Завеса вампира

«Ты собираешься меня убить? Или поцеловать?» Квартира Дженсена Солнце скрылось за черными тучами, и накрапывающий дождь превратился в настоящий ливень. Крупные дождевые капли выбивали причудливую мелодию по тротуарам, крышам автомобилей и оконным стеклам. Убаюканный мерным ритмом, Дженсен спал, неловко свернувшись в кресле. Но лежащий рядом с ним на его постели Джаред, напротив, начал приходить в себя. Журчание воды в водостоке, прикрепленном к стене снаружи, проникло в его целебный транс. Звуки и запахи были первыми ощущениями, которые вернулись к Джареду. Он слышал ровное дыхание спящего Дженсена и убаюкивающий стук его сердца. Джаред почти ощущал бег крови по венам молодого смертного, и его сердце начало биться синхронно с сердцем Дженсена, что обычно случалось, только когда он ел. Ничего больше не существовало для выздоравливающего вампира, но тут он почувствовал еще какой-то запах. Ноздри Джареда дрогнули, аромат Дженсена он узнал бы из тысячи, но теперь к нему примешивался еще чей-то. От кожи Дженсена пахло кем-то еще . Едва уловимо, но несомненно. Другой мужчина. Что-то смутно знакомое. Джаред нахмурился и открыл глаза. Откинул одеяло и сел, уставившись на спящего смертного. Он чувствовал сильную слабость; яд, попавший в тело с когтей Призрака, почти нейтрализован, целебный транс вместе с нежной заботой Дженсена справились с лихорадкой. Все, что теперь было ему нужно - время, чтобы поправиться полностью, но Джаред не знал, есть ли оно у него. Он покинул поле боя, чтобы запечатать дверь. Он сразил последовавшее за ним существо. Но Прореха все еще существует. Угроза не миновала. И он оказался пойманным в ловушку в этом мире, потому что не мог рисковать, снова открывая проход в царство вампиров. Но, к счастью, на этот раз он, возможно, будет не один. Джаред еще раз внимательно оглядел спящего Дженсена. Мальчик предоставил ему убежище, и он смел надеяться, что на этот раз Нетронутый согласится сотрудничать. Джаред встал и склонился над спящим, ухватившись за подлокотники кресла. Его взгляд скользил по бледной коже, покрытой золотистыми крапинками, по пульсирующей под ней жилке… Кровь… сладкая, чистая кровь была совсем рядом. Так просто было бы склониться чуть ниже, выпустить клыки… ощутить во рту ее дурманящий вкус. Джаред сдавленно выдохнул и отпрянул. Перед глазами возникла расплывчатая картинка, разум наполнили смутные воспоминания. Он вспомнил, как ему было больно и плохо. Он вспомнил коробейника, который наткнулся на него. Он вспомнил свою жажду… вспомнил, как убил смертного и съел его плоть. Слишком страшно, чтобы поверить, а кроме того, разум еще находился во власти болезни. Неужели это правда? Неужели он сделал это? Джаред тихо выругался на родном языке. Если это правда, а не вызванный лихорадкой и ядом бред… значит, он нарушил священный Обет никогда не охотиться на смертных. Последствия будут ужасными, и, скорее всего, они уже наступили. Джаред выпрямился, взглянул в окно и до предела напряг свои сверхъестественные чувства, пытаясь уловить хоть что-то. Но снаружи по стеклу барабанил дождь, да раздавался ровный гул живущего своей жизнью города. Джаред вернулся к Дженсену и снова склонился над ним. Глубоко вдохнув, он наконец-то узнал запах, исходящий от спящего смертного. Стив… Его непокорный невольник… Тот, чья сестра готова была умереть, лишь бы не выдать брата. Джаред вспомнил, как Стива утянуло в проход. И хотя его не было здесь, кожа Дженсена определенно хранила на себе его аромат. Предатель! Что он сделал? Ресницы Дженсена дрогнули, он распахнул глаза и уставился в кроваво-красные щелки прямо перед собой. Первая мысль – Джаред собирается убить его - сменилась мыслью о том, что голый и очнувшийся вампир разительно отличается от голого вампира в отключке. - Привет, - выдохнул Дженсен единственное слово, которое смог с ходу вспомнить, при этом мысленно моля: «Только не кусай меня!» - Где он? – прохрипел Джаред. – Что он с тобой сделал? Дженсен удивленно моргнул. - Что? - Стив! – хрип перешел в задушенное шипение. – Он прикасался к тебе! Поняв, о чем идет речь, Дженсен испугался, но еще больше возмутился. - Это не твое дело! Отвали! Джаред послушно отступил на пару шагов, но схватил стоящий возле кровати торшер и с силой запустил им в стену. Плафон разлетелся вдребезги. Дженсен соскочил с кресла и медленно попятился к двери. Джаред развернулся к нему и стиснул кулаки. - Ты был моей единственной надеждой, - прохрипел он. – Один из последних естественно рожденных мужчин на земле. Молодой… сильный… незатронутый плотскими грехами… ты был великолепен. - Да? – не удержался Дженсен. – Я все еще великолепен. Спроси Стива! Он вскрикнул от неожиданности, когда Джаред каким-то чудом оказался рядом, всем телом прижав его к стене. Железные пальцы обхватили запястья, пресекая любые попытки вырваться. Но вместо страха Дженсен почувствовал возбуждение и какой-то азарт. - Ревнуешь, - протянул он самым ядовитым тоном, на который был способен. Горящие глаза смотрели на него в упор. Смертный был так близко, что Джаред ощущал жар его тела всей своей обнаженной кожей. Каждый волосок на его теле стоял дыбом. Проклятому даром эмпатии, ему не нужно было касаться, чтобы чувствовать, и сейчас его разум и сердце были заполнены ощущением близости Дженсена. Его кровь бурлила от желания… Но это не было желание есть. Это было желание, которое он почти никогда не испытывал. Неужели он и вправду ревнует? Джаред не мог разобраться в себе. И он не мог понять Дженсена. Казалось, мальчишка наслаждается тем, что выводит его из себя, даже зная, что может быть уничтожен одним движением. Дженсен нервно облизнул губы. Джаред стоял неподвижно, словно статуя. И его горящие глаза не могли подсказать, о чем думает вампир. Стальная хватка на запястьях ослабла, и Дженсен, не задумываясь над тем, что делает, просунул ногу между бедер Джареда. Он не мог видеть, что происходит внизу, но хорошо ощущал