом. Однако опыта у новоявленного главы Дома определенно не хватало, что проявлялось в некой нерешительности, либо же вопрос был слишком щекотливым. Но, как бы то ни было, Хэмсворт был уверен, что даже в свой первый выход в свет его супруг не мялся вот так и уж точно не мямлил нечто невразумительное, держась за женскую юбку, а потому справедливо испытывал сомнения в успешности предприятия. - От имени своего Дома я хотел бы уладить спорный вопрос, касающийся моей сестры, леди Элейн Хиддлстон, в девичестве Картер, - продолжил Лоуренс, не сводя растерянного взгляда со змеиного лорда, который по-прежнему хранил молчание. Появившись в Хиддл-хаусе в сопровождении сестры, Картер явно не рассчитывал на традиционное кровопролитие. Лоуренс, не будучи особым храбрецом, но, не являясь отчаянным трусом, сглотнул, не зная, что предпринять: по общечеловеческим представлениям о чести ему требовалось защитить сестру, но, по понятиям, чтимым в обществе и закрепленным законодательством, ему надлежало отойти с дороги и позволить представителю Хиддлстонов устранить это пятно на имени их семьи. При этом любое действие, идущее против, будет воспринято как дополнительное оскорбление, это уже не говоря о сомнительном участии бывшего главы их Дома в громадной череде преступлений, только за которые он сам и многие поколения его семьи должны были вползать в Хиддл-хаус на коленях. - О, разумеется, вопрос будет улажен, - проворковал Берт, медленно надвигаясь на жертву, словно бы охотник, исполнявший свой ритуальный танец смерти подле жертвы. Губы Берта исказила кровожадная, хищная улыбка, и Хэмсворт словно увидел в старческом лице отражение своего супруга, а в следующую секунду Элейн шагнула вперед, навстречу угрозе, и со стороны могло показаться, что противники стремятся испепелить друг друга глазами, столь сильное пламя горело в душе каждого. В холле повисла тишина: присутствующие замерли, наблюдая за давним скандалом, получившим такое внезапное развитие спустя годы, и, кажется, близившимся к полагавшемуся кровавому окончанию. Поймав жалобный взгляд Алекс, Крис на правах законного супруга, первого альфы и просто нормального человека собрался было вмешаться, но в тот же момент Том словно вышел из оцепенения, стремительно бросился к Берту и удержал занесенную руку. - Лорд Картер, как я понимаю, вы пожаловали с неким предложением, а не с целью поучаствовать в жертвоприношении, предусмотренном нашими чтимыми традициями? – невозмутимо обратился лорд Хиддлстон к побледневшему, а следом залившемуся краской родственнику, практически держащемуся за руку сестры. Берт замер, судя по выражению лица, разрываясь от восторгов по поводу явного проявления неуважения к святейшим традициям и законам, столь открыто выказанного отпрыском, и жаждой устранить того, кто однажды пошел наперекор его воле. - Да, безусловно, - кивнул Картер, вытер пот со лба, огляделся, и, не обнаружив опасности, заговорил куда увереннее. - Лорд Хиддлстон, согласно действующему законодательству, вы вправе требовать возмещения морального ущерба, нанесенного вашему Дому. Как нам всем известно, сатисфакция может быть получена путем устранения непосредственно нанесшего оскорбление, то есть, моей единокровной сестры. Однако закон предусматривает внесение Домом-прародителем денежной компенсации за столь неподобающее поведение своего чада, и тем самым.. Милорд, если вы будете так любезны, я от имени своего Дома желал бы искупить провинность моей сестры. Предложение звучало неплохо, и даже Крис, не особо обладавший навыками к определению финансовой выгоды, был уверен, что дело того стоило, но среди присутствующих находился по крайней мере один человек, который так не считал. - Ни за что! – рявкнул Берт, чуть ли не ткнув эфесом сабли в грудь Тома. - Милорд, вы же на это не пойдете? Эта женщина в полной мере заслуживает того наказания, которое ей полагается по закону. - Берт, только через меня, - не выдержала Алекс. - Не провоцируй, дорогая, - рявкнул старик, глаза которого от гнева налились кровью, и Крис в который раз подивился умению прохвоста скрывать свою силу. Это же словно острейшим лезвием по голой коже, и так ощущалось ему, ничуть не менее сильному альфе. А уж остальные, наверняка, чуть в обморок не попадали... - Алексис! – впервые за вечер зазвенел голос Элейн. - Алекс! – прошипел Хиддлстон. - Немедленно вернись к гостям. Девушка сжала губы, но подчинилась: приказа главы Дома она ослушаться не могла. - Ваша светлость, я уверен, при всей вашей благожелательности вы не упустите возможности получить отмщение, – продолжил Берт уже совершенно другим тоном, впрочем, держа оружие наготове. - Берт, я приму твое мнение к сведению, - призвал Том старика к порядку, а Хэмсворт только сейчас заметил, что его светлость не сводит глаз с матери. - Томми, ты этого не сделаешь.. – пробормотал Берт, однако Крис, на долю секунды коснувшись сознания супруга, уже знал, какое решение было им принято. Накрыв ладонью руку, которой Берт сжимал саблю, Хиддлстон слегка сжал пальцы и повернулся к Картеру. - Я принимаю ваше предложение, - сухо кивнул он. – Размер компенсации мы обсудим дополнительно. - Чертова сучка, - сквозь зубы выругался Берт, со злостью швырнув саблю, которая с грохотом приземлилась на мраморный пол, и Крису стало искренне интересно, кому из двоих возможных было адресовано это обращение. - Смею ли я полагать, - потер вспотевшие от волнения ладони Лоуренс Картер, - что отныне в этом вопросе претензии к нашему Дому сняты полностью и окончательно? - Более чем, - подтвердил Том, впрочем, без намека на улыбку. - Леди Элейн Картер принадлежит вашей семье на правах полноправного члена общества. Двери этого дома всегда открыты для нее и любого представителя вашей фамилии. После фактического исполнения вами взятых на себя финансовых обязательств, наши юристы приступят к оформлению бракоразводной документации. Не выдержав, Алекс с улыбкой бросилась к матери, однако его светлость не спешил с проявлением бурных чувств, по-прежнему держась рядом с Бертом, глазами метавшим громы и молнии. - Ваша светлость, вы крайне милосердны, - улыбнулась мать, впрочем, не позволяя своим эмоциям выходить за рамки допустимого. - Все в рамках закона, мадам, - кивнул Хиддлстон, приобняв старика за плечи. - Эдвин, - неожиданно обратилась Элейн к стоявшему чуть поодаль дворецкому, - я так и не успела поблагодарить вас. - Полагаю, мадам, это из тех моментов, для которых никогда не бывает поздно, - поклонился Фродингер, игнорируя вопросительно приподнятую бровь его светлости. - Это было очень благородно с вашей стороны. Мне стыдно в этом признаваться, но я никак не ожидала от вас такого. - Если бы мне заведомо было известно, мадам, какую услугу спустя годы вы окажете его светлости, я поступил бы совершенно иначе, - покачал головой дворецкий, а Крис, осознав, что ни черта не понимает, решил, что им с Фродингером непременно следует потолковать с глазу на глаз. Изумрудные глаза Элейн расширились, на ее красивом лице застыло удивление пополам с ужасом. - Я не.. - Разумеется, вы преследовали исключительно благие цели, - кивнул Эдвин, не сводя с женщины пристального взгляда, в котором плескалась отнюдь не доброжелательность. - При этом под благом понимая лишь ваши собственные интересы. - Фродди.. – тихонько рыкнул Берт, переводя взгляд с одного на другого, и Хэмсворт уныло заключил, что уж пронырливый старикашка наверняка знал, о чем шла речь. - Боюсь, сэр Альберт, я вынужден на время вас покинуть, - с прежней невозмутимостью сообщил дворецкий. - Барон Эндерби, насколько я могу судить, подавился оливкой, и я считаю своим долгом во избежание скандала и нежелательных последствий немедленно вмешаться. Несмотря на бурные уговоры Алекс и сдержанные приглашения главы Дома, Картеры предпочли не задерживаться, и, принимая во внимание то, какой им был оказан прием, Крис подумал, что никто не стал бы их за это винить: Ларри наверняка потребуется не меньше бутылки крепкого виски, чтобы унять трясущиеся ноги, если, конечно, эта фиалка вообще употребляла спиртное. Но если нет, то ему же хуже. Впрочем, судя по реакции, далеко не все обитатели Хиддл-хауса были рады неожиданному примирению. - Настырная стерва! – прошипел Берт столь громко, что миловавшаяся неподалеку молодая парочка мигом скрылась за поворотом. - Не понимаю твоего негодования, - хмыкнул Том, возвращая наградную саблю, которой, к счастью, не довелось этим вечером поучаствовать в боевых действиях, на исконное место. - Пятно нерешительных слюнтяев на репутации семьи для тебя уже не так важно? – едко осведомился Берт, явно не желавший мириться с поражением. - Я не рассматриваю произошедшее в таком контексте, - покачал головой Хиддлстон. – Но существует множество способов восстановить имя даже после такого кошмарного по твоим оценкам урона. - Не могу не согласиться, - хитро прищурился старик. – Скажем, танец главы Дома с супругом пойдет на пользу нашей репутации. Престарелый прохвост поправил бабочку и насмешливо подмигнул топтавшемуся невдалеке Крису, у которого от услышанного все внутри тотчас похолодело, а секунду спустя наполнилось удушающим волнением. - Это совершенно излишне, - покачал головой Том, покосившись на альфу, и от холода во взгляде змееныша Хэмсворту сделалось совсем тошно, а трепетное предвкушение мгновенно испарилось, сменившись вязким страхом. - Томми, ты – хозяин вечера, это неприлично. Что о нас подумают в обществе? – хихикнул Берт, настойчиво оттесняя его светлость к центру зала, заполненному танцующими парами. - С каких пор тебя стало волновать мнение кого бы то ни было? – раздраженно потер переносицу Хиддлстон. Судя по тому, как гаденыш оглядывался по сторонам, Крис заключил, что его светлость оценивает количество зрителей и возможность избежать нового скандала. Хэмсворт не особо жаловал светские обычаи, к следованию которым его частенько принуждал супруг, что, как правило, подразумевало необходимость влезать в тесные пиджаки и вежливо улыбаться надутым придуркам, непременно пряча клыки, не говоря уж о невозможности в присутствии этих индюков и их надушенных кур облапать законную омегу за задницу. Но сейчас, когда потребность в следовании этикету открывала возможность для их со змеенышем вероятного сближения, первый альфа готов был изменить свое мнение об этих недостойных крутых мужиков глупостях. - С тех самых, когда тебе вздумалось играть в благородного героя, - хохотнул старик и ткнул своего лорда в спину, отправив прямиком в объятия альфы. Зазвучала плавная мелодия. Крис, не желавший провоцировать гнев главной гадины и вообще намеревавшийся незаметно ускользнуть, нерешительно протянул руку и чуть не охнул от удивления, когда под аплодисменты присутствующих змееныш принял приглашение. Затаив дыхание, Хэмсворт неуверенно приобнял супруга, но первые ноты потребовали от него более решительных действий. Крис не умел танцевать такие старомодные танцы, это было совершенно не то, что дрыгаться на вечеринке под современные отбойные миксы, а потому просто неуклюже топтался на месте, обнимая Тома и признаваясь себе, что по части чувственности эти ритмы превосходили самые улетные замесы. Том ощущал себя прескверно: они с Хэмсвортом находились в центре внимания, и, судя по состоянию, он готов был утратить над собой контроль в любую минуту, и, разумеется, никак нельзя было сказать, что такое положение вещей его радовало. На протяжении двух месяцев Хиддлстон старательно избегал приближаться к супругу, стремясь показать организму и внутренней сущности, что он не намерен идти на поводу, и новую реальность следует принимать как должное, а сейчас, казалось, инстинкты вырвались на свободу. Хоть до течки было еще почти месяц, стоило Хиддлстону просто прикоснуться к Крису, то он немедленно ощутил, как от близости альфы по всему телу бегут мурашки и кружится голова. Не поднимая взгляда на партнера, Том двигался под ритмичную музыку, с силой вонзая ногти в собственные ладони и напоминая себе, где находится, однако с каждой секундой сдерживаться становилось все сложнее. Памятуя о случившемся на таком же мероприятии год назад, его светлость не стал дожидаться, пока природа в нем возьмет верх, а он совершит нечто, выходящее за рамки, прямо здесь, и с последними аккордами покинул танцевальную площадку. Держа в руке бокал вина в качестве оградительной меры для желавших завязать разговор под предлогом совместного распития пунша, пользовавшегося особой популярностью, Том стоял в небольшой нише и, посылая учтивые, но не дававшие иллюзий улыбки гостям, надеялся, что никто не рискнет попытаться составить ему компанию: хотя он не испытывал сомнений в верности принятого в отношении Элейн решения, случившееся, как и его последствия, требовалось как следует обдумать. На том, что после близкого, по меркам предыдущих месяцев, контакта с супругом его ощутимо потряхивало, Хиддлстон предпочел не заострять внимания. К сожалению, расчет змеиного лорда не оправдался. - Слышал, ты в кои-то веки поступил разумно и порвал к чертям со своей никчемной австралийской псиной? – раздался за спиной главы Дома знакомый голос. - Узнаю прежнего Хиддлстона. Повернувшись, Том не спеша сделал глоток вина, изучая нарушителя его уединения. Сесил выглядел потрясающе: будучи из тех, кто, как говорят, родился в костюме, он вовсю пользовался этим, а сытая улыбка удачливого охотника эффектно довершала образ. Впрочем, этот лоск, как и хищный огонек в глазах, больше не производили на Хиддлстона прежнего эффекта: всеми помыслами его светлости уже давно владел обладатель длинных светлых волос и поклонник пошлых футболок. - Это всего лишь игры, - хмыкнул Том, с удовольствием наблюдая за тем, как изменилось лицо Стэнфорда. – Тебе ли не знать, как это бывает. - Мое предложение все еще в силе, - сверкнул глазами Сесил. - Теперь тебе не страшны нападки кого бы то ни было. - Благодарю, но рабство мне не интересно. - Ты совершаешь ошибку, - наклонившись, прошептал ему на ухо Сесил, и Хиддлстон, ощутив, как горячее дыхание бывшего приятеля обожгло кожу, испытал отвращение. – Я предлагаю себя. Ну же, нас ведь влекло друг к другу. И я с радостью помогу тебе избавиться от этого неотесанного потомка каторжников. - Сомневаюсь, что после Криса твои умения смогут меня впечатлить. А если ты посмеешь хоть пальцем его тронуть, я с превеликим удовольствием самолично вырежу твое сердце и скормлю своему коту, - процедил его светлость, и, оставив взбешенного Сесила, в сопровождении Одина, непременно пожелавшего сопровождать хозяина даже на светской вечеринке, направился вглубь зала в поисках иного места для укрытия. Изначально Крис не желал идти на мероприятие, предчувствуя, что ничего дельного из этого не выйдет, и, судя по тенденции, он оказывался прав. Бешеная радость от того, что змееныш наконец-то находился в его объятиях, сменилась тонной уныния, когда супруг сбежал от него как от огня. Отбившись от очередной порции поздравлений с рождением наследников, Хэмсворт засел рядом со столиком с какой-то выпивкой, тоскливо наблюдая за змеенышем. Том по-прежнему общался с гостями, скользя равнодушным взглядом по толпе, и лишь один раз на долю секунды его холодный взор остановился на альфе, немедленно вцепившемся в свой бокал. На какое-то время Хиддлстон исчез из поля его зрения, а появился уже в компании Сесила Стэнфорда. Австралиец терпеливо ждал завершения их беседы, но когда ушлепок посмел коснуться его омеги, Крис спустил тормоза и уже ринулся было надрать мерзавцу зад, но остановился, когда на плечо ему легла чья-то рука. - Спокойно, не нужно горячиться, - умерил пыл альфы очень кстати оказавшийся поблизости Фродингер. - Вы.. Вы только посмотрите.. – распалялся Крис. – Я ему кишки вырву! - Да, просто возмутительно, - мельком оценил разворачивавшуюся перед его глазами сцену дворецкий, уводя разбушевавшегося Хэмсворта в сторону. – Но не стоит так остро реагировать, на вас уже смотрят. Сомневаюсь, что его светлость оценит публикации в утренних газетах на тему устроенного вами пьяного дебоша. - Да мне похрен! - продолжал яриться альфа, привлекая все больше внимания. - Том.. Он.. Он только мой! - Конечно он только ваш, мистер Хэмсворт, - вздохнул Эдвин и успокаивающе похлопал ревнивца по плечу. - Тогда почему.. Почему он так.. Я.. Я не понимаю, - выдохнул Крис, вложив в слова все свое отчаяние. Боль и злость вновь брали в нем верх, и он внезапно осознал, что не может, как частенько пенял ему Том, связно выражаться. Это было досадно и обидно: злобная шипящая гадина в один миг могла его, настоящего альфу и крутого мужика, превратить в самого что ни на есть дурацкого дурака. В свете этого Хэмсворт мысленно извинился перед Ларри Картером: насмешки над его способностями к трепу в стиле змееныша по непреложному Вселенскому закону явно возвращались к нему самому обраткой. - Осмелюсь предположить, что у его светлости на то есть причины. И нет, - предупредительно поднял руку Фродингер, заметив налившиеся бешенством глаза подопечного, - вряд ли это внезапно вспыхнувшее влечение к мистеру Стэнфорду или кому бы то ни было. - Значит, вы правда думаете, что у нас с ним еще не все кончено, так? – неуверенно спросил Крис и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. - Но что я могу сделать? Я уже два месяца сижу и жду.. А он.. - Если я отвечу, что вам ничего пока делать не нужно, а следует подождать, пока его светлость все сделает сам, вы меня послушаете? – осведомился Эдвин, судя по выражению лица, не слишком рассчитывавший на понимание со стороны собеседника. - Ну..ээ..