Небеса могут подождать

Их взгляды встретились на несколько долгих секунд, и Аладдин отогнал вдруг некстати посетившую его мысль о том, какие всё-таки у некроманта глаза... хм... необычные. Мозенрат всё ещё не ответил, только молча смотрел на него, и Аладдин задался вопросом, о чём тот изволит думать. - Ох, конечно же... - начал некромант тоном, слишком спокойным и покорным, чтобы походить на правду. Герой Аграбы приподнял брови в ожидании. - Конечно же?.. Глаза Мозенрата сверкнули неожиданной яростью. - ..НЕТ! - с чувством закончил он, и Аладдин заметил в его взгляде что-то ещё, словно... какую-то давнюю затаённую обиду. - Когда я предлагал тебе присоединиться ко мне, ты отказался. Так почему я должен соглашаться сейчас, когда ты внезапно этого захотел? - Потому что у тебя нет другого выбора, - спокойно отозвался Аладдин, пожав плечами. Мозенрат сжал зубы от злости и резко поднялся на ноги, всё так же кутаясь в одеяло. Он понимал это и сам, но от этого совершенно не становилось легче. Аладдин неожиданно встал следом за ним. Он положил ему руку на плечо и несильно сжал его, не давая сделать шаг к одежде. - Ты никуда отсюда не уйдёшь, - твёрдо сказал герой, и уверенное спокойствие в его взгляде слегка остудило пыл некроманта. Мозенрат дёрнул плечом, скидывая с себя его руку. - О, слушаюсь и повинуюсь! - сказал он с усмешкой и притворно приопустил длинные ресницы, словно застенчивая одалиска. - Что ещё прикажет мой господин? Аладдин подумал, что если бы скрытым в голосе сарказмом можно было убить, то он сейчас уже забился бы в предсмертных судорогах. Ну и характер, шайтан его дери!.. Но он, однако, не растерялся. - "Господин", конечно, звучит неплохо. Но ты можешь звать меня просто Ал, - с улыбкой "разрешил" некроманту герой, отчего Мозенрат процедил себе под нос что-то тихое и неразборчивое, но очень похожее на "А не пойти бы тебе, АЛ...". - Как я уже говорил, - спокойно продолжил Аладдин. - Я уверен, что ты успел узнать нашего общего врага и можешь кое-что рассказать о нём - что-нибудь, что может оказаться полезным. Вот почему ты остаёшься. Я хочу, чтобы мы действовали сообща. Да и... помочь тебе я тоже хочу. - Отлично, продолжай в том же духе, - насмешливо протянул Мозенрат. - И тогда я всерьёз решу, что ты хочешь со мной подружиться. "Мне не нужна твоя помощь!" - Гордость так и подбивала его крикнуть это герою в лицо. Но Здравый Смысл снова, как и ночью, резонно заметил, что ему не остаётся ничего другого, кроме как согласиться. Не для того он вернулся с того света, чтобы снова преждевременно погибнуть от рук Джаббара или его помощников. К тому же, Память услужливо напомнила ему о том, что этой ночью он лишился не только его волшебного артефакта, но и Чёрных Песков с прилагающейся к ним Цитаделью. То есть, всего, что у него было. Так что, у него не оставалось выбора насчёт того, с чем согласиться сегодня. - Думаю, ты будешь сильно разочарован, когда я скажу, что от меня тебе не будет той пользы, на которую ты рассчитываешь, - спокойно проговорил Мозенрат, кутаясь в одеяло сильнее и бросая мимолётный взгляд на свою одежду, дорогу к которой ему преграждал хозяин сего дома. - Я знаю о Джаббаре почти столько же, сколько и ты. Несмотря на то, что наше знакомство продлилось около месяца, он не спешил рассказывать о себе что-либо важное. И мой главный вопрос, касаемо его секрета и уязвимого места, так и остался без ответа. Аладдин заметил его красноречивые взгляды и, пробормотав что-то вроде "О, да, конечно...", отступил в сторону. Он подошёл к большому комоду и достал оттуда обычную кожаную перчатку, длиной до середины предплечья - достаточной, чтобы спрятать под ней правую руку некроманта. - Возьми взамен своей волшебной, - предложил герой, протягивая её ученику Дестана. - Знаешь, я рад, что у тебя больше её нет. От этого артефакта одни неприятности. Мозенрат ловко выхватил предложенную перчатку из его ладони. - Должно быть, ты хотел сказать, что от меня, - усмехнулся он. - Ведь перчатка всегда была на мне, когда с тобой случались эти самые неприятности. Некромант почувствовал себя гораздо лучше и увереннее, когда снова оказался одет. Он накинул на шею цепочку с часами, сунул руку во внутренний карман плаща и достал оттуда обрывок какого-то старого пергамента. - Проклятье!.. - выругался Мозенрат, когда развернул пергамент. За ночь он успел высохнуть, но старые чернила почти полностью размылись водой, а потому невозможно было более что-либо прочесть. Аладдин подошёл ближе и с любопытством заглянул ему через плечо. - Что это? Твоё секретное оружие? - не смог удержаться он. Но тут же об этом пожалел, когда некромант метнул на него сердитый взгляд и недовольно поджал губы, сминая в руке обрывок пергамента. - Да, если хочешь знать! - отозвался Мозенрат и добавил уже более нейтрально: - Можешь смеяться. Но это был фрагмент автобиографии Салмана Путешественника, в которой он упоминал о скрытой в подножье одной горы пещере. Если верить Салману, в той пещере обитает всезнающий дух, который может ответить на любой твой вопрос, если сочтёт тебя достойным. И я собираюсь спросить у него совета, если всё это не выдумки. Герой глянул на смятый "фрагмент автобиографии", который Мозенрат продолжал сжимать в левой ладони. И некромант, словно прочитав его мысли, ответил: - В общем-то, он мне не сильно и нужен. Все ориентиры уже здесь, - он коснулся виска указательным пальцем. - Вот только... "..теперь без магии мне туда наверняка не добраться," - мрачно договорил он про себя. Аладдин, кажется, тоже скрывал в себе способность к телепатии, потому что вдруг утвердительно кивнул. - Вот поэтому я и говорю, что нам нужно сотрудничать. Ну что, договорились? - он протянул Мозенрату левую ладонь. И Мозенрат, помедлив лишь мгновение, слегка пожал его руку. - Договорились, - отозвался он без восторга, но и без неприязни в голосе. Словно просто смирился с обстоятельствами. Аладдин знал, что стоит быть осторожным, пытаясь удержать пламя - оно или погаснет или всё же вырвется на свободу и превратится в пожар. Но нельзя забывать и о том, что при правильном подходе оно приносит в жизнь свет и тепло. И эта аналогия, внезапно посетившая его мысли, заставила его улыбнуться. Пряности и масла, дорогие ткани и украшения из благородных металлов, диковинные сувениры и самые разнообразные фрукты - это всё было лишь толикой из того, что можно было найти на многолюдном базаре, пышушем сказочной атмосферой Востока. Мозенрат знал, что всё это было, несомненно, экзотикой для мореплавателей и путешественников, прибывших сюда из дальних краёв. Но для здешних жителей, как бы ни было неприятно это признавать, экзотикой являлся он сам. Об этом говорил каждый взгляд, беззастенчиво воззрившийся на его серые глаза и матово-светлую кожу, и это при том, что на виду оставалась лишь малая её часть - лицо и кисть левой руки. "Имей ты впридачу и светлые волосы, на невольничьем рынке за тебя бы запросили целое состояние," - любил повторять его наставник. У Мозенрата была не светлая шевелюра, и на невольничьем рынке он никогда не был, но он догадывался, что, несмотря на эти недостающие детали, в своё время за него не продешевили. И столь повышенное внимание, которое он получил на оживлённом базаре Аграбы в это утро, поднимало в нём полузабытые воспоминания и раздражение от этой, если можно было её так назвать, прогулки. И какого демона он вообще принял