***
В отличии от многострадального утра Момомии Ичиго, Кишу проснулся самой счастливой девочкой на свете. (По крайней мере так думали окружающие). Со всех сторон звучали поздравления с днём рождения, буквально разрывая телефон. Икисаташи довольно потянулся в кровати и ещё раз зевнув, спустился вниз. Со вчерашнего дня он так умотался, работая официанткой, что уснул прямо в уличной одежде и сейчас чувствовал себя словно с похмелья. — Доброе утро, доченька! — поприветствовали его какие-то мужчина и женщина, которых вчера вечером Кишу не заметил, поскольку вернулся поздно и никого не застал дома. Это были Сакуро и Синтаро Момомия — родители Ичиго. Они оба горячо любили свою единственную дочь и сейчас буквально задушили пришельца объятьями, поцелуями и поздравлениями. На что бедному парню пришлось глупо улыбаться, а потом удалиться в ванную, под предлогом водных процедур. Он смотрел на себя в зеркало, так и не решаясь снять одежду и встать под успокаивающий душ, который был включен уже пятнадцатую минуту. Было до невозможности сложно стянуть с себя все шмотки и тем самым увидеть тело Ичиго. Обнажённое тело Ичиго. Как бы сильно он не хотел этого — он не мог, и что-то давало уверенности в том, что Момомия не сделает того же в его теле. Кишу вздохнул и выключил душ, который продолжил отстукивать своими мерными каплями радостную мелодию праздника. — Значит, сегодня котёнок стала старше, — парень усмехнулся, вглядываясь в зеркало, где отражалось лицо его любимой, а в данный момент и его собственное. Она была прекрасна: вишнёвые волосы растрёпанными прядями опадали на её плечи, а челка прикрывала глаза цвета тёмного шоколада с большими ресницами. Миниатюрный ротик с пухлыми розовыми губками был немного приоткрыт, а лёгкий румянец придавал всей этой мордашке милости и очарования. Пришелец ощутил какую-то глухую тоску по своей сопернице. Пусть они были врагами, Икисаташи полюбил её с первой встречи и сейчас до безумия хотел увидеть Клубничную воительницу снова. Обнять и не отпускать никогда, оставить себе и хранить как что-то очень дорогое и сакральное. Кишу не сразу заметил, как припал губами к своему отражению в зеркале и обнял себя руками. И плевать, что это поведение похоже на психическое расстройство — это поможет побороть душевную тоску, которая разрывает грудь с тупой болью. — Ичиго, доченька, — послышался из-за двери женский голос. — Всё в порядке? Ты уже сорок минут не выходишь из ванной. Кишу отстранился от зеркала и перевёл взгляд на дверь. Внутри всё похолодело: нельзя, чтобы они узнали, КТО сидит в теле любимой ими дочери. Пришелец набрал в грудь побольше воздуха и довольно бодро откликнулся: — Всё отлично, мам! Я просто задумалась. Сейчас к вам спущусь! Раздались шаги и женщина, мерно ступая, удалилась в столовую. Икисаташи ещё раз взглянул на себя в зеркало оценивающим взглядом, быстро умыл лицо холодной водой и причесал выбившиеся вишнёвые пряди, а потом вышел из ванной и пошёл вниз. Из головы не шли грустные мысли об Ичиго. Ему даже было наплевать на то, что они поменялись телами и неизвестно, каким образом, вернуть всё назад. Может, стоит найти её, и вместе вернуться в тот магазин? Но как, где искать девочку, застрявшую в теле пришельца, тем более, когда сам этот пришелец не может ничего, пока находится в девчачьем теле? Можно было бы рассказать обо всём кошечкам и Широганэ, но Кишу слишком презирал этого блондина, чтобы просто пойти и всё ему рассказать. Нет. Это останется только между ним и Ичиго.***