Как это сам? – нахмурился Хэмсворт, - Ведь я – настоящий мужик, а не этот слизень, и я не могу просто так сидеть. Дворецкий приподнял бровь, но никак не прокомментировал последнее заявление, и Крис потупился, осознав, что, наверняка, снова сморозил глупость. Это все змееныш, чертова шипящая гадина, из-за которой его крутые прокачанные мозги разом отключались. - Я знаю, что с ним нужно не так, как с остальными, - пару минут спустя вздохнул Хэмсворт, привычно выискивая в толпе супруга, - просто это уже слишком. Альфе было непонятно, чем эта его фраза отличалась от предыдущих, но она явно возымела эффект, во всяком случае, Фродингер взглянул на него так, как смотрела учительница начальных классов, когда он, наконец, решал сложный пример. - Полагаю, что не ошибусь, если скажу, что его светлость испытывает то же самое, что и вы. - Правда? – обрадовался Крис, но тут же ощутил, как восторг, взорвавшийся внутри мириадами теплых искр, стремительно гаснет. - Но почему он тогда вот так? - Если вы про общение с мистером Стэнфордом, то это – соблюдение нормы светского этикета, не более. - Но этот.. этот слизняк точно хочет.. его.. с ним.. – сбивчиво пробубнил Хэмсворт, вновь ощущая злость. - Не сомневаюсь, - усмехнулся Эдвин. - Но мистер Стэнфорд может желать чего угодно, но это не значит, что он добьется взаимности. А вообще, вам самому не помешало бы развеяться. - Что? – охнул Крис и в ужасе уставился на дворецкого, прикидывая, не съехала ли у него крыша: после длительного общения с Бертом всякое может быть. - В смысле, затусить? - Советую вам обратить внимание на ту юную леди, что кокетничает с вашим братом, – хмыкнул Фродингер. - Это – дочь одного известного бизнесмена, Винсента Дейла, в сотрудничестве с которым ваш супруг весьма заинтересован. Хэмсворт хмуро проследил глазами в направлении, указанном дворецким, но ничего интересного в привлекательной молодой шатенке с яркой помадой, демонстрировавшей Лиаму глубокое декольте, не обнаружил. - Не слышал о таком, - буркнул он, продолжая буравить взглядом Сесила: хоть мерзкий тип теперь и находился далеко от Тома, но Крис не намеревался просто так спускать ему вольности по отношению к своей омеге. - Я бы порекомендовал вам проявить к барышне больше внимание, - настаивал Эдвин. - Зачем это? – нахохлился Хэмсворт: он был не в том настроении, чтобы развлекать разряженных дамочек. Фродингер несколько минут взирал на него с непонятным выражением, какое порой возникало у змееныша, готового излить на никчемного альфу очередную тонну недовольства, и Крис, сдавшись, обреченно кивнул. - Полагаю, его светлость оценит ваше участие в налаживании связей с потенциальным деловым партнером, – с нескрываемым удовлетворением заключил дворецкий и ободряюще похлопал его по плечу. - И прошу вас, включите все свое обаяние: мисс Дейл не должна скучать. Хэмсворт уныло вздохнул, издалека разглядывая пышное платье девушки: и о чем вообще можно говорить с этим конфетным фантиком на каблуках? Голос, раздавшийся рядом, застал задумавшегося альфу врасплох. - Наслаждаешься победой, австралийский щенок? - Чего? - моргнул Крис, мигом приняв боевую стойку: перед ним стоял лорд Ричард Мельбурн. - Разочарую тебя: чтобы трахать даже такого опасного сукиного сына, как Хиддлстон, много ума не надо, - усмехнулся Мельбурн, всем своим внушительным весом надвигаясь на собеседника, который загораживал собой столик с крепким спиртным, но внезапно изменился в лице. – Ты.. - Ну, я, - грозно буркнул Крис, исподлобья глядя на противника и прикидывая, сильно ли навредит репутации змееныша и дяди, если он сейчас двинет этому наглому придурку в нос, и только не сразу осознал, что Мельбурн глядел куда-то поверх его плеча. - Это он.. – выдохнул Ричард, указывая пальцем куда-то в сторону от альфы. – Он! Вор и предатель! Резко обернувшись, Хэмсворт обнаружил, что прямо позади него стоял Фродингер, и такого страшного выражения на лице обычно невозмутимого дворецкого он еще ни разу не видел. Крис совершенно не вкуривал, что за хрень происходит, но, тем не менее, браво шагнул вперед, приготовившись защищать человека, которого мог назвать если не другом, то, как минимум, приятелем, но тут же рядом словно бы ниоткуда возник Берт. - Это благородно, мой мальчик, но сейчас в борьбу вступят старшие, - хмыкнул он, оттеснив альфу, от которого не укрылась тревога на лице старика. – Привет, дряхлая развалина! Давно не виделись. - Привет, надутый индюк, - с нескрываемым злорадством выдохнул Мельбурн. – Вот ты и попался. По залу прошелся ропот. - Полагаю, господа, - с улыбкой обратился Берт к находившимся неподалеку гостям и картинно развел руками, - всем лучше разойтись. Что же до вас, уважаемый лорд Мельбурн, и ваших смехотворных подозрений, то потрудитесь раздобыть более весомые доказательства, нежели голословные обвинения непонятно кого неясно в чем. Впрочем, попытка мирно решить вопрос не увенчалась успехом, и у Хэмсворта, несмотря на имевшиеся между ними разногласия, болевшего за пронырливого старика и готового в любую минуту пустить в ход кулаки, закралось некое подозрение в отношении того, почему Дом до передачи трона змеенышу висел на волоске: с такими потугами к дипломатии далеко не уедешь. Хотя Крис был совершенно не силен в полемике, ну, той трепотне, успехами в которой славился супруг, но не без основания подозревал, что универсальное средство в форме удара в челюсть на этот раз не сработает, и беспомощно огляделся вокруг в поисках решения, которое пришло с неожиданной стороны. Том с наслаждением дегустировал пунш, сваренный по древнему фамильному рецепту, поздравляя себя с тем, что, по крайней мере, половина вечера прошла всего лишь с одним инцидентом, не слишком способным принести дурную славу Дому. Однако стоило Хиддлстону потянуться за второй чашкой, как его слух уловил признаки спора, которые, имея за плечами значительные опыт организации подобных мероприятий, а также такого любителя всевозможных каверз, как Берт, он давно научился различать. Несколько секунд потребовалось его светлости, чтобы определить источник, а когда он был обнаружен, Том ощутил, как его челюсть от удивления тянет вниз. Берт и Крис, проявившие удивительную солидарность, несмотря на некую напряженность их отношений, отважно приняли бой, закрыв собой Фродингера, к которому, судя по всему, у лорда Мельбурна имелись некие претензии, и, глядя на их сосредоточенные лица, не нужно было быть гениальным аналитиком, чтобы с высокой вероятностью спрогнозировать драку. Вспомнив о так некстати сковавшем его оцепенении, из-за которого появление Элейн в стенах Хиддл-хауса едва не закончилось трагедией, Том решил, что медлить не стоит. Мысленно застонав, Хиддлстон вознес небесам краткую и горячую молитву, осушил чашку и решительно ринулся в самую гущу событий, гадая, какого черта Мельбурн вздумал устраивать скандал посреди торжества, но замер на полушаге. Том не привык к ощущению внезапно вспыхивавшего прозрения, и ему потребовалось бросить еще один пристальный взгляд на участников разворачивавшейся перед его глазами сцены, чтобы сфокусировать сознание и окончательно убедиться в своей правоте, а в следующий миг, словно по волшебству, цельная картина сложилась в его голове. Ну конечно. Признаться, он давно подозревал нечто подобное: не заметить влияния Эдвина на Берта было невозможно, и, принимая во внимание биохимические статусы обоих, сомневаться в истинной сути их взаимоотношений не приходилось. Но у его светлости и в мыслях не было связывать ту призрачную историю тридцатилетней давности с человеком, находившимся рядом с ним на протяжении всей его жизни. Подумать только, никому и в голову не пришло.. Но, в самом деле, кто бы решился обыскивать дом именитой фамилии в поисках беглого паренька? Усмехнувшись мысли, что сегодня определенно вечер сенсационных откровений, Хиддлстон для пущего эффекта сжал губы и спешно направился к багровевшему от ярости Мельбурну, явно не намеревавшемуся покидать поле боя без головы заклятого врага. - Ричард, - властно окликнул мужчину Том и, пользуясь замешательством последнего, ловко вклинился непосредственно между Бертом, Крисом и их противником, - думаю, этот вопрос следует обсудить с глазу на глаз. - Хочешь потребовать замять дело? – рявкнул Мельбурн, - Не выйдет, чешуйчатый сопляк. Я слишком долго ждал, и теперь точно знаю, как он, - Ричард ткнул толстым, как сосиска, пальцем в Берта, - провернул это. - Отнюдь. Я собирался предложить что-нибудь взамен. Однако, - угрожающе нахмурился Том и, расправив плечи, грозно шагнул вперед, оказавшись с неприятелем практически нос к носу, - ежели вы намереваетесь продолжать беседу в подобной неподобающей тональности, тем более находясь в моем, - повысил он голос, - доме, я буду вынужден развернуться к вам спиной раз и навсегда, что, уверяю вас, ввиду сложности наших взаимоотношений сделаю с превеликим удовольствием. Ричард Мельбурн покраснел пуще прежнего, позеленел и начал раздуваться как лягушка: альфа с уязвленной гордостью и почуявший выгоду бизнесмен вступили в почтенном джентльмене в нешуточную схватку. Опасаясь, что эмоции подведут гостя, и бурной развязки не удастся миновать, Том ухватил за рукав Берта, а другой рукой на всякий случай сжал локоть альфы, и вздрогнул, осознав, что впервые за последние недели прикоснулся к супругу. Хиддлстон немедленно попытался отодвинуться, но ощутил, как Крис обхватил пальцами его ладонь. Испытав бурю эмоций, начиная от совершенно характерного трепета и заканчивая паникой, Том собрался было нарушить ровный строй и, предоставив инцидент воле случая, убраться в безопасное место, но Мельбурн, приняв решение, избавил его светлость от необходимости позорного побега. - Прошу прощения за несдержанность, лорд Хиддлстон, - буркнул Ричард, смерив противников, возглавляемых змеиным лордом, неприязненным взглядом, однако руку в знак примирения протянул. - Уверяю вас, подобное более не повторится. У наших Домов было одно общее дельце лет эдак тридцать назад, и приносило оно весьма неплохую прибыль. - Рад слышать, - сдержанно кивнул Том и, ответив на рукопожатие, все еще ощущая дрожь от присутствия альфы. Уделив некоторое время обсуждению с Мельбурном нюансов совместного предприятия и условившись продолжить разговор более предметно неделей позже, Том, оглядевшись, с облегчением обнаружил, что супруг занят общением с дядей, а значит, риск публичного позора был снижен. - Томми, я не знаю, что это было, но ты был супер! – поделилась восторгами нашедшая его в толпе Алекс. - Как ты его уделал.. Ты круче всех! Но я желаю знать все подробности. Что ему было нужно? - Не согласен, - покачал головой Берт. – Твой драгоценный братец не позволил мне прикончить добычу дважды за вечер, куда это годится? - Он бесится оттого, что жертва оказалась не по его старым зубам.. – хихикнула Алекс, кивнув в сторону источника недовольства, и тут же с хохотом увернулась от дедовского подзатыльника. - Смотри, не обломай свои, - буркнул Берт, залпом осушив третий стакан виски. - Я еще не закончил. Будь я проклят, если отступлюсь. - Я сторонник цивилизованного подхода к решению любых вопросов, - многозначительно хмыкнул Хиддлстон. – А потому никак не могу одобрить твои кровожадные планы и призываю тебя отложить вендетту, по крайней мере, до завершения вечера. Том не мог вообразить и даже не желал представлять, что могло прийти в голову старику, однако в его изобретательности змеиный лорд не сомневался, как и в том, что угрозы Альберта Уидмора Хиддлстона игнорировать крайне глупо. А потому его светлость с уверенностью заключил, что справиться с последствиями следующего хода Берта гораздо легче будет в отсутствие нескольких сотен гостей из высшего света. - С каких это пор, позволь полюбопытствовать? – фыркнул старик, с возмущением воззрившись на своего лорда. - Это явно не передалось мне от тебя по наследству, - сардонически усмехнулся Том, но тут же нахмурился, понимая, в каком контексте могут быть истолкованы его слова: мысли о том, кто является его биологическим отцом, по-прежнему не покидали Хиддлстона, и хотя нервное напряжение по этому поводу все же было не сравнимо с тем, что он испытывал после разрыва с супругом, все равно вопрос бередил душу. - Не суди всех по себе, - весело хмыкнула сестра и чмокнула старика в щеку. - Много ты понимаешь, - небрежно отмахнулся Берт, впрочем, оценивающе разглядывая глубокое декольте внучки. – Тебе не кажется, что вырез можно было сделать побольше? Ну, чтобы сразу оценить форму и размеры. Или тебе нечем похвалиться? - Много ты понимаешь, - передразнила его негодная девчонка и со смехом протянула чашку пунша. - Что это, детский морс? – недовольно фыркнул Берт, возвращая напиток практически нетронутым. - Не будь таким противным, - хихикнула Алекс. - Это – старинный рецепт. - Детка, не будь ты моей кровью и плотью, я бы давно занялся твоим воспитанием традиционными методами, - усмехнулся дед, и, покосившись на Тома, картинно вздохнул. – Но поскольку наш Дом возглавляет столь помешанный на добродетели джентльмен, мне остается только подчиниться. Но я предчувствую, что он сам сполна хлебнет последствия такого пренебрежения к суровым методам. И вообще, надо бы намекнуть его светлости, что ему следовало бы тебя продать, пока еще есть спрос. Тот же Фьессо, как я помню, буквально изошелся слюной. Алекс сердито тряхнула волосами, в которых поблескивали бриллиантовые заколки, и, показав деду неприличный жест, направилась в сторону поджидавшего ее Тони. Отметив, что Старконе, ничуть не смущаясь присутствующих, так и норовит оценить то, о чем только что рассуждал Берт, Том нахмурился и решил, что к этому вопросу непременно следует вернуться, но позже. - Ну, вот тебе наглядная демонстрация полного отсутствия воспитания, - сокрушенно покачал головой Берт, в глазах которого, впрочем, плясали задорные искорки. - Насколько я понимаю, на тебе упомянутые методики в действии не испытывали, - скривился Хиддлстон, спрятав улыбку за бокалом. - В любом случае, я должен поблагодарить тебя и Эдвина: теперь я обеспечен уймой поводов для общения с Мельбурном. - Проклятый мерзавец! Я этого так не спущу, - взвился старик при упоминании давнего врага, а Том, стремясь унять приступ ярости, положил руку раздосадованному сверх всякой меры Берту на плечо и слегка сжал. - Не переживай, полагаю, ты отыграешься на другом поле, - дипломатично заметил его светлость, справедливо подозревая, что с очередным спором рискует просто не справиться. К его удивлению, старик успокоился достаточно быстро. - Думаешь? – подозрительно прищурился он. - Уверен, - усмехнулся Хиддлстон и, впервые за несколько месяцев встретившись взглядом с отцом, протянул ему в качестве утешения стакан виски. Берт замер на несколько секунд, растерянно моргнул, и в его непроизвольном отклике Том со страхом и волнением увидел зеркальное отражение своего знания. Морок сошел крайне быстро, и, вновь вглядевшись в выражение явно замышлявшего что-то интригана, змеиный лорд уже не был уверен в достоверности того, что совсем недавно открылось его глазам. - Отлично, - сверкнул улыбкой старик, к которому, очевидно, в долю секунды вернулось отличное расположение духа, или же просто пришла в голову новая, особо интересная затея. - В таком случае, ты не будешь возражать, если я приглашу тебя перекинуться парой слов. Мне есть, о чем с тобой поговорить. - Берт, возможно, сейчас не время.. – хмуро оглядел гостей Том, опасаясь даже размышлять о теме предстоящей беседы. – Мы и так устроили спектакль, о котором, наверняка, будут судачить во всех Домах. Неужто дело не ждет до окончания приема? - О нет, детка, боюсь, что самое время, - хихикнул Берт, крепко ухватил Тома за талию и потащил его в сторону, попутно озираясь и бормоча. - Где этот предатель? Эд, мне нужен ассистент в одном опасном деле. - С удовольствием присоединюсь к вам, сэр Альберт, – кивнул возникший словно бы из ниоткуда дворецкий. Осознав безвыходность своего положения, Том позволил отвести себя в сторону и, сложив руки на груди, оглядел обоих. - Слушаю. - Что сказать, мой мальчик, ситуация без преувеличения критическая, - трагически вздохнул Берт и принял драматическую позу. – Ваши с Крисом разногласия по-прежнему не устранены. - Ну, просто конец света, - едко усмехнулся Том, впрочем, скрывая облегчение: вступление старика его взволновало, не говоря уже об опасениях, что Берту вдруг вздумалось обсудить особенности их родства фактически прилюдно. Но хоть затронутая тема и не грозила скандалом, но по степени эмоционального напряжения была совсем не лучше. - Ты изволишь смеяться, но меня уже несколько раз за вечер пытались вовлечь в спор о том, удастся ли тебе удержать в руках состояние Хэмсвортов, - деловито заметил старик, ухватив с подноса проходившего мимо официанта очередной бокал. - Мы уже стали объектом недостойных насмешек? - ужаснулся Том, удрученно констатируя, что с выводами об отсутствии рисков для репутации Дома он явно поспешил. - А чего ты хотел? – с наигранным удивлением осведомился Берт. – Твой свекр выглядит отнюдь не счастливым, а альфа, похоже, скучает, даже приуныл. - Сэр Альберт не всегда прав, но в данном контексте я вынужден безоговорочно с ним согласиться, - прокомментировал Фродингер. - Вот видишь, - радостно потер руки Берт, - Эд всегда был на твоей стороне, но сейчас даже он признает мою правоту. Томми, тебе однозначно следует пересмотреть свое поведение, если ты не желаешь оказаться звездой бульварной прессы. - Не имею никакого намерения прислушиваться к нравоучениям человека, для которого аморальный образ жизни является нормой, уж не обессудь, - сжал губы Том и повернулся ко второму оппоненту. – Эдвин, к вам это относится в той же степени. - Дорогой, вынужден тебя разочаровать: ты преувеличиваешь степень моего падения, – картинно вздохнул Берт. - Куда уж мне до некого лорда, который не смутился более пяти сотен гостей и предался любовным утехам прямо в разгар торжества. А позже не погнушался публичным местом, фактически на глазах добропорядочной общественности, при том в дружественной стране. Верх позора. Как считаешь, Эдди? - Берт, достаточно, - процедил Том, лицо которого пошло красными пятнами то ли от сладости воспоминаний, то ли от смущения, то ли от злости, а более вероятно, что от всего вместе. - Я всего лишь хотел отметить, что ты откровенно пренебрегаешь супружескими обязанностями. Твой альфа явно не слишком удовлетворен, и это уже заметно. Того и гляди Крейги потребует выплаты неустойки. - Я тебя понял, - скрипнул зубами лорд Хиддлстон. - Однако, будь добр, оставь этот вопрос мне. - Ваша светлость, сэр Альберт выражает вполне обоснованные опасения, - вторил партнеру дворецкий. - Детка, ни в коей мере не желаю приуменьшать твои достоинства, но позволь отметить, что у тебя в таких вопросах маловато опыта.. Год? Этого недостаточно.. - Берт! - прошипел его светлость, у которого от гнева, казалось, из носа вот-вот пойдет дым. - Берти, ты слишком давишь, - покачал головой Фродингер. - А ты вновь возишься с ним как с сопливой пятилеткой, - фыркнул старик. – Ваша светлость, я понимаю, что ваше решение неоспоримо, однако всегда есть место обстоятельствам, которые могут кардинально изменить даже самые устоявшиеся взгляды. Возможно, если немного выждать, то вы увидите ваши отношения с мистером Хэмсвортом совершенно в ином свете, – заметил Фродингер, более деликатно пытаясь донести истину до своего лорда. - Сколько можно ждать? – вскинулся Берт. - Крис скоро совсем закиснет, либо, что хуже, вздумает искать развлечений на стороне.. Том дернулся, но сомнительный выпад ответной репликой не удостоил. Вместо этого он взглянул на Эдвина и только сейчас понял, что в облике дворецкого все эти годы так его смущало: морщины казались маской на фоне живости и проницательности глаз. - Не нужно излишне волноваться, ваша светлость, - снизил градус напряжения Эдвин - Уверен, что это крайний случай. - Нужно рассматривать все варианты, начиная с самых неприятных, – не унимался Берт. - На чем мы остановились? Ах да, при таком отношении твой альфа непременно найдет себе увлечение. И что тогда? Будешь реветь в подушку, третировать всех нас или, того хуже, бродить по дому как призрак? Напоминаю, дорогой, у меня слабое сердце, и, столкнувшись с тобой позавчера в гостиной, я решил было, что прадед Фредерик лично пожаловал за мной с того света. - Берт, уверяю, при встрече с нашим достопочтенным предком я с превеликим удовольствием сопроводил бы его к тебе, если это означало бы в дальнейшем избавление от сомнительного удовольствия выслушивать твои возмутительные инсинуации, - закатил глаза Том. - Насколько мне известно, лорд Фредерик Хиддлстон отличался