A life long year

Просто показал ей весь мир, Да, просто показал и подарил. Что подарил ей? Пару вилл… Потратил на нее так много сил, Но ты не знаешь, увы, Нет, ты не знаешь, О чем молчит она… На что рассчитывать, ага? И смотрел в ее глаза, пытаясь разгадать, Что там написано: «любовь» или просто «кровать»? Ты держишь её за руку, зовешь её «семья», Она везде с тобою рядом, только не твоя… (МОТ)

— Эш, может поговорим? — Бастер, чувствуя себя последним идиотом, со стуком вошел в номер, который они теперь делили, ибо за два платить стало нечем. Мун пообещал найти свободный зал или хотя бы — арендовать на время какой-нибудь старый школьный стадиончик, однако, уверенность хоть в чем-то, после столкновения с Хоппс таяла на глазах. — Ну, что ты как маленький ребенок? Я же сказал — всё в прошлом. — А мне что теперь — песню об этом сочинять?! — Эш, я могу войти? — Бастер обнаружил, что боится дикобразиху, пусть и неосознанно, но всё равно — ему получать по башке гитарой не хочется. Проходили уже. С чертовой ушастой Хоппс. А у Эш гормоны ещё сильнее бушуют — того и гляди решит пришить его. — Проходи, — бросила Эш, не поворачиваясь. — Не в фойе же тебе ночевать. — Спасибо, — выдохнул Бастер. — Слушай, я тут… порыскал по городу… и есть две новости… — Одна хорошая, другая — плохая? — Обе не очень хорошие. Эш отложила гитару, на которой играла всякий раз, когда ей было грустно или одиноко. Иногда, конечно, она могла ещё разбить гитару о сцену или — о чью-нибудь голову. Бастер даже был свидетелем. С тех пор он и стал опасаться Эш в гневе. — Помещения нам не видать… в том смысле, что… какая-то местная звезда шоу-бизнеса «зазвездилась» и отменила все сторонние концерты. Ох, уж эти столичные профурсетки — всегда найдут того, кто будет платить бешеные бабки за их сомнительное творчество. — Это не Газелле, случайно? — Не помню. Я не запоминал — случайно услышал разговор в лифте. — Вроде, это её концерт должны были отменить, нет? — вся надежда из глаз Эш мигом улетучилась. — Мун? — Да, но… что толку? — Бастер вздохнул. — Без лицензионного пропуска и соблюдения всех доставучих формальностей нас с тобой все равно никуда не пустят. — А вторая новость? — Завтра придется уезжать. — Мун старательно избегал Эш глазами. — Почему это?! — Я слегка… как бы… не рассчитал с финансами, прости… — Ещё вчера ты говорил, что мы сможем найти площадку и выступить, хоть какую-то часть прибыли получим! И что теперь? Бастеру хотелось бы сказать, что идея приехать в Зверополис была отчаянным шагом, что он до конца не был в ней уверен. Но страх перед тем, что он может потерять доверие Эш, одного из его самых перспективных «проектов», — оказался сильнее. — Я принял решение уехать. Не мозолить тут никому глаза. — Никому? — тон Эш сразу изменился. — Или ты её испугался? — Кого? — Свою ушастую бывшую! Бастер нахмурился — только этого сейчас не хватало. Выяснять отношения. И с кем?! Перемывать кости Джуди. И себе заодно веревку намыливать. Ведь Бастер был уверен, что Эш обязательно разболтает о том, что он тратил концертные деньги на Хоппс. Которые не имел права тратить никуда больше, кроме как на восстановление театра. Несмотря на спонсорскую помощь от Наны, Бастеру пришлось многие материалы для ремонтных работ закупать самому. Тут-то и приходилось экономить. И едва он представлял, что будет, когда, скажем, Майк узнает, что он, Бастер Мун, серьезный, вроде, коала, уже давно не мальчик, начал бегать за ветреной особой, даря ей шикарные подарки и соря чужими деньгами, — становилось плохо. Будто он скрутил сальто на водных горках. Или нахлебался мыльной воды, пока мыл машины. — Нет, это не имеет никакого отношения к отъезду… — Ты можешь кого угодно в этом убеждать, Мун, но не меня! — Эш, ты должна понять, что… я — взрослый… — Только скажи ещё что-нибудь, что указывало бы на мой молодой возраст, и тебе не поздоровится! Обещаю! — Эш сжала кулаки. — Что, думаешь, я ничего не понимаю в любви?! — Напротив — я уверен, что ты… отлично разбираешься в некоторых любовных вопросах… но… — Она тебя использовала? Ему многие говорили именно так. Но он предпочитал винить во всем лишь себя. И как бы не звучало глупо — считал, что умение взять на себя вину, даже если ты не виноват — подвиг. Подвиг, на который способны лишь единицы. Но Хоппс всегда и всего было мало. И он знал о том, что их отношения для неё — просто способ убить время. — Джуди? — Бастер не хотел в присутствии Эш называть бывшую по имени, но почему-то только так и казалось правильным. Идеально-правильным для его музыкального слуха. — Нет, никто никого не использовал. Мы просто не сошлись характерами. — Или ты оказался для неё слишком старым! — Спасибо, Эш, — поклонился Бастер. — Правда. — Как долго у вас продолжалось? Бастер не мог поверить, что обсуждает это всё с Эш. — Год. Может, чуть больше. — Почему ты молчал? Бастер снова смутился — что он должен сейчас говорить? — А когда тебе в голову пришла идея… подарить ей гитару? — Наверное, когда я осознал, что… люблю её также, как и театр, и сцену, и… Бастер вовремя сумел заткнуться — он очень боялся сказать лишнего. Особенно Эш. С ней надо быть осторожнее. Не потому, что он не доверяет ей, а лишь потому, что она может не так понять. Максимализм и бунтарский дух у неё все равно ещё бьют фонтаном. Неизвестно, не примет ли она его бредовые слова за чистую монету. — Ты чего так на меня смотришь? — Эш поправила свою юбку, которая вместе с гетрами и видавшими виды берцами, которые она собиралась сменить с первой же зарплаты, — смотрелась на неё очень даже здорово, — и глянула на Бастера с подозрением. — Узоров на мне нет. — Да, прости! — Мун с трудом, но прогнал это чертово наваждение. — Может, хочешь… вернуть ей гитару? Бастер мотнул головой. То ли он сходит с ума, то ли — Эш читает его мысли. — Нет, она же теперь… твоя… — Но была её. — Эш какое-то время смотрела на инструмент, затем снова подняла глаза на Бастера. — Наверное, так будет лучше. — Нет. — Да — забирай, — дикобразиха подошла к стулу, на котором лежала гитара и взяла её. — Во всяком случае, так будет честно. С твоей стороны. По отношению к ней. — Я не смогу так, Эш… ты не должна отдавать гитару… только из-за меня, дурака, который… — Который влюбился, как мальчишка? И у которого ещё есть шанс? — Кхм, Эш, я тебя не понимаю… что ты сказала? — Я сказала, что тебе надо с ней всё уладить. Хотя бы так ты будешь спокоен. Даже если она и не ответит тебе взаимностью, то… — Нет, между нами всё кончено, — отрезал Бастер. — И никуда я не пойду. — Пойдешь! — Эш, мне кажется, или ты сейчас волнуешься за меня и мои прошлые отношения больше, чем за концертную программу, которой по моей же вине не будет?