Мокрая одежда и ничтожный вид, словно у потрёпанного зверька, — вот, что Ичи никогда бы не допустила, прежде всего, в свой день рождения. Противное ощущение сырости… Промокшие насквозь волосы, которые слипшимися прядями лезли в глаза… Ужасное, отвратительное чувство ничтожности… Именно всё это привело Момомию на склад различной одежды. Ичиго прекрасно понимала, что всё, что она собирается сейчас сделать — противозаконно, но дальше оставаться в таком виде, она не собиралась. Поэтому, пройдя по многочисленным рядам с одеждой и прошерстив тысячи полок, используя свою инопланетную сущность, Клубника нашла, что искала. Теперь в её руках были модные «рваные» джинсы светло-синего, почти небесного оттенка и чёрная футболка с белой надписью «Nike». Также, Ичиго подобрала себе чёрные кеды с такой же надписью, и теперь у неё появился очень щекотливый вопрос: где взять подходящее нижнее бельё? Она ведь не наденет сухую одежду на сырое бельё! Собравшись с мыслями, Клубничная кошечка повернула голову на свою спину и осторожно оттянула резинку боксёров, чтобы посмотреть размер, но к её разочарованию, его там не оказалось. Тогда Ичиго впервые выругалась отборным трёхэтажным матом и постаралась переместиться назад на корабль, но попала опять в машинное отделение, а потом в коридор, где столкнулась с Глубокой Синевой. Предводитель гордо шёл по дорожке, насвистывая какую-то мелодию. Завидев подчинённого, мужчина остановился и посмотрел на него. Ичиго тут же спрятала за спиной свои новые шмотки. — Кишу? Почему ты весь сырой? — Синева брезгливо поморщился. — Ты же не собираешься идти ко мне в таком виде? — Конечно, нет, сию же секунду приведу себя в порядок! — и прежде чем предводитель успел что-либо сказать, Ичиго пулей умчалась в свою комнату. Попала она туда не сразу, потому что понятия не имела, куда бежать и просто носилась по кораблю, пока Таруто с усмешкой не подсказал ей дорогу. — Ты, видимо, головой ударился, братишка. И что это за тряпки такие? Но Момомии было не до него. Как только бедная воительница осталась наедине со своими проблемами, она не думая, стянула с себя сырую одежду, и только дойдя до последнего элемента, резко замерла. — Да что я творю, в самом деле?! — шёпотом прокричала девочка, а потом оцепенела, потому что её взгляд упал на большое зеркало, приставленное к стене и отражающее красивое и подтянутое тело молодого парня. Ичиго вздрогнула, словно от удара током и сильно покраснела, от чего отражение в зеркале стало таким милым. Момомия сделала шаг вперёд и прикоснулась к манящему двойнику. Его тёмно-зелёные волосы, которые так смешно заплетены в два хвостика… Эти весёлые янтарные глаза, которые всегда с усмешкой смотрели на неё… А эти губы, укравшие первый поцелуй… Ичиго и раньше замечала, что у её врага бледная кожа, но сейчас она была похожа на белоснежный фарфор, который так легко разбить… Она невесомо провела тыльной стороной ладони по волосам. Прядки были мягкие-мягкие и пахли хвоёй. Момомия на миг прикрыла глаза и прислонилась спиной к зеркалу. Сердце пойманной птицей билось в груди, а дыхание прерывалось и вскоре Ичиго в шоке открыла глаза и, схватившись за голову, начала метаться по комнате, закружив подхваченную одежду в сумасшедшем вихре. — ЧТО СО МНОЙ?! — в отчаянье закричала Клубника, зажимая рот рукой, чтобы никто её не слышал. Безусловно, внутри неё проснулись противоречивые чувства, которые душили бедняжку, а она ничего не могла сделать. Резко остановившись, Ичиго посмотрела по сторонам в поисках шкафа с одеждой. Он стоял напротив двухэтажной металлической кровати и был чуть выше самого пришельца. У него была одна дверь, открыв её, Момомия едва не ахнула: там почти ничего не было. Пара футболок и штанов, полотенец и каких-то безделушек вроде тетрадки с ручкой. В самом низу шкафа был небольшой ящик, где предводительница Токийских кошечек отыскала нужное ей нижнее бельё. А потом снова покраснела, сжав в руке безобидный предмет одежды. Как бы Момомии не хотелось, всё равно придётся переодеваться. Но разве она недостаточно видела? Взвыв от досады, Ичиго покосилась на шкаф и уже приготовилась смириться с предстоящим действием, как вдруг разглядела какой-то рычаг, прикрученный к внутренней стороне ящика с бельём. Если бы она не взяла самую верхнюю вещь, то не заметила бы этого вообще. Разумеется, лезть в чужие секреты не красиво, но по логике, сейчас Ичиго и есть Кишу, значит, она ничего не нарушает. Протянув руку к заветному рычагу, Момомия замерла. В ней всколыхнулось сомнение: а может не стоит этого делать? Вдруг кто-нибудь зайдёт и заметит её? Но всё это было отогнано резким мотанием головы, и Ичиго