крайней консервативностью и порядочностью, и весьма сомнительно, чтобы он при встрече не побрезговал поздороваться с вами, сэр Альберт, - заметил Фродингер. - Тебе напомнить, кто именно потворствовал моему разложению на протяжении последних тридцати лет? – прищурился Берт. - Если я правильно понял намек, ты подобрал не совсем верное слово: скорее, бессильно попустительствовал, - парировал дворецкий. - Вы только полюбуйтесь на эту жертву обстоятельств! – возмущенно гаркнул старик, запивая досаду виски. Прислушиваясь к такой знакомой перебранке, казалось, продолжавшейся уже очень и очень давно, Том впервые за последние месяцы почувствовал, как холодную и тянущую пустоту внутри заполняет тепло. Оставив поглощенных друг другом спорщиков, его светлость деликатно протиснулся сквозь толпу, гадая, где бы дождаться окончания вечера. Крис уныло наблюдал за гостями, но больше ничего примечательного не происходило: Тони хвостом увивался за Алекс, периодически исполняя роль держателя для бокалов, которая, судя по всему, приятелю ничуть не претила, Ли в поле зрения видно не было, а Крейг бурно обсуждал что-то с двумя чопорного вида англичанами, но, не имея никакого желания присоединяться к этой компании, Хэмсворт лишь издали помахал дяде рукой и, клыкасто улыбнувшись, попятился назад. Поискав глазами змееныша, Крис обнаружил, что Тома с двух сторон зажали в углу Берт и Фродингер и что-то горячо ему втолковывали, судя по сжатым губам, дело касалось вопросов, относительно которых его светлость уже имел сложившееся представление и не считал нужным рассматривать чье-либо мнение помимо своего собственного. Однако если справиться с одним из них было делом не столь простым, как альфа смог убедиться на своей шкуре, то отмахнуться от совокупного внимания деда и Эдвина наверняка не представлялось совершенно никакой возможности. Дворецкий ласково погладил его светлость по щеке, ободряюще сжал его руку, а Берт, особо не церемонясь, подпихнул своего лорда коленом по месту ниже спины, которое альфа не отказался бы пощупать, и Хэмсворт уверился, что это, чем бы оно ни было, однозначно надолго. Повздыхав об отсутствии пива, Крис осушил свой бокал и, решив последовать совету Фродингера, отправился выискивать в толпе лиловое платье. Стремясь избежать новой порции нравоучений, Том изменил тактику и некоторое время блуждал в толпе с вежливой, но не допускавшей вольностей улыбкой. Выбранная стратегия казалась ему совершенной, пока на его пути не возник Крейг. - Что ж, Хиддлстон, я должен бы вас поздравить с победой, - усмехнулся раскрасневшийся от вина родственник. - Но не буду. Как там у вас говорится? Цыплят по осени считают? Глава Дома вздохнул и криво улыбнулся: в отношении того, о чем Хэмсворт-старший вел речь, не требовалось особых разъяснений. - Не верю, что вы так просто сдадите позиции, - заметил Том, осторожно оглядываясь по сторонам в поисках того, кто смог бы переключить внимание Крейга на себя: вступать в обсуждения с австралийцем до расторжения брачного договора ему не слишком хотелось. - О нет, полагаю, теперь не мой выход, - довольно причмокнул Крейг, пальцами выуживая из бокала оливку. - Прошу прощения? – нахмурился змеиный лорд, который был совершенно не в настроении играть в шарады. - Действовать будет Крис, - пояснил старший Хэмсворт и многозначительно усмехнулся. - Если вы пытаетесь манипулировать, то не советую вам этого делать, - ощетинился Хиддлстон, которого немедленно накрыло волной воспоминаний о предостережениях Берта и собственных страхах. - Ни в коем случае, милорд. Я лишь хочу вести честную игру, заранее предупреждая вас как партнера о последствиях, - усмехнулся Крейг и, подхватив два бокала, ушел, оставив его светлость в расстроенных чувствах, в которых, впрочем, погрязнуть ему не позволили. - Милорд, если вы позволите, - раздался рядом мягкий голос. - Разумеется, - кивнул Том дворецкому, стараясь не выдать своего облегчения: он, было, решил, что назойливый австралиец решился на второй заход. – Пунша? - Прекрасный рецепт,- удовлетворенно кивнул Фродингер, смакуя напиток. – Сэр Альберт многое упускает, не желая признавать изысканность вкуса. - Эдвин, вы в порядке? – вполголоса поинтересовался Хиддлстон, испытывая обоснованное странное волнение. - О, более чем, - усмехнулся дворецкий, но в долю секунды улыбка сошла с его губ. - Не знаю, как описать, насколько я благодарен вам. Но как я заметил, вы были не сильно удивлены и не потребовали пояснений, из чего сделал определенные выводы. И давно вы осведомлены об этой детали моей биографии, милорд? - Не слишком, - покачал головой Том и, сглотнув, вопреки своей излюбленной тактике с ходу задал пугавший его вопрос. - Вы останетесь в Доме? - Боюсь, у меня не такой большой выбор, - хмыкнул Фродингер, покосившись в сторону Берта, веселившегося в обществе своих престарелых кузин Агаты и Доротеи, тех самых, что оставили его светлости незабываемое впечатление о свадебном торжестве. - Эдвин, я хотел сказать вам, – начал Хиддлстон и, ощущая комок в горле, с трудом продолжил. - Я хотел сказать, как безмерно счастлив, что именно вы были со мной все эти годы. Наверное, если бы от волнения его так не потряхивало, Том мог бы собой гордиться: пожалуй, за все годы, проведенные рядом, ему ни разу не доводилось видеть в глазах Эдвина Фродингера, порой лучше всех способного держать оборону, такой откровенной беззащитности. - Не стоит, мой мальчик, - покачал головой дворецкий, овладев собой. - И я был бы признателен, если бы в будущем меня посвящали в подобные нюансы, - осторожно добавил его светлость, приподняв уголки губ в намеке на улыбку. - Мне показалось, или вы пытаетесь прощупать почву? - с ухмылкой склонил голову Фродингер, бросив на своего лорда внимательный взгляд. - Берт, он.. – начал было Хиддлстон, но осекся, будучи совершенно не уверенным в правильности того, что делает. - Так вам действительно все известно, - с удовлетворением констатировал дворецкий, верно истолковав его мимику. - Вы об этом знали? – подозрительно прищурился Том. - С вашего рождения. – кивнул Эдвин и тут же изменился в лице. - Ваша светлость, я прошу вас, не думайте, будто это представляло собой какой-то заговор против вас. Вы были ребенком, и незнание в данном случае было для вашего блага. - Я понимаю, - вздохнул Хиддлстон и положил руку дворецкому на плечо. – У меня к вам единственная просьба: не говорите ему. Я не хочу, чтобы он знал о моей осведомленности. - Что вы задумали, милорд? – поинтересовался Фродингер, своими сухими пальцами сжав его ладонь, и нотки беспокойства в его голосе вызвали у Тома грустную улыбку. - Ничего, - покачал головой Хиддлстон, с необъяснимой нежностью ощущая прикосновение человека, который, как он внезапно осознал, был ему гораздо ближе женщины, считавшейся матерью. - Вы придерживаетесь обо мне слишком лестного мнения. Хотя, - помрачнел его светлость, вспомнив странное выражение на лице Берта, - боюсь, мое знание уже не такая горячая новость. Фродингер не ответил и, вздохнув, Том приложился к бокалу, запивая горечь, оседавшую в душе. - Разрешите внести ясность: вы намереваетесь ждать торжественного признания? – прервал молчание Эдвин. - А что, если так? – натянуто улыбнулся Том. – Полагаю, это будет справедливо. - Не могу не согласиться, милорд, но осмелюсь заметить, что это будет отнюдь не быстро. - Я подожду, - упрямо сжал губы Хиддлстон. – Это будет стоить того. - Мальчишка, - фыркнул Фродингер, подняв бокал. - Эдвин, я вас умоляю, – скривился глава Дома. - Когда я появился в этом доме, вам было не более года, - мечтательно улыбнулся дворецкий. - Вы росли у меня на глазах, достигали высот и совершали ошибки, и я сделаю все, чтобы сейчас вы не допустили одну из самых серьезных и катастрофических по своим последствиям. - Что вы имеете в виду? – нахмурился Том. - Сэр Альберт, - сообщил Эдвин, не сводя со своего лорда проницательного взгляда. - Позвольте поинтересоваться, вы так просто смирились с этой данностью? - А что я могу поделать? – горько усмехнулся Том. - И не вы ли с детства меня учили разграничивать то, на что я могу повлиять, и то, изменить которое не в моей власти? - Рад слышать, что мои наставления не прошли впустую, - кивнул дворецкий. - В таком случае спрошу прямо: напряжение в ваших отношениях с мистером Хэмсвортом как-то связано с этим открывшимся для вас обстоятельством? Лорд Хиддлстон закрыл глаза, ощутив приступ боли в сердце: похоже, все пути снова вели к обсуждению именно этой темы. - В какой-то степени, - наконец кивнул он, справившись с собой. - Если вы согласны с тем, что не можете не учитывать факты, к чему мучить и себя, и его? - Я не могу изменить прошлое, но могу регулировать будущее. Приходится жертвовать чем-то. - Справедливо, - оценил Фродингер и, выпрямившись, хотя, казалось бы, сильнее уже было некуда, смерил своего лорда серьезным взглядом. – Ваша светлость, я намерен развить ту тему, от обсуждения которой вы неоднократно открещивались, а потому хочу напомнить вам, что вы можете приказать мне умолкнуть в любой момент. - Вам прекрасно известно, что, пожалуй, вы – единственный человек, которому я не могу просто так приказать заткнуться, - выдавил мученическую улыбку Том. Дворецкий поправил идеально отглаженный манжет и улыбнулся краешком губ, принимая ответ. - Знаешь, мой мальчик, наши с Берти отношения во многом были сложными, и мы уйму раз были близки к разрыву, окончательному и бесповоротному. Я не знал, куда приведет нас эта болезненная связь и неоднократно имел возможность все закончить раз и навсегда. Но в чем я был уверен, так это в том, что я не хочу идти дальше без него. - Эдвин, я вам признателен, но не понимаю, куда вы ведете, - поморщился Хиддлстон, который подозревал нечто подобное. - Прошу вас, милорд, ответьте самому себе на один единственный вопрос: хотите ли вы для себя будущее без этого человека? – тихо спросил Фродингер, махнув рукой куда-то в сторону. - Эдвин, если вы запамятовали, то я поясню еще раз: я оценил все, что произошло, выработал оптимальный, на мой взгляд, план действий и не намерен выслушивать критику принятого решения, а потому.. Закончить высокопарную фразу его светлости не удалось: скользнув взглядом по толпе приглашенных в направлении, указанном дворецким, он выхватил Криса, весело проводившего время в компании незнакомой юной особы, и широчайший словарный запас, коим лорд Хиддлстон бесконечно гордился, словно бы иссяк в мгновение ока. Глядя на то, как его собственный супруг увлеченно что-то показывает девушке в телефоне, Том испытал целую феерию эмоций: от шока, сменившегося яростью, до боли и тоски. - Милорд? – деликатно окликнул собеседника Фродингер, но его светлость, казалось, не слышал и не видел ничего вокруг, а перед глазами по-прежнему стояла та кошмарная картина. - Прошу прощения, - пробормотал Хиддлстон, развернулся и на предельной скорости ринулся сквозь толпу, совершенно позабыв про столь чтимые им приличия и даже не затрудняясь извиняться, когда наступал кому-либо из дорогих гостей на ноги. Оказавшись в пустынной части холла, Том со всей силы саданул кулаком по стене, чуть не взвыв от немедленно пронзившей кисть адской боли. Прижавшись спиной к холодному камню, он закрыл глаза и в деталях представил, как той самой саблей, которую не более нескольких часов назад он не позволил Берту пустить в ход, сносит голову проклятой смазливой девчонке, осмелившейся улыбаться его альфе. - Ненавижу, - беспомощно прошептал его светлость в пустоту, и его гнев был направлен вовсе не на Криса, а на самого себя и проклятые обстоятельства, загнавшие его в эту ловушку. Решив, что светского общения с него на сегодня предостаточно, а также категорически не желая наблюдать за флиртом супруга с кем бы то ни было, не имея ровным счетом никакого права пресечь это безобразие после того, как самолично разорвал с ним любые связи, Хиддлстон, замотав поврежденную до крови руку шейным платком, укрылся в небольшой нише и разбавлял свои тягостные размышления красным сухим. Из окна открывался изумительный вид на озеро. Будучи ребенком, Том частенько сидел здесь с книгой, любуясь знакомым с детства и столь любимым им пейзажем. Впрочем, в данный момент лорд Хиддлстон лишь вскользь отметил красоту ландшафта, а также искусную работу садовника: мысли его были заняты совершенно другим. На очередном витке размышлений о степени обоснованности слов Берта о Крисе, а также возможностях незаметно спрятать женский труп на территории парка в случае, если эмоции его все же подведут и вырвутся на свободу, уединение его светлости было нарушено. Алекс легонько толкнула брата в плечо и, убедившись, что удостоена высочайшим вниманием, продемонстрировала почти полную бутылку и два бокала. - Еще вина? - Благодарю, – мягко улыбнулся Том, - На вечере ты затмила всех дам. - С выступлением Элейн мне по эффектности мне никак не сравниться, - фыркнула Алекс. - С этим сложно поспорить, - кивнул Хиддлстон и приобнял сестру. – Ну, хозяйка расскажет мне, как чувствуют себя гости? - Лорд Нэшвил весь вечер отпускал плоские шуточки про омег, мистер Хэмсворт-старший уничтожил практически весь запас канапе, а леди Эмилию Боулд возмутила золотая вышивка на шторах в гостиной. Якобы, в их загородном поместье нечто аналогичное появилось гораздо раньше.. Ничего подобного, полная безвкусица. Ах да, еще Тони предложил поехать с ним на острова. - Джонатан Нэшвил никогда не упускал случая отпустить сомнительные шуточки в мою сторону, если выдавалась такая возможность, – после нескольких секунд напряженного молчания изрек Том, изучая пейзаж за окном: в вечернее время окрестности казались не менее красивы, чем днем, но в разы загадочнее. - Томми, я сказала, что Тони.. - Дорогая, на слух я пока не жалуюсь, - по-прежнему ровно сообщил его светлость, пристально вглядываясь в освещенный фонарями парк, однако губы его сжались в тонкую линию. - И что ты думаешь на этот счет? - То, что, очевидно, вечер сенсационных откровений еще не завершен. - Ты прекрасно понял мой вопрос. - А тебе, дорогая, пора бы уже уяснить то, что девушке твоего происхождения и воспитания такие сомнительные развлечения совершенно не пристали. Общение с подобного рода субъектами никак не может благотворно сказаться на твоем развитии, не говоря уже о репутации. - Но ведь ты уважаешь его отца, к тому же Тони – крестный твоих наследников! – возмутилась сестра: румянец на щеках однозначно красил ее, но также выдавал волнение и досаду. Было очевидно, что разговор протекал совершенно не так, как она рассчитывала. - Не скрою, дон Мариано пользуется моим особым расположением. Но не его сын. - Тебе не нравится Тони, в этом дело? – закатила глаза Алекс. - Я думала, ты давно забыл эти детские глупости. - Смотря, что относить к данной категории, – сухо изрек Том. - Мистер Старконе-младший при любой возможности демонстрирует свое разнузданное и хамское поведение, как и полное отсутствие склонности, если не откровенное пренебрежение, к таким, несомненно, скучным вещам, как политика, бизнес, образование, наконец, словом, ко всему тому, что я называю полезным делом. Не говоря уже о вопиющем неуважении ко мне и нашему Дому, которое он даже не скрывает, что делает его интерес к тебе не просто неподобающим, а в высшее степени оскорбительным. И ввиду озвученных причин я категорически запрещаю тебе даже думать о подобном союзе. - Томми, это жестоко, – грустно вздохнула Алекс. - Вполне вероятно, – криво усмехнулся Хиддлстон. - Но поскольку мое и только мое мнение в этом Доме является единственно верным, я не намерен более продолжать это обсуждение. - Если ты предполагаешь, что я способна скомпрометировать семью.. Кто бы мог подумать, что ты настолько меня ценишь, – фыркнула сестра. - Алексис, в какой форме я должен озвучить свое решение, чтобы ты не смела мне перечить? – прошипел Том, но девушку этим приемом было не напугать, тем более, когда на кону стояло слишком многое. - Я тебя люблю, Томми, люблю больше жизни, и тебе это известно. Но я поступлю по-своему, - произнесла Алекс, бесстрашно глядя своему лорду в глаза. - Нет, ты поступишь по-моему, – повысил голос Хиддлстон. - Поверь, у меня достаточно способов для того, чтобы повлиять на твое поведение. Что касается выбора для тебя подходящего спутника, то тебе следует подобрать кого-то, кто будет достоин тебя, и не осмелится даже в мыслях попирать честь нашего Дома. - Ты полагаешь, я не заслуживаю счастья? – сменила тактику сестра. - Его я не отметила в твоем перечне. - Милая, я сделаю что угодно, чтобы ты была счастлива, - произнес Том и коснулся пальцами длинных рыжих волос сестры, собранных в диковинную прическу, воплотив то, о чем мечтал с начала приема,- но я не смогу защитить тебя, если ты сама против моей воли пойдешь в клетку ко льву. - Хорошо сказано.. - Алекс, я лишь пытаюсь уберечь тебя от еще большей боли и разочарований, - сообщил Хиддлстон, всматриваясь в окно, дабы избежать молящего взгляда сестры. - Ты произвела громадное впечатление на Фьессо. Даже более сильное, чем омега, стоящая во главе влиятельного Дома. Он просил твоей руки. - Только не говори, что ты согласился, - взвилась Алекс. - Не скажу, - покачал головой Том. – Ты явно не демонстрировала к нему особого интереса, ничего свыше проявлений стандартной учтивости. Либо же я абсолютно не разбираюсь в людях. Девушка кивнула и прикусила губу. - Тони.. Он впервые после.. за долгое время заставил меня улыбаться. Искренне. Понимаешь? Хиддлстон вздрогнул. Воспоминания о том, что довелось пережить сестре, всплыли совершенно некстати. В свое время не найдя в себе решимости воспрепятствовать недопустимым отношениям брата и сестры, Том винил себя в малодушии и считал ответственным за все, что явилось следствием, в том числе и той боли, которую довелось испытать одному из самых дорогих людей на свете. - Дорогая, тебе, как никому, известно, что женские слезы вызывают у меня лишь раздражение, – сухо изрек Том, однако против суровых слов выражение лица его светлости смягчилось. - Я думала, что сейчас, когда ты и Крис.. Что ты понимаешь, насколько это ценно. Стив и я.. – Алекс сглотнула и на секунду умолкла. – Я должна тебе рассказать о многом. «А я – тебе», - промелькнуло в мыслях у Тома, и, сглотнув, он покачал головой. - Дорогая, это подождет. - А Тони.. Он.. Я не прошу, позволь нам попробовать. Если ты окажешься прав, я.. - Я подумаю, - с тяжелым сердцем кивнул Хиддлстон. - Обещаешь? - Даю слово чести, - усмехнулся Том, поправив яркую прядку в прическе сестры и стараясь не замечать, как сильно забилось сердце от ее улыбки и огонька надежды в глазах. - А Крис? Вы.. - С этим покончено, - чуть более резко, чем требовалось, оборвал ее Хиддлстон. - Но ведь вам было так хорошо вместе, - непонимающе покачала головой сестра. - Он что, должен принести тебе вассальную клятву? Чего тебе еще требуется для того, чтобы понять, насколько он предан тебе? «Ничего. Мне больше ничего не требуется, я и так это знаю», - подумал Том. Впрочем, Хиддлстон совершенно не намеревался пускаться в обсуждение столь болезненных тем, не говоря уже о том, что возможные отношения сестры со