Поперечная нить

      Чибиуса открыла глаза. Над головой расстилалось янтарное небо полное клубящихся нависших облаков. Девушку окружали кристальные медовые скалы, колючие и опасные. Чибиуса стояла на узком выступе, на котором едва умещались и без того небольшие ступни. Бросив кроткий взгляд с высоты в золотую бесконечную пропасть, девушка испугалась, плотно прижалась спиной к холодной кристальной поверхности и осторожно оглядела безжизненную местность. Здесь никогда не росла никакая растительность, здесь не присутствовала иная жизнь.       — Гелиос, — тихо позвала хранителя Чибиуса. Она не знала, как искать любимого, когда даже шаг оказался невозможным.       В небе тотчас блеснула золотая звезда. К девушке, размахивая широкими белоснежными крыльями, стремился пегас. На душе стало легче, Чибиуса просияла в улыбке. Уже скоро пегас парил напротив:       — Девочка моя, — с любовью произнес Гелиос, — как ты здесь оказалась? Прыгай, я подхвачу!       Безропотно бросившись вперед, девушка оказалась на спине пегаса, обвила его шею руками и прижалась покрепче. Сердце Чибиусы колотилось в бешеной радости долгожданной встречи, тело дрожало от слез. Скоро пегас опустился на ровном кристальном склоне, девушка спрыгнула со спины, и он обратился в юношу.       — Гелиос! — она бросилась ему на шею.       — Девочка моя, — Чибиуса оказалась в самых нежных объятиях.       — Как? Как ты живешь здесь, среди этих скал столько времени?       Гелиос изменился в лице:       — Сколько же времени я пленник собственного проклятия?       — Второй месяц идет...       — Я... совсем не чувствую времени. Будто только что здесь появился, — Гелиос опустил взгляд. — Значит, Альфа заточила и тебя?       — Нет, Нобуюки помог нам встретиться.       — Смышленый, — улыбнулся хранитель.       — Он очень помогает мне... Гелиос, скажи, как освободить тебя?       — Милая Чибиуса, — мягким полушепотом произнес хранитель и замолчал. Девушка начала нервничать и заметно сжимала пальцы возлюбленного сильнее. — Бессмысленно юлить и давать тебе ложную надежду... — Губы Чибиусы дрогнули. — Я создал проклятие, не задумавшись о том, что вошедшая в кристалл душа станет едина с камнем и уже не сможет вернуться...       — Не сможет?! — Сердцебиение девушки участилось и стало грузным. Слезы градом покатились из глаз, и, казалось, земля под ногами плывет. — Не может быть, чтобы не нашлось способа вернуть тебя, Гелиос! Я никогда в это не поверю! Я найду способ! Найду!       — Милая моя девочка...       — Я никогда не перестану искать! — рыдала Чибиуса. — Чего бы мне это не стоило! — от нервов и слез страшно разболелась голова.       — Не мучай себя, прошу, — он обнимал девушку и гладил ее мягкие волосы, — способа нет.       — Я буду искать! Буду!       — Я хотел прибегнуть к легкой победе и в том моя ошибка. Я не вдумывался, не смотрел вперед, не озаботился о последствиях. Я просто знал, что могу наложить проклятие на Альфу, но не стал выяснять цену. Она осталась бы пленницей кристалла навечно, я лишил бы галактику ценного воина, да попросту светлой души…       — Светлой души? — девушка сорвалась на крик и отпрянула. — Она — убийца!       — Она не зло, Чибиуса, слышишь?! Она в отчаянии!       — И это может служить оправданием? Гелиос, она убила ни одну невинную жертву в поисках Сияния...       — Твоего Сияния... Я виноват в том, что она о тебе знает. Иронично, но только твое Сияние может подарить свет ее душе.       — Я не понимаю, Гелиос!       — Ты должна простить ее и попытаться помочь.       — Я... не смогу... Не смогу!       — И все же я верю в твое Сияние, я верю в тебя, — он с ласковой улыбкой прикоснулся ладонью к лицу заплаканной девушки. — Чибиуса, пообещай мне, что никогда больше сюда не вернешься!       — Гелиос?! Нет, я люблю тебя и приду снова, обязательно!       — Ты должна оставить меня и жить своей жизнью. Я здесь навечно, пойми.       — Ты...! Ты говоришь ужасные вещи! Гелиос, я не хочу жизни без тебя!       — А я не хочу тебе такой вот жизни! — он заботливо вытер с ее лица слезы.       — Пусть я проживу свою жизнь в кристалле, но с тобой!       — Подумай о родных, Чибиуса, ты не в праве...       — Это моя жизнь и никто не смеет решать за меня! — девушка пыхтела от злости и заикалась в горечи слез.       — Я прошу тебя, — Гелиос с нежностью прильнул к губам любимой. — Обещай мне, поклянись, что больше сюда не придешь!       — Ты просишь меня о невозможном!       — Поклянись! — настаивал Гелиос.       — Я найду способ, — будто угрожая, процедила девушка и спиной шагнула в пропасть, заставляя себя проснуться.       