вцепилась в эту штуковину, потянула. Раздалось лязганье, затем скрип и грохот. Момомия зажала руками уши от неприятного звука и зажмурилась. Когда всё стихло, она приоткрыла один глаз, затем второй. Вокруг было темно, и только мягкий желтоватый свет лампочки выхватывал крошечный кусочек из этого царства тьмы. Ичиго вытянула руки вперёд. Ладони упёрлись в стену, вероятно сделанную из пластика. Кошечка повертелась вокруг своей оси и везде натыкалась на эту стену. По скользнувшему на неё свету, Момомия поняла, что находится в пластиковой трубе, ведущей из комнаты пришельца, куда-то вниз. — Лифт что ли? — недоверчиво произнесла Ичиго, чувствуя спиной танец мурашек. Идея сунуться не в своё дело резко приобрела негативные оттенки, и Момомия несколько раз пожалела, что потянула рычаг и теперь ругала себя за это. — Какая же я дура! Вдруг призрачная стена рухнула, и вокруг Момомии начали зажигаться свечи, а их свет выхватывал из темноты очертания каких-то фигур, которые вскоре обратились картинами. И с каждой минутой их становилось всё больше и больше. Ичиго стала свидетелем образования целой картинной галереи, но что за изображения были на них? Полотна были повсюду, но пока картинки не проявлялось. Момомия уже хотела забить на эту комнату, как в глаза ей бросилось собственное лицо в обличье кошечки. Ичиго была изображена в своей знаменитой позе, которую всегда демонстрирует телевизионщикам и простым токийцам. Руки — изящные лапки кошечки, а ноги на ширине плеч, чтобы удержать героиню при самом сильном ветре. Клубника могла бы поверить, что это всё мираж и такого просто не может быть, но следующая фотография решила всё. Ичиго долго всматривалась в своё родное тело, одетое в купальник и с красной ленточкой на шее, чтобы с уверенностью сказать: Кишу — извращенец, а его любимый фетиш — это Ичиго, которой он дал милое прозвище «котёнок». Следующая картина изображала Ичи в школьной форме, когда она с подругами возвращалась домой после школы. Дальше — больше. Предводительница Токийских кошечек была изображена, в каких угодно ипостасях. Вот Момомия улыбается, здесь сердится, на другой и вовсе спит. Ичиго горничная, Ичиго в пижаме, Ичиго в форме, Ичиго, Ичиго, Ичиго. От обилия цветов у бедняжки закружилась голова, и она едва не упала, всё ещё не веря в то, что видит. Неужели Кишу всё это время подглядывал за ней и делал эти снимки, чтобы потом любоваться ими? Ичиго поёжилась от внезапно возникшего страха. Если её враг уже дошёл до такого со своей любовью, то что будет дальше? Он убьёт её, чтобы повесить сюда фотографию последнего вздоха своего котёнка? По принципу: «не моя, так и не доставайся же ты никому!»? К горлу подкатил ком. Нужно было срочно проветрить голову и наконец, переодеться. Использовав всю свою магию, Момомия впервые смогла переместиться назад в комнату и тут же поздравила себя с маленькой победой. Затем, зажмурившись, быстро переодела бельё, боясь сделать что-то не так. Потом Ичиго влезла в кофту, которая оказалась ей коротковата и едва доходила до талии. Наплюнув на это, она надела джинсы и обула кеды, а волосы вообще расплела и взлохматила. — Хорош, очень хорош, — одобрительно прозвучало из-за спины, а Момомия застыла на месте. Как давно за ней наблюдают? — Я заколебался ждать, пока ты явишься и пришёл сам. Считай это о-о-очень большой честью. Приятно видеть, что ты додумался наконец переодеться. Собственно об этом я и хотел поговорить, а также… Ичиго всё ещё шокировано обернулась на предводителя и вздрогнула от его взгляда. Он подошёл к ней и приподнял её лицо за подбородок. Момомия постаралась нахмуриться, но у неё это плохо получалось, а лицо её выражало скорее мольбу, чем недовольство. — Хочешь, чтобы я отпустил тебя? — усмехнулся мужчина, расположив вторую руку на талии подчинённого, пробираясь к нему в джинсы. Ичиго подавилась гневом. «Что он себе позволяет?! Он не имеет права прикасаться к нему подобным образом!» — зло подумала Момомия, чувствуя неприятные ощущения в области паха. Глубокая Синева превосходил Ичиго по силе и поэтому все яростные взгляды