предложение Аладдина пройтись с ним по его делам? Ему было привычно находиться в одиночестве, так почему бы и не остаться в доме? "В чужом доме" - добавлял внутренний голос, и он же заявлял, что находиться одному в своих аппартаментах и жилище своего ещё недавнего соперника - это не одно и то же. Несколько раз у Мозенрата появлялось смутное желание сбежать от своего вынужденного напарника. Просто затеряться в разношёрстной толпе, и пусть герой катится к чертям со своей благотворительностью. А потом... Действительно, а что потом, в его-то положении?.. И желание пропадало так же быстро, как и появлялось, заменяясь ощущением некоторой беспомощности, которое Мозенрат ненавидел всей душой. Аладдин незаметно наблюдал за эмоциями, что сменялись на лице Мозенрата, и понял, что идея похода на базар оказалась не очень удачной. На самом деле, с утра у него никаких дел не было, и он просто решил отвлечь Мозенрата от мрачных мыслей, придумав эти самые "дела", которые на деле оказались обычной прогулкой и покупкой всяких интресных штук. Несмотря на то, что за свою работу Аладдин никогда денег с людей не брал, Джинн подал султану идею - назначить ему жалование из дворцовой казны. И герой относился к деньгам спокойно - как только богатство стало частью его жизни, оно потеряло для него ту привлекательность, какую имело до этого. Он заметил, что Мозенрат неожиданно заинтересовался какими-то бутылочками из тёмного стекла в лавке Фарука. При более ближнем рассмотрении он узнал в них ароматические масла для купания, которыми, наряду с цветочными мылами, уже забил шкаф в своей купальне. [2] Но почему бы и не взять ещё? - Дай угадаю, - сказал Аладдин, становясь у прилавка рядом с Мозенратом. Под полным замешательства взглядом некроманта, герой взял наугад несколько бутылочек, специально не смотря на этикетки, принюхиваясь к каждой и оставляя их в сторону. И на седьмой по счёту он, наконец, нашёл то, что искал. - Вот это, верно? Мозенрат взял протянутый ему бутылёк и слегка втянул воздух рядом с пробкой. - Да, - удивлённо протянул он. - Но как... Аладдин повернул бутылочку этикеткой к себе - на ней значилось "Сандал". - Я не знал, что это сандаловое масло, но запах я запомнил. От тебя всегда приятно пахло именно им. Возьми, если хочешь. Мозенрат посмотрел на героя так, словно увидел у него на голове рога или ещё что странное. Он поставил бутылочку на прилавок, развернулся и, не говоря ни слова, направился куда-то прочь, тут же исчезая в толпе. Аладдин проводил его взглядом и почесал затылок, ощущая себя неловко. Но всё же достал из кармана пару серебрянных монет. - Возьму его, - сказал он торговцу, кивая на бутылочку. Своего подопечного он обнаружил у фонтана. Мозенрат сидел на краю и в задумчивости, слегка прищуривая глаза от солнца, смотрел на сверкающие струи прозрачной воды, бьющие вверх словно с некоторой ленцой. Аладдин подошёл ближе и встал сбоку от него, сунув одну руку в карман, а во второй продолжая сжимать бутылёк с ароматическим маслом. Он перевёл взгляд на другую сторону фонтана, где трое загорелых полураздетых мальчишек ныряли за медными монетками. Они доставали их со дна, выложенного тёмно-синей мраморной плиткой, и прятали кто куда - в карманы или маленькие тряпичные мешочки. - Сколько себя помню, люди всегда кидали монеты в этот фонтан. Когда я был маленьким, бывало, приходилось драться со сверстниками за право вылавливать их оттуда, - припомнил Аладдин с улыбкой. Мозенрат никак не отреагировал на это, и герой добавил: - Говорят, если загадать желание и бросить сюда монетку, лучше серебрянную, желание сбудется в течение скорого времени после того, как кто-нибудь, кому она действительно нужна, достанет её со дна. Некромант всё-таки поднял на него взгляд. - Неужели? - отозвался он с едва заметной усмешкой. Герой достал из кармана пару серебряных динаров, на несколько секунд задумался, а потом кинул один из них в фонтан. Монета упала в воду с еле слышным коротким всплеском и через мгновение исчезла на дне. - Да, так говорят. Но, на самом деле, я ещё ни разу этого не делал, - Аладдин протянул Мозенрату второй динар. - Хочешь попробовать? Волшебник приподнял левую бровь с таким выражением лица, что Аладдин на мгновение почувствовал себя идиотом. - Я не верю в подобную чушь, - снисходительно отозвался Мозенрат и добавил уже серьёзно, слегка нахмурившись: - Чудес не бывает. Можно сколько угодно молиться несуществующим богам и просить у них что-либо, но никто, кроме тебя самого, тебе не поможет. Аладдин ощутил некий когнитивный диссонанс. Мозенрат познал тайны магии и, что самое необычное, минувшей ночью смог вернуться из мёртвых практически у него на глазах. А сейчас он сидит с волшебными часами на шее, отмеряющими время его жизни, и всерьёз говорит о том, что чудес не бывает? - Ты не прав, - возразил Аладдин и указал на волшебный ковёр, скромно выглянувший у него из-за спины. - А он разве не чудо? А мой Джинн? А... - он кивнул на золотые часики у некроманта на груди. - А это, в конце концов? И то, что с тобой произошло? Я имею в виду место, где ты побывал, и тот факт, что ты смог оттуда вернуться. Мозенрат сжал часы в левой ладони, прижимая их к груди, и на его бледном лице промелькнула тень. - Подлое и коварное убийство - вот что произошло, - бросил он с неприязнью. - А я всего лишь частично восстановил справедливость. Заметь, я. Не кто-то невидимый и всемогущий вернул меня обратно, сколько бы я ни просил, а я сам завёл эти часы. И я говорил не о твоём джинне или ковре, а о том, что чудеса не происходят сами собой только потому, что ты просишь о них. Кто, по-твоему, может нас слышать, особенно, если мы не говорим вслух? Аладдину стало не по себе, когда он понял, в чём тут дело. Для него вера была чем-то самим собой разумеющимся, как, например, делать вдох и выдох. И сначала он подумал, что про "несуществующих богов" Мозенрат говорил не всерьёз. Но... как же так? С ним что-то произошло или же он и не верил никогда? - Кстати говоря, - уверенно продолжал Мозенрат, похоже, не заметив замешательства героя. - Я ведь был в потустороннем мире. И что-то никого я там не увидел, кроме моей блаженной проводницы, твердившей каждую минуту о том, как это ужасно - хотеть жить. А ещё о том, что нельзя заводить часы, и что я не смогу вернуться. Но я всё же здесь, значит, это я сотворил это чудо, в которое ты так хочешь верить. Некромант опустил взгляд на воду, идущую лёгкой рябью в главной чаше фонтана. Из-за тёмной плитки на дне создавалось ощущение того, что здесь была большая глубина. И что вода тут тёмная... совсем как в озере того самого оазиса, который едва не стал его последним домом. ..