прижатую к мягкой ткани джинсов возбужденную плоть. Джаред по-прежнему не двигался, лишь его глаза вспыхивали, как мерцающие звезды, да раздувались ноздри. - И что теперь? – жарко выдохнул Дженсен. – Решай. Ты хочешь меня убить? Или поцеловать? Не дожидаясь ответа, он потянулся вперед и прижался губами к губам вампира. Джаред был ошеломлен. Он никогда не целовался без клыков. Если говорить начистоту, то так он целовался один раз в жизни. Очень… очень давно. Язык Дженсена настойчиво пытался проникнуть глубже, будя память минувших дней и ощущения, которых Джаред не испытывал уже несколько столетий. С того момента, как встретил семнадцатилетнюю девушку, истинную правительницу Польши. Она стала надеждой на установление прочного мира, и во время их второй встречи благословила его своим поцелуем. Теперь таким же поцелуем благословлял его Дженсен, и Джаред отдался этим забытым ощущениям. Он положил руку на затылок смертного, притягивая его к себе, и машинально начал тереться о бедро, втиснутое между его ногами. Дженсен первым разорвал поцелуй. - Ты не сделаешь мне больно. Это было произнесено как приказ, а Джаред терпеть не мог смертных, которые пытались ему приказывать. Но, как и у давно потерянной им королевы, у этого человека была власть заставить его повиноваться… Юный Джаред прижался к каменной стене, ожидая, пока стражники уйдут на достаточное расстояние, и осторожно выглянул в капитулярий(1). Зал был пуст. Джаред всей душой ненавидел это место, но знал, что это испытание его верности. Больше всего на свете он хотел вернуться в Мальборк, чтобы продолжить обучение, но Ульрих послал его к королю Ягайло, как жест, подтверждающий установление хрупкого мира. А для своего Мастера Джаред готов был сделать все. Даже служить ненавистному Польскому Королю. Джаред знал, что не благодаря Ягайло Тевтонские рыцари хранят лояльность Польше. Этим хрупким перемирием люди были обязаны его супруге – Королеве Ядвиге. Джаред не забыл их первую встречу. Но с тех пор, как Ульрих послал его в Краков(2), он видел Королеву только издалека. Она по-прежнему была прекрасна. И он по-прежнему любил ее. Но теперь он еще и боялся за нее, и именно по этой причине этим вечером он очутился возле капитулярия, а сейчас крался по темным замковым подвалам, от всей души сожалея, что он – «серый плащ»(3), а не полноправный рыцарь. До того момента, как Ульрих сможет посвятить его в рыцари, должно пройти еще как минимум два года, а пока он может только служить и наблюдать, не вмешиваясь в политику. Джаред вздохнул. Ядвига в опасности, а все, что у нее есть – это четырнадцатилетний «серый плащ», у которого нет даже оружия, чтобы исполнить свой долг. Но, как истинный рыцарь, Джаред знал, что воину Бога не нужно оружие, если его сердце чисто. Джаред проглотил слюну, устыдившись своих мечтаний, которые последнее время все чаще искушали его, проверяя твердость принесенного Обета, и взмолился про себя, чтобы его сердце оказалось достаточно чисто. Выскользнув на улицу, он очутился перед замковой часовней. Именно туда направлялась Ядвига, за которой он незаметно следовал, держась на безопасном расстоянии. Войдя в часовню, он спрятался в тени. Ядвига опустилась на колени перед большим темным распятьем, висящим на северной стене. Большую часть своей жизни Джаред провел в молитвах, обращенных к Господу, но никогда еще он не встречал таких искренних верующих, как польская Королева. Наблюдая за ней, он жалел, что никогда не сможет достичь такого умиротворения, какое сейчас было написано на ее прекрасном лице. Джаред невольно сделал шаг вперед, но задел что-то из церковной утвари, которая с грохотом посыпалась на каменный пол. - Кто здесь? Ядвига испуганно вскочила на ноги. - Простите меня, Ваше величество, - Джаред вышел на свет. – Я не хотел Вас пугать. - Ты - мальчик, работающий на Королевской конюшне, да? - Да, Ваше Величество. Меня прислал сюда Тевтонский орден, чтобы я служил Королю Ягайло. Ядвига с любопытством уставилась на него. - Тогда скажи мне, почему мальчик-слуга следит за мной? Джаред прикусил губу. - Я пришел, чтобы предупредить Вас. Вы не должны сегодня покидать замок. Она удивленно моргнула и крепче сжала передник. Джаред видел, что в переднике что-то спрятано. Он знал, что это, и знал, почему Королева носит одежду кухарки. - Почему я должна верить словам нищего мальчика, который чистит конюшни моего мужа? Джаред подошел ближе и опустился перед Ядвигой на колени. - Я беден, но я принес клятву послушания, бедности и целомудрия. Еще ребенком я поклялся служить и защищать Короля Польши, - он взглянул ей в лицо. – Не Ягайло, но истинного Короля – Хедвига. Ядвига была удивлена, но потом улыбнулась, вспомнив ту давнюю встречу в саду. - Ты - мальчик, которого я встретила несколько лет назад в Мальборке, - она протянула к нему руку, прося подняться. – Ты очень вырос. Обогнал в росте многих мужчин, - выражение ее лица стало очень серьезным. – Что тебя беспокоит? Джаред смотрел ей в глаза и не мог отвести взгляда. Хотя хорошо знал, что простолюдин не может так смотреть на особу Королевской крови. - Когда мы встретились в Мальборке, Вы сказали, что мы сможем быть друзьями, когда я вырасту. Я был всего лишь ребенком, но, поцеловав ваш перстень, я поклялся в своей преданности. Я знаю, я еще не рыцарь и даже не взрослый, но я – Ваш друг и буду защищать Вас от того, кто захочет причинить Вам вред. - И кто же этот страшный враг? Джаред опустил голову. - Ваш муж. Король Ягайло. - Это неправда! – воскликнула Ядвига. – Он никогда не пойдет против меня. Зачем ты произносишь такую чудовищную ложь? - Я подслушал разговор, ваше Величество, - признался Джаред. – Я знаю, что не имел на это права, но… я подслушал. - Значит, ты – шпион, - Ядвига понизила голос до шепота, - подосланный Орденом, с которым у нас заключено перемирие. Предатель - ты, а не мой муж! - Нет! – горячо возразил Джаред. – То есть да… я – шпион, но я не причиню Вам вред, клянусь. Вы