подчинённого его нисколько не пугали, и он перешёл к следующей части. Крепко держа свою пассию, мужчина начал наклоняться, чтобы поцеловать парня, чего хотел очень давно, но Кишу постоянно был чёрт знает где и, разумеется, не попадался в лапы босса. А сегодня его словно подменили. Неуклюжий, пугливый и очень доверчивый. Это не могло не радовать, даже если и было несколько подозрительно. Они договорились на встречу, но подчинённый всё не шёл. Мужчина решил сам проверить: чем он там занимается, в самом деле? А когда беспрепятственно попал внутрь его комнаты (босс как никак), то увидел настоящий стриптиз. Самое время действовать. Прижав парня к стене, мужчина всё ещё делал попытку поцеловать Ичиго, но та отталкивала его со всей своей злостью. Это же надо, какие домогательства приходится переживать её врагу каждый день! Неужели Кишу не сопротивляется и позволяет боссу делать подобное?! Момомия хотела огрызнуться, когда Синева начал называть её «солнышком», но из её горла вырвался стон, который она попыталась заглушить, крепко сжав зубы. А мужчина не собирался прекращать свои домогательства. Он добрался до самого сокровенного и заставил новый стон разорвать сложившуюся тишину. А потом яростно вцепился в губы подчинённого. Ичиго снова задохнулась. Но уже не от возмущения, а от стыда и взмолилась всем земным Богам, чтобы они избавили её от этого ужаса. Очнулась Момомия на крыше одного из домов. Бока кошечки тяжело вздымались и опадали, а в груди всё жгло от стыда. Её едва не изнасиловал какой-то неадекватный мужик! Она до сих пор помнила его противные прикосновения, поцелуи, смех и хищный взгляд. Наспех поправив одежду и распушив волосы, Ичиго решила перекусить чего-нибудь и направилась в свою любимую пекарню. Наложив блокировку восприятия, она незаметно взяла себе несколько пирогов и кофе, после чего телепортнулась в малолюдный участок городского парка. Для большей безопасности она переместилась на верхушку одного из деревьев, где с яростью впилась зубами в пищу. День только начинал разгуливаться, а Ичиго уже пережила больше потрясений, чем за всю свою жизнь в роли кошечки. Аромат кофе успокаивал, а выпечка была настолько мягкой и вкусной, что предводительница ненадолго забыла о всех своих бедах. Как всё же хорошо иногда побыть пришельцем: можно хоть весь день бесплатно есть всё, что тебе захочется, и никто тебя не заметит. С другой стороны — всё это прелести незаконной жизни, а Ичиго, будучи защитницей слабых, только в крайних случаях могла позволить себе украсть что-нибудь с маминого стола на кухне. Покончив с завтраком, Момомия потянулась и посмотрела по сторонам. Сегодня было воскресенье, и люди, которых можно было разглядеть сквозь ветки деревьев, высыпались на улицу для того чтобы прошвырнуться по магазинам, сходить на пляж или просто прогуляться. И всё бы хорошо, если бы не одно но: как завтра Ичиго пойдёт в школу? Ну не заявляться же в виде инопланетного существа! Поднимется паника и её тут же выгонят из школы, а кошечки прибегут и устроят зачистку. Нет, так рисковать нельзя. Момомия повертела стканчик от кофе в руке и лениво проводила взглядом очередного прохожего с кучей досок. Неподалёку расположилась стройка, и на всю округу слышалось постукивание молотков и рёв строительной техники. Внезапно в голове Ичиго появилась сумасшедшая идея: а не найти-ка ей Аояма-куна и не объяснить-ка ему произошедшую с ней ситуацию? Героиня не была с точностью уверена, что ей поверят, но попробовать считала необходимым действием. В конце концов, попытка не пытка. Собравшись с мыслями, Момомия решительно встала из-за стола и стала вспоминать, где живёт её возлюбленный. С момента их знакомства Ичиго была у Масаи всего лишь один раз, да и то, когда была маленьким котёнком, и поэтому смутно помнила то место, куда ей нужно переместиться. Как можно сильнее пошевелив мозгами, вспоминая нужную картинку, Момомия телепортнулась. И снова победа: ей удалось попасть в комнату Аоямы. Она села на подоконник, с наслаждением разглядывая комнату любимого, где практически ничего не изменилось, правда, появился