Она заливалась в нос, не давая вдохнуть, поселялась болью в лёгких и старалась не выпустить из своего плена, когда по возвращении в мир живых он неожиданно обнаружил себя на дне озера. Мозенрат резко поднялся со своего места и отошёл от фонтана на несколько шагов, не желая больше смотреть в чашу. Он усмехнулся, прижав к губам тыльную сторону ладони, когда подумал, что будет ловить такие ассоциации каждый раз, когда захочет принять ванну. "Это было бы весьма забавно... Если бы не было так страшно." Мозенрат приблизился к Аладдину и кивнул в сторону фонтана. - Эти дети достают монеты из фонтана, потому что им нечего есть, - сказал он, решив сменить тему, и в его голосе послышалось презрение. - Вы все так уверены в том, что ваш султан хорош, что не видите главного - ему плевать на ваш город, плевать на людей. Не я, а ваш султан - худшее, что могло случиться с Аграбой. - Я и не говорил, что ты худшее, что могло случиться с Аграбой, - протянул Аладдин, удивлённый его неожиданной тиррадой. Но слова Мозенрата снова заставили его задуматься. Он вспомнил случай, что произошёл не далее, чем неделю назад. В тот день по дороге в тронный зал Аладдин столкнулся с, по меньшей мере, четырьмя советниками, которые проносились по коридору, что в народе называется "в мыле". Султана же он обнаружил хоть и на троне, но занимающимся совсем не тем, чем следовало бы - чистящим механизм заводной золотой игрушки и заливающим туда новое масло. "- Ты обещал подумать над тем, что я сказал, - начал Аладдин, и, увидев оттенок замешательства на лице султана, разъяснил: - Позавчера я говорил о проблеме бедняков в Аграбе, отсутствии благополучия и рабочих мест для них. Благотворительные обеды, что предложила Жасмин, не искоренят проблему, а лишь сделают её чуть менее заметной. Предлагаю обсудить возможные методы..." Отец Жасмин, перебивая его, замахал руками так сильно, что едва не разрушил башенку из множества маленьких фигурок животных, кропотливо составленных друг на друга. "- О чём ты говоришь? - искренне удивился он. - Разве в Аграбе есть бедняки?" Аладдин едва не закашлялся, подавившись собственной слюной. "Я тут советовал принцу... эээ... Вазу... прогуляться по базару..." - ещё вспомнились тогда Аладдину недавние слова султана. - "Я бы и сам его сводил... Если бы знал, где базар." [1] И сейчас герой Аграбы с ужасом понимал, что как бы ему не хотелось этого, но и дальше не признавать очевидного было нельзя. Мозенрат был прав. * * * Некромант понимал, что это всё не по-настоящему. Это просто не могло происходить на самом деле, ведь прошло уже почти два года с тех пор, как его наставник отправился в мир иной. Но сейчас Мозенрат стоял перед ним, не изменившемся ни на йоту, словно сошедшим со страниц его памяти. И даже сам воздух в этом большом мрачном зале, незнакомом некроманту, казалось, обжигал холодом его лёгкие. - Какой позор!.. - со злой усмешкой протянул Дестан, медленно обходя вокруг Мозенрата. - Позор на мою голову! Мало того, что тебя, как последнего доверчивого идиота убивает мой старый враг, так ещё и я, сам того не ведая, обеспечил тебе пропуск на небо... Он остановился напротив своего ученика, и его глаза слегка прищурились. - Кстати говоря, ты мог бы быть мне благодарен за это... если бы не одно "но", - продолжал тёмный чародей. - Ты до сих пор не научился подчиняться обстоятельствам, а потому решил вернуться на грешную землю. Но знаешь ли ты, мой мальчик, что ты всего лишь дал себе отсрочку? Три оборота заводного механизма часов означают три года, а когда они истекут, часы снова остановятся. Но теперь на Небеса тебе путь заказан. "Так вот что имела в виду Ариадна!.." - запоздало подумал Мозенрат, и от взгляда Дестана его сердце сжала ледяная рука страха. - Теперь после смерти ты попадёшь прямиком в Джаханнам, а если точнее, ко мне. Уж я об этом позабочусь. Дестан сжал пальцами подбородок Мозенрата, приподнимая его голову и заставляя посмотреть себе в глаза. А затем отпустил и погладил его по щеке обманчиво-ласковым жестом, потому как его глаза оставались холоднее льда. - Тогда-то ты поймёшь, что при жизни я ещё был к тебе добр. И пожалеешь, что не остался там, наверху, со своими ангелочками. Если уже не пожалел... Ещё никогда Мозенрату так сильно не хотелось плюнуть ему в лицо, но в то же время он боролся с желанием упасть на колени и целовать наставнику руки в перстнях, моля о пощаде. "Нет!" - подумал молодой некромант со злостью. - "Это же именно то, что он хочет. Я никогда не умолял его, чтобы он ни делал. Не получит он такого удовольствия и сейчас." Мозенрат отдёрнул голову от руки Дестана и расправил плечи. - Ты заслужил быть обращённым в зомби, так что можешь идти к демону, - с неприязнью бросил он и добавил тихо, но отчётливо, делая ударение на каждое слово, в котором сквозила неприкрытая злость: - Ненавижу. Тебя. Взгляд напротив полыхнул ответной яростью. Дестан занёс руку, чтобы ударить своего преемника, но неожиданно опустил её и рассмеялся. - О, я знаю, - вкрадчиво проговорил он с ухмылкой. - И более того, мне это даже нравится! Он схватил Мозенрата за левое предплечье, сжал его и с силой дёрнул вниз. Мозенрат свёл брови от боли в руке, но не издал ни звука, когда не смог устоять на ногах и упал на колени. Бывший правитель Чёрных Песков наклонился к нему и шепнул на ухо: - Думал, навсегда избавился от меня? Как видишь, нет. А всё потому, что моё всегда остаётся моим. Навечно. Перед глазами всё стало расплываться, терять очертания, боль в запястье ослабла, и лишь шёпот ещё некоторое время звучал в голове Мозенрата даже тогда, когда он вырвался из этого ночного кошмара. "Навечно..." Мозенрат несколько минут боролся с подступающей паникой, слыша своё оглушительное сердцебиение, отдающееся в голове. Затем он сел и глубоко вздохнул. "Это сон," - мысленно сказал он себе. - "Всего лишь дурной сон..." Желая убедиться в этом, Мозенрат задрал тёмно-синий рукав, обнажая то место, где запястье переходило в предплечье. Но вместо успокоения у него вырвался отчаянный стон - вопреки здравому смыслу, на светлой коже проступил красный отпечаток, грозивший в скором времени перерасти в большой синяк. - Навечно, - повторил Мозенрат, и неожиданно с его губ сорвался нервный смешок. - Навечно... Отчего-то он совершенно не помнил, что произошло в следующую минуту, но его вдруг встряхнули и отвесили не сильную, но звонкую и отлично приводящую в чувство пощёчину. - Что ты делаешь? - удивлённо воскликнул Мозенрат и прижал ладонь к пострадавшей щеке. Он высвободился из рук Аладдина и смотрел на него огромными от недоумения глазами. - Успокаиваю тебя, вот что... - отозвался герой, и в его голосе послышалась еле заметная растерянность. На самом деле, он действовал чисто интуитивно и не до конца был уверен, поможет ли это. Но, как оказалось, очень даже. - Ты смеялся так, словно... "..сошёл с ума...". Он слышал о том, что сознание может выдержать эмоциональное напряжение лишь до определённого предела, а потом в какой-то момент внезапно становится очень смешно - так психика пытается защитить свою целостность, убегая в безумие. Но Аладдин не верил, что Мозенрат мог тронуться умом - не того он был характера. - Так что сейчас произошло? - требовательно спросил герой. Мозенрат повёл плечом, словно ему стало сильно неуютно. На полминуты в комнате воцарилась тишина, а затем некромант нарушил её, неожиданно и задумчиво произнеся: - Меня редко посещали мысли о смерти, даже в те времена, когда я... ещё был, так скажем, не свободен. Тогда я просто был уверен, что так будет не всегда, и это здорово помогало не потерять силу духа. А когда всё и правда изменилось, я не думал об этом тем более. Наоборот, каждый провалившийся план и каждая неудача ещё больше разжигали желание идти к исполнению своих идей и замыслов. Я всегда думал, что люблю жизнь. Но оказывается, чтобы на самом деле понять это, стоило один раз умереть. Он сделал небольшую паузу, сомневаясь, стоит ли говорить, но всё же продолжил. - Три оборота заводного механизма часов означают три года, а когда они истекут, часы снова остановятся, - повторил он слова наставника. - При условии, что с ними