можете казнить меня, но я клянусь, что я и наш Орден преданы Вам. С тех пор, как Ваша мать и сестра были убиты, мы знали, что Вам тоже угрожает опасность. Предатели проникли за стены Вашего замка, меня прислали, чтобы я охранял Вас. Если вы позволите мне жить, мой Мастер, конечно, выпорет меня за то, что я раскрыл себя, - Джаред вздохнул. – Ваш муж не убивает Вас только потому, что пока не видит в Вас угрозу. А кроме того, народ любит Вас, и ему приходится быть осторожным. Ядвига в страхе прижала пальцы к губам, передник развернулся, и из него выпали свертки с едой, которые она взяла с Королевской кухни. На глаза молодой Королевы навернулись слезы, но она все еще стояла прямо и внимательно глядела на стоящего перед ней подростка. - Что ты слышал? – спросила она не дрогнувшим голосом. - Повар рассказал приближенным Короля, что вы часто выходите за пределы замка и приносите нищим еду. Они знают о тайном проходе, через который Вы покидаете замок. Король пожелал убедиться во всем лично, - Джаред указал на крохотную незаметную дверь в дальней стене часовни. – Он и два стражника ждут Вас снаружи. И если они обнаружат еду в вашем переднике… Вас приговорят к смерти. - Я отдала все свои драгоценности, свои земли, все, чем владела, чтобы у моих людей были лучшие школы и больницы. Я делаю то, что велел делать Господь! Почему моему мужу не нравится, когда я кормлю несчастных детей, лишенных куска хлеба? Я одеваюсь, как они, меня почти невозможно узнать. Я должна быть такой же, как они. Я не должна превосходить их в глазах Господа(4). В своем страхе и недоумении она вдруг стала такой юной и беззащитной, что Джаред осмелел и коснулся ее руки. - Моя Госпожа, Ваши враги убедили Короля, что Вы выходите под покровом ночи, чтобы оказывать поддержку и кормить мятежников, плетущих заговоры против трона. Они говорят, Вы снабжаете их информацией, которая позволит свергнуть Короля. Они обвиняют Вас в предательстве. Я молю вас, вернитесь в свои покои. - Нет, - твердо ответила Ядвига. – Если то, что ты сказал – правда, то если я никуда не пойду после того, как повар передал мне эту еду, это только усилит подозрение моего мужа, - она огляделась, а потом подошла к алтарю, на котором лежали охапки цветов, и выбрала большую гирлянду алых роз. Убрав ее в карман своего передника, она вернулась к Джареду. – Если меня станут обыскивать, то найдут только эти розы. Я скажу мужу, что несу их в инфирмарий(5) от имени Святой Марии, как благодарность за хорошую заботу о наших раненых солдатах. Он не посмеет наказать меня за подобный акт милосердия. Сегодня я уничтожу все слухи! И завтра мне потребуется новый повар! Джареда восхитило это отчаянно смелое и вместе с тем блестящее решение. - Будьте очень осторожны, Ваше Величество, - он быстро подобрал упавшие свертки и убрал в мешок, который болтался на его плече. – Я сам отнесу эту еду бедным. Королева кивнула с благодарностью и неожиданно подошла совсем близко. - Я знаю, что членам Ордена запрещено разговаривать с женщинами. Вашим Уставом запрещается даже смотреть на нас, и ты рискуешь очень многим, придя сюда. Думаю, будет лучше, если ты оставишь замок и вернешься к своему Великому Магистру. Ты выполнил свой долг. - Я рисковал только своим сердцем. Оно разорвалось бы, если бы Вы пострадали, - признался Джаред и улыбнулся. – И я не разговаривал с женщиной. Я секретничал с Королем Польши Хедвигом. Ядвига улыбнулась в ответ. - Тогда тебе разрешено получить поцелуй от твоего Государя, - она привстала на цыпочки и на мгновение прижалась губами к его губам. Поцелуй был кратким, но таким сладким, что Джаред понял: он никогда не забудет это ощущение… Джаред застонал, когда язык Дженсена пощекотал ему небо. Это было опасно, Дженсен не знал, что именно так невольники вызывают клыки вампира. Но было уже слишком поздно, и Джаред почувствовал, как глаза наливаются кровью. - Уйди! Он шарахнулся прочь от разгоряченного смертного, но этот ненормальный не только не послушался, но и удержал вампира возле себя, сильнее прижав бедро к его ноющей от напряжения плоти. - Ты не сделаешь мне больно, - снова повторил Дженсен и шевельнул ногой, вырвав у вампира слабое рычание. Джаред разозлился. Этот мальчишка ждет, что древний Лорд будет трахать его ногу, как гребаный пес? Но какая-то часть его пришла в восторг оттого, что смертный пытался доминировать. Эта новая, доселе незнакомая игра невероятно возбуждала. Поэтому Джаред подчинился и принялся тереться возбужденным членом о мягкую ткань джинсов, упиваясь нарастающими ощущениями. Подняв голову, он начал осторожно целовать напряженное горло смертного. Дженсен закрыл глаза, чувствуя, как в шее пульсирует кровь. Он знал, что соблазнять вампира подобным образом – чистое безумие, но прижимающееся к нему большое горячее тело начисто отбило инстинкт самосохранения. Кожа Джареда была такой горячей… его руки шарили по талии Дженсена, лихорадочно расстегивая пряжку ремня, и тот спрашивал себя, как далеко они оба готовы зайти. Джаред из последних сил сдерживал себя, не осмеливаясь поддаться своим желаниям и вонзить клыки в эту сладкую плоть, которую он целовал. Если бы он дал себе послабление, то, он боялся, не смог бы остановиться. Нетерпеливо двигая бедрами, он одним движением вырвал ремень из штанов смертного, свернул его и, подняв на уровень шеи Дженсена, вцепился в него клыками. Глаза смертного широко распахнулись, когда он увидел, как клыки прокусывают плотную кожу и яд вампира капает ему на плечо, пропитывая рубашку. Громко застонав, Джаред прижался мокрым от пота лбом к шее Дженсена и кончил ему на бедро. Наблюдая, как вампир теряет контроль над собой в его руках, Дженсен был возбужден до предела. Резкий выдох и ощущение горячей влажности на джинсах заставило его дернуться назад. Стукнувшись затылком о стену, Дженсен невольно выругался и вдруг понял, что Джареда больше нет рядом. Он стоял у стены, один, и не мог справиться с дыханием. Дрожащими