Star Wars for the Avenger

      Водоворот из разноцветных всплесков кислотных оттенков выдавливает Еву в узкую щель, еле заметный лаз, связанный сейчас с порталом Хэнка Пима одной лишь нитью — ДНК Питера Паркера. Возможно, будь Ева самостоятельным существом, ее не выдернуло бы так сильно и она нашла бы в себе силы противостоять напряжению извне, тому, что давило на нее со всех сторон во время перемещения. Но сейчас Ева это два существа, и человеческой девушке внутри нее приходится нелегко. Голос Теи почти стихает за то время, что они проводят в квазипространстве.       Но едва Ева находит опору под ногами — пыльную землю и развалы некогда высокого элитного небоскреба на Манхэттене, как Тея внутри нее слабо отзывается.       «Питер.»       — Поспешим, — говорит Адам Еве, словно не чувствует того, что и она. Наверное, ему переход дался в разы проще. Но Ева осматривает раскуроченные стены в поисках человека, что привел их сюда.       — Где Питер Паркер?       — Вероятность того, что он погиб, приравнивается к 60%, — охотно заявляет Адам. Тея внутри Евы ахает и возмущается.       «Пусть заткнет свой рот, Питер не мог умереть!»       Ева ничего не отвечает, предпочитая сохранить нейтралитет, и взмывает в воздух. Ссориться с Адамом им нельзя, хоть Тея и готова вырваться из тела Евы и кинуться на суверенного сына с голыми руками. «Есть дела поважнее твоей мести».       Ева находит Питера, лежащим навзничь, у одного из провалов панорамного окна, от которого остались лишь осколки стекла.       — Ты справился, Питер Паркер, — зовет она парня. Он кряхтит и приподнимается на руках кое-как.       — О-ох… Ты— вернее, вы были правы — я чуть не вывернулся наизнанку в этом портале.       Ева помогает Питеру подняться — у него явное сотрясение, к тому же он сломал ребро, упав с большой высоты. Ева чувствует, как Тея снова злится. «Ты должна была уберечь его от таких травм!»       «Но он согласился помочь тебе самостоятельно», — возражает обескураженная Ева.       Пока Питер поднимается на ноги и выпрямляется, морщась, Ева взмахом одной руки вправляет ему вывернутую лодыжку на место — парень кричит и неожиданно оседает.       «Я помогла ему, но он не рад этому», — недоумевает Ева. Тея молчит и ждет неизвестно, чего. — «Люди неблагодарные сущ…»       И тут Амидалу прорывает таким потоком нецензурной брани, что Еве приходится терпеливо выждать момент, когда у нее закончатся ругательства. Она все еще не понимает этой злости.       — Ты цел?— спрашивает Ева, наконец, утихомирив Амидалу. Звучит даже не вопрос, а почти утверждение, и Питеру Паркеру ничего не остается, кроме как согласиться.       «Ты сделала ему больно!»       «Нет,— напряженно отвечает Ева, — я ему помогла.»       Она чувствует, как Тея беспокоится за копию своего возлюбленного, и тогда ей приходится вспомнить о таком понятии среди людей, как друзья. Без него беспокойство человеческой девушки теряет смысл. Ева считала, что волноваться Тея может только о Питере. Но она и волнуется…       «Найди Питера!» — воет Амидала внутри нее. — «Выпусти меня из себя!»       «Еще рано», — возражает Ева. Берет под руку бледного Питера Паркера и взлетает с ним на несколько футов над землей. Питер не кричит и не сопротивляется, вероятно, полагая, что подобное поведение спровоцирует у него новые боли во всем теле. Пока Тея беснуется внутри Евы, та проводит скорый анализ данных поломанного человека-паука. Жить будет, перелом нестрашный, он уже почти зажил благодаря быстрой регенерации в теле мутированного парня.       Люди… такие хрупкие и такие бесстрашные со всей своей хрупкостью.       — Точка, где взорвался портал кри, находится на северо-западе, — сообщает она Адаму. Если им вдвоем удастся отыскать ее и портал, то они смогут расширить его, впустив обратно помощников Мстителей.       Или заново разбомбить эту реальность.       Они летят над безмолвным городом — тот словно вымер, пережив апокалипсис, и никого вокруг не видно. Ева осматривает разрушенные здания, сканируя твердые обломки стен и потолков, но не чувствует за ними жизни. Словно они опоздали, и все погибло.       Но этого не может быть. В противном случае, им некуда было бы возвращаться.       — Где же люди? — хрипло стонет Питер Паркер. — Не могли же они…       Ева не дает ему договорить: резко дергается вперед вместе с пауком и летит быстрее прежнего, заставляя его глотать ртом пыльный поток воздуха. Адам устремляется за ними следом.       «Питер!»— отчаянно думает Тея. — «Там, у развалов башни Оскорпа!»       Возможно, она быстрее его почувствовала, что почти невероятно, но походит на правду. Ева не может утверждать наверняка, была ли это ее собственная установка или же реальные чувства Теи, прорвавшиеся сквозь заслонку внутри нее, но факт остается фактом: они летят за тянущим ощущением тепла, которое Тея чувствует только при одном случае.       «Питер!»— ее голос почти заглушает мысли Евы; они вместе с пауком из другого мира приземляются у поваленной навзничь башни-небоскореба и видят тело в темно-красном вибраниумовом костюме под уцелевшим стеклом из окон «Оскорп-корпорэйшн».       Еву пробирает неведомая ей ранее дрожь, и она не может поднять руки. Тогда Адам помогает ей: одним взмахом отправляет стекло в полет до ближайшей стены, где оно разбивается. Ева склоняется над телом Питера Паркера. Бледное лицо в разломанной маске, зажмуренные глаза. Но он дышит.       «Почини его! Спаси! Чего же ты медлишь, сделай хоть что-то!»       Ева не понимает, что сковывает ее: собственное недоумение или же человеческая слабость Теи. Она бегло осматривает человека-паука, пока его копия склоняется рядом над лицом и выдыхает:       — Он жив, без сознания только.       «Да, — понимает Ева. — Но у меня не хватит сил вытянуть его к свету.»       «Спасиегоспасиегоспаси, — плачет Тея. — Ну же! Он нужен нам живым! Иначе все бессмысленно! Слышишь, ты, бесчувственная сволочь?!»       Ева чувствует, как теряет связь с Амидалой, как трескается купол, что она возвела вокруг ее эмоций, чтобы те не мешали ей думать и не убили человеческую сущность, породившую ее. Если она отпустит Тею сейчас, чувства убьют ее на месте. Может ли Ева вообще отпустить Амидалу хоть когда-то, без оглядки на ее смертность?       — Я не могу, — четко произносит она, пытаясь донести эту простую мысль до Теи. — Не в моих силах вытащить его.       И она поворачивается к замершему рядом Адаму. Тот выглядит… разочарованным. Чем именно, Ева не знает.       — Спаси его, — говорит она. Адам переводит взгляд с Питера Паркера на Еву, только тогда она понимает: Адам — суверен с суверенной натурой. Он не видит смысла в человеческих жизнях.       — Зачем? — спрашивает он, подтверждая опасения Евы. — У вас уже есть такой же человек. Вот он. Он моложе и выносливей.       Питер Паркер из другого мира вспыхивает.       — Ты издеваешься? Спаси Пита! Ева… Нет, Тея вернулась к нему, чтобы спасти! Помоги нам!       — У меня нет причин спасать человека, не принадлежащего моей реальности. Если только…       Он не договаривает, опуская детали, и тогда Ева выдыхает:       — Я знаю. Я заплачу эту цену.       Она делает то, что обещала. Спасает мир Теи Амидалы. Все остальное не существенно.       Адам доволен ответом. Он подхватывает Питера Паркера силой мысли, поднимает его в воздух, заключает в золотой купол, похожий на тот, что создавала раньше Тея и создает теперь Ева. Тело Питера Паркера крутится внутри сферы, раны его заживают на глазах, дыхание выравнивается. Наблюдая за этим процессом, Ева чувствует приближение опасности, но не идет на поводу инстинктов, потому что не может сейчас отвлекаться.       — Присмотри за горизонтом, Питер Паркер, — произносит она, обращаясь к пауку на земле. Он нахмурился и стискивает руки в кулаки — тоже заметил.       Как только исцеление завершается, а Адам, невероятно довольный собой, опускает тело Питера Паркера на землю, та содрогается от первого толчка грядущего стихийного бедствия.       — Реальность рушится, — говорит Ева. — У нас мало времени.       Она хочет оставить Питера с его копией и уйти в атмосферу Земли, чтобы предотвратить катастрофу — только таким образом, создав мост между собой она и Адам смогут восстановить баланс искривленной реальности, но им придется уничтожить всех Кри, которые еще остались и прячутся в недрах Земли.       Но она медлит, засмотревшись на бледное лицо Питера — вернее, это Тея удерживает ее рядом с ним и не дает сделать единственное, ради чего ей стоило возвращаться. И тогда они обе опаздывают: Питер Паркер кашляет, его грудь вздымается от первого глубокого вдоха, и он открывает глаза.       — Тея, — еле слышно ахает он. — Почему?..

