Завеса вампира

«Ты не единственный, кто заглянул в бездну. Но я не рискнул прыгнуть туда». Нью-Йоркский Университет. Курс романтической литературы. Дженсен задержал дыхание, а потом коротко выдохнул. Он чувствовал себя очень неловко под оценивающим взглядом человека, вторгшегося в его сны, возможно… возможно, уже очень давно. Дженсен вознес краткую молитву тому, кто придумал кафедру, сейчас надежно скрывшую его грех. Что, черт возьми, этот человек делает в аудитории? Очевидно, слова «нет» он не понимает. Такая настойчивость заставила Дженсена разозлиться не только на странного человека, который проник в его жизнь, но и на собственное тело, предающее его. Дженсен откашлялся. - Сегодня мы сосредоточимся на главных темах поэзии и рассмотрим стихи по эпохам. Он физически чувствовал прикованный к нему взгляд Джареда. Не было никакой возможности вести двухчасовое занятие в подобной обстановке, поэтому Дженсен снял очки и облизнул пересохшие губы. - Молодой человек в последнем ряду… Извините, но, кажется, вы не записаны на этот курс. Все студенты повернули головы, чтобы взглянуть на красивого темноволосого парня, к которому обращался профессор. Парень молчал, не сводя с Дженсена пристального взгляда. Дженсен нахмурился. - Если вы не намерены со мной разговаривать, сэр, прошу вас, покиньте аудиторию. - Я отвечу, если ты обратишься ко мне, как подобает, - тихо сказал Джаред. – Ты знаешь мое имя. Дженсен нахмурился еще больше. - Ладно. Джаред. Вы не записаны ни на этот курс, ни, как я подозреваю, на какой-либо другой. Уходите, или я вызову охрану. Студенты не понимали, что происходит, но были увлечены противостоянием. - Меня зовут Лорд Джаред. И обращаться ко мне надо так. Раздалось несколько смешков, и по классу пронесся шепоток. - Очень хорошо, - произнес Дженсен. – Вон из моего класса. Лорд Джаред. Тот чуть наклонил голову. - Ты – наставник. Вот и учи. Я хочу знать, что ты можешь сказать о поэзии. - Очень сильно в этом сомневаюсь. Думаю, тебе не понять, что такое поэзия. Шепот в аудитории стал громче. Студенты заволновались, в воздухе повисло нервное напряжение. Джаред молча смотрел на Дженсена еще несколько секунд и вдруг произнес: - "Если я прочитала книгу, и мое тело дрожит так, что никакой огонь не способен согреть меня, я знаю – это поэзия", - он широко улыбнулся. – Эмили Дикинсон(1). Студенты сидели тихо и только переводили недоумевающие взгляды с рассерженного профессора на непокорного ученика. Дженсен откашлялся и пояснил. - Это высказывание Эмили Дикинсон. Должен признать, что кое о чем ты все-таки имеешь представление. Сердце Дженсена все еще колотилось с сумасшедшей скоростью. Возбуждение никуда не ушло, и Дженсен ненавидел себя за то, что подобные эмоции пробудил в нем этот опасный незнакомец. На самом деле ему не хотелось вызывать охрану, потому что он видел, как Джаред вывел из строя всю службу безопасности этой ночью. И хотя он должен был заботиться о безопасности своих студентов, почему-то у него было ощущение, что Джаред не представляет угрозы. Но прерывать лекцию было непростительно даже Лорду. - Итак, - Дженсен снова надел очки. – Сегодня к нам пожаловал таинственный незнакомец. Но, "где есть тайна, можно подозревать и наличие зла". Лорд Байрон (2). Студенты заулыбались, решив, что все это – часть урока, преподаваемого вот таким удивительным способом. Джаред чуть наклонился вперед, обращаясь только к Дженсену. - "Зло – есть извращенное добро". Лонгфелло(3). Кое-кто из студентов захлопал, оценив ответ, и все они уставились на профессора, ожидая, как тот парирует. Дженсен всей кожей чувствовал что-то странное в этом человеке. Он был нездешним. Чужим. - "У зла есть тысячи форм и способов". Овидий(4), – Дженсен попытался взять себя в руки. – Зачем ты здесь? - "… Во тьме стесненный, и стоял я изумленный, Снам отдавшись, недоступным на земле ни для кого", - услышали в ответ невольные свидетели. – Эдгар Алан По(5). Половина класса была уже влюблена в чертова ублюдка, и это злило Дженсена все больше и больше. - "Когда человек так закутан в свое самомнение, он представляет собой довольно маленький сверток". Джон Рёскин(6). Все глаза сосредоточились на Джареде. Он на мгновение задумался, а потом ответил: - "Правда редко чиста и никогда не проста". Уитмен(7). Теперь раздались аплодисменты. Студенты наслаждались неожиданной литературной дуэлью. Джаред внезапно поднялся и оглядел аудиторию. Ему тоже очень понравился такой спарринг. Слишком давно он не общался со смертными, равными ему по уму. Было видно, Дженсен влюблен в поэзию, и стихи для него не просто слова. И Джаред готов был поделиться с ним своими знаниями. Может быть, так удастся повлиять на мальчишку и заставить его сделать то, что нужно. - Зачем я здесь? – повторил он вопрос Дженсена. - "Все рушится; не держит середина, Анархия — в миру". Йейтс(8). Дженсен почувствовал, что успокаивается. - Ты считаешь, что наступает конец света? Не слишком оригинально. - Ты мне не веришь? Ты думаешь, ты – мудр? Но ты – дитя, - Джаред поднялся и начал медленно спускаться вниз по ступенькам. – "Мудрец не мудрец, если его мудрость почерпнута лишь в книгах". Гораций(9). - "Истинный мудрец осознает степень своего невежества". Конфуций(10), - Дженсен поднял руку, прерывая аплодисменты. – Хватит. Что тебе от меня надо? Джаред остановился. - "Меж двух миров, на грани смутной тайны, Мерцает жизни странная звезда". Лорд Байрон (11), - Джаред протянул к Дженсену руку. – Ты нужен мне, чтобы спасти два этих мира. - Ты безумен, - спокойно ответил Дженсен, и в этот миг он готов был поклясться, что на мгновение глаза Джареда покраснели. Он даже не человек? Это была странная мысль, но Дженсен никак не мог от нее избавиться. – "Никогда не позволяйте человеку предположить, что можно достичь хорошей цели плохими средствами, не запятнав при этом своей души". Роберт Саути (12). Студенты уже привстали со своих мест, чтобы не пропустить ни одного слова из необыкновенной лекции. Кое-кто даже записывал, словно потом придется это сдавать. - Ты думаешь, я – зло? – спросил Джаред. – А ты? – он медленно, очень медленно облизнул губы кончиком языка. - "Жизнь человека определяется его мыслями". Эмерсон(13). Дженсен во все глаза уставился на Джареда, не в силах поверить услышанному. Джаред знал о его мыслях? Снах? То есть, они на самом деле не просто сны? Дженсен почувствовал, как ослабли колени, и понял, что ему нужно немедленно сесть. - Ты должен уйти. Джаред не стал спорить, только разочарованно кивнул. Все студенты провожали его взглядами, когда он покидал аудиторию. У самой двери он обернулся и произнес последнюю цитату: - "Мне только ждать, я уверен, что снова у меня будет встреча с тобой, Мне только думать о том, как бы не утратить тебя"(14), - Джаред улыбнулся. - Уитмен. Когда за ним закрылась дверь, аудитория наполнилась громкими аплодисментами. Студенты благодарили за самую необычную лекцию, когда-либо звучавшую в стенах старого Университета. И Дженсену пришлось приложить немало усилий, чтобы они поверили в то, что так и было задумано. Отпустив студентов пораньше, он помчался к себе в кабинет. По дороге наткнулся на девушек из своей группы, которые бурно обсуждали, какой «горячий этот новенький, и как жадно он смотрел на их профессора Смита». Дженсен залился краской до самых ушей, не потому, что уже поползли сплетни, а потому, что это могло оказаться правдой. - Слишком странно для правды, - пробормотал он про себя, скрываясь в кабинете. – И не менее странно для вымысла. Больница святой Марии. Манхеттен - Ты так мил со мной, дорогой, - Глэдис Джонсон улыбнулась молодому человеку, принесшему ей чай. – Но мне нечем отблагодарить тебя. - Я знаю, - Майкл улыбнулся в ответ, приподнял ей голову и поднес чашку к губам. Сделал несколько глотков, она хихикнула, как девчонка. - Ты добавил в него алкоголь? - Это полностью противоречит больничным правилам, - усмехнулся Майкл. – Ни в коем случае! - Ты совсем не умеешь врать. Может, я и умираю, но даже в таком состоянии я распознаю хороший виски. - Ну, тогда это будет нашей тайной. - Нашей и Бога, - непослушными пальцами Глэдис подняла серебряный крестик, который висел у нее на шее, и поцеловала. Потом она погладила руку Майкла. По холоду ее кожи, по тому, как просвечивали синеватые вены, по глухим звукам ее сердца он понял, что старухе не пережить эту ночь. - Позвольте мне помочь, - предложил он, услышав ее тяжелый, болезненный вздох. Майкл переложил подушки, устроив Глэдис поудобнее. - Ты – ангел, - прошептала она. - Сомневаюсь. - Я буду скучать по тебе, - ее глаза увлажнились. – Я знаю, что многое теряю. Но мое время пришло. Я это чувствую. И принимаю, потому что знаю, что скоро буду рядом с любимым Джозефом. Майкл перевел взгляд на прикроватную тумбочку, на которой стояла фотография покойного мужа Глэдис. Он знал, что она целовала ее каждое утро и перед сном. Майкл видел, как она закрыла глаза, послушал дыхание. Нужно было точно выбрать время. Если дать ей умереть, то кровь будет непригодной. А если она будет в силах, то станет сопротивляться, повинуясь инстинкту. Он не хотел, чтобы это произошло. Через несколько минут Глэдис снова открыла глаза. - Я опять уснула на ходу? Ты все еще здесь. У такого красивого молодого человека должны быть дела поинтересней, чем сидеть возле умирающей старухи. - Я не хочу сейчас уходить, - признался Майкл. Он подождал, пока она снова погрузится в легкий сон, чтобы помочь ей сделать шаг навстречу неминуемой смерти. Майкл задернул занавески вокруг ее кровати. Все в больнице знали, что он вызвался посидеть с умирающей. Он поступал так со всеми пожилыми пациентами, и