не случится чего раньше. Но теперь, когда я умру снова, меня ждёт особо жаркое место в Джаханнаме. И всё будет хуже, ещё хуже, чем прежде. Аладдин распахнул глаза в удивлении. - Откуда тебе известно об этом? От уверенного и мрачного тона Мозенрата, и конечно, от его слов, становилось сильно не по себе. - Так сказал мне во сне Дестан, - отозвался Мозенрат, приопуская ресницы, чтобы Аладдин не заметил ненависть, вспыхнувшую в его глазах. Он снова на несколько секунд оттянул рукав, демонстрируя красный отпечаток на худом запястье, как доказательство правдоподобности сна. - Мой наставник. Хозяин моего тела и души. Да, теперь ещё и души... Некромант опустил взгляд на часы, лежащие на его левой ладони, и сжал их в кулаке. Затем поднёс его к губам, еле касаясь, и закрыл глаза. Он не произнёс ни слова, но Аладдин подумал, что никогда ещё не видел, чтобы Мозенрат, прежде самоуверенный и расчётливый, выражал своим видом такое отчаянье. Но... он ведь никогда не сдавался, чтобы не случалось! Неужели, всё действительно хуже, чем он мог бы предположить? Аладдин толком не знал о его прошлом, лишь однажды Мозенрат случайно обронил одну странную фразу[3] в разговоре о том, как он стал правителем Чёрных Песков. Но герой Аграбы знал, что дыма без огня не бывает, а потому догадывался, что Дестан явно заслужил то, что получил. Только, похоже, наставник Мозенрата не был с этим согласен. Аладдину было не понаслышке знакомо это ощущение - осознание того, что ты один на всём белом свете, что никому нет до тебя дела и можно надеяться только на себя. Только сравнительно недавно оно исчезло из его жизни, но воспоминания никуда не делись. Теперь у него есть всё, чего он хотел, а главное - Джинн, который хоть часто и бывает несерьёзен, но он верный и почти всемогущий товарищ, который всегда рядом и всегда придёт на помощь. Мозенрат же был свободен, как ветер в пустыне, и так же одинок. И поддержки ждать было не от кого - разве что только он, Аладдин, может попытаться сделать это. Что-то подсказывало герою, что сейчас некромант не сможет отказаться, как бы ему этого ни хотелось. - Ничего с тобой не случится, - уверенно сказал Аладдин и положил обе руки Мозенрату на плечи, ловя его взгляд. - Я пока не знаю, что можно сделать, но мы найдём выход из этой ситуации. Стоит подумать... Как и над тем, что ты говорил про три года. Джинн может знать об этом и помочь, всё же, он живёт уже тысячу лет и всякого повидал. Вместе мы справимся, как считаешь? Мозенрат молча смотрел на него, ничего не говоря от удивления. Один раз Аладдин уже протягивал ему руку, в самом буквальном смысле, когда пытался спасти от падения с башни, но в тот раз Мозенрат предпочёл сорваться с высоты, но не принимать помощь от своего противника. Сейчас некромант чувствовал себя почти так же, словно он стоял у края бездны, имя которой отчаяние, и Аладдин снова, как ни странно, протягивал ему руку. И Мозенрат чувствовал, что в этот раз он не сможет её оттолкнуть - теперь у него не осталось ничего, кроме гордости, но она ничем ему не поможет, а потому придётся заставить её замолчать. - Зачем тебе всё это? - спросил Мозенрат, и Аладдину показалось, что кроме недоверия он услышал в его голосе лёгкий, еле заметный оттенок надежды. Нет, он не мог до конца верить в то, что герой Аграбы сможет помочь ему, или то, что он действительно этого хочет (с какой же стати?). Но недаром в народе говорят, что надежда - это то чувство, которое умирает в человеке последним. Аладдин ненадолго задумался над тем, как объяснить всё это Мозенрату. Иногда люди делают вещи, которые кажутся им единственно верными. И это значит, что в глубине души они считают, что так поступать правильно. Он навсегда запомнил слова матери, покинувшей его одиннадцать лет назад - по прошествии времени Ал уже не мог в подробностях вспомнить черты её лица, но одна простая истина навсегда врезалась в память. Она говорила: "Прежде всего, когда что-то делаешь, нужно спрашивать своё сердце." - Ты мне нравишься, - наконец ответил Аладдин и тут же добавил: - Нравишься как человек, по многим факторам. Также, я признаю, что в нашу первую встречу я был не прав. Возможно, если бы тогда всё было по-другому, то и всего остального у нас бы не произошло. Я не могу вернуться в тот день, чтобы исправить прошлое, но я могу попытаться повлиять на будущее. Знай, мне жаль, что мы тогда стали врагами. Мозенрат не знал, что ответить ему на это. Он просто молчал, слегка сведя брови и не поднимая взгляда на героя. Аладдин тоже молчал. И в повиснувшей неловкой тишине слышалась лишь тихая трель одинокого сверчка, что прятался в жасминовых кустах где-то за окном. - Мне тоже. Голос Мозенрата прозвучал настолько неожиданно, что Аладдин не был к этому готов. Он поднял на него вопросительный взгляд. - Мне тоже жаль, - повторил некромант. - Но это не значит, что мы с тобой теперь друзья. Аладдин его понимал, и потому лишь кивнул. Обиды не всегда легко и быстро забываются. Но его "мне тоже жаль" давало маленькую, совсем призрачную, но всё же надежду на лучшее. Неожиданно к герою пришло осознание: он вспомнил, где видел то же изображение, что и на случайно увиденной утром татуировке некроманта - точно такие же змеи были вырезаны на огромных дубовых воротах в Цитадели. И он подумал, что, возможно, это была неплохая возможность сменить тему. - Я видел таких змей на дверях твоего дворца, - обратился к нему Аладдин. - Может быть, это не моё дело, но уж очень интересно - что это означает? Изображение под твоей правой ключицей? Он заметил, что Мозенрат еле заметно поморщился при упоминании о его отметине. Но, тем не менее, некромант ответил. - Это магическое клеймо, - нехотя бросил он, подозревая, что уж лучше сказать, пока Аладдин не надумал себе чего-нибудь. - Отличительный знак Дестана. Я получил его ещё когда был ребёнком - так принято у чародеев и их учеников, в первую очередь для того, чтобы все точно знали, кто кому принадлежит. Бывали случаи, когда какой-нибудь тёмный маг похищал себе способного и особо понравившегося ученика другого мага, и тогда наставник мог найти его по этой отметине. Мозенрат нахмурился и с неприязнью добавил: - Своего рода маяк, с помощью которого можно и из-под земли достать, как бы тщательно и далеко ты ни пытался скрыться. Тема для смены разговора, как оказалось, была не очень удачной, и потому Аладдин решил сегодня больше ничего не спрашивать. Но всё же он не мог не заметить очевидного сходства между ними - несмотря на все испытания, что щедро высыпала на них жизнь, они оба всё равно продолжали любить её. * * * ..