пальцами достав из кармана платок, он вытер белесое пятно на штанах. - Я убил, - откуда-то из угла комнаты тихо проговорил Джаред. – Я нарушил Обет, который дал двести лет назад. Смертный, который охотился на других смертных, нашел меня. Я был отравлен, у меня была лихорадка. Я выследил его и съел. Я уничтожил все, за что боролся столько лет. Оба наших мира теперь обречены! Возбуждение Дженсена ушло. Он видел слишком много, чтобы проигнорировать эти слова древнего вампира. - Но ты был болен. Ты не понимал, что делаешь! - Это не имеет значения. Незачем запечатывать Прореху, если из-за моего поступка Завеса падет. - А как же Майкл? – дрогнувшим голосом спросил Дженсен. – Он жил здесь много лет и питался смертными. Он тоже нарушил Обет, но Завеса не пала. Почему она должна пасть теперь? Дженсен увидел, как вспыхнули глаза Джареда. - Может быть, потому что Майкл никогда не охотился. Он брал тех, кто уже умирал. Он не убивал, если не был уверен в смертельном исходе. Дженсен нахмурился. - Тогда почему ты ненавидишь его? Он мог не знать, что, создавая Прореху, разбудит демонов Завесы. - Он знал, что мы делаем все, чтобы ваш вид не смог проникнуть к нам, а Прореха давала такую возможность. И как только у вас будет достаточно силы… - Ты говоришь о магии? - Да. Темный ребенок, которого ты называешь Кристианом – первый смертный, который когда-нибудь проникнет за Завесу без помощи вампиров. Джаред вышел из тени под свет лампы, и Дженсен невольно сглотнул. Лорд был бледен и прекрасен, олицетворяя собой все сексуальные фантазии Дженсена, которые посещали его по ночам. Теперь, когда они нашли свое воплощение, а на бедре все еще ощущалось тепло от семени вампира… Господи Боже, что, черт возьми, произойдет, если они… Дженсен даже не смог додумать мысль до конца. Но Джаред стоял, понуро опустив голову, съедаемый совершенным грехом, и совершенно не осознавал, какое действие оказывает на смертного его нагота. Дженсен отвернулся. - Кристиан не представляет угрозы. - Все, что рождено Злом, несет в себе Зло, Дженсен. Он с самого рождения связан с Тьмой, какую ты не можешь себе даже представить. - Нет! – Дженсен резко развернулся к вампиру. – Я в это не верю! Кем бы он ни был, какой бы силой ни обладал… У него не было выбора. А у тебя был! Дженсен не успел выдохнуть, как Джаред схватил его за горло. Он двигался слишком быстро, чтобы его мог отследить смертный. И хотя все инстинкты кричали, чтобы он боролся, Дженсен не стал ничего предпринимать, словно понимая, что Джаред может свернуть ему шею одним движением. - И если мне придется выбирать снова, - прошипел древний Лорд, - я снова выберу этот путь. Он разжал пальцы и ткнул указательным в грудь смертного. - Если бы ты не сбежал, я нашел бы способ закрыть Прореху. Но мой собственный невольник пробудил в тебе желание! А мне нужен Нетронутый. Дженсен потер горло, все еще ощущая на нем пальцы Джареда, и сжал губы в тонкую линию. - Шутишь? Между прочим, это ты только что кончил мне на ногу! И не тебе обвинять Стива! Ты сам хотел трахнуть меня той ночью в библиотеке! Джаред не нашел, что возразить, потому что это была чистая правда. Он закрыл глаза и набрал полную грудь воздуха. Его поиски были обречены с самого начала? Его предали собственные желания? Он всегда тянулся к лучшим представителям рода человеческого. Сначала Ядвига… теперь Дженсен. Этот смертный в очках, сам того не понимая, украл его сердце. Когда-то он возжелал королеву, и, может быть, из-за этого пал Тевтонский Орден. Теперь он жаждет этого юношу, и ценой его желания станет гибель двух миров? - Я должен уйти, - тихо пробормотал Джаред и покачнулся. Закружилась голова. Он услышал, как Дженсен выругался, и неожиданно почувствовал горячее тело смертного возле себя. Дженсен подхватил падающего вампира. - Ты еще нездоров. Сядь, а то свалишься. Джаред подчинился, опустился в кресло и услышал, как Дженсен открывает и закрывает ящики комода. Потом что-то мягкое упало ему на колени. - Надень. Не совсем твой размер, но я уже по уши насмотрелся на твои бинты. Джаред надел тренировочные штаны, которые оказались коротковатыми, и футболку с надписью NYU(6), плотно облепившую его широкую грудь. Нижнее белье он проигнорировал. - Коммандос! – усмехнулся Дженсен. Джаред шутку не понял, поэтому промолчал. - Послушай… - Дженсен присел на край кровати, заметно нервничая. – Я должен тебе кое-что сказать… Там… в твоем мире… Мы со Стивом… столкнулись с женщиной. Она – вампир, и она спроецировала свой облик, чтобы мы могли ее видеть. Она сказала, что Лазурь была украдена у ее вида, у перворожденных, и она уничтожит человечество, - Дженсен облизнул пересохшие губы и взглянул на мрачного Джареда. – Она еще сказала… что это она создала тебя, сделав таким, какой ты есть. Сейчас Джаред чувствовал каждый из прожитых им дней, словно камни, взваленные ему на плечи. Она не могла быть живой? Или могла? Древняя ведьма, подарившая ему бессмертие, не жила в его мире. После того, как он покинул шабаш в пещере Литовских скал, он ни разу не видел ни ее, ни ее сестер. То, что она знала о Дженсене, то, что она нашла его, пугало Джареда. Но еще больше его пугало то, что магия, которую использовали все в этом мире, пришла от перворожденных вампиров. Опасность куда более серьезная, чем он предполагал вначале. - Я знаю, что нужно сражаться, - продолжал говорить Дженсен. – Ты сказал, что хочешь спасти оба наших мира, а я могу тебе помочь. Я готов. Он с надеждой взглянул на Джареда, но тот снова превратился в неподвижное изваяние, которое возникало всякий раз, когда он погружался в свои мысли. - Эй! Есть кто дома? Ты меня даже не слушаешь! - А? – Джаред моргнул. Он не поблагодарил, не выказал ни малейшего энтузиазма, на который рассчитывал Дженсен. Чувствуя себя разочарованным, молодой человек поправил сползающие очки. - Ладно, ладно… С чего мы начнем? - Мне нужен мой меч. Дженсен поперхнулся. - Он у копов в участке. Так что про меч забудь. Джаред