Поперечная нить

      Сунув руки в карманы, Нобуюки стоял в тени с безразличным видом, подперев спиной дерево с пышной кроной. В паре метров от него радостно бурлил фестиваль. Перед юношей остановилась самая красивая и милая девушка. Розовые волосы, собранные в высокой прическе, украшали мелкие цветы. На ней восхитительно сидела желтая юката с малиновым оби. Та самая юката... Под пристальным восхищенным взглядом Нобуюки на щеках девушки появился легкий румянец.       — Тебе очень идет, Чибиуса!       — Спасибо, — она улыбнулась.       Чибиуса мягко обхватила Нобуюки за запястье и увлекла за собой в празднество. Яркие украшения, радость на лицах, смех, развлечения и аромат лакомств расслабили напряженного юношу. И уже скоро он вместе с Чибиусой ловил золотых рыбок сачком. Но сквозь улыбку девушки он видел, как натянуты болью нежные и хрупкие струны сердца. Юноша понимал, она молчит о Гелиосе и об Альфе, чтобы никого не тревожить, не обременять своей болью. Еще та странная встреча на пороге его дома... Но он хотел разделить ее тревоги, хотел забрать себе хоть часть этой ноши, переплестись воедино, стать настоящей опорой. Она смогла развеять его, сможет и он. И как озарение, к Нобуюки пришла идея. Глаза его радостно распахнулись:       — Я еще не придумал, как спасти Гелиоса, но я могу устроить вам встречу и, возможно, он сам подскажет нам ответы!       — О чем ты? — пребывая в непонимании, но уже вдохнув надежды, спросила девушка.       — Мы вернемся в Иллюзион, я погружу тебя в сон Гелиоса, в ваш общий сон. Я уверен, из этого выйдет толк!       — Нобуюки! — настоящая широкая счастливая улыбка просияла на лице, глаза вспыхнули звездами и Чибиуса бросилась ему на шею. Он обхватил ее и прижался покрепче, разделяя чувство радости.       — Сегодня, после фейерверков.       В приподнятом настроении они улыбались и начали получать удовольствие от празднества. Воодушевленных веселых друзей среди суеты повстречала Сецуна. Она поразилась тому, насколько они близки. Их не разделяли привычные обиды и стены, напротив, между ними воцарилась особая связь, особое чистое переплетение нитей судьбы. Любому наблюдателю со стороны могло показаться, что перед ними влюбленные. Так показалось и Сецуне. Она встревожилась, что союз с хранителем прекратил существование, но глаза Чибиусы, хоть и горели как звезды, любви не таили. Женщина почувствовала как на душе стало легче. Не готова она стать свидетелем краха еще одной вечной любви.       — Пи! — воскликнула Чибиуса и заключила ее в объятия.       — Здравствуй, юная леди, — последовали ответные объятия. — Здравствуй, Нобуюки.       — Ты здесь одна?       — Я собиралась встретиться с твоим отцом.       — Ух, — стукнула себя по голове кулачком девушка, — я не сказала ему, что пойду на фестиваль... он будет ругаться...       — Я не скажу, что встретила вас, — улыбнулась Сецуна.       Она пригласила Мамору на дружескую встречу, только чтобы узнать и понять его внутреннее состояние. Она не ведала, что ему известно об измене Усаги, но лезть в их отношения уж точно не собиралась. Просто хотела знать в порядке ли он, поддержать, если нужно. Она хотела не дать дорогому человеку разбиться.       — Я думала, мама и папа собирались поужинать в ресторане, — задумчиво протянула Чибиуса.       — Нет, Усаги и Рей сняли домик в горах на выходные.       — Я думал, мать с отцом уехали вдвоем, — вставил слово Нобуюки.       Он не знал, что его замечание так больно уколет обеих. И, окунув в пруд отчаяния и мрака, с ними столкнулась Усаги. Она держала под руку Сейю, прижималась к нему своим сердцем и была счастлива. Они оба были счастливы и дышали любовью. Но с неожиданной встречей исчезло все, смело, уничтожило точно столкновением с метеоритом. Усаги встала как вкопанная, сердце окаменело от ужаса, боли, обреченности. Все, конец! Теперь уже не сыщешь ни понимания, ни прощения. Земля начала уходить из-под ног.       Говорят, беда не приходит одна и это истина прописная. В то же время, Мамору шел на встречу с Сецуной, но не один. С ним прогуливалась Альфа. Он, не зная ее личины, показывал гостье фестиваль и доверчиво отвечал на каждый вопрос. Альфу интересовало только Сияние. Она отыскала добрых, сильных духом, розоволосых девушек, вырвала столько сердец, но так и не нашла его. Альфа искала не там. Она не ведала, что Чибиуса переродилась и объект поисков должен быть младше минувших событий на целый десяток, что тогда девочка даже не существовала в этой реальности.       — Уверен, у тебя получится восстановить звезду Дзуа, — ободрял Мамору.       — Я не смею сомневаться в силе мечты, после того, что рассказал мне Гелиос. Та девочка, она одна смогла все изменить! Удивительная вера! Хотела бы я с ней познакомиться, может, и она меня чему-то научит…       — Тогда, приглашаю тебя к нам на ужин, там и познакомлю тебя с дочерью.       — Чибиуса? Той девочкой была Чибиуса? — не верила Альфа.       — Да, она.       — Но… тогда сейчас она должна быть гораздо старше…       — Это сложно, — улыбнулся Мамору. — Чибиуса приходила к нам из будущего.       — Из… будущего?! — все больше поражалась Альфа. — Это же…! — она выкинула руку вперед, указывая на Чибиусу.       