Слёзы горя и радости, бывают вечны...

      Как же ужасно больно осознавать, что любимого человека НЕТ!       Нет её!       Её нет!       Нет!       Нет уже эти чёртовы 7 лет!       Как же ужасно больно слышать каждый год: Огромный корабль «Надежда» затонул в районе «Бермудского треугольника» в водах Атлантического океана, на борту которого находилось более 2000 человек. 743 человека погибло: ***, ***, ***, ***, ***, ***, ***, Маринетт Агрест, ***, ***, ***............................. Мы приносим свои соболезнования родственникам......       Дальше у Адриана больше сил не было это слушать. Если приносите свои так называемые «соболезнования», то зачем, зачем КАЖДЫЙ год транслировать это, зачем так больно резать сердце, как будто тысячи осколков вонзились в твоё сердце?       Маринетт, зачем ты покинула нас?       Адриан оторвался от бумаг, и его взор пал на картину, ту самую, которую семь лет назад с натуры рисовал сейчас великий, ранее неизвестный Натаниэль Кутсберг. С картины на блондина смотрела его тогда ещё полная семья: Маринетт, Хьюго, Льюис и он. Порой ему казалось, что глаза Маринетт пропитаны ненавистью к нему, а глаза детей презрением. Как же больно, видеть её, а снять картину сердце запрещает.       Маринетт любила эту картину! Любила! Любила!       Вот именно, Любила! А сейчас её нет! Нет!       Хотя, нет, Маринетт здесь! Каждую ночь приходит во сне и упрекает " — Это ты, ты, уговаривал меня поехать, развеяться, а что получилось?  — Лишил меня жизни!  — Ненавижу и презираю тебя!  — Ненавижу!  — Ты, убил меня!  — Лишил возможности растить, прикасаться, видеть наших детей!  — В конце концов, лишил их матери!  — Сам же знаешь, как плохо без матери!  — Поверь, дети тоже ненавидят тебя, друзья, и твои, и мои, родители!  — Адриан, ты чудовище!  — Лучше бы я вышла замуж за Луку, в конце концов Натаниэля!  — А я, как дурочка, в тебя влюбилась!  — Нельзя, было слушать это чертово сердце, ни к чему хорошему это не привело!»  — Маринетт, прости меня!  — Папа, мы пришли! — раздалось по всему дому, и через 20 секунд над ухом  — Льюис, Хьюго, а ну марш на фехтование! — сказала только что вошедшая Натали — Адриан, а тебе надо поменьше этой работой заниматься! Всё равно толку от тебя мало!  — Значит, папа идёт с нами гулять, а то бабушка Натали сказала, что толку от тебя мало, — восторженно сказал Хьюго — отговорки не принимаются!  — Вы, сначала идите обедайте.  — Хорошо, папочка. — чмокнув в щечку папу и «бабушку» убежали дети  — Пойду-ка я проконтролирую их.  — Видишь, это уже не только я заметил, что ты бесполезный!  — Отстань, Плагг.  — Не отстану, ты семь лет убиваешься, может хватит винить себя во всех грехах мира? Не ты виноват, что её здесь нет! Между прочим я тоже по ней скучаю!  — Я смотрю и не только по ней, ладно сколько время?  — Возьми и посмотри на часы, как маленький, ей богу! Без меня ничего не можешь?!  — Я уж подумал… — но договорить ему не дали  — Индюк тоже думал! — Плагг, ты не меняешься! — А с чего бы я менялся?  — Ну, наверное, даже я не смогу ответить.  — Вот и сиди пома…       В кабинет к Адриану залетели дети  — Папа, мы идём гулять!

***

      Придя с прогулки, Адриан решил про патрулировать Париж. Ночной Париж прекрасен, нет он великолепен!  — Чего грустим? — С интересом спросила Би, вырывая Котика из мира воспоминаний.  — А это вы?!  — Ты, кого-то другого ожидал увидеть? — Тут в разговор вмешалась Рена.  — Нет.  — Ребят, не лезьте к нему, сегодня ж годовщина! — Карапас понял, почему у друга такое настроение.  — Агрест, у меня на этот случай, есть бутылочка фирменного коньяка! — Вмешалась Моль.  — Ты — Моль? — Спросила Би.  — Да  — Шубу пожевать принести?  — А ты мёд давно ела?  — Нет  — Принести поесть, Жужелица?  — А ну, живо успокойтесь! Вроде, герои Парижа, а ведёте себя, как дети малые! — Не вытерпела Рена.  — Мы не дети, а взрослые… — Договорить Би не дали.  — Женатые Люди — Услужливо за неё договорила Рена. И герои Парижа устремили свои взгляды в красоту ночного Парижа.