Март 2019 года, лаборатория Каяма.
— Подполковник Манабу, вы ведь держите все под контролем, не так ли? У вас ведь полный доступ ко многим источникам, лекарствам и информации. — Истинно так, Ито. Но сейчас твоей задачей является тщательное наблюдение за процессом, ведь всё это тебе придется изложить Сэйширо-сама. Не забывай. — Ах. Изанами сглотнула и поморщилась из-за едкого запаха дыма, витающего в воздухе. — Да и тем более, чтобы во всем убедиться и понять суть этого эксперимента, тебе нужно быть внимательной девочкой, майор Ито. — генерал продолжил стоять около большого стекла, рассматривая с интересом происходящее за стеклом, но вместе с этим он все больше и больше погружался в собственные мысли. Они были громкие и навязчивые, подобные противным мухам, которые хотят сесть везде, где только можно. Сомнения словно были намазаны мёдом или же вареньем. И от таких сравнений мужчине стало даже отчасти смешно; он не скрывал более усмешки на своём лице. Это ведь и вправду оказывается слишком иронично; времени прошло не так много. — Сколько минут, подполковник Мур? Ненадолго Эрон отвлекся от изучения документов, тут же переводя взгляд на секундомер. — Пять минут и пятьдесят девять секунд, генерал Каяма. — ответил учёный, сверкнув алыми глазами. — Дольше обычного. Если ввести больше вакцины — возможно внутренне возгорание. В случае, если они задержат ее прием — саморазрушение. Его органы начнут отказывать, и девчонка захлебнется собственной кровью. Стоило либо сейчас, либо потом, либо никогда. Если он допустит хоть одну ошибку — это место взлетит на воздух ко всем чертям. В другом случае он просто упустит все, что разрабатывал в течении нескольких десятков лет. Ему нельзя было ошибаться. Это напрягало Рэна сильнее всего. Когда в помещении застывает непривычно холодная атмосфера, и воздух потяжелел, мужчина вернулся к изучению своих документов. Они были заполнены лишь отчасти; хотя бы по причине того, что он не успел ничего закончить из-за неожиданного визита генерала. Мура бросило на мгновения в воспоминания о первом дне в лаборатории: он, неопытный, но преисполненный желанием работать, неожиданно попался Каяма под руку и был отправлен в ту же минуту выполнять важное поручение. В глазах генерала, казалось, играли тогда черти, и Эрон впервые осознал истинную важность его профессии. Возможную цену он смог узнать лишь спустя несколько лет, своими же руками вырывая из тел экспериментов сердца и другие жизненно важные органы в желании спасти. Странное милосердие. Алистер замер и повернулся к мужчине, что в напряжении посматривал на девчонку внизу: она не подавала практически никаких признаков жизни. Разве что у нее едва заметно вздымалась грудь. Алистер медленно перевел свой взгляд в сторону и замер, замечая напряжение и у стоящей рядом Изанами (которую Мур терпеть не мог), и у Манабу. Все были чем-то напряжены, и Эрон не понимал, чем конкретно. Однако такая атмосфера его вовсе не устраивала; он тут же нахмурился. Если посмотреть на ситуацию, то все было довольно плохо и почти что плачевно; Эрон так и видел то, что почти никаких сотрудников не оставалось. Многие убежали и так и не вернулись, а другим Каяма не мог доверить подобную работу. Словно бы она была чересчур сложной (а вот Мур так вовсе не считал). Поэтому, поразмыслив над всевозможными исходами, мужчина пришёл к выводу, что стоит как можно скорее пойти и разобраться во всем самому. Все же в некоторых ситуациях у него напрочь отключался какой-либо инстинкт самосохранения. Безумная идея спуститься и попытаться что-то сделать с образцом показалась учёному настолько заманчивой, что он чуть ли не выдал сам факт того, что скрылся из чужого поля зрения. По крайней мере Рэну он успешно сказал о том, что ему нужно отлучиться по причине не самого лучшего самочувствия, - даже