весь персонал считал его чертовски самоотверженным и сострадательным. Майкл только печально улыбался. Веки Глэдис дрогнули и закрылись. Майкл почувствовал, как краснеют его глаза, и осторожно потер кончиком языка нёбо за верхними зубами, заставляя прорезаться клыки. Склонившись над старухой, он прокусил кожу на ее горле и впрыснул яд вампиров. Глэдис резко вздохнула и распахнула глаза. - Все почти закончено. - Боль ушла, - с удивлением прошептала Глэдис. – Что ты сделал? - Я показал тебе способ соединиться с мужем, - успокаивающе произнес Майкл и послал в ее мозг картинку. Глэдис вскрикнула , увидев мужа, который протягивал к ней руки, и зарыдала. Майкл приступил к еде. Она умрет счастливой, а он будет сыт и силен. Сообщив о смерти Глэдис, Майкл отпросился с работы до конца дежурства. Выйдя из больницы, он отправился в ближайшую церковь. Большинство его пациентов были верующими, и он ставил свечи за всех, кто умер в его руках. В соборе было тихо и пусто. Майкл прошел туда, где горело множество свечей в память об ушедших. Взяв свечу, он зажег ее в память о Глэдис и тут почувствовал, что за ним наблюдают. Майкл на мгновение закрыл глаза и выругался про себя. Обернувшись, он стал разглядывать собор, пока не увидел того, кого искал. Наверху, на балконе, стоял Лорд Джаред. Перепрыгнув через бортик, Джаред мягко приземлился между рядами скамеек. - Майкл… Он произнес имя очень мягко, но Майкл услышал угрозу в голосе своего Создателя. Инстинктивно он дернулся прочь от него, хотя прекрасно знал, Лорд преодолеет это расстояние в долю секунды. Майкл попытался взять себя в руки и повернулся лицом к своему самому большому страху. - Не могу сказать, что рад Вас видеть. Но, прежде чем Вы заберете мою жизнь, я прошу ответить на один вопрос. Джаред холодно улыбнулся. - Я не стал бы загрязнять Божий дом твоей кровью. Спрашивай. Майкл почувствовал некоторое облегчение. Ему дали отсрочку, хоть и крохотную. - Почему Вы охотитесь на Нетронутого? - Почему ты не повиновался мне? - Это не ответ! Джаред сделал шаг вперед, и Майкл инстинктивно шагнул назад. - Иногда на вопрос лучше всего отвечать другим вопросом. - То есть Вы охотитесь на моего друга потому, что я не повиновался? – фыркнул Майкл. – Оставьте его в покое! Он не имеет никакого отношения к моему побегу из-за Завесы! Джаред перестал улыбаться. - Твое предательство привело к тому, что я разыскиваю этого смертного. У Майкла вырвался нервный смешок. - Я предал Вас? Забавно, я всегда считал, что все произошло с точностью до наоборот. Вы запечатали все двери, ведущие в этот мир, и мне пришлось рвать Завесу. Вы не оставили мне выбора. Я ушел. Вот и все. Неожиданно Джаред оказался очень близко и схватил Майкла за горло. Розенбаум захрипел и попытался разжать хватку, но даже сытый и сильный, он ничего не мог противопоставить Создателю. - Ты прорвал Завесу, создал путь из нашего мира, - прошипел Джаред. – Ты был новорожденным, слепым котенком. Все, чего требовал я – повиновения, пока ты не смог бы занять достойное место среди наших братьев и сестер. Злость Майкла оказалась сильнее его страха. И он рассмеялся в лицо Лорда, понимая, что тот может убить его в любую минуту. - Все, чего вы требовали? Вы обманули меня! Вы меня уничтожили! - Ты сам просил об этом, - напомнил Джаред. – Ты молил о бессмертии, зная, что этим проклинаешь свою душу. Я дал тебе рай, а ты предал меня, нарушив Обет. Майкл моргнул, не понимая. - Я не давал Вам никаких Обетов! Джаред разжал пальцы и нанес Розенбауму сильный удар в челюсть. Голова Майкла дернулась, и он растянулся на полу. - Святой Обет скрывает наш мир от глаз смертных, - прошипел Джаред, и глаза его сверкнули кровавым. – Обещание, что мы сможем питаться спокойно, если никогда не будем охотиться на смертных. Ты жил здесь шестьдесят три года, питаясь кровью смертных, и каждый день, все это время, я и мои братья боролись против зла, которое просачивается в наш мир. Есть вещи, которых ты не можешь себе даже вообразить. И если мы проиграем, Завеса падет. Тогда придет истинное Зло, и смертные узнают, что такое Ад на земле. Майкл нервно сглотнул, пытаясь справиться с шоком. Он знал, что Джаред говорит правду. Он думал, что Создатель злится на него из-за того, что он сбежал без дозволения и порвал Завесу. Но если его охота на смертных – такое страшное преступление, почему Джаред не пришел за ним много лет назад? - Ты порвал Завесу, - спокойно проговорил Джаред, прочитав его мысли. – Я не случайно запечатал все тайные входы в этот мир. Вскормленные магией люди рано или поздно нашли бы наше царство, и в конце концов разразилась бы война. Но ты создал прореху, которую мы не в силах закрыть. Ни у одного из нас нет подобной силы. Объятый жаждой мести, ты создал дверь, которая может уничтожить всех нас. Глаза Майкла распахнулись. - Дженсен? Нетронутый