небольшой беспорядок. Ичиго решила, что хозяин комнаты просто торопился куда-то и решил бросить всё как есть. Наконец, послышались лёгкие шаги и в комнату зашёл высокий парень с прекрасными белыми волосами, забранными в хвост на затылке. Через его плечо висело полотенце, а сам он был в одних домашних штанах. Лицо Момомии покрылось краской при одном взгляде на это загорелое и накаченное тело. Парень не сразу заметил её, а когда их глаза встретились, юноша усмехнулся: — Надоело гоняться за Ичиго, теперь решил за мной подглядывать? Собственно я и не против. Момомия не сразу поняла, когда ЭТО случилось. После одной из битв с пришельцами в Масаю попал осколок Кошачьей Слезы. Парень несколько дней не выходил из комы, а его волосы спешно белели, словно на морозе. Врачи ничего не могли с ним поделать и только разводили руками. Болезнь Аоямы стало огромным ударом для всей школы, которая не переставала молиться о его выздоровлении. Родители юноши днями напролёт сидели у постели сына и не находили себе места. Каждый раз, видя их, у Ичиго от жалости разрывалось сердце. Спустя неделю Масая очнулся другим человеком. Его белоснежные волосы теперь опускались немного ниже плеч, а глаза приобрели синеватый оттенок. Но он всё с той же любовью обнял своих родителей, которые не сдерживали слёз и душили его объятьями. Казалось бы, что изменилось в нём кроме внешности, если всё осталось так, как было? Изменения проявились в характере Аоямы немного позднее. Сначала он начал хамить одноклассникам и фанаткам, а потом дело дошло и до учителей с родителями. Его даже вызывали к директору, но и там Масая умудрился нагрубить. Если бы не его хорошие оценки, парня бы выгнали из школы. Следующее изменение Ичиго заметила во время их битвы с врагами. Теперь Аояма в открытую насмехался над Кишу, и между ними завязывалась настоящая битва с матами и угрозами «оторвать башку». Но кроме этого, Масая словно перестал бояться пришельцев и даже начал испытывать к ним интерес. Однажды, когда возлюбленный с любопытством разглядывал фотографию Кишу в своё шкафчике, Ичиго не выдержала и спросила, что происходит. Возлюбленный помрачнел, захлопнул дверь шкафчика и огрызнулся, мол, это не твоё дело. После этого Момомия и думать забыла об этих изменениях, до сегодняшнего дня. Масая внимательно смотрел на неё, буквально раздевая глазами и начал медленно подходить к нему. По началу, Ичиго показалось, будто он понял, что перед ним Клубничная кошечка, но прежде чем она успела открыть рот и радостно поприветствовать догадливого возлюбленного, как он набросился на неё, прошептав: «Я давно этого ждал». Ичиго впервые ощутила прикосновение его губ и буквально растаяла от этого настойчивого поцелуя. Всё тело протестующе отозвалось спазмом, словно Масая был огромной половой тряпкой. Руки не слушались Ичиго и отталкивали безумца от себя, но тот продолжал крепко сжимать пацанское тело, а вскоре подхватил его и бросил на кровать, нависая сверху. — Ты сегодня такой красивый, специально для меня решил преобразиться? — промурлыкал Масая, запуская руки под футболку Момомии и стягивая её. Его глаза хищно блеснули, при взгляде на свою жертву, и он снова впился в её губы поцелуем. Но от этого Ичиго становилось всё хуже: поцелуй отдавал привкусом какого-то бензина, а прикосновения враждебных (для тела Кишу) пальцев заставляли глухое рычание зарождаться в груди. Аояма услышал это недовольство и припал губами к шее своего нового возлюбленного. Тут Ичи не выдержала и одним сильным ударом скинула Масаю на пол. Тот упал на пол и заёрзал ногами и руками как таракан, а потом хотел залезть обратно на кровать, но Клубника грубо отпихнула его назад. По лицу Аоямы расплылась зловещая улыбка, а льдистые глаза хищно сверкали из-за чёлки. Ичиго спрыгнула на пол и грозно посмотрела на парня сверху вниз. Со случившимся нужно было срочно что-то делать, потому что на этот раз предводительница не хотела уходить без ответа на свои вопросы. Ещё раз нахмурившись, героиня изящно встала в позу кошечки и заявила: — Приятно познакомиться, я Момомия Ичиго!