Мы справимся

К вечеру заметно похолодало, а небо затянулось тучами. Легкая духота, в преддверии дождя, опустилась на город. Элизабет покормила Агнес, налила себе чай, и, устроившись с ней на диване, дочитала очередную книжку. В это время на улице пошел дождик, становившийся с каждой минутой все сильнее. Переместившись на подоконник, они стали наблюдать за каплями, стекающими по стеклу. Ребенок был в восторге от столь обычного природного явления. Лиз наблюдала за ней с умиротворенной улыбкой и легкой тревогой на душе. Она боялась реакции Реймонда на «хорошие новости», которые его ждали. Услышав стук в дверь, внутри все сжалось. Кин была готова к любому его решению, но всей душой желала, чтобы это было то, где они все останутся вместе. Вздохнув, девушка переместила малютку в кокон, который стоял на диване, и направилась открывать дверь. Мужчина отряхнул плащ, снял шляпу, разместил все предметы одежды на крючках и прошел вглубь квартиры. — Добрый вечер, Лиззи, — вид у него был бодрый и отдохнувший. Тепло улыбнувшись, тот поинтересовался, — Том не дома? Его куртки нет. — Он уехал куда-то по работе. Обещал позвонить, — безразлично констатировала Элизабет, после чего взглянула на Рея, возвращая ему улыбку, — Рада тебя видеть. Они прошли в гостиную, где их ждала Агнес. Девочка, словно чувствуя, кто к ним пришел, даже и не собиралась засыпать, а наоборот, когда увидела гостя, улыбнулась и заерзала в коконе. Элизабет усмехнулась. — Она тоже очень рада. — А я то, как рад, можно? — Реддингтон участливо кивнул в сторону малышки. — Конечно, — улыбка не сходила с сияющего лица мамы, которая видела, как счастлив ее ребенок на руках Реда. Чего нельзя было не сказать о нем. Оказываясь вместе с малюткой, тот буквально оживал на глазах. Улыбался, смеялся и практически не спускал с рук. А как весело проходили у них игры с подбрасываниями вверх и «полетами на самолете». — Какая ты уже большая и красивая, — мужчина сел на диван, держа Агнес перед собой. Она смеялась и пыталась ухватиться за его галстук, — Такая же, как твоя мама. Что-то сжалось в эту секунду в груди Лиз, отчего страшно захотелось снова заплакать. По взгляду Реддингтона она поняла, что тот заметил перемены в ее настроение. — Как ты себя чувствуешь, Лиззи? — Прекрасно. Больше ничего не болит, — переведя взгляд на ребенка, она продолжила, — Сегодня ездили в больницу, Тому показалось, что Агнес кашляет. Но, в итоге, все оказалось в порядке. — Почему ты не позвонила Дембе, или мне, тебе не пришлось бы напрягаться после таких тяжелых суток, — в его голосе чувствовалось раздражение, но волю эмоциям он не давал. — Дембе сам был не в лучшем состояние, я не хотела его беспокоить. Съездили и съездили, ничего такого не случилось, — пока они говорили, малышка уже начала засыпать, и Элизабет устроила ее в коконе, накрыв сверху пледом. Поднявшись с места, Ред направился в сторону кухни. Кин ничего не оставалось, как пойти следом. Вскипятив чайник, она поставила на стол две чашки и вазочку с маленькими зефирками. Реймонд пристально наблюдал за всеми ее манипуляциями, ожидая, когда та сядет за стол. Устроившись на стуле, она, по привычке, подобрала под себя ноги и плотнее закуталась в домашнюю флисовую кофту с исландским узором. Сделав глоток обжигающего напитка, Элизабет, наконец, подняла глаза на собеседника. — Лиззи, что происходит? Ты не позвонила, когда вам была нужна помощь, а сейчас смотришь на меня, словно я чужак, — его тон сквозил отчаянием и раздражением одновременно. — Не говори глупости, ты никакой