покачал головой. - Нет. Он принадлежал великому человеку. Моему Мастеру, Ульриху. Он служил мне с тех пор, как я извлек его из могилы Магистра и объявил своим. В нем заключена определенная сила. Дженсен покачал головой. - Стоп. Ты не можешь просто так, легко вальсируя, проникнуть в полицейский участок и забрать меч. - Я не танцую вальс. Дженсен вздохнул и возвел глаза к потолку. - Для начала тебе нужно отдохнуть и поправиться. А обо всем остальном мы подумаем потом. Пожалуйста. - Хорошо, - Джаред все еще чувствовал себя слабым и больным, поэтому безропотно подчинился, улегся на кровать и снова погрузился в целебный транс. Дженсен выдохнул - он и не заметил, как задержал дыхание - встал и побрел в кухню, чтобы приготовить кофе. Очень крепкий кофе. - Отлично, - ворчал он себе под нос. – Университетский городок битком набит копами, а я собираюсь ворваться в полицейский участок в сопровождении вампира, чтобы украсть меч, с помощью которого мы будем бороться с демонами из другого мира. Просто отлично. Дрожащими руками он налил себе полную чашку обжигающего бодрящего напитка. Есть не хотелось. Из всех мыслей, сейчас разрывающих его мозг, одна доминировала над прочими… Джаред не отрицал, что хочет его. Дженсен закрыл глаза и сделал большой глоток. Вспомнил ощущение прижатого к нему обнаженного тела, робкие, осторожные поцелуи… Господи Боже… Крис же не знал. Никто их них не знал. Ему сейчас очень нужны были друзья, больше чем когда-либо. Но они не должны узнать, что Джаред здесь. По крайней мере до тех пор, пока они не поймут, что делать дальше. Дженсен поставил кружку на стол, потер лицо ладонями и прошептал: - Я качусь в ад! Место жительства Кристиана Стив стоял на крыше, раскинув руки и запрокинув голову назад, наслаждаясь видом затянутого тучами неба. Ему нравилось ощущать холодные струи воды, падающие на лицо, и не смущала ни промокшая насквозь одежда, ни слипшиеся мокрые волосы. Стиву было хорошо. Он смеялся. В его мире не было дождей, не было туч, и влажность приходила с ветром, дующим со стороны моря. Здесь же небо было бесконечным источником тайн. То, как оно менялось от светлого и сверкающего до черного в течение нескольких часов, поражало. Различие между ночным и дневным небом было еще более удивительно. Но самым изумительным было то, как огромный сверкающий шар каждый вечер превращался в бледный, постоянно меняющийся месяц. Кристиан коротко рассказал о луне и солнце и все еще поддразнивал Стива по поводу его детской восторженности. Стив же был уверен, что и небо, и Кристиан на самом деле гораздо больше, чем он успел о них узнать. Большую часть времени он был слишком занят, делая все новые и новые открытия, которые на каждом шагу попадались в этом новом для него мире, в котором он все еще был чужаком. Он скучал по своей семье, и каждый раз, когда он думал о них, у Стива щемило сердце. Он не мог остаться здесь, но сейчас возвращение домой не представлялось возможным. Стив верил в судьбу и считал, что, раз он оказался здесь, для этого есть причина. И ему казалось, что этой причиной мог быть длинноволосый голубоглазый воин с завораживающим хрипловатым голосом. В том, что он был именно воином, Стив не сомневался. Было в нем что-то… темное. Каждое его движение говорило о том, что в любой момент этот человек готов броситься в битву. Все время, свободное от поддразниваний, он проводил в спортивном зале внизу, и Стив чувствовал, что Крис живет в перманентном состоянии войны со всем миром. Стив усмехнулся и потряс головой. Капли сорвались с мокрых волос и полетели во все стороны, сливаясь с дождевыми струями. Почувствовав, что за ним наблюдают, Стив развернулся и увидел стоящего возле лестницы Кейна со скрещенными на груди руками. - Мне, конечно, плевать, - проворчал Крис, - но тебе лучше вернуться в дом, пока ты не подхватил пневмонию или чего похуже. - Что такое пневмония? – улыбнулся Стив. - Недоумок, - буркнул Крис едва слышно и побежал вниз по лестнице. Стив расстроился и нахмурился. Он всего лишь хотел подружиться с Кристианом, несмотря на то, что весь его мир перевернулся вверх тормашками. Но в ответ получал лишь скрытую враждебность. Ему тяжело было вообразить, что Дженсен дружит с этим человеком. Но в Кристиане было что-то, что привлекало его, и он твердо решил пробить все окружающие Кейна барьеры. Спустившись за своим недобровольным хозяином в кухню, Стив удивленно моргнул и втянул в себя восхитительный запах. Крис приготовил обед на двоих. Кофе, яичница с беконом, тосты и фрукты. Невольник улыбнулся; может быть, в броне уже наметилась брешь. - Чувак, ты мне весь пол закапал! – буркнул Кейн и шлепнул Стива по руке, которую он протянул за кружкой, полной ароматного напитка. – Марш переодеваться, или останешься без обеда. Стив не мог не улыбнуться, так Крис был похож на его мать. Он отправился в комнату, которую Кейн ему выделил, и быстро переоделся в чистое и сухое. Крису пришлось поделиться не только помещением, но и одеждой. Потом он вернулся в кухню, и они вместе пообедали. Стив заметил, что Крис смотрит на него, когда ему кажется, что Стив этого не видит. - Очень вкусно, - выдохнул Стив, когда с едой было покончено. – Ты отлично готовишь. - Не стоит благодарности, - буркнул Крис и принялся убирать со стола. Стив сидел и смотрел, как он готовит еду для множества обитающих здесь животных. В доме было очень много кошек и несколько крупных собак. Все они приходили и уходили, когда им хотелось, большую часть времени не попадаясь людям на глаза. Но когда Крис начал наполнять миски, кухню буквально наводнили животные. - Дадим им спокойно поесть, - сказал Крис и вышел. Стив вздохнул. Крис Кейн оставался для него главной и самой большой загадкой. Никогда он не встречал никого лучше и хуже его. Но прежде чем он успел встать из-за стола, чтобы последовать за Крисом, на стол запрыгнули три кошки; одна нагло расположилась у него на коленях, а возле ног улегся огромный пес. Почему