Мамору перестал шагать и остановился. Среди яркой суеты он встретил свою семью: дочь, которая наплевав на его беспокойство о ней, забыла сообщить, что идет на празднество, и жену, которая солгала об отдыхе с подругой и бессовестно разгуливала с другим мужчиной. В тихой и спокойной душе громом раскатился треск расколовшегося от боли сердца. Будто ребра зажали в тиски, ему стало трудно дышать. Предательство накрыло холодным и зябким колючим дождем, едкие капли которого прожигали не тело, но душу.       Альфа же, повстречав девушку, в чьем сердце таилось Сияние, выхватила из-за пазухи золотые перчатки и торопливо натянула их на руки. Чибиуса поначалу не хотела раскрывать правду, но перчатки и хищный взгляд спутали карты и дали понять, что прятки закончатся здесь и сейчас. Видение Нобуюки сидело в голове девушки яркой картиной, потому, когда Альфа указала на них рукой, Чибиуса уверовала в охоту на сердце юноши.       Альфа, готовая пробить грудную клетку, прыгнула к детям проворно и резко. Чибиуса успела отскочить в сторону только потому, что, желая защитить Нобуюки, бросилась его оттолкнуть. Девушка даже не поняла, что сама является целью гостьи из галактики Кинанг. Вторую попытку проникнуть в грудь Чибиусы пресек жезл Сейлор Плутон. Альфа обхватила гриф жезла обеими руками, перчатки позволили без труда отобрать «игрушку» и она с огромной физической силой нанесла удар Плутон массивным гранатовым талисманом. Женщина пробороздила собой толпу невинных людей, что в ужасе начали разбегаться прочь. Нобуюки, хоть и не знал причин, но понял, что жертвой выбрана Чибиуса. Юноша завел девушку за спину. Усаги и Мамору, давно убежденные в спокойной жизни, не имели при себе талисманов и не могли перевоплотиться. Родители бросились защищать ребенка голыми руками. Альфа размела их по разные стороны, как тараканов. Чибиуса порывалась свести счеты с гостьей, но Нобуюки ее удерживал. Сейя вцепился в жезл, Сейлор Дзуа лишь ухмыльнулась и схватила мужчину за горло. Перчатки сделали свое дело, глаза Коу закатились и он бездыханно рухнул под ноги Альфы. Взгляд победительницы обратился к детям.       — Я не позволю вырвать тебе его сердце! — уверенно и грозно кричала Чибиуса.       — Оно мне и не нужно, — улыбнулась Альфа.       — Беги! — приказал Нобуюки девушке.       Чибиуса ничего не поняла, но готова была продолжать защищать Нобуюки даже без силы сейлор воительницы. Он старался укрыть ее собой, а она порывалась прикрыть его.       — Да беги же ты, дура!       Альфа подгадала момент, сделала выпад вперед, засадила Нобуюки в живот гранатовый талисман и с силой оттолкнула прочь. Тут же ухватив Чибиусу за запястье, она откинула жезл в сторону и приготовилась вырвать сердце. Мгновение между победой Альфы и смертью розоволосой девушки не таило сомнений, но невозможное все же случилось. Сейя, преждевременно списанный со счетов, успел встать между Сейлор Дзуа и Чибиусой. Рука Альфы пробила грудную клетку мужчины, и ладонь легла на его сердце. Взбеленившись, Альфа оскалилась, стиснув зубы до дрожи, и раздавила сердце в своей руке. Тело Сейи камнем повалилось на Чибиусу и, не сумев его удержать, она вместе с ним опустилась на землю и только теперь осознала случившееся. С золотой перчатки капала кровь.       Сейлор Плутон подняла жезл и Альфу, не ждавшую нападения, смело волной Силы. Воительница направила гранатовый талисман на гостью, готовясь нанести следующий удар.       — Я заберу ваше Сияние, — рассмеялась Альфа и исчезла.       Чибиуса с ужасом держала на руках Сейю. Он защитил ее ценой собственной жизни. Как вообще это можно принять? Как жить, зная, что кто-то за тебя умер? Она начала вытаскивать из воспоминаний каждое гадкое слово, доселе адресованное спасителю, пусть и не сказанное вслух, но составлявшее его образ. И становилось лишь хуже, больнее. Она не могла теперь попросить прощения, выплатить непомерный долг. Обвинения снимались сами и с легкостью нашлись оправдания. Он любил мать? Сердцу не прикажешь. Он с ней спал? Ну ведь не он и женат. Где его совесть? Он отдал свою жизнь за дитя возлюбленной. Чибиуса проливала горькие слезы.       Прощение отыскал и Мамору, Сейя защитил его дочь — нет ничего важнее. Его сердце боялось теперь увидеть, как уничтожит смерть Сейи Усаги. Мамору опустился у тела жены, что лежала на земле. Она медленно открыла глаза и растерянно похлопала ресницами. Мамору помог Усаги подняться. Она сразу подметила горечь окружающих и боязливо зашагала к дочери, которая держала на руках Сейю. Усаги увидела дыру в его груди и крепко зажмурилась, понимая, что он мертв. Крики души прорывались наружу в рваном дыхании, сквозь бегущие по лицу слезы. Задыхаясь, она опустилась на колени, обняла Сейю и прижала к себе так сильно, как только могла.       — Не оставляй меня…       Она сорвалась на настоящий крик, тонувший во всхлипах. Боль утраты уничтожала, поглощала, растворяла реальность. Никогда больше он не назовет ее «Куколка», никогда больше не прикоснется губами, не подарит любовь. И хотелось теперь так много исправить, столько переиграть, чтобы быть уверенной — она сделала все для его счастья. Но она никогда не думала о его счастье, отвергала любовь, отталкивала от себя и нарекла «поперечной нитью». Он, пришелец, привнесший смуту в ровную жизнь, надежно овил собой ее хрупкую нить и принял удар, предназначенный ее судьбе, на себя.