Мелкие камни, выскользнувшие из-под подошвы его высоких узких сапожек, с шелестом покатились вниз по крутому склону, и Мозенрат, возможно, проскользил бы на пятой точке вслед за ними, если бы не резко подхватившая его под локоть рука. Некромант вернул себе устойчивое положение и одарил Аладдина мимолётным взглядом, высвобождаясь. - Спасибо, - коротко кивнул он и отвернулся, чтобы герой не смог заметить досаду на его лице. И снова принялся спускаться вниз по полустёртым от времени и еле заметным ступенькам, выбитым на склоне скалы много-много лет назад. Герой пожал плечами и последовал за ним, не отставая ни на шаг. - Эти ступеньки так и крошатся под ногами, нужно быть осторожнее, - сказал он, придерживаясь рукой за скалу. На закате они прилетели к этому скалистому ущелью на Ковре, но а далее требовалось проделать путь до самого низа ущелья пешком. "Только достойный получит ответ на свой вопрос." - процитировал Мозенрат фразу из старого свитка и усмехнулся. - "Держу пари, спуститься в ущелье по полуотвесному склону с истёршимися от времени ступеньками - это ещё не самое "достойное", что нужно сделать." И теперь, когда большая часть пути осталась позади, Мозенрат не мог не торопиться - он видел внизу ровную каменную площадку и небольшой горный водопад, лениво бьющий из скалы и образующий под ней маленькое озерцо кристально-чистой воды. А также то, что это всё уже медленно начало освещаться восходящей на небе Луной, серебристые лучи которой проникали даже сюда. Оставшееся небольшое расстояние некромант преодолел за несколько секунд: камешки снова покатились вниз, когда он проскользил правой ногой вперёд, встав боком и уже не сильно заботясь об удержании равновесия. А затем последовало несколько лёгких прыжков - только слегка взметнулись полы его чёрного плаща, - и он был на месте. Мозенрат слышал, как камни снова покатились вниз - на этот раз из-под ног Аладдина, тоже решившего ускориться. Некромант остановился в нескольких шагах от водопада, льющегося вниз с мягким негромким шумом, и ощущал на своём лице мелкораспылённые частицы воды, разбивающейся о камни. - Lux in tenebris! - сказал он, когда Аладдин встал рядом с ним. Тотчас всё вокруг них посеребрилось лунным светом, и водопад стал ослабевать, как если бы кто-то вдруг перекрыл его дамбой. Вода бежала всё слабее, а затем течение и вовсе прекратилось. Большая каменная плита, как по волшебству, отступила в сторону и явила тёмный вход в пещеру, с обеих сторон от которого вспыхнули два факела. Аладдин смотрел на всё это широко открытыми от изумления глазами. Конечно, за свою трёхлетнюю "карьеру" спасителя людей от всякой напасти, часто и сверхъестественной, он всякого насмотрелся, но это зрелище его очень впечатлило. - Не Пещера Чудес, но очень здорово, - сказал он, попутно припоминая эффектное появление среди пустыни огромной песочной головы тигра, открывающей пасть, что вела к несметным сокровищам. Мозенрат же был скорее впечатлён и обрадован не самим зрелищем, а тем, что всё оказалось правдой. Хотя сильно радоваться и не спешил, чувствуя, что не всё будет так просто. Он подошёл ко входу в пещеру, снял один из двух факелов и поднёс его к выбитым на каменной стене строчкам. - На каком это языке? - поинтересовался у него Аладдин, становясь со своим факелом по правую сторону от него. - Очень странный. Я не могу прочесть. Мозенрат слегка прищурился, поднося факел почти вплотную к стене - буквы, как и те ступеньки, знатно поистёрлись от времени. - Это мёртвый язык. Его называют так, потому что на нём не говорят - лишь пишут и читают заклинания, магические и врачебные термины. Здесь написано, что только двое могут зайти в эту пещеру, чтобы пройти испытания. Но задать вопрос сможет лишь один, решив самостоятельно, кто это будет. А ещё... Он отступил на полшага назад и прочитал вслух: "В жизни этой не всем узнать дано Секрет чужого сердца или что Судьбой предрешено. О, путники!.. Зайти в Пещеру может каждый, Но не всякий человек получит здесь ответ. Прежде чем ступить сюда, подумать нужно дважды. Ведь если не достойны вы - Вам более не видеть солнца свет!.." На несколько мгновений воцарилось молчание, и каждый из них думал, что знает о том, что за мысли в голове у другого. - Ты уверен, что хочешь зайти? - спросил Аладдин. Он не боялся, лишь хотел, чтобы Мозенрат подумал, стоит ли оно того. - Да! - отозвался некромант и решительно сжал пальцами древко факела. - Если это действительно поможет мне разобраться с Джаббаром. А я хочу верить, что поможет, - он обернулся через плечо. - Я бы сказал, что ты можешь не ходить, если не хочешь, но в условиях сказано про двоих. Аладдин покачал головой. - Я хочу. Хотя у нас и разные мотивы, но цель одна - и я тоже ответственен за это. Он шагнул ко входу в пещеру, ощутив, как ему в лицо дохнуло холодом. "Мы справимся и выйдем отсюда живыми," - подумал он, прежде, чем переступить черту. - "А как же иначе?.." Мозенрат крутил в руке обрывок старого пергамента, и пытался понять, что к чему. Едва они оказались в пещере, каменная плита задвинулась обратно, отрезая путь к отступлению. А после короткий тёмный коридор, освещаемый только огнями масляных факелов, привёл их в странное помещение, смахивающее на чью-то комнату. Из неё не было выхода, и Аладдин предположил, что им нужно что-то сделать здесь, чтобы открылся переход в другое место или же коридор. Но... сделать что?.. - "Шесть - любуется садовыми цветами..." - прочитал вслух Мозенрат надпись со своего клочка пергамента, приближая к нему свет огня. - Что бы это могло значить? Он нашёл этот кусочек почти сразу, как только они вошли - отлепил его от старинного зеркала. Аладдин ходил рядом, оглядываясь: да, здесь словно и правда жили, но очень давно - вся мебель была покрыта толстым слоем пыли и имела несколько неприглядный вид. Воздух в этой каменной клетке был холодным, но сухим, и пах пылью. Казалось, она оседала на языке противным привкусом, и Аладдину здесь совсем не нравилось. Герой запнулся о старый, бывший некогда роскошным, ковёр, и едва не растянулся на полу. Он собирался поправить ногой задравшийся угол ковра, когда заметил под ним ещё один кусочек бумажки. - Моз, гляди-ка!.. Аладдин поднял его и внимательно присмотрелся - на его находке было написано: " 1 читает книгу". Мозенрат подошёл к герою и заглянул через его плечо. - "Один - читает книгу..." - проговорил он и задумчиво добавил: - Может быть, тогда у меня не "шесть", а "шестой"? Это похоже на часть какой-то загадки. - Да, - кивнул Аладдин и усмехнулся. - Видимо, чтобы оказаться достойным, по мнению пещеры, нужно быть умным и уметь логически мыслить. Что ж, неплохо. Он обернулся через плечо и встретился со взглядом Мозенрата, который до этого заглядывал в его листок, а теперь тоже поднял на него глаза, почувствовав взгляд. Две секунды - и некромант отшатнулся от него, отводя взгляд в сторону. - Нужно искать другие кусочки, - сказал Мозенрат, подходя к кровати с балдахином и хватая узорчатое покрывало одной рукой, а второй продолжая держать факел. Он взметнул целое облако пыли, что заставило его аккуратно чихнуть и на что он получил в ответ добродушное "Будь здоров". И нашёл на кровати третий элемент загадки. - "Третий - играет в шахматы", - прочитал вслух Мозенрат. - Аладдин, нужно ещё! Нужно перевернуть здесь всё!.. Спустя некоторое время перед ними на столике лежала сложенная продолговатая мозаика из кусочков, которые все вместе когда-то были одним листом. Первые четыре нашлись довольно легко, но чтобы отыскать оставшиеся недостающие элементы загадки, действительно пришлось пересмотреть здесь каждый уголок, имея лишь два факела. - "Семь дочерей султана вышли в дворцовый сад, где каждая из них занялась делом..." - стал читать Мозенрат, поправляя ровно кусочки бумаги. - "Первая читает книгу. Вторая - вышивает золотыми нитками. Третья - играет в шахматы. Четвёртая - музицирует на литавре. Пятая - танцует под мелодию четвёртой сестры. Шестая - любуется садовыми цветами. Чем же занимается седьмая сестра?.." Аладдин покусал нижнюю губу, быстро загибая пальцы для лучшего понимания. - Ну конечно!.. - просиял он от своей догадки. - Седьмая сестра... -..