Старконе требовали тщательного анализа и как минимум одну бутылку виски. - Алекс, на сегодня для меня достаточно откровений, я превысил предельно допустимую норму терпимости для отдельно взятого вечера, - сухо изрек его светлость. – А теперь прошу тебя вернуться к гостям. Твое отсутствие могут расценить как проявление неуважения. Поцеловав брата в щеку, Алекс упорхнула в холл, откуда доносились обрывки бурных разговоров, и у Хиддлстона не возникло иллюзий в отношении того, к кому она направилась. Том успел осушить свой бокал и, не желая вновь оказаться в центре внимания, решил, что непременно должен навестить Уильяма, однако в то же мгновение из-за спины раздался знакомый голос: - Надо поговорить. Хиддлстон вздрогнул, осознав, что то, чего он избегал почти два с лишним месяца, наконец, произошло: впервые после разговора в больничной палате они с Хэмсвортом оказались наедине. - Слизняк Стэнфорд. Какого хрена ему от тебя было нужно? – хмуро спросил Крис, приблизившись, и Том сильнее стиснул пальцы на ножке бокала, не силах вымолвить и слова. Альфа был разъярен, и некое внутреннее чутье подсказывало его светлости, что наилучшим выходом было бы попытаться ускользнуть, но даже сама мысль, чтобы по собственной инициативе отступить, сбежать с поля боя, претила Тому. В конце концов, это же всего лишь бестолковая австралийская псина.. Может он справиться с собственным альфой или нет? - Чего молчишь? - Тебя это совершенно не касается, - вздернул нос Хиддлстон: при воспоминании о том, как мило супруг ворковал с незнакомой гостьей, растерянность уступила место злости и жажде возмездия. – Пока брак не расторгнут, тебе лучше отсидеться в своей конуре, и не демонстрировать свое присутствие в сомнительном обществе, ставя под удар мою репутацию, в противном случае.. Закончить надменную тираду его светлости не удалось. Крис недоуменно моргнул, затем как-то страшно оскалился и в ту же секунду схватил омегу за горло и прижал к стене, грозно нависая сверху, а Том, разглядев то, что видел в лице супруга много месяцев назад, когда альфа покинул Хиддл-хаус, охнул от ужаса, однако, к своему стыду, ощутил тяжесть в паху. - Гадеееныш.. – протянул Крис, разглядывая его. - Не зли меня. - Хэмсворт, ты окончательно.. – начал Том, но рука на горле сжалась сильнее, и его светлость придушенно пискнул. - Ты, ядовитая зараза, верно, держишь меня за коврик у двери? – процедил Хэмсворт. - Но будь осторожен, я тебе не полудурок и не позволю вытирать о себя ноги. - Да, ведешь ты себя как полный идиот, – прошипел Том, но слова застряли в горле при виде этой злой, так не похожей на Криса ухмылке, исказившей его губы. - Так и не понял нихрена, - вздохнул альфа. - Ты хочешь играть как мужик, а отношения ждешь как к сучке. Но учти: сучку я буду трахать, а мужику перегрызу глотку. Том сжал губы, приготовившись к новому выпаду, но Крис на долю секунды чуть более чем сильно сжал руку на горле своей омеги, после чего моргнул и разжал стальную хватку. - Ты за это заплатишь, - прохрипел Хиддлстон, ощупывая шею. Крис помялся секунду, тряхнул волосами и, схватив омегу вновь, прижался своим лбом к его лбу. - Что, твоя светлость захотел померяться силой? – рыкнул альфа, из чего Том сделал вывод, что он на пределе, но, прежде чем он успел рот открыть, Хэмсворт принюхался и расплылся в улыбке: - Нет, наверное, все же задницу подставишь.. Удар, последовавший за словами, пришелся точно в цель. Крис, никак не ожидавший такого, попятился назад и уперся спиной в стену, держась за ноющую челюсть, а Том, тряхнув кистью, прихватил бокал вина и направился в сторону большой гостиной. Том сидел на кровати и сосредоточенно рассматривал три небольшие коробочки, вполне мирно располагавшиеся на прикроватном столике. В одной из них находились витамины, необходимые омеге после родов для поддержания сил и скорейшего восстановления, которые он принимал регулярно на протяжении последних двух месяцев, во второй - максимально безвредное противозачаточное средство, а содержимое третьей, как с особой гордостью прокомментировал представитель фармацевтической компании, было той самой инновационной разработкой, призванной избавить лорда Хиддлстона от любых нежелательных проявлений природных инстинктов. Одна таблетка два раза в неделю, и спустя некоторое время сущность омеги будет полностью блокирована. Бета в чистом виде. Никаких унизительных потребностей, никакой тяги, никакой зависимости от кого бы то ни было. Ведь именно этого он и хотел, не так ли? Результаты полугодовой работы фармацевтической компании, за которую Том заплатил более чем солидную сумму, ему представили еще несколько дней назад, и, хотя его светлость никак нельзя было назвать нерешительным человеком, он почему-то не мог найти в себе силы и сделать последний шаг. Несмотря на то, что дело было сделано, и одна часть Хиддлстона убеждала его в том, что разрыв с альфой был наиболее рациональным и верным шаг с момента начала всего этого кошмара, другая нашептывала: существует громадная вероятность того, что его светлость лорд Хиддлстон совершил роковую ошибку, и уж определенно поспешил рубить все с плеча. Впрочем, Том обоснованно подозревал, что после их с Хэмсвортом недавнего разговора шансов на цивилизованное примирение практически не осталось. Его светлость не покидало ощущение некого решающего момента. И не требовалось быть гением, чтобы понять, что подсознание, явно посылавшее это, имело в виду. Налив себе виски, Том ослабил галстук и, погладив Одина, ткнувшегося пушистой мордой ему в руку, задумчиво вгляделся в темноту за окном: фонари освещали парк, и стволы деревьев создавали причудливые тени, однако подобные метаморфозы не вызывали интереса: мысли его светлости занимало то, о чем он мог позволить себе размышлять лишь наедине с собой. Нельзя было не признать, что Берт был однозначно прав: теперь, с появлением наследников и устранением врагов, власть лорда Хиддлстона была непоколебима. Однако глупо было не брать в расчет то, что, выбери он Криса, альфу, то его статус, положение в обществе и репутация вновь окажутся под угрозой, не говоря уж о постыдной подробности его появления на свет. Сомнительных намеков и критики вряд ли удастся избежать, и это означало продолжение борьбы и тревоги, которые его светлости порядком надоели. Выводы, к которым Том пришел, находясь в больничной палате, казались ему в высшей степени разумными и единственно верными, и он цеплялся за свои рассуждения как за единственный ориентир каждый раз, когда видел Хэмсворта, слышал его голос, ощущал его присутствие, но никакой самоконтроль не мог изменить главного: их сильнейшую связь разорвать было крайне нелегко. Хиддлстон выяснил это, прочитав ту крисову книгу, которую альфа ему периодически подсовывал. Книгу его светлость совершенно случайно обнаружил во время своего очередного ночного променада в пакете с мусором, весьма кстати зацепившись за него ногой в темноте. Псевдонаучный труд некого доктора Беденса на первый взгляд носил фантастический характер и не имел ничего общего с реальностью, но в действительности же многое объяснял. Том не единожды прочел труд уважаемого доктора от корки до корки, и выводы, к которым он пришел, его отнюдь не радовали. Хиддлстон мог быть кем угодно: человеком, страдавшим от алкогольной зависимости, зачастую неуравновешенным и резким, порой в бизнесе принимал не слишком честные приемы. Черт подери, он был убийцей. Но с уверенностью можно было сказать, что он не был трусом. Или же, с горечью заключил его светлость, лишь думал, что не был. Они с Крисом оба находились на пределе, и сегодняшняя вспышка ярости, обуявшей альфу, явно показывала, до какой стадии сумасшествия может довести дальнейшее промедление. Так чем для него был Крис? Неужто он просто не желал терять игрушку для утех? Нет. Секс это прекрасно, но Том понимал, что вполне сможет, пусть и надавив на себя, отказаться от этого, тем более что с похотью ему бороться не придется: препарат гарантировал усмирение либидо. Даже если Хиддлстон и вспомнит о сладостной стороне отношений, то останется равнодушен. Но нет, дело было в ином. От одной мысли об угрозе лишиться человека, партнера в полном смысле слова, которому Хиддлстон смог бы доверить все, что находилось у него в руках, да и себя самого, что подразумевалось с появлением Криса в его жизни, становилось больно, страшно и просто невозможно. Идти вместе плечом к плечу с тем, кто тебя понимает, кто поддержит всегда и во всем, не это ли главная ценность? Том не знал подобных отношений, ему легче было принимать готовность в любой момент прикрывать собственный тыл, нежели стоять с кем-то спиной к спине, твердо зная, что защищен. Впрочем, его светлость не сомневался, что эта чисто человеческая потребность в доверии и партнерстве не чужда ему в абсолютной степени. И во время беременности Хиддлстон практически пошел на поводу у ослабленного стрессами сознания и приблизил альфу, чужака, до недопустимой границы, дальше которой по его формировавшимся на протяжении многих лет представлениям и понятиям об особенностях собственных взаимоотношений с людьми следовал полный крах всего, что он создал, его личности и с таким трудом завоеванного им места в обществе. И, к своему стыду, Том не испытывал дискомфорта, лишь удовлетворение от целостности окружающего мира, однако не мог не думать о том, чем это грозило ему, лорду Хиддлстону. Продолжить отношения с Крисом означало впустить альфу внутрь себя настолько глубоко, насколько он никогда никого не впускал, и не только в прямом, но и в более глубинном духовно-ментальном смысле. В таком случае Том не сможет усмирить омегу внутри, чего, наверное, с начала сближения с Хэмсвортом, он уже и не слишком желал, тем более, осознав, что инстинкты не влияют на его умственное состояние, не затуманивают разум и не провоцируют потерю интереса к повседневным делам. То, что давал статус омеги – отношения с альфой – Хиддлстону уже не претило. Но стоило ли оно того? Том испытывал закономерный страх перед тем, что не мог контролировать, то есть перед их связью с альфой и своей зависимостью от этого человека и их отношений. Однако при этом Хиддлстон испытывал просто таки леденящий душу ужас, замешанный на разрывающей сердце и душу боли, лишь от опасения, что он потеряет Криса. А уж при мысли о том, что Хэмсворт может быть с кем-то еще, помимо него, его светлость охватывала неконтролируемая ярость, и сомнительно, чтобы это являлось исключительно проявлением инстинктов, предполагавших покорность и готовность к удовлетворению партнера и воспроизводству потомства. Внезапно в голове вспыхнула другая мысль. Тот препарат был предназначен для уничтожения признаков сущности омеги. А что же насчет чувств? Задавив природную тягу, что Том получит? Насколько вероятно, что препарат уничтожит лишь биохимическую сущность омеги, но не сможет повлиять на то, что творится у него в душе и сознании? А что он испытывал к Крису? Влюбленность. Так, наверное, называется это с привкусом одержимости чувство, когда жизненно важно знать, что партнер ощущает те же трепет и волнение, а любая неопределенность сравнима пытке. Хиддлстон не знал, когда в нем зародилось это чувство, как и то, в какой момент он четко осознал его истинную природу. Когда они в первый раз нормально разговаривали на том пражском мосту, или когда впервые трахались в том грязном переулке, или когда Крис держал его в своих объятиях в заснеженном отеле? Когда Том увидел альфу в окровавленной футболке, или когда Крис, не дрогнув, закрыл его собой от пистолета мерзавца Картера? А может, когда Хэмсворт наплевал на все условности и мнения кого бы то ни было, согласившись поселиться в его доме, имея все права забрать омегу, вынашивавшего его детенышей, к себе, и никакой титул не сыграл бы роли? Наверное, это, по сути, являлось не столь важным. Гораздо весомее было то, что все зашло слишком далеко, и препарат явно не способен уничтожить потребность в Крисе, чувства к нему, только плотские потребности. А психологическая зависимость от человека, если она не является порождением их связи, будет прогрессировать, все возрастать, сводя их обоих с ума? Сняв пиджак и оставшись лишь в рубашке и жилете, Том выхватил взглядом статуэтку Локи, криво улыбавшегося ему в ответ, пару минут взирал на нее, и, схватившись за голову, громко расхохотался, ощущая беспредельное отчаяние. Все эти потуги найти выход были смешной, бессмысленной и абсолютно безрезультативной попыткой сбежать от простой истины: он уже давно не был властен над собственными чувствами. Стоило промелькнуть этой мысли, как его светлость затрясло от ужаса и гнева: осознание невозможности контролировать что-либо и подчинять своей воле загоняло Тома в прошлое, в те страшные времена, когда он понимал, что, будучи омегой, не имеет права выбора. Сдавшись, Хиддлстон сел на кровать, обхватил себя руками за плечи и тихонько застонал. Он не мог отказаться от роскоши быть свободным от гнета общества, просто не мог. И не хотел. Но он не мог и идти против себя. Что, черт подери, он наделал? Том прикусил губу, силясь сдержать слезы. Он хотел быть счастлив, не желал отравлять существование ни себе, ни Крису, но и не мог не считаться с тем, что происходило с ним самим. Вероятно, Элейн отчасти была права, и пора было начинать вести честную игру: прятки с самим собой вряд ли пойдут ему на пользу. Впрочем, выбор его светлости был предоставлен. А уж то, что в свете последних рассуждений он выглядел как издевательство, винить, пожалуй, было некого. Как бы то ни было, Хиддлстон более не мог выносить этих терзаний, и требовалось принять решение раз и навсегда. Взяв со столика статуэтку Локи, Хиддлстон задумчиво повертел ее в руках. - Так значит, если верить Хейму, это тебе я обязан всем этим балаганом? – обратился его светлость к божеству. - Знаешь, - слегка подумав, продолжил Том, - я тоже люблю хорошие шутки, но сейчас я нахожусь в фатальном тупике. И если бы ты каким-нибудь образом помог мне понять, как сделать так, чтобы все это разрешилось с максимально возможным положительным исходом, я был бы тебе безмерно благодарен. Вернув статуэтку на ее законное место, Хиддлстон вдохнул, выдохнул, призывая себя успокоиться, и, проведя пальцем по запястью, которое еще совсем недавно оплетала подвижная змейка, прикрыл глаза и перенесся на год назад, в похожий вечер, изменивший его жизнь кардинально и, как ему казалось, навсегда. Лежа на кровати, Том как бусины на четках перебирал воспоминания о событиях, произошедших за этот долгий и бурный год, в подробностях и эмоциях, день за днем, месяц за месяцем. Из глубины дома послышались приглушенные удары: главные часы били полночь. Хиддлстон сел на кровати, залпом опрокинул в себя остатки виски, выпрямился и потянулся к нужной коробке. Он давно принял окончательно решение, алкоголь лишь придал ему смелости признаться в этом, и Том более не желал терзать себя, гадая, к чему оно приведет. Крис сидел в мягком кресле и методично, со знанием дела, как любил говорить змееныш, надирался, не испытывая по этому поводу ровно никаких угрызений совести. Сменив опостылевший за этот долгий вечер костюм, альфа влез в любимые джинсы, почти свежую футболку и, закинув ноги на маленький столик, демонстрировал малой гостиной голые ступни. Хэмсворта занимали исключительно мысли о его собственных семейных отношениях, в которых без крепкой выпивки было не разобраться, а на все остальное ему было по большому счету глубоко и искренне плевать. Испытав недюжинное облегчение оттого, что застал Тома с Алекс, а не со скользким подонком Стенфордом, которому, окажись оно, в самом деле, так, с мужским достоинством пришлось бы распрощаться, Крис вновь впал в отчаяние. Змееныш вроде как проявлял к нему интерес и даже взял за руку, но стоило Хэмсворту обнадежиться, как Том немедленно повел себя в своей обычной манере, вздернув нос и показав ядовитые клыки. Через месяц у Тома должна была начаться течка, первая после родов, и альфа не сомневался, что Хиддлстон подпустит его к себе, как и в новом витке отчуждения, что последует за этими днями, наполненными животным удовольствием, и Крис понимал, что просто не выдержит этого еще раз. Он, в самом деле, готов был собраться и уйти, ведь поведение супруга не давало ему никаких надежд, однако внутри он чувствовал, что не имеет права оставить все то, что у них было, без борьбы, а слова Фродингер странным образом убедили его в верности такого решения. Впрочем, во время их недавней стычки Крис почувствовал себя полным кретином: он хотел просто поговорить со змеенышем, но внезапно неконтролируемая ярость вырвалась на свободу, и он уже сам не понимал, что творит. Однако Хэмсворт жаждал быть рядом со своей законной ядовитой заразой, и был уверен, что Том не в меньшей степени, чем он сам, ощущал взаимную тягу. Только этим Крис и мог объяснить то, что наплевав на гордость, он, первый альфа уважаемой семьи, был готов на очередную попытку. По правде говоря, Хэмсворту осточертела эта неопределенность. Выяснить все нужно было прямо сейчас, хватит с его светлости поблажек: дай этой шипящей гадине волю, и он вновь обвинит во всем природу. Крис же наверняка знал, что не в ней одной дело. Вернее, ему хотелось думать, что знал, а не просто верил в то, во что ему хотелось. Ощутив, что вновь погрязает в совершенно несвоевременных сомнениях, альфа сделал солидный глоток и отшвырнул опустевшую бутылку в камин. Как бы то ни было, вопрос нужно было закрыть раз и навсегда, причем с нужным для него итогом. Очередное пережевывание того, что змееныш наговорил ему тогда, в госпитале, поначалу ввергло Хэмсворта в беспросветное уныние, но теперь, после приличной дозы крепкого старого виски, не говоря уже обо всей той разнообразной выпивке, что он влил в себя во время торжества, его обуревала жажда борьбы. Крис был первым альфой, чертовски сильным, дьявольски злым и основательно пьяным, и другие варианты, помимо получения желаемого, не рассматривал. Впрочем, несмотря на более чем решительный настрой, перед дверью в спальню лорда Хиддлстона он все же нерешительно замялся, вновь обуреваемый страхом сломать все раз и навсегда. Некая часть его осторожно дергала за рукав и предлагала уйти и вернуться позже, напоминая, как все обернулось в одну из его попыток наладить отношения с несговорчивой омегой. Другая, явно сговорившись с алкоголем, вовсю подначивала. Кто он: альфа, крутой мужик и законный супруг или слабак, который не в состоянии разобраться даже в отношениях с омегой, пусть и с такой? Последний довод оказался решающим: Хэмсворт браво взялся за ручку двери, которую в тот же момент повернули изнутри. Том в высшей степени удивленно, если не испуганно, воззрился на супруга, но, быстро овладев собой, сильнее затянул пояс халата, вздернул нос и выдавил свою коронную кривую усмешку: - Ты что-то хотел? - Ага, - клыкасто ухмыльнулся Крис и втолкнул лорда Хиддлстона обратно в комнаты, четко ощущая некое дежа-вю. Справа раздалось гневное шипение: Одину явно не пришлось по душе то, сколь возмутительно бесцеремонно этот никчемный альфа обошелся с любимым хозяином. Кот грозно выгнул