может закрыть эту прореху? Так? Вы хотите пожертвовать им? Скажите мне! Джаред снова холодно улыбнулся. - Если мы встретимся еще раз, я тебя убью. Он исчез в тени так же быстро, как и появился. Майкл вскочил на ноги. Его голос эхом прокатился по пустому собору. - ОТВЕТЬТЕ МНЕ!!! Заброшенный спортивный клуб. Бронкс Декан Нью-Йоркского Университета Джим Бивер свернул на пустую парковку. Ей не пользовались уже очень давно, и она превратилась в своего рода дикий газон – из каждой трещинки в асфальте торчало растение. Джим вышел из машины, захлопнув дверь. Мимо как раз проходила группа молодых людей, которые, конечно же, обратили внимание на старика. Раздались смешки и оскорбления. - Глупые дети. Джим улыбнулся и посмотрел на здание из красного кирпича, возле которого припарковался. Оно было давно заброшено, как и большинство зданий в этом квартале, и почти развалилось. Джим прошел к боковой двери. Она оказалась открытой, и он удрученно покачал головой. На двери и окна не было наложено заклятий, на них не было даже замков; в этом разваливающемся доме нечего было воровать. Джим переступил порог и был встречен низким, угрожающим рыком. Огромный пес смотрел на него, вздыбив шерсть на холке и приподняв верхнюю губу, обнажая клыки. - Легче, здоровяк, - Джин осторожно полез в карман. – Разве ты меня забыл? Да, знаю, я слишком давно не заглядывал. Джим вытащил крекер и протянул псу. Тот перестал рычать, ткнулся лобастой башкой в ногу Джима и взял лакомство. - Настоящий сторож. Бивер огляделся; с прошлого раза здесь ничего не изменилось. Но его острый взгляд медленно рассматривал каждую мелочь, ища различия. Когда-то здание было спортивным клубом, здесь тренировались боксеры. И хотя это было очень давно, кое-какое оборудование сохранилось. Джим заметил, что порванные маты стали целыми, а на учебных грушах пропали дыры. Канаты центрального ринга тоже выглядели новыми. Джим обратил внимание на шкаф в дальнем углу зала и отправился туда в сопровождении пса. На шкафу возлежала крупная кошка, внимательно следившая за человеком и собакой. Шкаф Джим видел и раньше, но понятия не имел, есть ли в нем что-то. Оказалось, на шкаф наложено очень сильное защитное заклинание. Джим оглянулся на лестницу, зная, что и на втором этаже не найдет ничего, кроме бродячих собак и кошек, живущих здесь в хрупком перемирии . В здании пять этажей, и, чтобы попасть наверх, Джиму пришлось бы воспользоваться открытым лифтом-клеткой. Он коснулся металлической решетки, но та не открылась. Джим ждал, признают ли в нем друга. Через какое-то время раздался лязг цепей, и клетка медленно поползла вниз. Ему разрешили войти. Когда лифт спустился, решетка поднялась сама собой. - Жди, - приказал Бивер псу. Выйдя из лифта на пятом этаже, Джим сразу почувствовал: что-то не так. С самого утра его не покидало это ощущение. С того самого момента, как ему доложили об отсутствии в Университете Кристиана. Беспокойство усилилось, когда он услышал новость о том, что глухом переулке на Бродвее был обнаружен труп одного из самых известных бандитов города. Парень вышиб себе мозги, но семья кричала об убийстве, и полиция опасалась вендетты. - Во что ты, черт побери, вляпался на этот раз, мальчик? – тихо прошептал Джим. Кошка потерлась о его ногу и мурлыкнула, глядя на него блестящими зелеными глазами. Джим оттолкнул ее в сторону носком ботинка. Разрушенная крыша прикрывала только половину этажа, другая, открытая всем стихиям, превратилась в населенные кошками джунгли. Джим пошел вглубь, поднимая с пола разноцветные листья. - Крис? - Я здесь, - прошептал хриплый голос. Джим скорее почувствовал слова, чем услышал их. Он прошел через плотную занавесь из плетей дикого винограда, закрывших собой то, что когда-то было дверным проемом. За ними оказалась большая полуразрушенная комната, развалившиеся стены, прогнивший потолок. Но растениям жилось вольготно под этой защитой. В стенном проломе спиной к Джиму стоял Крис. На библиотекаре были лишь низко висящие на бедрах джинсы. Волосы свободно струились по голой спине. Он сильно наклонился вперед, и только раскинутые руки, судорожно вцепившиеся в обломки кирпичей, не позволяли ему упасть. Джим бросил быстрый взгляд на край выглядывающей из-под пояса джинсов татуировки. 