играет в шахматы с третьей! - в голос с ним сказал Мозенрат. Едва они произнесли это - массивные железные двери открылись сами собой, издав неприятный для слуха, но показавшийся таким радостным скрип. Дух пещеры остался удовлетворён ответом и позволил им двигаться дальше. ..Аладдин молча придержал некроманта за плечо, заставляя остановиться, и тут же отпуская, как только Мозенрат обернулся к нему. - Что ещё? - слегка прищурился он, и герой увидел, как в его глазах маленькими огоньками отражается пламя факела. Аладдин еле слышно вздохнул и провёл ладонью по стене из листьев, издавших при этом тихий шелест. После комнаты с загадкой их также ждало удивление - они попали, как оказалось, в "живой" лабиринт, состоящий из сплошных и плотных кустов выше человеческого роста. Сначала Аладдин задался вопросом: как растения могут жить здесь без капли воды и солнечных лучей? На что Мозенрат предположил, что всё дело в магии - наверняка они даже не настоящие. Но теперь героя занимал вопрос куда важнее - он на самом деле слышит голоса или они звучат только в его голове?.. - Я ничего не слышу, - бросил Мозенрат. - Лишь шелест листьев. Чувствуешь, как время от времени движется воздух? По лабиринту ходят сквозняки, а это значит, что мы уже где-то недалеко от выхода. Аладдин кивнул, соглашаясь. Что ж, похоже, некромант, как и всегда, был прав. Мозенрат развернулся и исчез за очередным поворотом, а Аладдин ещё несколько мгновений неподвижно стоял, прислушиваясь. Звуки, что издавали листья, и правда походили на еле слышный шёпот, и можно было бы расслабиться. Ему хотелось бы верить, что от них требовалось просто пройти лабиринт до конца, не заплутав в его бесконечных поворотах и разветвлениях. Но внутренне он всё же ожидал какого-нибудь подвоха. Некромант прошёл с десяток метров, прежде чем понял, что Аладдин за ним не идёт. Он остановился и подождал несколько минут, а затем окликнул его по имени. Не дождавшись ответа или появления героя, Мозенрат тихо выругался и развернулся, чтобы отправиться на его поиски, и неожиданно столкнулся с ним лицом к лицу. - Иблис тебя побери!.. - недовольно выдохнул он, отшатнувшись назад. - Зачем ты это сделал? Почему не откликался? Думаешь, это забавно? В ответ на это Аладдин беспечно пожал плечами. - Я немного отстал, только и всего - мне показалось, мы здесь уже были. Не поднимай шум, красавчик. Мозенрат едва не поперхнулся. Он не ослышался?.. Некромант слышал это фамильярное обращение от Джинна, но никак не думал, что Аладдин понабрался от него подобного. - Уличный крысёныш!.. - пробурчал себе под нос Мозенрат. Он пропустил Аладдина вперёд, а сам, не торопясь, двинулся следом. Некромант считал, что у него была хорошая интуиция, за исключением, разве что, недавнего случая, когда она неожиданно дала слабину. И сейчас он смутно понимал, незаметно наблюдая за Аладдином, что что-то здесь было не так. С самой первой их встречи он, находясь рядом, ощущал словно волнами исходящие от героя энергию жизни и чувство надёжности, спокойствия и, наверное, благородства. Но сейчас, так же находясь рядом с ним, он его ауру считать не мог. И это его тревожило. - Остановись! - Мозенрат скорее скомандовал, чем попросил. - Стой же! Аладдин послушно замер на месте, а затем развернулся. - Ну что? Мозенрат не ответил. Он приблизился к нему почти вплотную и внимательно посмотрел ему прямо в глаза, прежде, чем тот отвёл взгляд в сторону. - Ты не Аладдин, - уверенно сказал некромант. - Ты фантом. Что тебе нужно? На лице "Аладдина" промелькнула досада. - Чародея одурачить непросто. Что ж, посмотрим, как справится твой друг, - усмехнулся фантом и растворился в воздухе. "Он мне не друг," - хотел было возразить Мозенрат, но передумал. Его вдруг посетило опасение, что если Аладдин не пройдёт это испытание, то, возможно, его не выпустят тоже - и застрянут они здесь вдвоём на веки вечные. А потому он решительно развернулся и кинулся обратно, надеясь, что они с ним не разминутся в лабиринте, и что он найдёт героя раньше, чем это сделают фантомы. Аладдин протёр глаза и тряхнул головой, чтобы отогнать временное помутнение рассудка, но видение никуда не делось. Несколько минут назад он, ускорив шаг, поравнялся со своим товарищем по несчастью и снова шёл с ним по коридору, пытаясь разговорить его, а потом неожиданно из-за поворота вышел... ещё один. Герой уже открыл рот, чтобы удивиться не только в мыслях, но услышал лёгкие шаги поблизости и тихий шорох листьев, говорящие о том, что кто-то приближается. Затем из правого ответвления коридора выбежал третий Мозенрат, резко остановился, увидев ещё двоих, и Аладдин совсем растерялся. - Теперь... - подал голос один из некромантов. - Ты должен угадать, кто из нас является настоящим. "Так ведь и знал, что здесь не может быть всё так просто!.." Аладдин ощутил сильное волнение, но не выдал его ни одним мускулом на своём лице. Он сделал пару шагов вперёд, оказавшись как можно ближе, но не нарушая границ личного пространства, и внимательно осмотрел их. Все были похожи друг на друга, как три капли воды, за исключением одной детали - двое смотрели на него со спокойствием и уверенностью в том, что Аладдин не ошибётся, а третий же, что прибыл последним, хоть и пытался, но не мог скрыть своего волнения и, отчего-то, досады. Герой медленно прошёлся мимо них второй раз. Те же ресницы, глаза, чётко очерченные губы, и даже маленький шрамик на левой брови, едва прикрытый одной из тёмных завивающихся прядок, выбившихся из-под головного убора... И все трое сжимали древко мерно полыхающих факелов левыми, одинаково изящными ладонями. Аладдин встретился взглядом с некромантом, прибывшим третьим. "Пожалуйста," - прочитал он по его губам. "Нет, " - ответил ему герой одним лишь взглядом. Казалось бы, выбор очевиден, но отчего-то Аладдин не был уверен в том, что его эмоции - настоящие. Лёгкий сквозняк снова прошёл по лиственному коридору, который привычно отозвался на это лёгким шелестом. Аладдин сделал глубокий вдох, потом ещё один, едва заметный, и уверенно сказал: - Никто. Среди вас нет настоящего Мозенрата. Один из тройников прищурился, глядя на него. - Ты уверен? - Да. Я уверен. Только он сказал это - и все трое исчезли, растворившись, как пустынный мираж исчезает в дрожащем от полуденного зноя воздухе. Аладдин облегчённо выдохнул и слегка разжал ладонь, которой, как оказалось, сжимал древко своего факела почти до побеления костяшек пальцев. Его окликнули по имени, а затем из-за поворота снова показался Мозенрат. Некромант шёл стремительно, почти бежал, и резко затормозил, увидев Аладдина прямо перед собой. Несколько секунд они неподвижно стояли напротив друг друга, а затем Мозенрат заметно расслабился и первым нарушил повиснувшую тишину: - Хорошо, что я нашёл тебя. В этом лабиринте обитают фантомы - эфирные существа, которые могут на время остановиться осязаемыми, когда принимают чей-то облик. Я уже встретился с одним, и... Некромант не договорил, потому что Аладдин вдруг слегка наклонился к нему и сделал вдох рядом с его шеей, едва не касаясь её носом. - Ты чего? - Мозенрат отступил назад и смотрел на Аладдина не моргая, удивлённо округлив большие глаза. Герой удовлетворённо кивнул и вернулся в своё изначальное положение. - Я тоже с ними встретился. Их было трое, и все одинаковы, словно близнецы. Мне было нужно угадать, кто из них - ты. Я сказал, что среди них нет настоящего, и оказался прав. Мозенрат коснулся своей шеи кончиками