спину, готовясь в кровавом бою отстоять честь своего божества. Увы, но грандиозному сражению не суждено было состояться, поскольку Хэмсворт совершенно не был настроен тратить время на выяснения отношений с разгневанной усатой зверюгой. - Будь добр, пшел отсюда, - вежливо озвучил просьбу Крис: совместное дежурство в госпитале все же не прошло бесследно. Впрочем, альфа в случае отказа добровольно сложить оружие был готов схватить котяру за шкирку и вышвырнуть наглую хвостатую тварь за дверь, но столь экстренных мер не потребовалось. К его немалому удивлению, важно потянувшись, кот взмахнул хвостом и с достоинством вышел из спальни, напоследок одарив вторгшегося в святая святых альфу хитрым прищуром. Захлопнув дверь, Хэмсворт повернул ключ в замке и, уперев руки в бока, оценивающе оглядел змееныша. - Ты в своем уме? – холодно процедил Том, но Крис, вскользь отметивший трясущиеся от волнения тонкие губы, только сейчас придал внимание облику супруга, который весьма его взволновал. Несмотря на поздний час, Хиддлстон укладываться явно не собирался: его светлость был облачен в свой любимый темно-зеленый шелковый халат, волосы были аккуратно приглажены, а в воздухе витал еле уловимый аромат обожаемого змеенышем восточного косметического масла. Не сумев идентифицировать причины такого преображения, альфа решил разобраться с этой загадкой чуть позже: ему не терпелось предпринять активные действия. - Поговорим, - рыкнул Крис и одним движением повалил супруга на кровать. - Я тебе сказал все, что считал нужным. Хэмсворт, да как ты смеешь.. – возмущенно зашипела гадина, но это альфу лишь умилило. - А так с тобой говорить удобнее, - оскалился Крис, нависая сверху, и, разрешив себе в этот вечер все, от души щелкнул лорда Хиддлстона пальцем по задранному лисьему носику. Том пару раз обалдело моргнул и, в панике оглядевшись, остановил взгляд на лежавшем на прикроватном столике громадном словаре, однако задумка не удалась. - Неа, не прокатит, - ухмыльнулся альфа, проследив за его взглядом, и, усмехнувшись, навалился сверху. - Не в этот раз. - Ты – чертов псих! – с негодованием боднулся его светлость, извиваясь и дергаясь. - Тебе надо лечиться.. - Вероятно, - спокойно кивнул Хэмсворт, сильнее придавив змеиного лорда к кровати и с удивление осознав, что не ощущает алкогольного дурмана в голове. – Поскольку Хейма здесь нет, ну вот сам и поставь мне диагноз. Ты – помеченная мною омега. Я хочу ебать тебя до одурения. Это закономерно. Это химия. Но я чувствую тебя на расстоянии. Каждый второй выброс адреналина – из-за тебя. Знаешь, иногда мне хочется забраться тебе под кожу и вцепиться изнутри. Мне к кому? К психологу или сексопатологу? Или к этому, который спец по альфам и омегам? - Только посмей ко мне прикоснуться, и направишься к патологоанатому! – дернулся Том. - Ты у меня в крови, как яд, понимаешь? – почти беспомощно прошептал альфа, проведя пальцем по шее змееныша. - И это уже невыносимо. Я не могу так больше, Том, не могу. - Ты не сможешь меня тронуть.. Я же твоя омега.. – пролепетал Хиддлстон, очевидно, осознав серьезность намерений супруга. - Смотрите, как быстро милорд признал, что он омега, да еще и моя, - усмехнулся Хэмсворт, развернув его светлость спиной к себе, и надавил на поясницу, вынуждая прогнуться и подставить задницу. – Ну, я же не бить тебя буду, а ебать. И крепко. Ты ведь уже не беременный, и жалеть тебя не нужно. - Не обольщайся, я не постесняюсь раздуть дело о семейном насилии, – с беспомощной яростью прошипел Том, непроизвольно вильнув задом, и Крис ощутив, с какой скоростью отреагировал на это его член, констатировал, что долго он в такие игры играть не сможет. Два месяца воздержания для крутого альфы – это вам не шутка. - Я хочу трахать тебя сильно, глубоко, так, как ты того заслуживаешь, чтобы ты орал от удовольствия, кончая на моем члене, - прошептал любовнику на ухо Хэмсворт, и при этих словах лицо супруга вновь исказила гримаса, но уже не страха. - Ты хоть раз бы спросил, чего хочу я, – фыркнул Том, дергая головой и пытаясь откинуть волосы с лица, и будь альфа чуть менее напряжен, он распознал бы в его голосе иные нотки. - Ты.. Ты разве так не хочешь? – растерянно вякнул Крис, которого впервые с того момента, как он поставил все на карту и перешагнул порог спальни гаденыша, обуяло сомнение. Словно бы почувствовав замешательство противника, Хиддлстон кое-как извернулся и, высвободив руку, указал пальцем на банку, стоявшую на столе. - Видишь? Я заплатил за этот препарат уйму денег, но оно того стоит. Он избавит меня от этой отвратительной и низкой зависимости раз и навсегда. - Не понял.. – обалдело моргнул альфа, мельком взглянув туда, куда указывал змееныш. - Ты типа трахаться не захочешь? - Одна таблетка в день на протяжении полугода, и я до конца жизни забуду о своей похоти, и меня не будет волновать твоя. Соответственно, потребность в твоем присутствии полностью отпадет. Механизм разрывает связь альфы и омеги. Я буду свободен от тебя, – с нотками зловещего торжества в голосе заявил Том. Впрочем, образ Короля Тьмы лорду Хиддлстону, несомненно, удался бы куда лучше, не будь он придавлен всей тяжестью рыцаря света к кровати, наипошлейшим образом выставив зад, и чувствуя всю доблесть альфы, упирающуюся ему в бедро. - Ты что, правда вот этого хочешь? – тихо прошептал Хэмсворт, ощущая, как все его надежды разлетаются в пыль. - Не воображаешь же ты, будто я в восторге от того, что мне диктует условия собственная зависимость от самоуверенного узлоносного идиота? – рявкнул его светлость. - Я думал, ты все понял. Как это важно.. То, что между нами. Но если так.. – грустно пробормотал австралиец, впервые за вечер растерявший свою уверенность. - Так что? Мыслительный процесс уже стартовал? Как долго ждать результата? – едко поинтересовался Том, совсем позабыв, что для ерничества он находится не в самой выгодной позе. Крис нахмурился, но секунду спустя лицо его посветлело: - Знаешь, я все равно уже завелся, так что извини, придется и тебе принять участие, – весело сообщил он, стаскивая с главы Дома уже основательно измятый халат. - Только посмей.. Хэмсворт, я серьезно. Мне нельзя, я же недавно.. Это же роды, скотина.. – беспокойно лепетал змееныш, осознав, что доводы логики не произвели на беспардонного альфу никакого впечатления. - Да что ты, - усмехнулся Крис, стянул с его светлости пижамные штаны и, раздвинув манившие половинки, жадно оглядел розовую, аккуратную, целехонькую дырку, уже набухшую и влажную. Это навело его на другую важную мысль. Скользнув рукой ниже, Хэмсворт нащупал возбужденный член супруга и восторженно присвистнул. - Надо же, ты, оказывается, уже готов, а ведь я тебя еще даже и не лапал как следует.. – ухмыльнулся крутой герой, двинув рукой по стволу. От неожиданности Хиддлстон громко втянул воздух, зашипел и подался задом к любовнику, а Крис довольно расхохотался. Пользуясь тем, что змееныш временно унялся, Хэмсворт спешно снял с себя футболку и джинсы и навалился на законного супруга, касаясь руками плеч, покрывая поцелуями худую спину и поглаживая ягодицы, а Том лишь комкал руками простыни и тихонько постанывал. Внезапно Крис, призвав на помощь всю свою выдержку, отстранился, и Хиддлстон еле сдержал разочарованный писк. - Ладно, то, что тебе хочется быть как следует выебанным в дырку, мы выяснили, - альфа похабно улыбнулся и смачно хлопнул его светлость по соблазнительной ягодице. - Более того, тебе это даже нужно, как никому другому. А как сильно тебе хочется всего остального? Со мной. - Отвали! – бросил Том, но в голосе не хватало яда. - Понятно. Ладно.. Один раз, потом я уйду, а ты снова можешь глотать свои таблетки горстями. Но сначала нужно еще кое-что прояснить - Хэмсворт.. – почти жалобно проскулил змееныш, и, краснея от стыда и унижения, призывно вильнул бедрами. - Ну уж нет.. Пойдем как ты хочешь: сначала разберемся, а уж потом, если мне понравится твое поведение, ты получишь все, что заслужил, - ухмыльнулся Крис и внезапно вздохнул. - Хиддл, нам с тобой жизнь жить. Ты можешь сучиться сколько угодно, но я должен знать правду. - А если я пошлю тебя с твоими угрозами ко всем чертям? – всхлипнул в подушку Том, только сейчас осознавший, что эта бестолковая псина не шутит. - Я уйду, - просто ответил Крис, с внезапным трепетом погладив худую спину. - Выебу тебя и уйду. - Как ты.. – начал было змеиный лорд, но Хэмсворт призвал омегу к порядку очередным мощным шлепком по сводившей его с ума заднице. Том взвизгнул, а Крис тем временем обхватил рукой его яйца и слегка сжал. - Ну вот, ты затыкаешься, только когда тебя крепко держат за причиндалы, - вздохнул альфа и, убедившись, что его светлость готов внимать услышанному, продолжил. - Знаешь, за это время у нас должно было сложиться что-то посерьезнее крутого траха и мозгодробительной ругани. - И с чего ты так решил? - Чувствую. Точно знаю, – выдохнул Крис, у которого после длительного воздержания голова кружилась от запаха готовой к случке омеги: он еле сдерживался, чтобы не послать все к чертям и не начать вылизывать сочившееся влагой отверстие. - Даже если так, то с чего ты взял, что мне оно нужно? - фыркнул Хиддлстон. - Назови хоть одну причину. В чем моя выгода? - Ах, вот оно что. Да я всегда знал, что ты всего-навсего капризная и корыстная сучка.. – покачал головой Хэмсворт. - Крис, мы поговорим позже, обещаю, - почти жалобно заскулил уже пошедший на попятную Том. - Знаешь, если тебе вправду ничего со мной не хочется, пожалуй, начинай-ка грызть свои таблетки прямо сейчас. А я пойду и подыщу себе уже кого-нибудь, кому буду действительно нужен, – с сожалением вздохнул Хэмсворт. - Сегодняшняя девчонка явно была не против. При упоминании о ком-то, в настроении лорда Хиддлстона произошли разительные перемены. - Не смей! - взвыл его светлость и, изловчившись, отвесил шумно сопевшему придурку солидный пинок. Крис закряхтел и слегка ослабил хватку, и этого Тому хватило, чтобы, кое-как повернуться на спину, по крайней мере, оказавшись с распоясавшимся наглецом лицом к лицу. - Нет? – усмехнулся Хэмсворт, стараясь сохранять видимость спокойствия, тогда как в душе у него бушевала буря. - Только посмей хоть шагу ступить - скормлю тебе твой собственный узел, - рявкнул в лицо супругу изрядно взлохмаченный глава Дома, глаза которого метали молнии похлеще, чем молот Тора из любимых крисовых комиксов. - Силой заставишь? – хмыкнул альфа. - Так выходит, это я тебе должен грозить делом о семейном насилии? - Чего тебе нужно, ублюдок? – сдавшись, прошептал дрожащий Том: выносить близость любовника и не иметь возможности коснуться его было поистине нестерпимым. - Ничего сложного, - сжал аппетитную ягодицу Крис, с удивлением ощущая, что владеет ситуацией. - Скажи то, что заставит меня остаться. Хэмсворта била крупная дрожь, и, вопреки своим словам, он был уверен, что не сможет уйти от такого до боли вожделенного змееныша, собраться и покинуть Хиддл-хаус как более чем полгода назад. - Останься, – повелительно произнес Хиддлстон, однако на сей раз приказной тон на казалось бы идеально выдрессированного альфу не подействовал. - Этого мало, – покачал головой Крис. Его светлость затрясся от мучительного нетерпения: партнер после стольких кошмарных дней наконец-то был рядом, был почти в нем, и мысли просто не могли удержаться в голове. Чертов узлоносец, ну почему ему именно сейчас нужно было услышать признание, неужели и так непонятно было? Хиддлстон в отчаянии закусил губу. Он не может этого сказать, просто не может. - Останься, потому что я.. – всхлипнул и дернулся Том, пытаясь коснуться дразнившегося любовника. - Что ты? – уточнил Крис крепко удерживал строптивую омегу за бедра, не позволяя двигаться и прижиматься к себе, хотя и сам еле сдерживался. - Просто хочешь трахаться как обычная ебливая сучка? Или хочешь трахаться только со мной? А может, этого мало, и ты хочешь быть рядом со мной всю жизнь? И не потому, что я круто трахаюсь, а потому что я - это я. - Хочешь, чтобы я выбрал правильно? – свирепо прошипел Хиддлстон, стискивая пальцами простыни. - Я хочу, чтобы ты хоть один раз ответил честно, - подумав, тихо прошептал Крис. Том, мозги которого от близости альфы практически отключились, прикусил губу, призывая остатки разума на помощь и с ужасом понимая, что, несмотря на весь идиотизм ситуации, сейчас может решиться все, причем, в любую сторону. Внезапно в голове мелькнула мысль сродни прозрению: он так ждал вовсе не для того, чтобы, отравленный внезапно обуявшим его страхом, изменить столь мучительно принятому решению и потерять того, кого желал до безумия лишь только потому, что все пошло слегка не по плану? Да что, черт возьми, могло идти по намеченному курсу, если дело касалось Хэмсворта? Вспомнив свои недавние рассуждения наедине с древним божеством, он расхохотался, совершенно оправданно ощутив себя полнейшим идиотом. - Эй, ты чего.. – растерянно ткнул его пальцем Крис. - Я хочу быть твоей омегой.. – хрипло прошептал Том, вырвался из медвежьей хватки и, ухватив супруга за копну светлых волос, притянул к себе.– Мне это нравится! Мне не нужны чертовы таблетки, я хочу быть с тобой. Я твой, весь твой.. И я хочу этого и всего остального только с тобой! Этого тебе достаточно Так тебе понятно, блохастый ублюдок? За несколько секунд на лице альфы промелькнуло удивление, недоверие и завершилась трансформация широченной счастливой улыбкой. - Правда? – недоверчиво переспросил Крис, не решаясь принять это как правду: услышанное было волшебно, прекрасно и абсолютно нереально. - Идиот.. – простонал Том, нетерпеливо дергаясь. - Значит, можно уже трахаться? – восторженно расхохотался Хэмсворт и, не дожидаясь ответа, навалился на змееныша. - Трахни меня, - потеряв всякий стыд, простонал лорд Хиддлстон, и, перевернувшись на колени, самым унизительным образом подставил истекавший смазкой зад, демонстрируя альфе готовность к случке. Его светлость ощущал, что собственные слова приводят его на самый пик, и чуть не расплакался от облегчения, когда несколько томительных секунд спустя Крис поцеловал его в поясницу, жадно обнюхал влажную дырку и, пристроившись сзади, не слишком аккуратно вогнал до конца. Как правило, Хэмсворт всегда сдерживался, старался быть осторожнее, даже в грязном переулке Праги, когда желание сжигало обоих. И позже, во время беременности в это короткое волшебное лето Хиддлстон порой ловил себя на том, что сам провоцирует альфу, подначивая проявить власть. Сейчас все было иначе: Крис утолял партнером свою животную страсть, держал его за шею, за волосы, таскал, в самом деле, как шлюху какую-то, грубо всаживал до корня, утробно рыча и наглядно показывал омеге его место. Том, с которым так никогда не обращались, плавился в сладостном мареве, стонал и громко, надсадно вскрикивал от боли и удовольствия, виляя задом, раскрываясь сильнее, ощущая, как смазка, обильно выделявшаяся при каждом толчке, стекает по бедрам. Внезапно ощутив, как член альфы покинул его, Хиддлстон протестующе вскрикнул. Партнер намеренно мучил его: сильная рука ласкала налившиеся яички, а большая головка терлась о чувствительные края дырки, и Том, сгорая от стыда, всхлипнул и раздвинул ноги сильнее, предлагая себя. К его счастью, австралийский ублюдок был не очень-то способен сдерживаться: отвесив солидный шлепок по ягодице омеги, Хэмсворт вновь проник в сочащееся отверстие своим членом, и его светлость выгнул спину и одобрительно застонал. - Сучка ты.. – жарко шептал Крис, с остервенением вколачиваясь в супруга. - Ты же мне до самого сердца достал, понимаешь? Я ж без тебя жить не могу.. Дышать не хочу.. А тыы.. Будешь еще меня доводить? Будешь? Ну, отвечай! - Безмозглая похотливая скотина.. – простонал Том, дергая бедрами, стремясь насадиться на толстый член альфы сильнее: ощущать, как плоть любовника растягивает его, проникает глубоко, подчиняя себе, было невероятно возбуждающе, а касания той волшебной точки внутри дарили невообразимую сладость. - Ах ты дрянь.. – выдохнул Хэмсворт, входя настолько глубоко, насколько это было возможно, и его светлость жалобно заскулил, заработав очередной ощутимый шлепок, разлившийся жжением на коже и искрами острого наслаждения внутри. - Скотина..Животное.. Самец.. – не унимался Хиддлстон. Поток слов пресекло грозное рычание, но даже дрожа от удовольствия, Том желал возмездия: изловчившись, он вцепился ногтями в мощное крисово бедро. Ощутив боль, Крис зарычал совсем по-звериному и ускорил темп, резко и безжалостно долбя огромным хреном громко хлюпавшую от обилия смазки дырку, попадая в простату, и это привело лорда Хиддлстона на пик. Ноги его змеиной светлости сами собой расползлись еще шире, он стискивал мокрые простыни и громко кричал. Крис, альфа, который мог делать со своим строптивым супругом все, что захочет, грубо и беспощадно трахал его и подчинял своей воле. И Том получал неземное блаженство только лишь ощущая его в себе, чувствуя страсть партнера, видя, что желанен, что жажда его взаимна, покоряясь, отдавая себя всего.. Разрядка наступила неожиданно и слишком быстро: сладостный спазм накрыл его светлость, и он, дрожа от чистого наслаждения, сжался, желая довести партнера до пика, а несколько секунд спустя ощутил, как член Хэмсворта пульсирует глубоко в дырке, наполняя его семенем. После двух с лишним месяцев терзаний от жгучей яростной ревности, Том удовлетворенно, собственнически касался тела любовника. Огонь не иссяк, но пламя слегка затихло, не опаляя до предела. Крис лениво перебирал рукой влажные от пота пряди змеиного лорда. Его собственные волосы рассыпались по плечам и щекотали кожу. Они с супругом все еще были связаны узлом, в поте, сперме, смазке. Хэмсворт с удовлетворением провел пальцем по наливавшемуся синяку на бедре его светлости. Он надеялся, что на змееныше было много других свидетельств их страсти. Собственное тело альфы испещрили последствия проявления лордом Хиддлстоном собственнического инстинкта: саднящие царапины накладывались одна на другую, однако Крис с непонятным чувством обнаружил, что ему это даже нравилось. - Было круто.. – довольно крякнул альфа. - Мы здорово повалялись. - Как ты посмел! – томно прошипел Хиддлстон, уже потихоньку приходя в себя после жесткого секса и умопомрачительного оргазма, впрочем, против своего претензионного тона с готовностью подставляя шею под горячие поцелуи и ласки прижимавшегося сзади любовника. - А что, ты сейчас возражать будешь что ли? – хохотнул Хэмсворт, облапал свою омегу сильнее и прикусил нежную кожу на шее. - Я в любой момент заберу детей и вышвырну тебя как безродную псину, - выдохнул Том, наслаждаясь касаниями жарких губ партнера, влажного языка, ласково и нежно зализывающего укусы. - Ты законодательство-то читал? – оскалился Крис, осторожно поглаживая все еще чувствительные соски разнежившейся гадины. - Я-альфа, отец детей. - А я – лорд Хиддлстон, и только посмей еще раз заикнуться.. – прошипел Том, но, не закончив, схватил супруга за руку и застонал от накатившей сладкой волны. - В первую очередь ты – сучка, которая будет удовлетворять меня и вынашивать моих детенышей, - довольно сообщил Хэмсворт, наслаждаясь видом: плававший по волнам удовольствия змееныш был восхитителен. - Пошел к черту, - капризно отмахнулся тяжело дышавший Том. - Я курить хочу. - Ну уж нет. Может, ты снова скоро будешь ходить беременный..