28. Больше, чем было в прошлый раз. Джим нахмурился. - Отойди оттуда, сынок. - Я не Ваш сын, - лишенным эмоций голосом ответил Крис. - Почему ты не в Университете? - А Вы почему? - Потому что знаю, только смерть помешала бы тебе туда прийти. Крис усмехнулся. - Вы думаете, что так хорошо меня знаете. - Я знаю, что если ты не остановишься, то рано или поздно покончишь с собой. - Остановлюсь? – прошептал Крис. – Наплюю на то, что они травят нас? Я не молил о своем чертовом даре. Они все хотят быть магами. Но им нужно больше. Больше! Но они станут не теми, кем хотят. Они станут мной! - И что? – проворчал Джим. – Ты собираешься умереть из-за этого? Как насчет того, чтобы для начала перестать убивать? - Вы думаете, это так легко? Джим решил, что увидел достаточно, и не собирался больше рисковать. Он шагнул к Крису и сдернул его с пролома. В какой-то момент он почувствовал дикую, необузданную силу, которая скрывалась в молодом человеке. Но над всем этим доминировала боль. Невыносимая боль. - Не заговаривай мне зубы, Крис. Ты не единственный, кто заглянул в бездну, но я не рискнул прыгнуть туда. Ты возьмешь эту силу под контроль, или она убьет тебя. Крис не пытался сопротивляться. Он стоял, опустив голову, волосы падали ему на лицо. Неожиданно по его телу пробежала дрожь. Снова и снова. Слишком знакомая дрожь. Джим поднял голову Криса за подбородок и оттянул веко. Белок глаза был совершенно синим. - Ах ты, черт! – выругался Бивер. Крис мотнул головой. - Уходите отсюда, Джим. Возвращайтесь в Университет. - Чертов придурок! Бивер в расстройстве потер подбородок. У Криса передозировка Лазури, это очевидно. Только большая доза насыщенной Лазури окрашивала белки глаз. Но Крис добровольно никогда не принял бы ее, его могли напоить только силой. Джим знал, что это практически невозможно, и пришел к единственному выводу: Кейн намеренно принял сверхдозу на фоне всплеска своей силы. - О чем ты, черт возьми, думал? Тебе нужно в больницу. Крис прикусил язык, пока не пошла кровь. - Нет… Вы не понимаете… Он чувствовал себя совершенно обессиленным. Всю ночь он боролся с тем, что бушевало в его крови. Во сне его преследовали кошмары. Каждый раз, закрывая глаза, он видел лицо Бекки. - Отвезете меня в больницу, и я потеряю место в Университете. Джим был ошеломлен. Он вдруг понял, что что-то упустил. На такой дозе Лазури Крис должен был валяться на полу и молить о сексе, чтобы утихомирить кипящие в крови гормоны. Ему должно быть так плохо, что даже собаки оказались бы в опасности. Последнее, о чем думал бы Крис в таком состоянии – его работа. Джим выдохнул. - Хорошо, - самым спокойным голосом, на который он только был способен, ответил Бивер. – Давай я отведу тебя внутрь. Сейчас я тебя согрею, заварю чай, - он улыбнулся, когда Крис поморщился с отвращением. – Это особенный чай. Если нам повезет, мы очень быстро вернем твоим глазам нормальный цвет. Крис прикусил губу и неожиданно разрыдался. Он рыдал, обхватив себя руками и опустив голову. На людях он всегда смеялся над деканом, выказывая полную непочтительность и к нему самому, и к его должности. Но на самом деле он был обязан Джиму своей жизнью и своим рассудком. Джим был для него отцом, которого Крис лишился в раннем детстве. Джима потрясло такое проявление эмоций. Крис пострадал намного сильнее, чем он мог вообразить. Это напугало не только его, но и всех кошек на этаже. - Крис? – Джим обнял молодого человека за вздрагивающие плечи. – Поговори со мной. Я знаю, что ты убил одного из семьи Антонио. Что с тобой произошло? Кейн тяжело перевел дыхание. - Девочка… одна из наших студенток… У нее была передозировка. Я нашел ее в борделе Антонио. Нашел и вывел. - Иисус! Где девчонка? - Я пытался… - Крис шептал, едва сдерживаясь, чтобы снова не разрыдаться. – Я пытался вычистить ее кровь, я думал… что смогу… Но она… Боже, Джим… она… когда мы… она умерла. Крис уткнулся лицом в плечо Бивера, не в силах выбросить из головы то, что произошло. Он пытался спасти Бекки жизнь. Он проник глубоко в ее тело, в ее разум. Он хотел убрать Лазурь из ее организма, вобрать ее в себя, а затем освободиться, используя свою силу. Он никогда не делал этого раньше, даже не был уверен, что получится. Но, как только он вошел в Бекки, физически и ментально, то оказался в ловушке и был вынужден подчиняться ее извращенным желаниям. Тогда и произошло то, чего он не мог предвидеть. Она начала вытягивать из него темную силу, которую он прятал в самых глубоких тайниках своей души. Сила стала подниматься, все больше и больше подчиняя его себе. Крис потерялся в этой темноте, у него не осталось больше никаких желаний, кроме желания обладать! Владеть! В темном сыром подвале на куче старых театральных костюмов магия проявила себя во всем своем безобразии. Он спас Бекки. И она родит ему ребенка. Ребенка, какого не было до сих пор. Дитя Лазури и Черной магии, выродок рода человеческого. Крис почувствовал, как разгорается черная искра в глубине него, и холодный липкий страх овладел его телом. Он понял, что, как только в ее матке зародится жизнь, она не отпустит его. Поэтому он превратил свое желание в кинжал, которым разрушил ее тело и разум. Бекки с ужасом смотрела на него, пока свет в ее глазах не померк, а костюмы под ней не пропитались ее кровью. С первыми лучами солнца он бросил ее тело в Гудзон и поклялся, что никто, даже