Крис живет с животными? Это была еще одна тайна. Стив осторожно поднялся, решив осмотреть ту часть здания, до которой еще не добрался. Ему больше нечего было делать, Крис запретил выходить из дома, и Стив решил пока не нарушать этот приказ. По лестнице он спустился на один этаж. Одна из собак Криса неотступно следовала за ним. Это был огромный дог, которого Крис называл Сумо(7). Сумо не отходил от Стива ни на шаг, словно четырехлапый телохранитель, и Стив подозревал, что это Кристиан приказал собаке следить за ним. Перешагнув порог, он очутился на своего рода крытой террасе. Потолок и стены этого помещения были стеклянными и увитыми диким виноградом. Пол сплошным ковром выстилала мягкая трава. Глаза Стива широко распахнулись. Он в жизни не видел ничего подобного. Здесь было теплее, чем в любом другом помещении. Вдоль одной стены стоял мягкий диван, а напротив – длинная барная стойка, заставленная бутылками. Стив с улыбкой прочитал этикетки. Кажется, Крис был неравнодушен к той, что называлась «Джек Дэниэлс»(8). Но потом он увидел гитару. - Бог мой, - прошептал Стив. Он обошел стойку, снял инструмент со стены и осторожно коснулся струн. Стив скучал по своей гитаре, без нее он чувствовал себя голым. То, что у Криса была гитара, стало настоящим сюрпризом. - Не прикасайся к ней! – рявкнул сердитый голос. Крис впился в него взглядом так, что Стивен вздрогнул. Этого парня нельзя было отследить, так же как и вампира. - Ты играешь? - Я сказал, повесь ее на место! - Сыграй для меня, - попросил Стив, протягивая гитару хозяину. - Ты меня не слышишь? – рявкнул тот, забирая инструмент. - Я очень хорошо слышу, – усмехнулся Стив. – И сейчас я бы послушал, как ты играешь. - Прекрасно, – проворчал Крис, сел на диван, проверил, как настроена гитара, и заиграл. А потом и запел. Скрестив ноги, Стив сидел на полу и зачарованно смотрел на Криса. Парень был хорош… более чем хорош. Его голос был одновременно мягок и груб, словно отличное виски. И играл он так, словно гитара была частью его самого. Наблюдая за ним, Стив почти растворился в музыке, словно они больше не были в комнате, а все барьеры, выстроенные Крисом вокруг себя, рухнули в одночасье. Стив неожиданно понял, как красив Кристиан, как невероятно глубок. Красота и глубина словно бы проступали из его песни, в которой говорилось о человеке, сражающемся со своими внутренними демонами. Человеке, который искал любовь, способную спасти его от Тьмы. Образ, созданный песней, околдовал Стива, опьянил его. Он словно очнулся от глубокого сна и физически, и духовно. Крис остановился на середине песни, словно внезапно поняв, что он не один и слишком раскрылся. - Нет, - пересохшими губами прошептал Стив, - не останавливайся. Это было… прекрасно, - неожиданно он подумал, что есть шанс заставить Кристиана раскрыться еще больше. – Я… я немного играю. У тебя есть еще одна гитара? Я хотел бы сыграть с тобой. Стив никогда не встречал музыканта, который бы хорошо играл (а Крис играл чертовски хорошо!) и при этом не имел запасного инструмента. Это было просто необходимо. Крис кивком указал туда, где хранилась вторая гитара. Стив широко улыбнулся и вытащил гитару из-под густой зелени вьющегося винограда. Крису стало любопытно, что умеет этот парень. Раб вампиров, умеющий играть на гитаре – интересное сочетание. Он не ждал многого, но как только Стив коснулся струн, понял, что ошибался. - Черт, а ты здорово играешь! – воскликнул Крис. – Если ты еще и петь умеешь, мы могли бы выступать вдвоем. Стив остановился и удивленно взглянул на Криса, взволнованный представившейся возможностью выбраться из дома. Он выбрал песню, с которой победил на последнем фестивале – любовная баллада, и запел ее для Криса. Он знал, что Крис удивлен. По телу Стива разлилось приятное тепло, он понял, что может завоевать Криса с помощью музыки. Его невольный защитник снаружи был тверд, как камень. Но под суровой внешностью скрывалась тщательно подавляемая страсть и бесконечное одиночество. Песня закончилась. Стив замер, ожидая реакции Криса. - Где, мать твою, ты научился так играть? Крис был поражен. Как только Стив коснулся струн, покорный раб исчез. Он командовал каждым аккордом, распоряжался каждым звуком. В каждом его движении проступала сила, которую раньше Крис видел лишь мельком. Это пугало и завораживало одновременно. Но Крис не мог себе позволить поддаться этому очарованию. Это привело бы к уязвимости, а этого Крис стремился избежать любой ценой. - Я давно играю, с самого детства, - улыбнулся Стив. – Без музыки я не выживу, - он с надеждой взглянул на Кейна. – Ну что? Мы выходим отсюда? - Черт побери, да! Но сначала мы немного прорепетируем. - Прорепетируем? - Ты же не хочешь опозориться? – Крис улыбнулся. Стив готов был сделать для него все, что угодно, поэтому согласно кивнул. Он не знал, что задумал Кейн, но чувствовал, что ему удалось немного расшатать неприступные стены вокруг него. И только это сейчас имело значение. Оставшуюся часть дня они провели вместе, привыкая к манере друг друга играть и петь. Разучили несколько песен, и к вечеру узнали друг о друге много нового. Стив узнал, что Крис может быть веселым, шумным и заводным, а Крис выяснил, что от Стива, когда он играет, исходит самое настоящее тепло, которым он стремится поделиться со всеми, кто стоит рядом. После легкого перекуса, подразумевающего настоящий ужин в другом месте, Крис прибрался в кухне, и они со Стивом, прихватив гитары, вышли на улицу. - Куда мы идем? – полюбопытствовал Карлсон. - В паб под названием "Белая лошадь". Я там выступаю. Тебе понравится, - Крис вдруг подумал, что Стив может не иметь понятия, о чем он говорит, и в свою очередь спросил: – Ты знаешь, что такое паб? Ты пьешь? - Конечно. Дома я часто выступаю в пабах. А пиво здесь хорошее? Крис ухмыльнулся. - Скоро узнаешь. Стив не удержался от улыбки. День был замечательным, и он наконец почувствовал, что они с Кейном могут стать друзьями. Очень близкими