*

      В неспешно распахнувшемся взгляде Чибиусы Нобуюки увидел пустоту. Юноша сразу понял, хороших вестей не будет. Не проронив ни слова, не меняя остекленевшего взгляда, Чибиуса поднялась вместе с Нобуюки, шагнула вперед и прижалась щекой к его широкой груди. Руки юноши поспешили обнять полное печали создание.       — Гелиос сказал, что не сможет вернуться. Никогда, — тихо прошептала Чибиуса.       Сердце Нобуюки облилось кровью и затрещало разрастающейся свинцовой болью. Если любимая несчастлива, несчастлив и он.       — Гелиос сказал, что способа нет, чтобы я не пыталась, не искала,... чтобы я оставила его там и забыла, — на последнем слове голос дрогнул, девушка несдержанно разрыдалась.       Нобуюки молчал и прижимал Чибиусу к сердцу. Тишину сада заполнили всхлипы. Юноша судорожно старался придумать, отыскать нить надежды на спасение Гелиоса, утешить возлюбленную, но не мог и оттого на себя злился. Чибиуса, заметив сердитость юноши, поспешила отпрянуть:       — Прости, — промямлила она, утирая лицо рукавом. — Вернемся домой, — она старалась не смотреть на покойное тело Гелиоса.       Нобуюки протянул руку и повел Чибиусу в храм, на крышу, откуда возвратились они назад, в свой мир, как и в прошлый раз.       Очнувшись на постели, Чибиуса неспешно поднялась и уставилась в пол, тяжелые веки попросту не давали поднять глаз. Нобуюки обхватил ее за руку:       — Обещаю, я найду способ вернуть Гелиоса! И я сдержу слово!       Чибиуса выдавила улыбку, но промолчала. Она бы хотела верить его словам, верить в чудо, но не верила.       В дверь постучали, в комнату заглянула Сецуна:       — Облачитесь в воинов и спускайтесь в гостиную.       — Что вы придумали? — поинтересовалась Чибиуса.       Ответа не последовало. Сецуна затворила за собой дверь и вошла в спальню родителей девушки. В шкафу, как прежде и пояснила Усаги, женщина отыскала коробку и достала брошь. На глаза попался диск группы «Три Звезды». Сецуна переместила его на дно коробки, чтобы лик Сейи Коу не ударил однажды хозяйку по хрупкому сердцу. Сецуна вышла из спальни и, встретившись с детьми на лестнице, вместе с ними зашла в зал гостиной. Женщина подошла к Усаги и протянула брошь. Чибиуса стиснула зубы: то, от чего она так хотела оградить родителей, неизбежно.       Усаги держала брошь в закрытой дрожащей ладони. Снова битва, боль, слезы, страдания. Почему? Почему нельзя обрести нерушимое счастье? Почему нельзя одарить душу вечным покоем? Когда-то Усаги думала, что отстояла добро и свет, но не теперь. Беда пришла, откуда не ждали, беда пришла ровно к ней, но забрала невинных. Остановить! Альфу нужно остановить... Мягкое свечение окутало Усаги, обернулось алыми лентами и рассеялось, обличив женщину в сейлор воина. Давно забытые атласные юбки, ленты, крылья — в них крылась горечь воспоминаний минувших сражений. Из яркого слепящего света спешил явиться жезл, который крепко обхватили длинные пальцы.       Чибиуса с тревогой смотрела на мать. Глаза Усаги полны слез, но она старательно сдерживается. Она выглядит воином, но внутри вся дрожит. И дрожит не от страха — от горя. Она знает, что такое смерть, что такое настоящая боль, и она всего этого больше не хочет.       По-прежнему бледная Усаги всем казалась полуживой. Невыносимо печальная, она не выглядела статным воином, скорее беспомощной куклой. Ее снедали разбитое сердце, утрата, вина. Ее состояние не позволит выдержать бой, рассеет внимание, отнимет победу.       — Нет! — вспылила Чибиуса. — Ты не можешь сражаться, мама!       Усаги подняла пустые глаза на дочь и старательно, с нежностью, улыбнулась:       — Конечно могу, милая! — она обхватила пальцами подбородок Чибиусы, заставляя смотреть в лицо. — Ты останешься с папой, — голос Усаги стал строг. — Нобуюки, ты должен уйти. Я не смею подвергать тебя опасности.       — И гнать не смеете! Я остаюсь!       — Нобуюки, — она обернулась, — ты не просто человек, которого я должна защитить, ты — сын моей лучшей подруги. Поэтому, повторяю, ты должен уйти! Я не даю тебе выбора. Не заставляй меня тревожить Рей.       — Я не оставлю Чибиусу! — выпалил он. — И если погибну, защищая ее, мать сможет меня понять.       В недовольстве Усаги открыла рот, но Сецуна покрутила головой, убеждая оставить споры. В конце концов, Мамору может присмотреть и за двумя детьми. Усаги вздохнула, уверенно вздернула подбородок и вышла из дома. Сецуна проследовала за ней.       Чибиуса взволнованно взглянула на закрытую дверь, а затем на отца:       — Что вы задумали? Куда это они?       — Альфа придет за тобой, но мы остановим ее еще на пороге. Усаги исцелит ее сердце, как было прежде, с другими, много-много раз.       — Они во дворе, — подтвердил Нобуюки, выглянув в окно.       — Я же вижу, вы не уверены в том, что все получится, — хмурилась Чибиуса. — Альфа обладает силой своего солнца…       — Мы уверены, — заверил Мамору. — Уж что у твоей матери получается лучше всего — так это верить и творить невозможное!       Окно разбилось в дребезги, острые осколки посыпались колючим дождем, на пол рухнуло неподвижное тело Сейлор Мун.       — Мама?!       В дверь настойчиво постучали.