- мечтательно протянул Крис. - Я крепко тебя оттаскал. - Размечтался, - злобно рассмеялся лорд Хиддлстон, все еще тихонько всхлипывая и постанывая от сладких спазмов. - Ты.. – разочарованно протянул альфа и обиженно шмыгнул носом, а Том царапнул его ногтями и неприятно усмехнулся. - Конечно. Я знал, что ты набросишься на меня как грубое, похотливое животное, и я не успею ничего выпить. Поэтому выпил заранее. Хиддлстон говорил правду: в его планы помимо примирения с альфой новая беременность совершенно не входила, и если основная часть прошла совершенно не по намеченному плану, то в отношении второго он заблаговременно принял предупредительные меры. - Но.. – грустно вздохнул Хэмсворт и чуть обеспокоенно продолжил. - Но потом-то другие детеныши у нас будут? Том раздраженно вздохнул. Он и сам еще до конца не определился со своим мнением на этот счет, и ему меньше всего хотелось сейчас обсуждать с Крисом такие опасные темы. - Посмотрим на твое поведение, - властно прошелестел его светлость и, охнув, задрожал, ощущая, как мышцы ануса сокращаются, а тело сотрясает сладкая дрожь. Впрочем, этого оказалось достаточно. Альфа довольно заурчал и продолжил выводить на коже партнера диковинные узоры своими божественными губами. - Ты знаешь, я тут на досуге, пока скучал, а ты разыгрывал аристократичную сучку, почитал наш брачный договор, – нарушил вполне дружелюбную тишину Хэмсворт. - Я поражен, что ты хоть сейчас решил ознакомиться с условиями, по которым тебя мне отдали.. – надменно усмехнулась гадина и тут же жалобно пискнула: альфа знал, за какие места следовало ущипнуть. - Значит почитал.. И как? - В договор внесен пункт, согласно которому ты со своими жадными руками и близко не подойдешь к имуществу моей семьи. - Да.. – печально вздохнул Том, все еще досадуя на то, что Крейга в данном отношении сломить так и не удалось. - Только наследники моей семьи, носящие мое имя. Которых ты мне родишь. Так что, зная твою жадную змеиную натуру, можно заключить, что вопрос с детенышами почти решен, - довольно завершил мысль Крис. - Не будь так самонадеян. Если я пожелаю, то.. - фыркнул было Хиддлстон, но окончание фразы вновь потонуло в сладостном стоне. - Кстати, что за дурацкий пункт в брачном договоре, согласно которому в случае измены альфы омега получает любое имущество семьи альфы, какое потребует? Том мстительно улыбнулся. Он прописал этот пункт очень давно, еще до событий в Праге, но в последующем совершенно про него позабыл. Крейг же, будучи уверенным в своем альфе, пункт так и не вычеркнул, и все сложилось как нельзя кстати. - Я рад, что ты его отметил. - И что, ты пойдешь на это ради денег? – расстроенно выдохнул Крис. - Нет, - покачал головой глава Дома, мгновенно забыв об играх: при мысли о том, что его супруг прикоснется к кому-то помимо него, змеиного лорда обуял гнев. Альфа принадлежит ему и только ему. В этот момент Том в полной мере прочувствовал слова Хэмсворта, ощущая тоже самое: жуткое по своей сути нестерпимое желание вцепиться в партнера и никуда никогда не отпускать, оставить на нем свои отметины, выжечь клеймо – знак принадлежности ему, лорду Томасу Уильяму Хиддлстону, и никому более. - Только не каленым железом, а? – послышался тихий смешок. - И вообще-то раньше по традиции омег клеймили, я читал. - Не смей лезть в мою голову! – встрепенулся его светлость. - А, так я прав? – заулыбался Крис. - Да тут и лезть никуда не надо, у тебя такой вид суровый, словно прямо сейчас наденешь на меня поводок. Хотя, - грозно рыкнул альфа, до которого немного позже дошел смысл собственных слов, - только попробуй: так отхожу, что неделю сидеть не сможешь. - Заметь, про неверность омеги ни слова не сказано. Вот поэтому старайся удовлетворять меня лучше, - мстительно прошипел Хиддлстон. - Как сейчас было понравилось? - Ну.. В целом пойдет.. – важно кивнул Том. - Дрянь ты пушистая, - вынес приговор Крис и, покачав головой, коснулся губами плеча властной омеги. Его светлость насупился, однако выпад ответом не удостоил, но, идя на поводу у сущей мстительности, не преминул пустить в ход ногти, впрочем, практически сразу получил достойный ответ: альфа научился давать сдачи. - Крис, я не.. Аах.. – охнул Хиддлстон, когда любовник без церемоний больно укусил его за ухо, и ощутил, как по телу побежали мурашки. - У тебя щетина. - Мм.. - Колется. Том заерзал, пытаясь устроиться поудобнее, но болезненно дернулся и замер. - Что? – жалобный стон определенно на звуки удовольствия не походил. Крис вытянул шею и разглядел гримасу боли на лице Хиддлстона. Поскольку узел еще не спал, Крис чуть переместился, чтобы удобнее было разбираться, в чем там дело, и услышал, как змееныш буквально заскулил. - А! Он просунул руку между их сцепленных тел и осторожно коснулся припухших краев растянутого воспаленного отверстия. - Дырка болит? Том закивал, прикусывая губу от острой боли. Хэмсворт покачал головой, прошептал «вот дурень» и осторожно прижался грудью к спине бестолковой омеги. - Предупреждал же, - попенял альфа супругу, впрочем, в голосе не было злорадства, лишь беспокойство. - Ну и что? – дернулся Хиддлстон, но альфа удержал его за бедро, чтобы в запале тот совсем не поранился и его, крисову, важную часть, временно находившуюся в змеиной заднице, не повредил. - Ну и ничего. Расцепимся – посмотрю, что у тебя там. Поищу, чем смазать. Его светлость что-то возмущенно забурчал, а Крис задумчиво продолжил: - А если ты там совсем порвался, то придется звать доктора Хейма. Я сам, наверное, не справлюсь. Однако лорд Хиддлстон не намеревался сносить насмешки: всхлипнув от стыда и злости, он со всей силы ткнул супруга локтем. Хэмсворт дернулся, так что от боли застонали оба. - Ну и ну.. Когда узел спал настолько, чтобы из омеги можно было относительно безболезненно вынуть, Крис встал, потянулся, все же отмечая, что Тома, он, кажется, повредил: на члене отчетливо виднелись красноватые потеки. После интенсивных постельных упражнений двигаться совершенно не хотелось, однако он прошлепал в ванную и принес влажное полотенце. Хиддлстон, болезненно морщась, попытался устроиться на подложенной под задницу подушке, и, несмотря на всклоченный вид выглядел весьма царственно. - Поворачивайся. - Пошел ты, - вздернул нос Том. Крис вздохнул. - Я серьезно, зараза ты ядовитая. - Я тоже, – надменно сообщил гаденыш, но неудачно дернулся, ойкнул, заерзал по подушке, и, встретившись взглядом с обеспокоенно топтавшимся подле кровати супругом, залился румянцем. – Там все нормально. Пройдет. Полагаю, ты не испытываешь желания выслушивать лекцию о том, что с омегой после родов недопустимо обращаться так грубо? - У меня член в крови, - сообщил Хэмсворт, но и этот довод на его светлость также не произвел впечатления. - Вот себе доктора и зови, – злобно процедил Хиддлстон, вспоминая один давнишний осмотр. Ему и тогда хватило позора. - Если ты сейчас же.. - То что? – глумливо изогнул бровь змееныш. - Выпорешь меня полотенцем? - Не провоцируй, - угрожающе хмыкнул Крис. - Ты мне за эти два месяца должен. - Ты.. - разом побледнел Том. - Только посмей ко мне подой.. Крик утонул в подушке. Хэмсворт, у которого терпение лопнуло, просто повернул его светлость задницей кверху и, крепко удерживая его в горизонтальном положении, начал осматривать аппетитные половинки и расселину между ними на предмет повреждений. - Стой! – истошно завопил змееныш. Крис покачал головой, и лишь потом сообразил, что супруг его не видит. - Нет, милорд, вы уже большой мальчик, - хохотнул альфа. - Терпите. - Пожалуйста.. – всхлипнул глава Дома, и такому Хэмсворт противиться не мог и тотчас отпустил омегу, но тот не отполз, так и остался лежать, и Крис, расстроено закусив губу, сел рядом и нежно поцеловал лохматую макушку. - Ну чего ты, а? – добродушно буркнул альфа. - Я там уже все видел, трогал и даже на вкус пробовал. И мне понравилось. - Придурок, – зашипел Том. Лица не было видно, но кончики ушей пылали от смущения, и даже ягодицы порозовели. - Все равно надо посмотреть, вдруг там чего.. – растерянно увещевал своего несговорчивого господина Хэмсворт. Том неожиданно смахнул волосы с лица, взял его за руку и поцеловал. - Крис.. Я люблю тебя. Сердце от радости подпрыгнуло и задергалось в бешенном танце. Альфа приоткрыл рот от удивления, но быстро пришел в себя, наклонился и очень нежно поцеловал тонкие дрожащие от волнения губы. - Я тебя тоже. Игнорируя протестующий вопль, Хэмсворт быстро чмокнул аппетитную ягодицу и раздвинул брыкающиеся длинные ноги. Он никогда в жизни не был так счастлив. Они не ложились до утра. По результатам осмотра обнаружилось, что вздорную аристократическую задницу в процессе страстного примирения они действительно порвали, а в ванной его светлости не обнаружилось ничего, чем можно было бы смазать поврежденную слизистую оболочку, и за неимением лучшего пришлось воспользоваться детским антисептическим бальзамом, который Хиддлстон наносил на руки прежде, чем прикасаться к детенышам. Крису с трудом удалось уговорить супруга вновь показать ему сокровенное, и змееныш, мучительно краснея, выставил зад и даже зажмурился, шипя ехидства и поторапливая, но Хэмсворт зачарованно рассматривал покрасневшее припухшее отверстие, будучи не в силах отвести взгляд. Инстинкты твердили, что омега страдает, что ей больно, и раны следует залечить идущим из глубины веков способом. Сдавшись, Крис раздвинул упругие половинки, пальцем нежно провел по сжимавшейся дырке и начал вылизывать его светлость там, сзади, проникая языком внутрь, а Том от неожиданности чуть было не прикусил язык. Доведя супруга до истерики, Хэмсворт все же приступил к смазыванию поврежденного канала бальзамом, глубоко вводя палец. Змеиный лорд всхлипывал и скулил, остервенело дергаясь навстречу, и пытался потереться вставшим членом о постель. Но на этот раз Крис старался быть нежным, придерживал любовника за бедро, осторожно массируя увеличившуюся простату, пока Хиддлстон не дошел до пика. Когда же удовлетворенный Том потянулся к нему, самому альфе хватило лишь нескольких движений языка на своем члене, чтобы кончить. После процедуры нанесения мази они какое-то время лежали, прижавшись друг к другу, и тихо переговаривались, но вдруг Том встрепенулся и предпринял попытку слезть с кровати, впрочем, завершившуюся непристойным ругательством и гримасой боли. - Нужно проверить детей, - сообщил гаденыш, поморщившись. – И поскольку мне это сделать не под силу, то вот тебе шанс продемонстрировать свою преданность. Собирайся сию минуту. - Ночь на дворе, ты совсем обалдел что ли? – буркнул Крис: сжимать в объятиях супруга под теплым одеялом было так приятно.. - Делай как велено! – повелительно прищурился Хиддлстон и легонько пнул альфу. - Или мне все нужно решать самому? Хэмсворт протестующе застонал, но послушно покинул теплый кокон и свесил ноги с кровати. И с чего он взял, что после примирения и случки, даже такой крышесносной, характер его змеиной светлости улучшится? Впрочем, по итогу двух месяцев разлуки он был готов выполнять любые, даже самые безумные капризы своего лорда. Пошарив под кроватью, белья Крис не обнаружил и попытался обернуться простыней, но его остановило грозное шипение - Даже не вздумай, - возмутился Том. - А если кто-нибудь из гостей увидит? - Признайся честно, ты хочешь подольше полюбоваться на меня, - самодовольно заявил альфа и, отбросив назад спутанные волосы, выпрямился, показывая себя во всей красе, чтобы вредной гадине было лучше видно. - Я крут! - Не буду спорить, - хмыкнул Хиддлстон, с удовлетворением оглядывая свою собственность. - Мне достался отличный экземпляр. А теперь немедленно одевайся и иди в детскую. - Все, что прикажете, милорд, - обреченно вздохнул Крис, взял тонкую руку и поцеловал бледную ладонь. Джинсы обнаружились после непродолжительных поисков, и Хэмсворт решил, что этого элемента гардероба для ночной прогулки по дому ему вполне хватит. Однако оставалось еще кое-что крайне важное. Нашарив в кармане нужную вещь, Крис молча взял Хиддлстона за руку и, обернув вокруг запястья ту самую глазастую змейку, застегнул замок. - Я хочу, чтобы ты никогда больше не снимал его, - тихо, но твердо произнес альфа. На протяжении нескольких секунд Том внимательно разглядывал свой браслет, и Хэмсворт ощутил, как у него душа уходит в пятки. Несмотря на свое хваленое красноречие, его светлость от волнения так и не смог подобрать уместной фразы, но в качестве ответа потянулся и коснулся губами ладони своего законного альфы, и это было важнее любых слов. Том не менее десяти минут простоял перед комнатами сестры, топчась на месте и продумывая план разговора, и от этой своей нерешительности, воистину достойной разве что Хэмсворта, раздражался все сильнее. По какой причине ему потребовалось сделать это именно посреди ночи, его светлость не мог объяснить даже себе самому, однако почти сразу же после ухода Криса Хиддлстон накинул халат и настолько быстро, насколько позволяли не совсем приятные ощущения в заднице, вышел в коридор. Наконец, собравшись, Том тихонько постучал. Дверь открылась только после повторного стука. - Чего тебе? – потер заспанные глаза Старконе. - Позови Алекс, - потребовал Хиддлстон, сжав губы и призывая себя не злиться от присутствия столь нелюбимого им субъекта в спальне сестры в такой час. - Она спит, - сообщил Тони и, взлохматив и без того напоминавшие воронье гнездо волосы, сфокусировал удивленный взгляд на посетителе, и Том с досадой констатировал, что по его виду можно было однозначно определить род его недавних занятий. Впрочем, это ни в коей мере не могло повлиять на то, что Хиддл-хаус, как и его обитатели, находились в полной власти змеиного лорда. - Да ну? – приподнял бровь Хиддлстон, величественно сложив руки на груди и надменно вздернув нос. - Прикинь, так и есть. Ты на часы смотрел? – состроил гримасу Старк и демонстративно зевнул. - Она мне все рассказала, – скрипнул зубами Том. - О ваших.. отношениях. - А ты, как я понял, намерен этому помешать, - нахмурился Тони, опершись рукой о дверной косяк. - Испортил жизнь моему лучшему другу, теперь хочешь проделать то же самое с моей любимой женщиной? - Ты действительно чувствуешь к ней то, о чем говоришь? – хмуро осведомился его светлость. - Хотел бы, чтобы было не так, - с несвойственной ему досадой сообщил Тони, и Хиддлстон с удивлением осознал, что верит ему. - В чем дело? Томми, что-то случилось? – раздался из-за спины Старка голос сестры. - У твоего драгоценного братца окончательно крыша съехала, а он пытается ее вернуть, мешая нормальным людям спать, - весело сообщил Тони, однако схлопотал легкий подзатыльник, что змеиного лорда весьма обрадовало. - Захлопнись, - раздраженно бросила девушка любовнику и повернулась к брату. - Милая, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное, - скрепя сердце, начал Том. - Проходи, - кивнула Алекс, запахивая халат. - Нет, - покачал головой Хиддлстон, глядя в упор на вытянувшего шею Тони. – Будь добра, выйди в коридор. - Том, да не тяни, я прошу, - поторопила Алекс, прикрыла дверь и встревоженно взяла его за руку. - Старконе. Я убью его, – выдохнул его светлость. - Что? – охнула сестра. – Томми, но он ничего не сделал.. Или сделал? Я о чем-то не знаю? - Если я окажусь прав, а так и будет, поскольку я всегда прав, то он причинит тебе боль. Много боли. И в таком случае я с радостью в сердце и без доли сожаления избавлю мир от столь бесполезного создания. - Ты не серьезно, - распахнула глаза Алекс. - Безусловно, при таком раскладе я потеряю расположение Дона Мариано, и меня это будет безмерно тяготить. Однако я приму это смиренно, как справедливую плату за собственную глупость и слабоволие. - Что ты имеешь в виду? Том, ты меня пугаешь. Хиддлстон вдохнул и выдохнул, еще раз сверился с внутренним компасом, прежде чем, собравшись с духом, озвучить решение. - Ты можешь попробовать.. завязать отношения. С ним. Если считаешь, что он сможет составить твое счастье, – с тяжелым сердцем сообщил он. - Я не буду возражать. И если.. - Томми, я люблю тебя, - воскликнула Алекс, даже не дослушав, и бросилась ему на шею. - А я тебя, дорогая, – криво улыбнулся Том, обнимая девушку и ощущая, как против воли на глаза наворачиваются слезы: радость сестры была для него истинным счастьем. – Но все же постарайся порвать с ним прежде, чем случится то, о чем я тебя предупреждал: мне крайне не хотелось бы исключать из перечня деловых партнеров Дом Старконе, и уж тем более отвечать за убийство их первого альфы. - Я сама убью его, - радостно сообщила Алекс. - Договорились, - серьезно кивнул его светлость. – Все, иди к себе. Детали обсудим завтра. Лорд Хиддлстон уже собрался уходить, но сестра удержала его за руку. - Томми, что это у тебя? - подозрительно прищурилась девушка. - Неважно, дорогая. – попытался ретироваться Том. - Доброй ночи. Но Алекс ловко вцепилась в его халат и, дернув за ворот, открыла налившийся синяк – след зубов бесстыжего альфы. - Откуда это? - Дорогая, тебя это совершенно не касается, - нахмурился Хиддлстон, но от сестры было не так-то просто отделаться. - Это же Крис? – взволнованно уточнила девушка. - Разумеется, - выдохнул Том, решив, что лучше уж он скажет ей все сейчас и по своей воле: настырный характер Алекс вкупе с неуемным любопытством, явно унаследованным от Берта, не позволит ей оставить его в покое, пока она не выяснит все подробности. - Вау, ему все же удалось тебя чпокнуть! – раздался восторженный вопль, и Хиддлстон раздраженно закатил глаза: не вызывало сомнений то, что у их разговора имелся, по крайней, мере один свидетель. - Старконе, не забывай, в чьем доме ты находишься, - вызверился Том. - Я не могу не радоваться за друга, и раз уж ему так нравится тебе въебывать, он должен получать свое на регулярной основе, - со смехом заявил Старк, впрочем, для своего комфорта ведя разговор через закрытую дверь. - Алекс, я передумал, - свирепо прошипел Хиддлстон. – Я убью его прямо сейчас. Однако Алекс лишь хихикнула и заключила полного негодования брата в крепкие объятия. Вздохнув, его светлость отвесил сестре легкий подзатыльник, который, впрочем, совершенно не помог: прикрыв рот ладошкой, бессовестная девчонка по-прежнему глядела на него смеющимися глазами. - Уйди к себе немедленно, - расстроенно попросил Том. – И будь добра, угомони своего приятеля, иначе никакие совместные дела с его семьей не помешают мне свернуть ему шею. С радостной усмешкой сестра быстро чмокнула своего лорда в щеку и скрылась за дверью, а Хиддлстон дошел до поворота и, прижавшись спиной к стене, коснулся рукой следа на шее и улыбнулся. Том собирался было вернуться в свои комнаты, но, трезво оценив свое состояние, пришел к выводу, что дополнительная доза обезболивающего ему все таки не помешает, и, вздыхая, поплелся вниз. Основной запас лекарственных средств хранился на кухне. Его светлость намеревался незаметно изъять все необходимое, но совершенно не ожидал наткнуться