Джим, не узнает всей правды. Этим утром он дал еще одну клятву. Он никогда не создаст новую жизнь и, даже если на это уйдет весь отпущенный ему срок, он обнаружит то, что еще не удавалось никому – источник подлинной Лазури. И когда он его найдет, то уничтожит источник этой заразы, даже если это будет стоить ему жизни. Джим осторожно повел Криса прочь из этих странных джунглей. - Тихо, малыш. Все будет хорошо. Просто расслабься и выпей смесь, которую я приготовлю, - он ехидно усмехнулся. – И не ной! Крис был слишком измотан, чтобы придумать достойный ответ. Он только слабо кивнул и уже через секунду сидел на стуле в кухне. Запасы продуктов были в первую очередь рассчитаны на животных, и уж никак не на приготовление кулинарных шедевров. Джим знал, что когда Крис тих и послушен, это нехорошо. Он был уверен, что произошло еще что-то, о чем Крис не хочет говорить. Его беспокоила судьба девочки, но спрашивать сейчас, куда делось ее тело, было плохой идеей. Через несколько минут закипела вода, Джим опустил в нее какие-то листья и прочитал нараспев заклинание. Запахло конфетами. Скрестив на груди руки, Джим строго проследил, чтобы Крис выпил все до последней капли. Когда парень перестал дрожать, его глаза приобрели обычный цвет, и он взял себя в руки, Джим решил, что его можно оставить и вернуться к своей роли декана престижного Университета. Согнав с колен нагло устроившихся там кошек, почесав за ушами разлегшихся у ног собак, Джим последний раз взглянул на Криса. Ментальные щиты мальчика были прочны, как стены средневековой крепости. Джим не смог прочитать ни его мысли, ни его чувства. Это было неплохо. - Завтра я жду тебя на работе. Я не смогу долго прикрывать твою задницу. Крис улыбнулся, несмотря на угрозу. - Да, сэр…. И спасибо. - В любое время. Но постарайся, чтобы подобного больше не произошло. Я слишком стар для этого дерьма. Подумай о том, что я сказал… Сначала нужно отпустить… - Джим положил руку на плечо Кристиана. – Давным-давно ты потерял сестру. Самое время отпустить и жить дальше. Поверь старику, на свете есть нечто большее, чем месть. Она не согреет тебя холодными ночами, и у нее неприятный вкус. Крис взял одеяло, которое Джим принес из его спальни, и накинул его на голые плечи. - Джим, - Крис тронул наставника за руку. – Пригляди за Дженсеном. - Дженсеном? – переспросил Бивер. – Какое отношение к этому имеет наш Смит? - Никакого, - солгал Крис. – Просто присмотри за ним, ладно? Джим нахмурился, но сжал плечо Криса. - Побеспокойся лучше о себе. Отдохни, а потом тащи свою задницу обратно в Университет. А я сообщу, что ты перебрал в «Белой лошади». Все в это поверят. И заявлю, что нашел тебя с дамой, - Джим указал на собаку, которую как раз звали Дама. – Это твое алиби. Ночью ты просто не мог быть на Бродвее. - Отлично, - хмыкнул Крис. – Комитет снова возьмет меня за задницу. Джим усмехнулся в ответ и ушел. К мальчишке вернулся характер, значит, все будет хорошо. Джим вернулся в свой кабинет в Университете. Второй учебный день, а у него уже мигрень! Кроме проблемы с Крисом, кто-то подшутил над службой безопасности, наложив на них сонное заклятие. Комитет по этике уже выпустил несколько нот с требованием разобраться и прекратить вечеринки, подобные вчерашней. На лекциях появились пьяные студенты, что подтверждало алиби Криса, которого и обвиняли в развращении молодежи в студгородке. Джим усмехнулся; проклятый комитет был своего рода альтер эго Кристиана. Джим устроился за своим столом и принялся вычислять не явившихся на лекции студенток. Крис не назвал имя, и ему придется отыскать девочку самому. Джим чувствовал, что тело никогда не будет найдено. Он умолял Криса совладать со своими демонами, потому что был некоторым образом причастен. Крис был хорошим мальчиком, которому не повезло с самого рождения. За год Джим приложил массу усилий, чтобы добро в Крисе перевесило зло. Пока так и было, Джим закрывал глаза на некоторые недостатки Кейна. Мальчик был уникален. Он – человек будущего. Будущего, которое пугало Джима, когда он думал о нем. Магия уже проникла в гены людей, но Крис был следующим шагом в развитии Лазурных. Раздумья Джима были прерваны стуком в дверь. Декан нахмурился. - Войдите. В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Дженсена. - Простите, сэр. Можно к Вам на минутку? Джим жестом пригласил его присесть и улыбнулся своей привычке брать под крыло странных типов. Если Крис был человеком будущего, то Дженсен – дитя прошлого. - Что я могу для Вас сделать, профессор? - Вы получили мое сообщение? Джим нахмурился и уставился на бумаги на своем столе. Выловил из-под кипы бумаг пенал с сообщением. - Получил. Он быстро пробежал глазами текст о том, что столкновение Дженсена с коробейниками могло быть связано с убийством уличного мага. Поэтому Крис беспокоился за