не чужак, — она глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Страх, что он встанет и уйдет, превышал все остальные чувства. Машинальный глоток горячего чая обжег горло, заставляя поморщиться. — Тогда, что тебя беспокоит? — мужчина и сам заметно напрягся, но очень умело это скрывал. — В больнице сказали, что родителям нужно сдать кровь, чтобы выявить все генетические заболевания и предрасположенности, Том сдал с утра, я еще нет. — И в чем проблема? У Агнес что-то не так? — Нет, она в порядке, а вот с Томом возникли проблемы. Они не родственники. Придется кому-то другому сдавать анализ. Тишина повисла в комнате. Лицо Реддингтона сейчас излучало спектр совершенно разнообразных вариаций эмоции «удивления», затем заметно напряглось. Изучающе пройдясь взором по ее лицу, он вздохнул, перевел взгляд сначала куда-то перед собой, потом обратно на собеседницу. — Ничего не хочешь сказать мне? — ее тон стал более настойчивым и обжигающе резким. — Ты и так сама уже все знаешь, я вижу, — голос дрогнул, а глаза заблестели лихорадочным огнем. — Она твоя дочь, Реймонд, — в глазах девушки уже стояли слезы, — А ты скрыл от меня…все. Если бы не эти сны, головные боли и конечное прозрение мы бы всю жизнь прожили во лжи? — Я всего лишь хотел защитить вас от себя, — Ред отстраненно рассматривал что-то, видное только ему, — До этого момента я не знал наверняка чья она, поскольку не был уверен, была ли у тебя, вообще, связь с Томом. Если верить числам и датам, Агнес вполне могла быть моей. — Но зачем, зачем ты это сделал? Зачем? Она твоя, Реймонд, — слезы уже катились по ее лицу, а сердце выпрыгивало наружу, — И моя тоже, ты хотел, чтобы она никогда не узнала, кто ее отец? Реддингтон закрыл глаза, в попытке сохранить оставшееся самообладание, которое с каждой минутой становилось все более призрачным. Ослабляя узел галстука, попутно расстегивая две верхние пуговицы, он вздохнул и предусмотрительно отодвинул подальше чашку. — Чтобы ты не жалела о произошедшем на следующий же день. Тем более узнав, что ждешь ребенка от меня, Агнес здесь могло и не быть, — он сглотнул подступающий ком, переводя взгляд на спящую дочку, — Я хотел, чтобы ты ни о чем не жалела. Не относилась к своей дочери по-другому, видя в ней монстра, которого видишь во мне. — Как ты можешь так говорить, — Лиз не верила своим ушам, — Чтобы я избавилась от Агнес? Как такое могло прийти тебе в голову? И как можно жалеть о том, чего, на самом деле, желаешь всем сердцем? — под конец фразы голос окончательно сорвался на хриплые всхлипывания. Спрятав лицо в ладонях, ее тело сотрясалось от беззвучных рыданий. — Ты, правда, этого хотела? — вопрос Реймонда звучал глухо, но теперь в нем читались нотки надежды. — Да, черт возьми, я хотела тебя, хотела быть с тобой, — всхлипывая, отозвалась Кин, поднимая на него заплаканные глаза, — Неужели ты не понял? Отвернувшись, не в силах больше глядеть в его лицо, Лиз также направила взор в сторону Агнес. Девочка спала, даже не подозревая, что сейчас происходит между ее родителями. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звоном дождевых капель по стеклу. Приятная прохлада просачивалась сквозь полуприкрытую форточку. Первый заговорил Реддингтон. — Лиззи… — его глаза блестели от слез, а дыхание окончательно сбилось, — Знала бы ты, сколько значат твои слова для меня. Но Агнес… — А ей все равно кто ты. Для нее важно, чтобы ты был рядом, — увидев, как после ее слов Реймонд смахнул слезу, внутри все сжалось, — Узнав правду, я только сильнее стала любить нашу малышку. Мужчина резко поднял взгляд. — Нашу? — Да, нашу, — взгляд Кин потеплел и прояснился, — Я люблю нашу дочь, люблю тебя, Реймонд. Прошу, не лишай нас возможности быть с любимым человеком. В этот момент с дивана начали доноситься звуки плача. Девушка сорвалась с места и бросилась к дочери. Впервые за долгое время та плакала. Крошечные слезки катились по щекам, падая на плед. Лиз взяла малышку на руки, после чего та зарыдала еще сильнее, стуча ручками и ножками по всему, куда попадала. Мать в изумлении вглядывалась в личико, пытаясь найти причину столь внезапного скандала. Спустя минуту ее осенило. — Ей не нравится, что мы ругаемся, она все чувствует, — обернувшись к мужчине, Лиз остолбенела. У Реддингтона текли слезы. Он больше не пытался это скрыть, нацепив маску безразличия. Встав из-за стола, тот направился к ним с Агнес. Чем меньше между ними оставалось расстояния, тем тише становилась истерика. Когда ребенок оказался в руках папы, все и вовсе прекратилось. Огромные карие глазища смотрели то на него, то на маму в немом вопросе «Мне продолжать или вы уже помирились?» — Я бы никогда не оставил вас, будь на то моя воля. Но если бы это защитило нашу дочь, я бы исчез навсегда, — было заметно, что слова даются с невероятным трудом, но то, как он смотрел на ребенка, служило неоспоримым подтверждением, — Я люблю вас обеих и ни капли не сожалею о том, что тогда произошло. Если бы этого не случилось, мир никогда бы не узнал нашу красавицу. — Реймонд… — слезы снова подступили к глазам. — Не надо, Лиззи, — свободной рукой, Реддингтон придвинул к себе девушку, целуя в щеку, — Мы со всем справимся, а сейчас, давай больше не будем расстраивать нашу принцессу? Услышав, что заговорили о ней, Агнес моментально оживилась и замахала руками. Элизабет, кивнула, заглядывая в глаза отца своего ребенка. — Не оставляй нас больше. — Никогда. Я сделаю все, чтобы защитить вас, — его взгляд посерьезнел, — Я сам поговорю с Томом, после чего хочу, чтобы вы переехали с этого склада. — На другой? — ехидно поинтересовалась Лиз. — Нет, я найду более подходящее и безопасное место. Чтобы был задний двор, и Агнес могла больше времени проводить на воздухе, — он пропустил мимо ушей ее язвительное замечание, — Если ты, конечно, не против. — Нисколько. Баз останется нас охранять? — Разумеется. Он будет скучать по вам, если я найду ему другую работу. Элизабет засмеялась. Сейчас они, действительно, походили на настоящую семью. Она стояла в объятиях любимого мужчины, державшего их дочь, ощущая такое безграничное спокойствие и гармонию, какое даже и близко не чувствовала с Томом. Агнес радостно вскрикивала и стучала ручками по папиной груди, тот же, в свою очередь, улыбался так светло и искренне, глядя на нее, что Элизабет не могла налюбоваться. Никогда еще Реймонд не выглядел таким счастливым и живым. Он перевел взгляд на Лиз. В его глазах сейчас отражались все чувства, а свободная рука, сильнее прижала девушку к себе. — Мои девочки, — прошептал мужчина ей в губы, нежно углубляя поцелуй. По телу прошлись электрические разряды, которые были знакомы еще со «снов». Следующий час они провели втроем, сидя на диване, наслаждаясь атмосферой полной спокойствия и бесконечного счастья. Агнес дремала на руках Реда, а Лиз, положив голову на его плечо, вдыхала, уже ставший таким родным, запах одеколона и наблюдала за маленькой дочерью. За окном сгущались сумерки, дождь прекратился, оставляя после себя морозную свежесть. — Лиззи, нам пора собираться, — Реддингтон повернул голову к