пальцев в том месте, где едва не коснулся носом Аладдин, и поспешно отдёрнул руку, всё ещё недоумевая от его неожиданной выходки. - И как же ты угадал? На лице Аладдина появилась улыбка. Он не знал, как сказать Мозенрату о том, что есть в нём деталь, которую он приметил ещё при первом знакомстве и по которой он узнал бы его и с закрытыми глазами. Её-то фантомы и не смогли скопировать - его отличительный тонкий аромат сандалового масла... Мозенрат оказался прав - сквозняк действительно свидетельствовал о том, что их блуждание по необычному лабиринту подходило к завершению. Аладдин едва не издал вопль радости, когда коридор из веток и листьев неожиданно остался позади, а перед ними выросли приоткрытые одной створкой дубовые ворота. - Это ещё не всё, - остудил его пыл Мозенрат и кивнул на выбитые на стене у самых ворот строчки всё на том же "мёртвом" языке. Аладдин подошёл к ним вплотную, проводя кончиками пальцев по полустёршимся символам и ощущая досаду от того, что он не может их прочесть. - Что здесь? Что тут написано? Некромант не отозвался. Он стоял немного в сторонке, задумчиво покусывая нижнюю губу ровными белыми зубами, и думал о том, каким же образом Аладдин решил загадку фантомов. Он ведь и сам не рассказал герою подробностей встречи с его двойником, и всё это казалось ему... несколько странным. - Мозенрат? - снова обратился к нему Ал. - Это снова загадка, - наконец, ответил некромант и перевёл взгляд ворота. - Я мог бы предположить, что нам нужно дать на неё ответ, прежде чем зайти, но дверь и так открыта. Мозенрат подошёл ближе, слегка наклоняясь и приближая факел к стене. "Порою оно губит человека, А может также и спасти. Но не у всех есть чувство это, А потому - не каждому дано пройти." - прочитал он и иронично фыркнул, толкая ворота сильнее вовнутрь: - Какая ерунда. - Подожди, стой!.. - попытался остановить его Аладдин, но Мозенрат уже исчез во мраке, скрывающимся за воротами. И его факел, по всей видимости, потух, потому как герой не видел удаляющегося от него света, разгоняющего тьму. Он кинулся следом за ним, на секунду задержав дыхание, словно перед тем, как нырнуть в глубину, и... ..неожиданно оказался словно в одном из залов какого-нибудь египетского фараона. Аладдин с удивлением оглядел стены тёмно-бронзового цвета, испещрённые древнеегипетскими иероглифами, большую статую Бастет, огонь, мерно полыхающий в чашах и освещающий помещение. И понял, что он уже это видел раньше: так выглядел один из залов в огромной каменной фигуре лежащего Сфинкса - жилище Мираж. Вот только было не ясно, как он оказался здесь? И где Мозенрат?.. Аладдин сделал несколько шагов по залу, прежде чем услышал голоса и заметил, что он здесь не один. У подножия трона, украшенного бронзовой кошачьей головой, на больших бархатных подушках друг напротив друга сидели двое: хозяйка сего дворца - Мираж, и её гость - незнакомый Аладдину высокий и широкий в плечах мужчина средних лет, явно какой-то властитель, судя по богатому одеянию и уверенному, цепкому взгляду. Также Аладдин заметил, что по сапфиру на одном из его перстней время от времени пробегает искра, и решил, что гость Мираж, к тому же, ещё и маг. Несмотря на то, что внешне этот незнакомец был очень даже собой не дурен, Аладдину он не понравился, пожалуй, даже больше, чем Джафар в их первую встречу. Он явно был союзником Мираж, а от неё, как герою уже было известно, нельзя ожидать ничего хорошего. Аладдин быстро догадался о том, почему его присутствия здесь никто не замечает - он словно оказался в видении. Слышал, что Мираж и её гость ведут какой-то разговор, но не понимал, зачем ему показывают всё это. - ..Всё же я думаю, мне есть, что предложить тебе взамен, - промурлыкала Мираж, слегка прищуривая свои глаза, светящиеся в полутьме, словно у кошки, и по её длинным аккуратным ногтям пробежали маленькие зелёные всполохи магии. - Ты этого не знал, но у меня есть сын. Он пока совсем юн, но, поверь, дети быстро растут. Он станет для тебя кем захочешь. Хоть его отец и был обычным смертным, кое-что ему передалось от меня, так что, он даже может стать твоим учеником. Во взгляде мужчины проскользнула явная заинтересованность. Мираж заметила это, а потому слегка подняла правую руку, щёлкнула изящными пальцами - и тотчас напротив них взметнулось небольшое облако магии. А когда оно рассеялось, Аладдин увидел мальчика, не старше девяти лет на вид, тонкого, словно молодое деревце - тот удивлённо глядел на незнакомого чародея и явно не понимал, зачем вдруг мать перенесла его сюда. Его светлая кожа резко контрастировала со смуглой Мираж, но тем не менее, можно было уловить между ними что-то общее. И всё в нём казалось Аладдину знакомым: непослушные тёмные завивающиеся вихры, тонкие черты лица, изящные пальцы, в волнении теребящие конец пояса, и, конечно, глаза - большие, цвета дождевого облака - Аладдин видел такие только... "Нет, не может быть!.." Гость Мираж поднялся с подушек, неторопливо подошёл к мальчику и взял его за подбородок, приподнимая его голову и впиваясь взглядом в его лицо. - Красивый, - наконец, довольно сказал он, и впервые за всё видение Аладдин услышал его голос. - И умный наверняка. Говори, что ты хочешь за него. Последнее предложение адресовалось Мираж, и мальчик резко повернул к ней голову, высвобождаясь. В его взгляде читалось непонимание, словно он не мог поверить тому, что услышал. Лицо Мираж озарилось довольной улыбкой. Она тоже поднялась с подушек и вкрадчиво проговорила: - Мозенрат, поздоровайся с Дестаном - твоим наставником и господином... Видение вдруг исчезло так же внезапно, как и началось. Тронный зал во дворце Мираж исчез, и вместо него Аладдин увидел вокруг себя горы драгоценностей - ими была забита почти вся пещера. За исключением одной ровной площадки на возвышении, к которой вела небольшая лесенка - в центре её стояла большая мраморная чаша неработающего фонтана. Мозенрат стоял по правую руку от него, взрослый и настоящий, и Аладдин понял, что он вернулся в реальность. - Ответ на загадку: сочувствие. Сострадание. Жалость... - проговорил Аладдин скорее себе, чем кому-либо. Он не мог точно охарактеризовать тот спектр чувств, что нахлынул на него от того, что он увидел и услышал. И даже неожиданность от того, что эти двое вдруг оказались родственниками, отошла на второй план. Но в любом случае, хозяин пещеры, кто бы он ни был, посчитал, что он прошёл третье испытание, раз он снова оказался здесь с Мозенратом. "Выходит он тоже... мне сочувствовал?" - с удивлением подумал Аладдин, пытаясь заглянуть ему в лицо. Но Мозенрат словно вышел из оцепенения, тряхнул головой и, бросив на него мимолётный взгляд, быстрым шагом направился к той лесенке, не обращая внимания на горы драгоценностей, что сверкали вокруг. "Но что же он видел? Что именно?.." Аладдин подумал, что обязательно это узнает. Не сейчас, возможно, чуть позже, и в другой обстановке, но он спросит насчёт этого. Он последовал за некромантом - поднялся на ровную мраморную площадку, встал по левую руку от него и заглянул в чашу, в которой вместо воды клубился дым, меняя свой цвет от бледно-голубого, до ярко-синего. Из этого дыма в воздух поднялась полупрозрачная женская фигура в такой же призрачной, как и она сама, одежде. Она взмахнула руками, а затем сложила их на груди и проговорила: - О, путники!.. Я пэри - дух этой пещеры, - её голос походил на звонкое эхо. - Прошло