друзьями. Он развел руки, чтобы обнять его, но… - Еще раз меня поцелуешь, руки поотрываю, - пообещал Крис, шарахаясь в сторону. Стив поднял руки в примирительном жесте. - Прости. Прости, я забыл, что у тебя проблема с личным пространством. - У меня нет проблем с личным пространством, - буркнул Кейн, но выражение лица Стива говорило, что ему не поверили. – Заткнись и иди за мной. - Да, Господин, - не удержался от подколки Карлсон. - Я сказал, ЗАТКНИСЬ! Не открывай рот, пока не окажешься на сцене. - Все, что угодно моему господину, - Стив расхохотался. Крис привязал обе гитары к своему Харлею. - Давай, запрыгивай позади меня. Стив заметно занервничал, с опаской разглядывая странную машину. У него не было никакого опыта обращения с подобными штуками. - Мы на этом поедем? Кейн вздохнул. - Да. Не дрейфь! Это все равно что ехать верхом. Стива ничуть не успокоило такое сравнение, но он осторожно перебросил ногу через байк и устроился за спиной Криса. Взревел мотор. Стив едва не свалился на землю, но постарался ничем не выказать свой страх. - Держись! – рявкнул Крис, и Харлей рванулся с места. Стив взвизгнул, и его руки инстинктивно обхватили Кристиана за пояс. Скорость, с которой они проносились по улицам, сначала испугала его, но потом страх ушел, сменившись восторгом. Его длинные волосы развевались по ветру, прижавшись щекой к широкой спине Кейна, Стив упивался ощущением свободного полета, о котором так часто грезил дома. Казалось, Крис не возражает, что сидящий позади него парень прижимается к нему всем телом, и это удивляло Стива, совершенно запутавшегося в правилах поведения в этом странном мире. Дома физический контакт был обычным выражением чувств, и там, будучи невольником, он чувствовал себя намного свободнее, чем здесь, среди свободных людей, не имеющих хозяев. На его вкус, поездка закончилась слишком быстро. Но в пабе, куда они с Крисом зашли, ему сразу понравилось. Он был почти таким же, как дома. Такая обстановка была ему знакома, и Стив расплылся в улыбке, когда Крис протянул ему большую кружку, до краев наполненную янтарным напитком. - Пей до дна и начнем. Сам он держал в руках стакан с виски. Стив послушно осушил кружку, пиво было великолепным. Под аплодисменты они поднялись на небольшую сцену, и Стив понял, что Криса здесь знают и любят. - Привет всем, - поприветствовал Крис собравшихся. – Готовы хорошо провести время? – зал отозвался криками и еще более громкими аплодисментами. – Обычно я играю один, но сегодня у меня будет партнер, - из зала раздался свист и одобрительные возгласы. Крис рассмеялся. – Ладно, ладно, успокойтесь. Я знаю, он вам понравится, - он указал на топтавшегося рядом Стива. – Мы недавно познакомились, и он оказался чертовски классным музыкантом. Поприветствуйте Стива Карлсона! Стив был удивлен; его еще никогда не принимали так хорошо, как в этот вечер в незнакомом ему пабе. Отовсюду неслись приветственные крики и хлопки. Он даже занервничал, но, как только коснулся струн, волнение прошло само собой. Первая песня была его, и Крис отошел на шаг назад, обеспечивая музыкальное сопровождение. Стив полностью отдался музыке, и когда он замолчал, аудитория взорвалась одобрительным свистом и громом аплодисментов. Потом они пели вместе, по очереди и снова вместе. Люди с удовольствием танцевали под их пение. В жизни Стива редко бывали подобные вечера, и к концу его он понял, что влюбился… влюбился в этот новый, чужой мир и в Криса. То, как Крис играл, как вел себя на сцене, заставляло Стива не один раз задуматься над тем, как он будет вести себя в постели. Во время исполнения последней на этот вечер песни Стив заметил, как Крис неожиданно напрягся и уставился на двери паба, через которые как раз входили несколько мужчин в одежде, очень похожей на форму. - ОБЛАВА! – завопил кто-то, и началась паника. Все бросились к черному ходу, давя друг друга. Крис схватил ничего не понимающего Стива за руку. - Валим! Они с трудом пробрались сквозь толпу к лестнице в подвал. - Пригнись! – Крис толкнул Стива на пол. Прозвучал громкий взрыв, и Стив увидел, как заколыхался воздух в пабе, словно кто-то бросил камень в пруд. Люди схватились за уши и попадали на пол. - Чертов Лазурный Отряд! – выругался Кейн. – Бежим. Они со Стивом поднялись и, пригнувшись, побежали вниз по лестнице. Позади раздавались приказы полицейских оставаться на своих местах и приготовиться к обыску. Искали пряную Лазурь, запрещенную законом. Но Стив этого не знал, а спросить не было времени. Они оказались в подвале, где какие-то люди торопливо убирали со столов пузырьки с синей субстанцией и вылезали с ними в распахнутое окно. - Идиоты! – пробормотал Крис и потянул Стива за собой. В дальней стене подвала находилась запертая дверь. Крис что-то пробормотал себе под нос, и замок упал к ногам Стива. По хрупкой деревянной лестнице оба музыканта выбрались наверх и оказались в полуподвальном помещении с низким потолком. - Что произошло? – спросил Стив. - Мы валим отсюда. Крис подошел к люку в потолке, опять что-то пробормотал, и тот послушно открылся. Крис откинул створку. - Давай, лезь. Сделав все, как было велено, Стив очутился в глухом переулке. Очень скоро к нему присоединился Крис. - Топай, топай! Бегом они покинули опасный район. - Но твоя машина и наши гитары? – забеспокоился Стив, зная, как много они значат для Кристиана. - С ними все будет хорошо. Я потом их заберу. Эти придурки всегда появляются в самый неподходящий момент. Крис уверенно шел по глухим, узким улочкам, и Стив, который прекрасно ориентировался, понял, что они возвращаются домой. Но у него накопилось слишком много вопросов, чтобы держать их в себе. - Они использовали магию, и мне показалось, их все боятся. Стив никогда прежде не видел, чтобы кто-то, кроме вампиров, использовал магию, и это пугало его. - Они не так уж опасны, если только не прицепятся к тебе, - заверил Кристиан. – Вот в этом случае нужно беспокоиться - А как же все те, кого