для реалистичности сгорбился и скорчил гримасу, которой генерал почему-то поверил (наверное, из большой любви), — и желания освежиться. Он имел лазейки и множество паролей, которые одолжил у своих коллег в процессе общения и внедрения в их общий круг. В такие моменты Эрон почти ощущал себя героем шпионского экшена с элементами фантастики, и это его радовало ничуть не меньше самой мысли о том, что он вполне может помочь. Внутри что-то подсказывало ему о том, что не стоило отсиживаться среди тех людей в ожидании чего-либо. Все равно от этого не будет много пользы, поэтому Алистер спустился вниз, выискивая в памяти нужные комбинации цифр, которые вводил на панели около огромной железной двери с кучей талисманов. Он, конечно, предохранился на всякий случай, но снимать некоторые заклинания не стал, внимательным взглядом оглядывая помещение, в котором повсюду были следы ещё не запекшейся крови. Мур сделал шаг вперед и ощутил, словно наступил на что-то чересчур мягкое; оно противно хлюпало. Лишь после он понял, что наступил на органы, которые были разбросаны по этому помещению, подобно конфетти или блесток для украшения. Образец лежал на том же самом месте и дернулся от хлюпа со стороны учёного. И это заставило остальных обратить внимание на мужчину. Даже на секунду он почуял укоризненный и недовольный взгляд генерала Каяма всем телом, а после поднял взгляд и увидел, что за ним пристально наблюдали. Однако ничего не сказали. Либо согласились с его безумством, либо тишина была как-то связана с девчонкой. Это теперь Муру и предстояло выяснить.***
Мужчина медленно вышел из помещения и посмотрел на белую дверь, на которой был только лишь номер палаты и имя лечащего врача. Он все же надеялся на то, что госпожа Коноэ быстро подлатает его подчиненного. Всё же он был очень важен, ровно как и всё, что осталось где-то в отдаленном уголке памяти Мура, доступ к которому теперь был для него закрыт. Надолго — Рэн точно не знал. В коридорах было неожиданно пусто и совсем не оживленно; не стояла привычная суета, не бегали из кабинета в другой врачи и медсестры, не слышны были ничьи возмущения или кряхтения. Напряженная, почти что давящая тишина, которая предвещала что-то нехорошее. Каяма был уверен в этом если не на сто процентов, то на девяносто девять точно. За спиной мелькнула чья-то тень, и генерал обернулся, тут же замечая стоящего позади генерала армии. — Каковы успехи, Каяма? — Курэто позволял себе подобное обращение на правах человека, управляющего всецело ЯИДА. Позволял гораздо больше, чем обычно. Даже ... чуть больше сомнений во всем своем окружении. — Он ничего не помнит. — сухо бросил мужчина и опустил взгляд в сторону выбивающейся из общей картины плитки; ее крошки скрипели под ногами и противно шебуршали. — Я взглянул на него и сразу понял, что он не врет, главнокомандующий Хиираги. — Почему вы так в этом уверены, генерал Каяма? — тёмные глаза Курэто были целиком и полностью прикованы к его собеседнику. — Вы отсутствовали во время инцидента и все ещё думаете, что у вас есть право решающего голоса? Однако Рэн даже не поменялся в лице. — Вы намекаете мне на то, что я нагло себя веду? — вопрос прозвучал отдаленно и немного разочарованно. Курэто усмехнулся. — Я всего лишь напоминаю вам о том, что стоит быть благодарным мне за сохранение вашего прежнего статуса и сохранность вашей семьи. Взор Каяма стал более холодным и равнодушным. Он тут же отвернулся от генерала армии, поднимая правую руку и убирая за спину левую. — Ручаюсь за это жизнью всех своих сотрудников, господин Хиираги. Только вот в голове замер образ девчонки, закованной в цепи; она постоянно шептала одними губами имя Алистера, пусть тот его и не называл ей. Лишь после нескольких минут размышлений мужчина понял, что привел собственный план в действие.