много лет с тех пор, как последний раз мой сон прерывали простые смертные. Многие из них навечно остались в этих стенах, обратившись в пыль. Но вы справились со всеми испытаниями, включая и то, о котором и не догадывались - не взяли ни монеты из здешних сокровищ, доказав, что действительно пришли сюда за помощью. За что дарую вам свободу и право получить ответ на любой вопрос - мне ведомо всё на этом свете. Но лишь один вопрос, а потому хорошо подумайте о том, что вы хотите знать, и кто будет спрашивать. Аладдин видел, что некромант кинул на него вопросительный взгляд. Но ему было всё равно, кто будет спрашивать - вопрос ведь у них был один. И он верил в то, что Мозенрат задаст именно его, а не какой-нибудь другой, несущий лишь его личную выгоду. Несколько секунд Мозенрат думал, как можно уместить в один вопрос то, что они хотели знать насчёт Джаббара. "Как его уничтожить" ? "В чём его секрет" ? "Где его уязвимое место" ?.. - Мы хотим знать, - наконец, сказал он. - Как нам победить Джаббара - мага, познавшего секрет неуязвимости и нашего общего врага. Пэри ответила ему, почти не задумываясь. - Джаббар силён. Но есть у него вещь, лишившись которой, он станет обычным смертным. Он носит её под сердцем, и достать её вам будет непросто, но возможно. Действуйте вдвоём, и вы добьётесь желаемого. А теперь - прощайте! - Нет, подожди!.. - воскликнул Мозенрат. - Ты не... Он не успел договорить, ибо в следующее мгновение магия пэри перенесла их в то самое место, откуда и начали свой путь - к ленивому горному водопаду, который снова возобновил своё течение. Словно никогда и не было тут входа в таинственную пещеру. Мозенрат обернулся к герою и процедил с отчаяньем и злостью: - Могла бы и сказать что-то конкретно! А то "действуйте вдвоём"! "У него есть вещь..." - процитировал он, пародируя голос пэри. - Что есть какая-то вещь, в которой всё заключается, я и так знаю! Но что с ней сделать? Сжечь? Разбить? Да и как вообще её достать? Я что, неправильно сформулировал вопрос? Аладдин подошёл к нему и положил ему руку на плечо в успокаивающем жесте. - Тише... - сказал он, когда Мозенрат ожидаемо скинул её, дёрнув плечом. - Исходя из своего опыта могу сказать, что, к сожалению, древние магические сущности любят злоупотреблять туманными терминами и пророчествами, игнорируя важное. Но кое-чего мы всё же от неё добились - теперь мы знаем, что эта вещь всегда находится при нём, что достать её будет сложно, и что мы можем справиться, если будем действовать не поодиночке, а вместе. Как считаешь? Некромант еле слышно вздохнул и приопустил ресницы. Несмотря на то, что с Аладдином можно было согласиться, ответ духа пещеры его разочаровал. Пройти такой путь - и ради чего? Чтобы... "Лучше узнать друг друга?" - неожиданно прозвучал в голове предательский внутренний голос. - "Научиться действовать сообща? Узнать, что ты можешь ему сочувствовать? Пожалуй..." - Пожалуй, - вслух повторил Мозенрат. Он перевёл взгляд на подъём в гору, по ступенькам которого они спустились сюда этой ночью, и понял, что их ещё ждёт нелёгкий путь обратно. - Мы прошли испытания пещеры вместе, и я бы не справился, будь я один. Спасибо, - вдруг сказал Аладдин. Он подошёл к подножию горы, начиная подниматься по ступенькам, придерживаясь за стену, и с улыбкой обернулся: - Ну что, ты идёшь? В ответ Мозенрат лишь молча кивнул и последовал за ним. * * * Джаббар довольно прищурил глаза в ответ на свои мысли, расположившись на троне в пустом зале Цитадели. Время от времени он втягивал дым от тлеющего в трубке табака и пускал в высокий голубой потолок дымные кольца, наблюдая, как постепенно они расплываются, а потом исчезают вовсе. Накануне вечером его торжествующий смех отразился от этих стен, когда он в полной мере осознал, что его месть, наконец-то, свершилась. "Эй, Дестан, смотри же!" - кричал он в азарте. - "Я убил твоего смазливого мальчишку! Я забрал ваши Чёрные Пески и всё остальное! Ты говорил, что я никогда не получу их, но что ты скажешь теперь? Что ты мне сделаешь?!" А теперь, когда его ликование слегка утихло, он стал думать, что ещё можно из всего этого извлечь. Он нашёл большую алхимическую лабораторию, в которой Мозенрат явно что-то время от времени изобретал. Теперь ему нужно лишь найти в здешней библиотеке нужную литературу, и он тоже сможет что-либо... Например, даже сделать этот пресловутый элексир вечной жизни, почему бы и не попытаться? Глупые люди не так поняли и трактовали его волшебную особенность. Он, как бы ему этого ни хотелось и что бы о нём ни говорили в народе, не знал секрета вечной жизни. Он действительно был неуязвим для любого обычного и магического оружия, но не потому, что заключил свою жизнь в предмет - его секрет был несколько в другом... Джаббар сунул руку запазуху и достал из внутреннего кармана небольшую, размером в половину ладони, сухую, но покрытую мехом кроличью лапку на коротенькой цепочке. Маг благоговейно посмотрел на этот невзрачный с виду предмет, на самом деле имеющий немалую колдовскую силу. Пятнадцать лет назад он был изгнан Дестаном из Семи Пустынь и отослан на Карибские острова, где и встретил предыдущего владельца артефакта - чернокожего шамана. Джаббар завёл с ним дружбу, когда узнал от местных жителей, что тот необычайно удачлив. А по прошествии некоторого времени наугад украл у него один из многочисленных амулетов, после этого шаман неожиданно умер - наступил на гадюку в темноте. И тогда Джаббар понял, с чем имеет дело: колдовская кроличья лапка привлекала к хозяину удачу, делая его неуязвимым от врагов. Когда он стал владельцем артефакта, стрела, пущенная в него, никогда не попадала в цель, а иногда и рикошетом возвращалась обратно к стрелку; яд из его стакана выпивал кто-нибудь другой; огромный камень, которым его хотели придавить, падал рядом, а не на него; запущенная в его одежду змея погибала от своего же укуса... Одним словом, среди людей быстро распространились слухи о его бессмертии. Несмотря на видимую идеальность лапки, были и подводные камни в её использовании. Первый заключался в том, что артефакт начинал действовать не сразу, привыкая к новому хозяину, но это была мелочь - Джаббару пришлось ждать недолго, всего лишь до следующего новолуния. Второй же "камень" был намного хуже... Исходя из случая с шаманом, Джаббар пришёл к выводу, что ни под каким предлогом нельзя расставаться с артефактом, потому как, если такое произойдёт, владелец лишается удачи настолько, что в скором времени погибает. И поэтому чародей был вынужден постоянно носить её при себе и даже спать в одежде, постоянно опасаясь, что он может её потерять. Джаббар сжал лапку в своей ладони, и на его губах появилась улыбка. Он любил эту вещь - она дала ему всё. Он был доволен своим решением вернуться в Семь Пустынь - неожиданно, хоть и столько лет спустя, ему удалось свершить свою месть. Он знал, что никто и никогда не узнает о его секрете. А пока это было так, он ничего не боялся. Для всех он продолжал оставаться неуязвимым. ________________ [1] - Слова султана из серии "Коронованная крыса" ( "Do the rat thing" ) [2] - Исторический факт: купальни и бани, а также ароматизированные мыла и масла, зубные щётки, пасты и пр. были придуманы и впервые использовались на Востоке и в Древнем Египте. [3] - В оригинальной английской версии Мозенрат сказал: "С Тердаком в моём ошейнике ни один другой колдун больше не прикоснётся ко мне."