на компанию, состоявшую из Берта, Фродингера, Крейга и доктора Хейма, расположившихся прямо за деревянным столом. Судя по количеству полупустых бутылок, пирушка была в самом разгаре. Осознав, что его присутствие не осталось незамеченным, змеиный лорд сжал губы и обвинительно сложил руки на груди. - Не помешал? – осведомился Хиддлстон, неодобрительно оглядывая собравшихся. - Конечно же нет, дорогой, - сверкнул улыбкой Берт, - проходи, присаживайся. - Томас, желаете выпить? – улыбнулся Крейг. - Ваша светлость, чашку чая? – осведомился Фродингер. - Эд, это несерьезно, - со смешком возразил Берт. – Милорд почти полгода вел практически праведный образ жизни, неужто ты полагаешь, что он откажет крепкой выпивке в пользу этого сомнительного раствора? - Лорд Томас, вас снова тревожит бессонница? – обеспокоенно оглядел пациента Хейм и поправил пенсне. - Томми, ты заболел? – взволнованно поинтересовался Берт, в голосе которого так и сквозила забота. - Жаропонижающего? - Благодарю, - выдавил улыбку его светлость, мысленно кляня себя за то, что не додумался заблаговременно проверить кухню на наличие в ней нежелательных субъектов. Демонстрируя полную уверенность в своих действиях, лорд Хиддлстон, стараясь не демонстрировать характерную скованность движений, прошел к шкафу, в котором хранились лекарства и, открыв дверцы, начал искать нужное средство, мысленно посылая благодарности Эдвину и его перфекционизму: обилие препаратов было четко структурировано и размещено так, чтобы с легкостью можно было обнаружить искомое. Том позволил себе потратить некое количество времени на тщательное изучение полок, и, судя по стихшему разговору, осознавал, что находился в центре внимания. В конце концов, выбрав нужное обезболивающее и антисептический гель для ускорения заживления слизистой, Хиддлстон вынырнул из недр шкафа, вновь оказавшись под обстрелом. - Позвольте заметить, милорд, что это средство не эффективно при простуде.. – немедленно прокомментировал набор препаратов Хейм. - Я всего лишь поранился, ничего существенного. - Вы будете так любезны и разрешите мне осмотреть повреждение? – поправил пенсне доктор и с любопытством воззрился на Хиддлстона. – Не хотел бы вас пугать, но септический шок – крайне неприятное явление. - Благодарю, не стоит, - отверг предложение Том, осторожно продвигаясь к выходу. Старики понимающе закивали, но у его светлости сложилось впечатление, что компания едва сдерживает смех. - При повреждении кожных покровов наиболее эффективны и безопасны препараты, содержащие йодид калия, в народе именуемые йодом, - подсказал Хейм. - Благодарю, - сдержанно кивнул Хиддлстон, даже не желая представлять реакцию поврежденной части тела на подобные методы лечения. - О, милорд, вы предпочли ограничиться бальзамом, более подходящим для слизистых покровов, - оживился почтенный представитель медицины, привстав, чтобы лучше разглядеть тюбик, находившийся в руках у пациента, и Том в очередной раз проклял себя: нужно было воспользоваться карманом. - Позвольте уточнить, где именно находится ваша рана? - Ах, так значит, ты все же внял нашим рекомендациям и подошел к вопросу выполнения супружеского долга со всей ответственностью? – хихикнул Берт, и компания разразилась дружным хохотом. - Хочу заметить, господа, что смешивать чай и восхваляемый вами благородный алкоголь – признак дурного тона, - поучительно изрек глава Дома, не желавший оставлять смешки без ответа. - Демонстративное игнорирование законного супруга также не соответствует принятым в обществе порядкам, - заметил Крейг. - Кстати, как долго вы намереваетесь мучить моего племянника? - Уверяю вас, мистер Хэмсворт, что с вашим драгоценным племянником все в порядке, - надменно вздернул нос его светлость, не намеривавшийся более терпеть эти недостойные намеки тем более от пошлого австралийца, не имевшего никакого представления о правилах приличия. То, что антипатия к родственнику была обусловлена неуступчивостью последнего в отношении наследования имущества австралийцев, Том предпочитал не записывать в свои грехи - Видишь ли, дорогой, мы все очень тревожимся за Криса, - вздохнул Берт. - Мой альфа останется там, где ему положено быть – подле меня и наших детенышей, - сухо сообщил Том, приготовившись к неизбежной волне сомнительным смешков. - Боюсь, ваша светлость, это не спасет положения, - хмыкнул Крейг. - Дорогой, видишь ли, Крейги поведал нам о имеющемся небольшом затруднении, и мы пришли к единогласному мнению, что на двоих детенышах вам с Крисом останавливаться никак нельзя, - покачал головой неуемный старик, не сводя со своего лорда хитрого взгляда. - Признаться, мне бы не хотелось терять возможность использования ваших превосходных управленческих талантов, - вторил интригану старший Хэмсворт. Хиддлстон раздраженно вздохнул: он ненавидел, когда его загоняли в угол, а сейчас, после примирения с Крисом абсолютно утратив бдительность, его светлость вновь попался в ловушку как глупый первокурсник. По правде говоря, Том был практически уверен, что это все было не более чем провокацией, но нельзя было не принимать в расчет деловую хватку Крейга, увы, не унаследованную ни одним из его племянников, возможно, за исключением покойного Люка. И чутье самого Хиддлстона однозначно подсказывало, что австралиец вряд ли будет дожидаться, пока его светлость изменит решение. При всей своей любви к первому альфе, старший Хэмсворт, несомненно, прекрасно понимая недостатки обоих племянников, останется верен долгу перед семьей, и примет все меры, чтобы сохранить бизнес, передав его надежным рукам. Том мысленно пробежался по известным ему активам Хэмсвортов и чуть ли не застонал в голос. Громадное состояние, и будь он проклят, если позволит себе упустить его из рук. С немалым удивлением осознав, что в этом вопросе ему даже не придется переступать через себя (мысль о новой беременности больше не пугала), змеиный лорд приподнял уголок губ в усмешке. - Так что ты скажешь, милый? – нетерпеливо осведомился Берт. - Я уверен, мы сторгуемся, - кивнул Хиддлстон, спровоцировав бурные проявления радости. - Просто потрясающе! – воскликнул Берт, и с лучезарной улыбкой обменялся с не менее сияющим Крейгом рукопожатием. - Рад за вас, ваша светлость, - кивнул Фродингер, отсалютовав своему лорду чайной чашкой. - И все же, милорд, вы уверены, что имеющееся у вас в труднодоступном месте повреждение не требует медицинского вмешательства? – уточнил Хейм, мирно потягивавший спиртное из своего стакана. - Абсолютно, - процедил глава Дома и направился к выходу, однако, будучи в дверях, услышал оклик. - Томми, дорогой, у нас тут завязался небольшой спор, переросший в пари эдак два на два, не будешь ли ты так любезен рассудить? На кону бутылка моей любимейшей наливки десятилетней выдержки, так что, сам понимаешь, вопрос весьма серьезный. - С удовольствием, господа, - церемонно кивнул Том, пытаясь распознать подоплеку. - Так вот.. Мы с друзьями обсуждали, кто же из вас не выдержал первым: ты набросился на Криса, или это он решился таки применить к тебе воспитательные методы? Хиддлстон моргнул, оглядел пьяно хихикавшую и выжидательно глядевшую на него компанию и скрипнул зубами. - Так что, милый, кто из нас оказался в выигрыше? – с невинной улыбкой осведомился Берт. - Пожалуй, сегодня победа за мной, - ухмыльнулся Том, не собиравшийся идти на поводу у подлой шайки и, проворно прихватив со стола бутылку, покинул кухню под возмущенный гул. Наливка предполагала быть восхитительной, и лорд Хиддлстон смаковал предстоящую совместную с супругом дегустацию. Правда, поднимаясь по лестнице в сопровождении двух котов и громкого заливистого хохота, доносившегося ему вслед из кухни, Том не был уверен, что вышел из этой странной стычки победителем, однако на это ему было исключительно наплевать. Крис тихо зашел в детскую, ощущая привычный священный трепет: это было каким-то особым царством, наполненным игрушками, большинство из которых по возрасту явно больше полагалось родителям, нежели их малышам. Хиддлстон, до появления на свет детенышей категорически не желавший даже заговаривать о покупке кроватки или других необходимых вещей, не поскупился на оформление: чего стоил один потолок, ночью представлявший звездное небо, а днем – голубое с серебристыми облаками. В детской, как обычно, расположились коты, что, насколько альфе было известно, являлось причиной непримиримого спора между владельцем Хиддл-хауса и миссис Уинтерс, категорически не желавшей терпеть присутствие хвостатых монстров рядом с малышами. Один, которого самым непочтительным образом выставили из хозяйской спальни, предсказуемо находился на своем посту, охраняя покой детенышей. Разумеется, после совместного пребывания в госпитале, отношения Хэмсворта и свирепого котяры несколько улучшились, но, тем не менее, каждый раз, когда Крис заходил к малышам, Один непременно следовал за ним по пятам и с инспекторским видом контролировал каждое его действие. Будучи свято уверенным в том, что все здесь принадлежит его господину, а сам Том является его, Одина, единоличным владельцем, хвостатый монстр искренне не понимал, почему никчемный альфа осмеливается своевольничать, посещая детскую, не испросив на то высочайшего разрешения? Впрочем, в настоящий момент любимец лорда Хиддлстона с пренебрежением относился к возложенным на него почетным обязанностям по охране покоя малышей и мирно дремал подле кроватки, растянувшись на пушистом ковре. Крис осторожно присел на корточки, разглядывая монстра: лежа пушистым животиком вверх, он выглядел безмятежно, и даже длиннющие клыки и внушительные когти не портили умильной картины. Идея созрела в голове моментально, и обдумывать ее времени не было. Повинуясь какому-то глупому и опасному любопытству, Хэмсворт засунул палец в приоткрытую зубастую пасть, что было стратегической ошибкой: усатая тварюга немедленно распахнула свой единственный и светившийся не отнюдь не добром глаз и сомкнула мощные челюсти. - Ыыыхыыы.. – взвыл альфа, проклиная свое любопытство и коварного монстра: палец удалось отвоевать лишь спустя минуту, и хоть котяра, очевидно, памятуя о почтительном к нему обращении, не прокусил кожу до крови, но следы от его зубов были глубоки, однако это не могло сравниться с уязвленной гордостью. - Ты! – ткнул неповрежденным пальцем в хвостатую тварь Крис. - Я до тебя доберусь! Один, который, очевидно, лишь притворялся спящим, провоцируя наивного альфу, с важностью поднялся, обошел вокруг кроватки и уселся перед нею, преграждая Хэмсворту дорогу. - Это мои детеныши, ясно? – грозно сообщил Крис нахальному усатому чудищу. Кот смерил нарушителя спокойствия недоверчивым взглядом, но, взмахнув пушистым хвостом, освободил путь, важно запрыгнул на высокий пуф и скептически уставился на нарушителя спокойствия, совсем как его хозяин. Том оказался прав: детеныши не спали. Впрочем, они и не плакали, а издавали какие-то звуки, в которых альфе послышалось хихиканье, и ему хотелось бы верить, что сыновья потешаются вовсе не над ним. Залюбовавшись малышами, Крис толком ничего не успел сделать, а спохватился лишь услышав звук приближавшихся шагов. - Хэмсворт, почему так долго? – раздалось знакомое шипение. - Смотри, какие у меня крепкие ребята! – самодовольно гаркнул Крис, легонько покачивая сыновей. Том слабо кивнул, силясь сдержать улыбку и чуть не растекаясь лужицей от умиления. Малыш сжал руку в кулачок и зевнул. - Видел? – восторженно прошептал Крис, - все в меня! - Да конечно, - закатил глаза Хиддлстон, ощущая прилив щемящей нежности. Впрочем, при ближайшем рассмотрении трепетный восторг змеиного лорда немедленно сошел на нет. - Хэмсворт, что ты наделал? – в панике вскричал Том, но тут же понизил голос: детеныши хоть и не плакали, но и не спали, с интересом разглядывая родителей, которых видели вместе и одновременно едва ли не впервые. - А что я? – пожал плечами альфа. - Ты же сам велел посмотреть.. Вот я и.. Ну.. К сожалению, приведенные доводы его светлость совершенно не смягчили. - Ты.. Ты что, поменял им шапочки и одеяльца? Как мы сейчас узнаем, кто есть кто? – в ужасе оглядывал малышей Том, мысленно проклиная себя за то, что подпустил бестолкового супруга к детенышам без надлежащего контроля. - Ну, вырастут, и разберемся, - усмехнулся Крис: вид растерянного лорда Хиддлстона его отменно забавлял. - Тыы.. – угрожающе зашипела гадина, и альфа, хоть и давно не воспринимал эти замашки всерьез, все же боязливо поежился. - Да ладно, чего ты разошелся.. – примирительно бухнул Хэмсворт, бережно укладывая в кроватку малыша, который, заметив отсутствие рядом брата, сразу же недовольно захныкал. - Вот видишь? Это точно альфа. Значит, тот, что у тебя, - омега. Значит.. И вообще, я не виноват в том, что ты их не различаешь. Вот я, например.. - Хэмсворт, ты – идиот, я тебе уже говорил об этом? – фыркнул Том, укладывая второго детеныша на положенное место. Наглый котяра, не покидавший своего наблюдательного поста и бдительно следивший за происходившим в детской, как показалось Крису, распушил усы и важно кивнул, явно соглашаясь с предыдущим оратором. - Знаешь, в последнее время нет, так что я успел позабыть, каким ты бываешь милым, - хмыкнул альфа и с озорной улыбкой дернул его стервозную светлость за рыжеватую кудряшку, неизбежно ожидая новой дозы недовольного шипения. Впрочем, в качестве неожиданной награды получив легкую улыбку, Крис мигом забыл про обиду на колкие ехидства: змееныш вновь был для него самим совершенством. - Даже не верится, что когда-нибудь придется отдать его какому-нибудь альфе.. – сокрушенно вздохнул Том, нежно коснувшись пальцем щечки младшего сынишки. - С чего это? – нахмурился Хэмсворт: он никогда не задумывался об этом, но сказанное супругом его основательно встревожило. - Ты уже забыл о месте омеги в этом мире? – приподнял бровь лорд Хиддлстон. - Нет, так не пойдет, - буркнул Крис. – Я не хочу его никому отдавать. Подождем, вдруг он решит быть таким, как ты? - Почему бы и нет. – задумчиво кивнул Том. – Я мог бы надавить на семейный совет. Или убедить Крейга, что и омега может неплохо продвинуть вперед семейное дело. - Ты это говоришь только потому, что больше не хочешь детенышей, да? – с грустью озвучил альфа не слишком приятную мысль. - Не в этом дело, - к своему удивлению покачал головой Хиддлстон. - Я хочу, чтобы мой сын вырос таким, каким захочет. Мне не был предоставлен выбор, но у наших детенышей он есть. И если Фредерик проявит склонность к управлению бизнесом и пожелает этого, я сделаю все, чтобы он оказался у руля. Но если ему придется по вкусу то, что по традиции уготовано омегам.. Я буду рад. Лишь бы он был счастлив. - Но тогда.. Тогда я сам выберу ему альфу, - грозно заявил Хэмсворт. – Самого сильного, который сможет его защитить. И пусть только попробует хоть слова поперек сказать моему малышу, вздую так, что мало не покажется. - Конечно ты выберешь, - фыркнул Том. – А потом сын тебе заявит, что поступит по-своему. - А я.. Я его в угол поставлю! – беспомощно выдал Крис все, что знал о наказании детей, и с решимостью взглянул на скептически изогнувшего губы супруга. – Нужно сразу браться за воспитание! Вот прямо сейчас. - Чего я жду с содроганием, так это того момента, когда придется объяснять им, в чем заключается различия между альфами и омегами, а также о назначении и взаимодействии носителей обоих статусов, - покачал головой змееныш. - Мы что-нибудь придумаем, - заверил супруга Крис, мысленно отметив, что ту самую интересную книжку с цветными картинками, так подробно и красочно иллюстрировавшую предназначение омег, он засунет куда подальше и примет все меры, чтобы его младший сын никогда такого не увидел. И не только потому, что в книжке было сплошное вранье. Том кивнул и осторожно накрыл руку альфы своей. - Что мы с ними будем делать? – озвучил Хиддлстон давно терзавший его вопрос. - Они такие маленькие.. Я никогда не думал, что это действительно произойдет. - Ну.. учить жизни. Ну и менять памперсы, - чуть подумав заявил Хэмсворт, с непонятным трепетом наблюдая, как старший сын играет с его пальцем. Глядя на змеиного лорда, с трогательным восхищением касавшегося детенышей, Крис дивился, вспоминая, что этот же человек спокойно мог отдавать приказы об уничтожении неугодных и руководить бизнесом. В этом, наверное, и заключался его парадокс. По правде говоря, Хэмсворт сам не мог до конца поверить, что тот кошмар, в котором он пребывал последние два месяца, закончен, а Том принадлежит ему, только ему, весь целиком. Ввиду с таким трудом обретенного счастья, совесть подсказывала, что не следует начинать или продолжать (Крис уже изрядно запутался в хитросплетениях этапов их отношений с гаденыше) совместную жизнь со лжи или недосказанности. - Слушай, мне нужно серьезно с тобой поговорить, - решился Хэмсворт, уже будучи не в состоянии более держать в себе волнительную тайну, рассудив, что тот самый как нельзя более благоприятный момент, которого призывал дождаться Фродингер, как раз настал, и, убедившись, что на него обращен внимательный взгляд серых глаз, сбивчиво продолжил. - Я должен тебе кое-что рассказать. В общем, Берт.. Он.. Он – твой настоящий.. Твой отец. Крис хоть и был первым альфой и во всех смыслах крутым мужиком, но сражаться с бандитами, плохими парнями и монстрами и заделывать омеге детенышей – это, конечно, дело серьезное, а не языком чесать, но к таким сложным разговорам все же нужно готовиться заранее. Словом, даже не слишком страдавший от самокритичности Хэмсворт однозначно заключил, что его тирада вышла не совсем убедительной, и расстроенно сник, приготовившись к тонне скептических насмешек. Однако Хиддлстон не спешил с критикой. К громадному удивлению альфы, его светлость криво усмехнулся и намотал на палец пшеничный локон. - Я знаю. - Что.. как.. – растерянно булькнул оказавшийся совершенно не готовым к такому повороту Хэмсворт. – Откуда? - А что, ты думал, будто умнее меня? – надменно хмыкнул Том, поправляя одеяльце у младшего сына. Крис крякнул и почесал затылок, подбирая слова. - Ну.. И как ты себя ощущаешь? – в конце концов, выдал он, наморщив лоб и пытаясь вспомнить все опасения, что высказал ему Берт в больничном коридоре. - Ты не чувствуешь себя этим.. неполноценным? - Что еще за ерунда? – нахмурился глава Дома, в изумлении глядя на супруга. - Разумеется, нет. Я – тот, кто я есть, и даже такая деталь, как то, что Берт является моим биологическим отцом, я не стану хуже или лучше. - Но ты точно в порядке? Ты не.. Том вскинул голову и надменно усмехнулся. - Хэмсворт, я тебе что, трепетная девица викторианской эпохи, что теряет сознание и падает без чувств от любого известия? - Но я..не.. – сбивчиво протянул Крис, по-честному не совсем сообразив, о чем толковал змееныш, но не желая терять лицо. - Понятно, - скривился Хиддлстон, оценив мимику альфы, и, чуть помедлив, продолжил. - Да, мне было нелегко это принять, но для того, чтобы разыгрывать трагедию или устраивать сцены высокоморальных страданий имеется масса других, на мой взгляд, более весомых поводов. - А.. – выдохнул Хэмсворт. - А что теперь делать? - Да ничего. Берт очень важен для меня, – сообщил Том и, выдержав напряженную паузу, поднял глаза на партнера. - Как и ты. Поэтому всего лишь постараемся не попадаться в его ловушки. - Ты не собираешься рассказать ему, что знаешь, что он.. Это.. - Нет. Я пока не готов, - покачал головой Хиддлстон. - И этот разговор должен начинать не я. - Он любит тебя, - вздохнул альфа, уловив страх супруга. – Правда. - И я даже почти в это верю, - краешком губ улыбнулся его светлость. - А вот ты как об этом узнал? - Ну..