своего друга? - Спасибо, мистер Эклз, но я не думаю, что об этом стоит беспокоиться. Дженсен кашлянул. - Да, сэр, но вчера в центре Манхеттена произошло убийство. И я… я беспокоюсь за одну свою студентку. Она звонила мне вчера вечером из того района. Я думаю, что она могла принять грязную Лазурь. Я пытался найти ее, но не смог. Джим удивленно приподнял брови. - Почему отравившаяся Лазурью студентка стала бы Вам звонить? - Я… я дал ей номер своего телефона, и она позвонила. Это не то, что вы думаете, сэр. - Вы и понятия не имеете, что я думаю. Как зовут девушку? - Бекки… Ребекка Росс. Утром она не пришла на занятия. Джим видел ее несколько раз. Симпатичная молодая первокурсница. Ее личное дело легко всплыло в его голове. Феноменальная память – от природы, а не дар магии. И Джим пользовался ею вовсю. Декан скрипнул зубами. Молодая… слабоодаренная… Дети всегда были самыми уязвимыми. - Я проверю это, Эклз. Спасибо, что сообщили. Дженсен кивнул и нервно потер взмокшие руки. - Еще одно, сэр, - он поправил сползающие на кончик носа очки. – Я вчера засиделся в библиотеке, и туда ворвался человек. Он ничего не украл, не нанес никакого ущерба, но он… он говорил со мной. А утром он заявился в мою группу. Он не студент, сэр, это я точно знаю. Другой студент в моей группе, Майкл Розенбаум, знает его. Майкл говорит, что парень наркоман. Джим потер виски, головная боль усилилась. - Почему вы не сообщили мне о библиотеке? - Я пытался, но безопасность… - Черт! – проворчал Джим. Выходит, то, что случилось ночью, не глупая шутка. - Почему этот человек объявился в Вашей группе? Зачем изображал из себя студента? Он сказал, чего хочет? - О, - Дженсен невольно вздрогнул. – Кажется… меня, сэр. Он нес какой-то бред. Джим улыбнулся про себя. Трудно обвинять человека, если он начинает бредить, увидев Дженсена. Только сам Дженсен, в очках или без, не замечает этого. - Что он сделал? Угрожал Вам? Вашим студентам? - Н-нет. Он цитировал стихи. Группа решила, что это часть урока, и мне пришлось сделать вид, что так и есть. Но мне не хотелось бы, чтобы он вот так приходил, когда ему захочется. Джим моргнул. - Стихи? - Да, сэр. Как я уже говорил, он нес бред. Он сказал, что мир погибает. Он хотел, чтобы я пошел с ним, потому что только я смогу это остановить. Он болен. Он может быть опасен. Джим развалился на стуле. - Он не называл своего имени? - Джаред. Джим мысленно перебрал все личные дела прошлых и нынешних студентов, нашел несколько человек с таким именем и решил заняться расследованием лично. - Не волнуйтесь, профессор. Я узнаю что смогу об этом сумасшедшем и Бекки. Вот черт. С каждым годом вещи становились все запутаннее и запутаннее. Джим уже пожалел, что сейчас не лето и он не в своем домике, с удочкой возле озера. Дженсен поднялся. - Спасибо, сэр. Благодарю за помощь. Я надеюсь, что Вы его найдете. Есть в этом человеке, в том, как он себя ведет, что-то странное. Словно он не один из нас, а НАД нами, - Дженсен покачал головой. – Он даже настаивал, чтобы я называл его Лорд Джаред. Мальчик ушел, и Джим понял, что не может сделать вдох. Как только Дженсен произнес имя, мир Джима остановился. Лорд Джаред существует? Он здесь? - Но это невозможно, - прошептал Джим, пытаясь убедить себя, что это лишь совпадение. Выскочив из кабинета, Джим поспешил в Башню библиотеки. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Если Лорд Джаред действительно существует и он был в библиотеке… зачем? Он знал? Зачем ему Дженсен? Что, черт возьми, обо всем этом знает Крис? И нужно немедленно встретиться с Майклом Розенбаумом. И если он действительно знает Лорда Джареда, то проблем у Джима только прибавится. Джим влетел в библиотеку, не здороваясь со встречными студентами и преподавателями, почти бегом кинулся к лифту и нажал кнопку технического этажа. У очень немногих был сюда доступ. Даже у Криса не было. Коснувшись панели системы безопасности, Джим подождал, пока она его опознает. Потом спустился еще на один уровень вниз и пошел по лабиринту библиотечных подвалов, забитых трубами и проводами. Коридор привел его в тупик. - Откройся, - буркнул Джим. Бетонная стена треснула и разошлась ровно настолько, чтобы пропустить одного человека. Загорелся свет. - Закройся. Стена снова сомкнулась. Джим почувствовал огромное облегчение оттого, что здесь все осталось нетронутым. Именно здесь Джим прятал свою личную библиотеку. Все, что он собрал за свою долгую жизнь во время путешествия в поисках ключа к бессмертию. Но, в отличие от магов Башен, он не жаждал извлечь из этого выгоду. Сначала его поиски были подвигнуты отчаянным желанием вернуть к жизни любимую, но годы и мудрость в конце концов изменили мотивацию. Теперь знания, которые он получил, давали возможность бороться с тем, о чем он узнал. Но пока имя не сорвалось с губ Дженсена