они оглушили? Крис свернул на улочку, ведущую к дому. - Не волнуйся. Там в основном были студенты, их немного подержат в участке и отпустят. Те, кого они искали, давно ушли. Крис знал, что он один из списка разыскиваемых, его все еще должны были допросить в связи со смертью Бекки. Но пока до него не добрались, и он намеревался и в будущем избегать контактов с властями. Объяснения Криса породили новые вопросы, но в одном он был уверен – это была лучшая ночь в его жизни, и побег от странных и опасных людей, одетых в форму, только добавил адреналина. Чувство оказалось настолько большим, что его невозможно было удержать в себе. - Я люблю этот мир! – воскликнул Стив, смеясь. – Сегодня на сцене ты был удивительным! - Спасибо. Ты и сам был неплох, - Крис не смог удержаться от улыбки. Стив был возбужден, адреналин еще не ушел из его крови, и он чувствовал себя сильным, непобедимым, готовым на любой риск. И он рискнул. Схватив Кристиана за плечи, он прижал его спиной к кирпичной стене. - Спасибо… за все… - пробормотал он, наклоняясь к Кейну. Близость этого великолепного тела туманила голову, Стив прижался губами к губам Кристиана, и мир замер. Крис тоже замер, застигнутый врасплох, не зная, что предпринять. Поцелуй был нежен и страстен, и, к своему ужасу, Крис понял, что отвечает на него. Но больше поцелуя его пугало прижатое к нему тело Стива. Рост, телосложение невольника идеально подходили Крису, словно их создавали как две половинки целого. Стив разорвал поцелуй и с нежностью взглянул на Кейна своими пронзительными синими глазами. - Эй, - улыбнулся он. – Кажется, мои руки все еще на месте. Неконтролируемый страх захлестнул Кристиана, он с силой уперся ладонями в грудь Стива, отпихивая его от себя. - Не смей! – задыхаясь, пробормотал он, и скрылся за углом. Стив потер грудь, посмотрел Крису вслед и, пробормотав: "Ну почти…", поспешил за ним _______________________ 1 - Капитулярий – в этом случае - зал собраний в замке. Но самое распространенное значение – свод законов и распоряжений франкских королей династии Каролингов. 2 - Краков (польск. Krakow (info) /кра?-куф/); полное официальное название "Королевский столичный город Краков", польск. Krolewskie Stoleczne Miasto Krakow) — город в Польше, на левом берегу Вислы, становящейся отсюда судоходной и принимающей здесь Рудаву. 760 тысяч жителей (2004), с ближайшими пригородами 1,2 млн. Второй по населению город Польши после Варшавы, ненамного опережает Лодзь. Административный центр Малопольского воеводства. Город относится к историко-географической области Галиция и в историческом плане является одной из её столиц (наряду со Львовом). В XIV—XVII веках — столица Польши, вплоть до XVIII века место коронации польских королей. 3 - "Серый плащ" - Полубратья (лат.: "семифратрес") Тевтонского ордена носили серые кафтаны, а поверх них - серые плащи (с рукавами - в отличие от плащей "братьев-рыцарей", "братьев-священников" и "братьев-сариантов") с черным "Тау-крестом" напротив сердца. Но "полубратья", в отличие от "братьев-сариантов", не являлись полноправными членами Тевтонского ордена и не были обязаны ордену военной службой. Правда, "полубратья" также вносили при вступлении в орден в качестве обязательного вклада свое движимое и недвижимое имущество и давали обет безбрачия, бедности и послушания, однако занимались главным образом сельским хозяйством и уходом за скотом в орденских имениях. Лишь в исключительных случаях (например, при неприятельских нападениях на владения ордена или при объявлении всеобщей мобилизации, как в Большую войну с Польшей и Литвой в 1409-1411 гг.), им приходилось браться за оружие. К этой же категории относились люди недворянского происхождения, которые, в отличие от братьев-рыцарей, не давали монашеских обетов и могли служить при ордене не постоянно, а в течение некоторого времени. 4 - Ядвига была известна своей добротой, учёностью и благочестием. Она охотно помогала бедным и незадолго до смерти продала все свои драгоценности, чтобы преобразовать и расширить Краковский университет; поэтому она была похоронена с простым деревянным шаром и деревянным жезлом вместо скипетра и державы (они были найдены в её гробнице при эксгумации и ныне демонстрируются рядом с ней в соборе в Вавеле). Однако Католическая церковь только в 1986 году объявила её блаженной, а в 1997 году папа Иоанн Павел II провозгласил её святой. 5 - инфирмарий – госпиталь. Симбиоз больницы и пристанища для инвалидов и престарелых. 6 - NYU – Нью-йоркский Университет 7 - сумо - вид единоборств, в котором два борца выявляют сильнейшего на круглой площадке. Этот вид спорта происходит из Японии и считается одним из видов боевых искусств. Традиция сумо ведется с древних времён, поэтому каждый поединок сопровождается многочисленными ритуалами. Япония по-прежнему является признанным центром сумо и единственной страной, где проводятся соревнования профессионалов. В остальном мире существует только любительское сумо. Сумо парадоксально сочетает в себе элементы благородного единоборства, шоу, храмового священнодействия, спорта, самурайского духа и циркового бизнеса. 8 - Jack Daniel's — популярная марка виски и купажей. Выпускается в винокурнях города Линчбурга, США, с 19 века. Виски (англ. whisky или whiskey, шотл./ирл. uisge/uisce beatha «у(и)ск\ е беа(х)т) а») — крепкий ароматный алкогольный напиток, получаемый из различных видов зерна с использованием процессов перегонки, соложения и длительного выдерживания в дубовых бочках. При изготовлении виски может использоваться ячмень, рожь, пшеница или кукуруза. Содержание спирта — обычно 40—50 % об., однако некоторые сорта виски имеют большую крепость (до 60 % об.). Цвет напитка — от светло-жёлтого до коричневого, содержание сахара — нулевое или крайне незначительное. Традиционными регионами, производящими виски, являются Шотландия и Ирландия. Jack Daniel's формально бурбоном не является, т.к. производится в штате Теннесси.