***
-Хевласка, неужели ничего нельзя сделать? –смотритель европейского подразделения Чёрного Ордена в отчаянии рвал на себе волосы. - Я не предполагала, что Линали когда-нибудь сможет достичь столь высокого уровня синхронизации со своей Чистой силой. Когда критическая отметка была достигнута, Чёрные сапоги вытянули всю энергию из своего носителя, чтобы хоть как-то покрыть затраты на открытие нового уровня. Линали не была готова к этому, её тело просто не выдержало. -Но может есть хоть что-то? Маленький шанс? -Прости, Комуи. Твоя сестра исчерпала свой запас. Она протянет не больше пяти лет.
***
Свой страшный «диагноз» Лина узнала уже от Старшей медсестры. Впервые брат не был рядом, чтобы поддержать девушку, он просто не смог себя заставить. Правда, потом он приходил каждый день, всё время проводил рядом, делая вид, что всё хорошо, всё здорово. Только ничего уже не было «здорово». Экзорцистка не стала плакать, устраивать дебошей, истерить, узнав о своей довольно скорой смерти. Линали просто потухла - пропал блеск в глазах, девушка почти не разговаривала и не ела. Раны затягивались очень долго, но через пару недель Лину выпустили из больничного крыла. Тогда-то девушка в последний раз видела Комуи. Он сказал, что хоть Лина больше не экзорцист, но она может остаться в Ордене и помогать научному отделу. Сейчас же Линали сидела у себя в комнате. Ли не покидала её с момента выписки, потому что хотелось просто побыть одной, просто забыть про существование мира вокруг. Может, тогда принять свою смерть станет легче?.. Лина не пускала даже брата. Ей хотелось, чтобы он забыл её поскорей, чтобы не плакал, когда её не станет. Если она не выйдет из комнаты до самой смерти, Комуи ведь позабудет о её существовании? Бывшая экзорцистка надеялась на это. Из-за постоянного полумрака в своей комнате Ли в какой-то момент перестала понимать, какое сейчас время суток. Совсем не выпасть из реальности помогало то, что каждый день в одни и те же часы ей приносили еду. Линали знала, что это делает Комуи. Он постоянно подбрасывал ей какие-то воодушевляющие записки, просил не унывать, но девушка лишь сжигала глупые клочки бумаги, заворожено наблюдая за пламенем. Дни проходили однообразно. В какой-то момент обитательница комнаты просыпалась, потом лежала, пока стук в дверь не заставлял её подняться и быстро забрать поднос с завтраком. Обычно еда не лезла в горло, так что Лина через какое-то время просто выставляла поднос за дверь. Далее следовали часы бессмысленного хождения по комнате или плача, зависило от настроения, которое менялось от "просто плохого" до "очень плохого". Лина очень похудела. От весёлой, пышущей жизнью девушки осталось бледное нечто с ввалившимися щеками и синяками под глазами. Наверное, Линали так и сидела бы в комнате до самой смерти, но её одиночество развеял стук дверь, а после голос, будто рассеявший тьму в душе бывшей экзорцистки: "Линали, это я, открой пожалуйста!". За дверью стоял Аллен Уолкер.