ээ.. догадался, - пожал плечами Крис. - Случайно, в госпитале. Я не знаю, как это вышло. И сначала я сам в это не поверил. А потом Берт подтвердил. - Если Берту известно о твоей осведомленности, я весьма удивлен, что при подобном раскладе ты все еще жив, - задумчиво произнес Хиддлстон, резко побледнев. - Берт далеко не дурак, а это не того рода сведения, которыми он пожелает распространяться. - Я сам могу с ним справиться, - обиженно засопел Хэмсворт: ну вот, опять омега сомневается в его способностях разобраться с этой ходячей мумией. - Конечно можешь, – рассеянно кивнул змеиный лорд, погруженный в свои мысли. - И ему прекрасно известно, что если он тронет тебя хоть пальцем, я его выпотрошу. - Ну, он не хотел, чтобы я тебе говорил. Он даже пригрозил мне. Но я тоже пригрозил ему кое-чем, - важно сообщил Крис, расправив плечи и горделиво тряхнув волосами. - Я тоже не дурак! - Ты ему пригрозил? – неверяще переспросил Хиддлстон, взяв его за руку. - Ну да.. У меня тут завалялось на него кое-что, вот я и.. ну. – пробормотал Крис, от восторга, ясно читавшегося в глазах супруга, ощущая несвойственное для него смущение. Том как-то резко сел на стоявший рядом стул и до ужаса заразительно расхохотался. - Так вот что он имел в виду.. – сквозь смех пробормотал его светлость. - Вот почему он так настойчиво предлагал от тебя избавиться. - Я же говорил, что крут, - буркнул Хэмсворт. - Знаешь, я тоже хочу кое-что тебе рассказать, – внезапно сообщил Том: вспышка веселья пошла на убыль и владелец Хиддл-хауса посерьезнел, а альфа ощутил тревогу. - Мне сказали, что тогда, в больнице, я почти умер. Доктора разводили руками и не могли дать четкое объяснение, заключение сформулировано расплывчато, и я понятия не имею, что произошло, но догадываюсь, что мое спасение как-то связано с тобой. А потом я нашел ту твою книгу, и лишь прочтя ее, понял, что обязан тебе жизнью. - Ага, - мрачно кивнул Крис, ощутив пробежавший по коже холодок. Это было вовсе не тем, что он хотел бы обсуждать. Альфа мог сколько угодно похваляться тем, что вызволил змееныша из лап Люка или защитил от проделок Берта и компании, и даже при стычке с Картером он проявил себя просто отлично и был безмерно горд собой. Но про то, что произошло в госпитале, Хэмсворт не мог вспоминать без содрогания. Тогда он сделал ровно то, что должен был: спас жизнь супруга и свою собственную, ведь без шипящей пушистой заразы он просто не смог бы существовать. Кроме того, подобного рода разговоры, как правило, не заканчивались ничем хорошим, и сейчас Крис инстинктивно сделал шаг назад, словно стремясь закрыться от того, что может услышать, но Том, распознав это, взял его за руку, удерживая рядом. - Дай мне закончить, - мягко попросил Хиддлстон. На его памяти это был первый раз, когда ему хотелось говорить об этом, более того, когда он мог облечь мысли в слова. - Тогда в госпитале ко мне пришла Элейн и поведала мне о том, что Берт.. О нашем более близком родстве. И это оказалось последней каплей. - Так ты не сам догадался? Выходит, я умнее? – восторженно ухнул Хэмсворт, но, наткнувшись на ледяной взгляд, предпочел умерить проявление радости. - Я всю жизнь пытался доказать, что не хуже альфы. Это было словно еще одним признаком моей дефективности и неспособности.. ни к чему. Я испугался. По правде говоря, я повел себя как полное ничтожество, предпочтя оттолкнуть тебя и зарыться головой в песок. - Если бы ты был альфой, ты бы считался очень крутым, - радостно ухнул Крис. - Изысканный комплимент, лучше не придумаешь, чтобы поднять самооценку, - криво усмехнулся Том, с удивлением осознавший, что впервые в жизни упоминание о том, что он не является обладателем вожделенного статуса узлоносца, его не задело: он не сомневался в своих способностях положить на обе лопатки кого угодно, а сейчас, когда его альфа был рядом, лорд Хиддлстон ощущал себя практически всемогущим. - Ну, ты понял.. – смутился Крис, мысленно дав себе пинка: это же надо было такое сморозить. - Понял же? Ты крут. Правда крут. Никто никогда не будет таким же крутым, как ты. И даже Дом принял тебя, ты же сам видел тогда. - Если произошедшее, которое я, к слову, припоминаю крайне размыто, не было галлюцинацией, Дом не принял меня, лишь защитил, – хмыкнул змеиный лорд. - Если бы он принял меня по всем правилам и традициям, мне бы по легенде открылся доступ к семейной сокровищнице. - Это клад что ли? – оживился Хэмсворт. - А у Берта тоже были эти сокровища? - Насколько я помню, ни у кого из лордов за последние пару сотен лет. Так что я бы особо на них не рассчитывал, – с усмешкой охладил Хиддлстон пыл супруга. - Не скажу, что дополнительный капитал может помешать. Впрочем, окажись эти ценности в моем распоряжении лет десять-пятнадцать назад, я был бы вне себя от счастья. - Ну значит, не было ни у кого из твоих предков сокровищ. Так это ведь не мешало им, верно? – почесал голову Крис. - Если тебе интересно, мне абсолютно наплевать на то, признали меня или нет, – нахмурился Том, не зная, радоваться или нет такой переоценке, произошедшей в его системе ценностей. - Я – на законных основаниях избранный глава своего Дома, я вытащил его фактически со дна выгребной ямы, и уж точно не намереваюсь зависеть от мнения тех, кто на протяжении сотен лет делал все, чтобы финансовое состояние моей семьи оказался там. Не в этом дело. - Погоди, ты что, снова хочешь сказать, что передумал и у нас ничего не получится? – с отчаянием простонал альфа, в фантазиях о сокровищах совершенно упустив мысль. - Я говорю все это лишь для того, чтобы ты понял, сколь мучительно далось мне принятое решение, – пояснил Хиддлстон, встав со стула. - Я уже вкурил, что одного крутого траха мало, - тихо произнес Крис, не совсем понимая, к чему ведет змееныш. - И одной любви тоже мало, да? Том взглянул на супруга, повязавшего его альфу и впервые признался самому себе в том, что перед ним не враг, только и ждущий его промаха, не объект сжигавшей его похоти и инстинктивно жаждущий подчинить его. Нет, перед ним был мужчина, который отдал все ради него, пожертвовал своей гордостью и статусом для его блага. Человек, который любил его, желал, который не играл за разные стороны, не искал выгоды, был на его стороне, и только. Который с легкостью отдал свою жизнь, вырвав его самого из лап смерти. - Да, - кивнул Том, глядя в голубые взволнованные глаза. - И теперь я понимаю, как мне безумно повезло, что у меня есть ты. Поддавшись внезапному порыву, Хиддлстон приподнялся на носках, обнял своего альфу и уткнулся носом ему в шею. И это было столь искренне и наполнено не собственническим инстинктом, а нежностью и доверием, что Крис едва не завопил от смеси трепета и желания обладать и защищать, быть всегда рядом, всегда-всегда. И он знал, что его злобная шипящая гадина это тоже чувствует. Внезапно словно устыдившись этой своей слабости, Том отстранился, отпихнул супруга и, выпрямившись, оправил халат, но Хэмсворт подхватил обожаемого гаденыша на руки и, смеясь от радости и совершенно не обращая внимания на протесты и угрозы, закружил его змеиную светлость по комнате. - Отпусти меня сейчас же, недоумок, - возмущенно шипел лорд Хиддлстон, но альфа самым возмутительным образом игнорировал приказы. Наконец оказавшись обеими ногами на твердой поверхности, глава Дома церемонно пригладил волосы, надменно вздернул нос, и, повелительно ткнув длинным пальцем в широкую грудь, продолжил выговор. - А если кто-то войдет, бестолковая ты псина? В каком свете мы предстанем? – ярился владелец Хиддл-хауса, а Хэмсворт только и представлял, как будет ублажать его ядовитую светлость, в который раз убеждаясь, что он со своими клыками, мышцами и узлом находится в полной и безоговорочной власти этого человека и совершенно не желает ничего менять. - А не плевать? – со смехом поинтересовался Крис после завершения гневной тирады, ощущая переполнявшую все его существо безумную шальную радость, и взлохматил вьющиеся рыжеватые пряди, сводившие его с ума. Казалось, вопрос на секунду поставил лорда Хиддлстона в морфологический тупик. - Вообще-то плевать, - согласно кивнул Том и, застенчиво взмахнув ресницами, с абсолютно счастливой улыбкой потянулся за поцелуем. Пристрастия Берта не подвели, и вкусовые характеристики наливки оказались выше всяких похвал, а распивать одну бутылку на двоих прямо из горла было удивительно сладко. Его светлость с величественным видом расположился на подушках, а альфа, улегшись поперек кровати, поглаживал изящные змеиные лодыжки, что ничуть не мешало обсуждению детенышей, Мельбурна и сущего коварства Эдвина Фродингера. - Что это была за девица, с которой ты общался? – словно бы невзначай поинтересовался Хиддлстон, опасно поглядывая на супруга из-под полуопущенных ресниц. - Да я и не помню толком.. – добродушно выдохнул альфа, разминая холодные ступни своей омеги, что было не слишком дальновидно: такая реакция змеиного лорда предсказуемо не устроила. - Я жду ответа, - властно прошипел его светлость, свирепо дрыгнув ногой. Позабыв о боли в заднице, все еще дававшей о себе знать, Том стремительно переместился поближе к супругу, оседлал его бедра, наклонился и коснулся манивших губ своими, а секунду спустя впился пальцами в светлую копну и оттянул его голову назад. - Насколько я помню, вам было весело, - процедил Хиддлстон, всматриваясь в голубые глаза. - Да что ты к ней прикопался, - взвыл альфа. – Это же дочь твоего делового партнера. И вообще, это Фродингер мне капал на уши, мол, тебе понравится, если я ее развлеку. Я сразу ему сказал, что нафиг оно мне не сдалось. И вот я ради тебя час с лишним слушал трепотню про какие-то попсовые комедии, а ты еще и недоволен.. Недовольный бубнеж Хэмсворта прервал громкий смех. - Эдвин так сказал? – выдавил Том между взрывами истерического хохота. - Ну конечно он сказал.. Чертов манипулятор. - Ага, - кивнул Крис и, убедившись, что опасность миновала, повалил змееныша на кровать. – Такой же, как Берт. Не зря они это.. Того самого. - Скоро у меня начнется течка, - отсмеявшись, осторожно напомнил Хиддлстон, перебирая длинные спутанные волосы супруга: пшеничных прядей хотелось касаться постоянно, и он не мог отказать себе в этом удовольствии. - Ага, это – здорово, - улыбнулся Крис. – Помнишь Прагу? Ты был такой ласковой сучкой.. - У тебя только одно на уме, - фыркнул Том, поглаживая широкую грудь своего альфы. - А о чем еще надо думать-то? – усмехнулся Хэмсворт и сжал ягодицу его светлости, заработав сердитый взгляд. - Например, о том, кто останется с детенышами. - Берт так рад появлению наследников, что, пока мы будем заделывать новых, наверняка, сам будет караулить под дверью. Ну, или по очереди с Фродингером. - Я категорически не желаю сейчас даже думать о таком! – возмутился Том при упоминании о продолжении процесса воспроизводства потомства. - Во всяком случае, пока. Если ты мало набегался в детскую посреди ночи, то я с радостью помогу тебе наверстать упущенное. - Ладно, но потренироваться-то можно нужно? – довольно гыкнул альфа, совершенно не вняв угрозам, и похабно двинул бедрами, а лорд Хиддлстон закусил губу от остро нахлынувшего осознания того, как чертовски сильно он скучал по супругу. - Нам потребуется где-то разместиться, – вернулся Том к насущному вопросу. - А какая разница? – пожал плечами Хэмсворт. – Лишь бы была кровать.. - Большая. Что ты сделаешь, если к нам кто-нибудь войдет? - Перегрызу ему глотку и продолжу тебя трахать, - хмыкнул Крис. Он и вправду не мог думать ни о чем другом, помимо того, как будет ублажать шипящую зловредную омегу, а при мысли о том, что змееныш сам будет желать этого, внутри сворачивалось сладкое предвкушение. Несколько дней, наполненных беспорядочным жарким сексом с обожаемой гадиной – что может быть лучше? Его светлость же заботило несколько другое. - Вот и я об этом, - вздохнул Том: альфа ни за что не подпустит чужака к своей омеге во время течки, и во время их предыдущий опыт в отеле Хиддлстон отлично это уяснил. - А чем тебя не устраивает гостевой домик? – дернул за кудряшку насупившегося лорда Хэмсворт, привлекая внимание. - Ты же говоришь, что не помнишь, что там было? Ну вот, будет шанс освежить воспоминания. - Неплохая идея.. - Главное, что мы будем вместе, - улыбнулся Крис, и Хиддлстон с трепетом ощутил, как от этой улыбки у него теплеет на душе. Поздний или, вернее, ранний час давал о себе знать. Зевнув, Хэмсворт заворочался на неудобной подушке и, засунув под нее руку, нащупал нечто жесткое. - Что это такое? – проворчал альфа, но супруг вырвал у него из рук находку, оказавшуюся статуэткой большеротого идола, погладил, прикоснулся губами к выщербленной поверхности и что-то прошептал. - Эй, ты его целуешь что ли? – угрожающе рыкнул Крис. - Ты ревнуешь? – изогнул бровь Хиддлстон, возвращая фигурку на прикроватный столик. - Пожалуй, – согласился австралиец, оценивающе оглядел скалящегося соперника и показал клыки в ответ. - Я спать хочу. Повозившись еще немного, Хэмсворт выудил из-под себя зеленую тряпку, при детальном рассмотрении оказавшуюся шелковым халатом, который находился на змееныше в момент их воссоединения. Увы, данному элементу гардероба довелось побывать в самом эпицентре бурного выяснения отношений, а потому он носил следы вполне определенного характера, и Крис собирался направить его прямиком под кровать в компанию к своим джинсам, но в ту же секунду из кармана прямо ему в руки упал маленький пузырек. - Это еще чего такое? – с интересом оглядел улов Крис. - Отдай, - протянул руку Том, но альфа проворно шлепнул его светлость по ладони и принялся с интересом изучать находку. - Это что, штука для стояка? – издал Хэмсворт грозный всхрип, внимательно разглядывая плескавшуюся внутри флакона красноватую жидкость. - Крис, это – вовсе не то, о чем ты думаешь. - Ага, так и написано, – мрачно констатировал австралиец, изучая сделанную от руки надпись. - Рад, что тебе знаком алфавит, – поспешно произнес Хиддлстон, встревоженно наблюдая за хмурящимся супругом. - А теперь, когда ты попрактиковался в чтении, отдай мне флакон немедленно. - Так, а тогда вон та хрень для чего? – свирепо воззрился альфа на баночку с инновационной формулой, представлявшей прямую угрозу его супружеской жизни со змеиной омегой. - Я уже сказал, что мне это не нужно. Я немедленно это выброшу, – взволнованно потер лоб Том, отбросив повелительный тон. - Либо отдам тебе, уничтожишь по своему усмотрению. - Ты.. Это.. - Я все объясню, - попытался призвать партнера к спокойствию Хиддлстон, но, увы, безуспешно. Комнату наполнило звериное рычание. В белокурой голове происходил важный аналитический процесс: альфа вдруг вспомнил, что, когда он ввалился в спальню, супруг выглядел так, словно собирался на приятное свидание. - Крис, не делай преждевременных выводов, - предостерегающе поднял руку Том, но вулкан уже взорвался. - Ты к кому собирался, когда я пришел? – зарычал Хэмсворт, навалившись на главу Дома и вдавливая его в кровать. - А ну отвечай! - К тебе, - в отчаянии пискнул его светлость. – К тебе, идиот, отвали же, больно! Крис удивленно крякнул, пару раз моргнул и, скатившись с изрядно помятого змеиного лорда, растянулся на кровати, но через пару мгновений не выдержал: сграбастал омегу в медвежьи объятия и притянул к себе. Том пару раз дернулся, но, видимо, осознав безнадежность попыток выбраться, недовольно фыркнул и, вскарабкавшись сверху, устроился на своем альфе поудобнее. - Объяснить не хочешь? – крякнул Хэмсворт и дернул милорда за темную кудряшку. - Хотел поразвлечься напоследок, – надменно усмехнулся Хиддлстон, в противовес собственных слов успокаивающе поглаживая разъяренного супруга по груди. – Не важно, с кем. Ты просто попался под руку. На самом же деле Том ужасно испугался, что после недавней ссоры супруг откажется с ним разговаривать вообще, соберется и покинет дом и его жизнь. То, что альфа на это способен, он уже однажды продемонстрировал. И, лишь признавшись самому себе, что Крис ему жизненно необходим, владелец Хиддл-хауса не придумал ничего умнее, чем попробовать спешно помириться, в качестве подкрепления прихватив с собой флакон сильнейшего афродизиака, как-то привезенного Бертом Бог весть откуда. Согласно спешно придуманному плану, Хэмсворт, не устояв, должен был в очередной раз сам приползти с извинениями, а в нужный момент змеиный лорд милостиво согласился бы принять их, и запланированное примирение должно было завершиться ночью удовольствий. Однако, когда альфа бесцеремонно ввалился в спальню с вполне определенными намерениями, спутав тем самым его светлости всю игру, Том, в раз утратив контроль над ситуацией, отчасти растерялся, отчасти в нем взыграла гордость, требовавшая указать наглецу его место. И теперь следовало как-то растолковать это ревнивой бестолковой псине, при этом не потеряв достоинство. Чего Хиддлстон не учел, так это ментальную связь, после воссоединения исправно работавшую в обе стороны, словно бы поток, прорвавший плотину. - Так вот в чем дело, – покачал головой Хэмсворт, считав все, что требовалось, пока супруг, спохватившись, не прикрыл сознание. - Тебе говорили, что ты - садистская сучка? А эта хрень для чего? – кивнул он в сторону отлетевшего в дальний угол флакона с афродизиаком и сурово сдвинул брови. - Ты что, думал, что я с тобой не захочу? - Может и захотел, но вдруг бы не смог? – задумчиво произнес Том. - Ты вылакал столько виски.. А я действовал наверняка. Как-никак, а последняя ночь удовольствий.. - Гааадина.. – с восторженной нежностью прошептал Крис. - Псина, - фыркнул Хиддлстон, прижимаясь ближе. - Ты.. ты правда не понимаешь, что со мной делаешь, да? – почти в отчаянии проскулил альфа. - Что за легковерная бестолочь.. – раздраженно закатил глаза Том, поцеловав сосок любовника. – Я уже сказал, что мне не нужен никто, кроме тебя. - Сам придурок, - буркнул Хэмсворт, подсознательно понимая, что дело раскручивается в его пользу, но, зная непредсказуемый нрав супруга, не позволял себе радоваться раньше времени. – Просто я не понимаю, к чему все проворачивать так мудрено.. - Если бы ты повел себя как тряпка, забился бы в угол и начал скулить, я бы сам все сделал как надо, – важно сообщил Том. – А позже ты как трус и.. Надменный поток слов был прерван тяжелой рукой, отвесившей солидный шлепок по ягодице его светлости. Лорд Хиддлстон взвизгнул и обиженно засопел, уткнувшись носом супругу в подмышку и, даже ощущение абсолютного и безграничного счастья не мешало ему продумывать план мести. - То-то же.. - довольно рыкнул Крис, закинул одну руку за голову, другой крепко обнял своего законного змееныша и с совершенно идиотской улыбкой уставился в потолок. Жизнь была прекрасна.