Эклза, Джим считал свои поиски чем-то вроде странного хобби. Тайная комната была не очень большой, но в ней хранились книги и вещи со всего мира. Джим мог читать практически на всех языках, даже если и не говорил на них. Ему не приходилось перечитывать книги - увидев страницу раз, он навсегда сохранял ее в своей памяти. Сейчас он хотел увидеть две старинные рукописные книги. Они стояли рядом, на высоких подставках. Одну Джим нашел в хламе во время церковной распродажи. Это был личный дневник, написанный человеком, жившим в Нью-Йорке двести лет назад. В дневнике, казалось, переплелись действительность и фантазии. Человек описывал жизнь города, но в то же время писал о вампирах и ином мире. И еще он писал о поиске святого человека, не тронутого жаждой власти и благословленного силой добра. Имя автора было Лорд Джаред. Другая книга была намного старше. Джим обнаружил ее в архивах Польской библиотеки несколько лет назад. Сочинение средневекового человека, который утверждал, что он – последний рыцарь Тевтонского ордена. В книге рассказывалось о темных ритуалах, которые могли сделать человека бессмертным. Автор утверждал, что бессмертен, и что этот ужасный дар сводит его с ума, заставляя пить кровь и пожирать плоть своих жертв. Книга была написана на немецком, автор не стал подписываться, пожелав остаться неизвестным. Джим украл рукопись. Осторожно открыв обе книги, Джим внимательно рассмотрел пожелтевшие страницы. Две книги, написанные с перерывом в 400 лет одна от другой… абсолютно одинаковым почерком. __________________________________ 1 - Эмили Элизабет Дикинсон (англ. Emily Elizabeth Dickinson; 10 декабря, 1830, Амхерст (Массачусетс) — 15 мая 1886, там же) — американская поэтесса. 2 - Джордж Гордон Байрон, с 1798 6-й барон, широко известный как лорд Байрон (англ. George Gordon Byron , 6 th Baron , англ. Lord Byron; 22 января 1788, Лондон — 19 апреля 1824, Миссолунги, Греция) — английский поэт-романтик. 3 - Генри Уодсворт Лонгфелло (англ. Henry Wadsworth Longfellow; 27 февраля 1807, Портленд (Мэн) — 24 марта 1882, Кембридж (Массачусетс)), американский поэт. Автор «Песни о Гайавате» и других поэм и стихотворений. 4 - Публий Овидий Назон (лат. Publius Ovidius Naso; 43 год до н. э. — 17 год н. э.) — римский поэт, работавший во многих жанрах, но более всего прославившийся любовными элегиями и двумя поэмами — «Метаморфозами» и «Искусством любви» 5 - Эдгар Аллан По (англ. Edgar Allan Poe; 19 января 1809 года — 7 октября 1849 года) — американский писатель, поэт, литературный критик и редактор, является представителем американского романтизма. «Ворон» в переводе Бальмонта. 6 - Джон Рёскин (англ. John Ruskin; 8 февраля 1819, Лондон — 20 января 1900, Брентвуд) — английский писатель, художник, теоретик искусства, литературный критик и поэт. Оказал большое влияние на развитие искусствознания и эстетики второй половины XIX — начала XX века. 7 - Уолт Уитмен (англ. Walt Whitman, 31 мая 1819, Уэст-Хилс, Хантингтон, Нью-Йорк, США — 26 марта 1892, Камден, Нью-Джерси, США) — американский поэт, публицист. ЗЫ: вот тут я споткнулась. Я не нашла у Уитмана этой фразы, зато она входит в афоризмы Оскара Уайльда. 8 - Уильям Батлер Йейтс (William Butler Yeats, также транслитерируется как Йитс, Йетс, Ейтс) (13 июня 1865 — 28 января 1939) — ирландский англоязычный поэт, драматург. Лауреат Нобелевской премии по литературе 1923 года. «Второе пришествие» в переводе Бориса Леви. 9 - Гораций (полное имя Квинт Гораций Флакк (лат. Quintus Horatius Flaccus); 65 до н. э., Венузия, сегодня в регионе Базиликата, Италия — 8 до н. э., Рим) — римский поэт «золотого века» римской литературы. Его творчество приходится на эпоху гражданских войн конца республики и первые десятилетия нового режима Октавиана Августа. 10 - Конфуций (Кун-Цзы, реже Кун Фу-Цзы, латинизировано как Confucius; ок. 551 до н. э., Цюйфу — 479 до н. э.) — китайский мыслитель и философ. Его учение оказало глубокое влияние на цивилизацию Китая и Восточной Азии, став основой философской системы, известной как конфуцианство. Настоящее имя — Кун Цю, но в литературе часто именуется Кун-цзы, Кун Фу-Цзы («учитель Кун») или просто Цзы — «Учитель». И это не случайно: уже в возрасте немногим более 20 лет он прославился как первый профессиональный педагог Поднебесной. 11 - «Дон Жуан»: перевод Гнедича. 12 - Роберт Саути (англ. Robert Southey; 12 августа 1774 — 21 марта 1843) — известный английский поэт-романтик, представитель «озёрной школы». 13 - Ральф Уолдо Эмерсон (англ. Ralph Waldo Emerson, 25 мая 1803, Бостон — 27 апреля 1882, Конкорд) — американский эссеист, поэт и философ; один из виднейших мыслителей и писателей США. В своём эссе «Природа» («Nature», 1836) Эмерсон первым выразил и сформулировал философию трансцендентализма. 14 - «Незнакомому»: перевод К. Чуковского.