любимой, бережно убирая упавшую на лицо прядь, — Ты можешь заняться вещами, а я позвоню Тому. Было бы неправильно не предупредить его. Девушка согласно закивала, нехотя поднимаясь с дивана. Агнес было решено уложить в кокон и оставить на диване, чтобы потом не беспокоить сон малютки бесконечными перекладываниями из кроватки на диван, и обратно. Разговор с Томом получился сложным и долгим. Реймонд разговаривал с ним больше получаса. За это время Кин успел пройти почти все пять стадий принятия информации и, наконец, приближался к финальной. — Заботься о них, если что-то потребуется Агнес — ты знаешь, как меня найти. Но вас с Лиз я знать больше не хочу. Особенно тебя, Реддингтон. Больше не втягивай меня в свои дела. — Справедливо, — буднично констатировал тот, — В таком случае, я могу сделать вывод, что мы обо всем договорились. Вся мебель остается у тебя, сейчас мы заберем только необходимые вещи. — У вас дома уже подготовлена детская, на всякий случай? — ехидный подкол Кина, Ред пропустил мимо ушей. — Для малышки есть все необходимое, не беспокойся. Всего хорошего, Том. — Прощайте. На этой ноте, Реддингтон захлопнул телефон-раскладушку, бросил в карман и отправился на поиски Элизабет. Специальный агент была обнаружена в спальне, вытаскивая в проход чемодан доверху набитый вещами Агнес. — Это все? — получив утвердительный кивок, Реймонд неодобрительно покачал головой, — На выходных сходим в магазин. Необходимо обновить всю детскую одежду. Девочке скоро, буквально, будет нечего надеть. Кин хотела возразить, но увидев выражение на лице Реддингтона, оставила эту затею и лишь одобрительно кивнула. — Тебе очень идет быть отцом, Реймонд. — Мне еще столькому предстоит научиться, — он нежно поцеловал девушку в висок, взял чемодан и направился к выходу, — Ты уже собрала свои вещи? — Да, вот они, в спортивной сумке, — она кивнула в сторону своего багажа. Мужчина некоторое время сверлил взглядом место, куда Элизабет указала, потом тяжело вздохнул, подхватил ношу свободной рукой и безапелляционно сообщил: — Тебе, моя дорогая, тоже будет необходимо несколько десятков новых вещей. Я как будто забираю вас из школы-интерната, а не дома. Лиз громко рассмеялась и направилась вслед за Редом. В гостиной они собрали оставшиеся мелочи. Положив кокон с самым ценным их грузом в авто-люльку, Элизабет бережно накрыла малышку пледом и стала одеваться сама. На улице их уже ждал Дембе с предусмотрительно открытым багажником. Тепло поприветствовав, африканец заключил девушку в объятия. — Я очень рад за вас с Реймондом, — его шепот был слышен только ей, — Крошке Агнес повезло с родителями. На глазах Кин выступили слезы. — Спасибо, Дембе. Их прервало театральное покашливание Реда, который раскладывал вещи, пока они обнимались. — Может мне еще и за руль сесть самому? В таком случае, увидимся у ближайшего столба. С открытым капотом, — он добродушно похлопал друга по спине, принимая молчаливые поздравления. — Пора ехать, — Лиз лучезарно улыбалась, — Агнес нас уже заждалась. — И то верно, время уже позднее, собьем малышке весь режим, — Реймонд сел за водительским сидением, придвинув авто-люльку поближе к себе, закрепляя ее ремнями. Мама устроилась по правую сторону, наблюдая, как Рей вживается в образ новоиспеченного отца. — Трогаем, — шепотом провозгласил Дембе, чтобы не потревожить сон ребенка, и надавил на газ. Они летели по ночному городу в сторону новой жизни. Всю дорогу молодые родители обменивались теплыми взглядами, а их маленькое сокровище безмятежно улыбалось во сне.