***

      Ева готова оставить его без ответа и улететь, не теряя драгоценных мгновений, и Адам ждет ее решения. Но что-то — кто-то, Тея — не дает ей сделать и одного движения. Тея Амидала завоевывает тело Евы, отбирая у нее контроль. Тея Амидала, которую она спасает, удерживая в себе, просится на свободу.       — Я могу спасти весь мир, — с расстановкой произносит Ева.       — Я не могу оставить его вот так, — отвечает Тея.       — Мир важнее, — возражает ей Ева.       Питер не может говорить, он слишком ослаблен, поэтому лишь смотрит на золотокожую Тею во все глаза. И не может поверить в то, что видит ее здесь, ведь он отослал ее вместе со своей копией в другой мир, где она могла бы быть в безопасности. А теперь она висит прямо в воздухе над ним, вся светящаяся, такая похожая на Еву, и ее лицо выражает только сосредоточенность.       Наконец, Тея принимает позицию Евы.       — Да, — соглашается она, — мир важнее.       Они вместе с Адамом оставляют обоих Питеров Паркеров на земле, недоумевающих, растерянных, потерянных, и взлетают над Землей так быстро, как только могут.       Мост — это лишь ключ. Им нужна замочная скважина, портал Кри, спрятанный под завалами целого города. Ева оставляет Адама висеть в воздухе, а сама находит уцелевшие обломки портала. Она вытягивает его на поверхность, напрягаясь больше положенного. Это все Тея. Она не дает ей сосредоточиться.       «Терпение»,— просит Ева.       «Но это не я»,— возникает Амидала. И она говорит правду: это запущенные процессы внутри тела Евы мешают им работать сообща. Они — две разные сущности, и им нужны отдельные тела. В своем мире они сопротивляются слиянию, как могут.       — Как только мы установим мост, нас разделит, — сообщает Ева бесстрастно. Из-за этого Тея думает, что это нестрашно, что так и было задумано. Поэтому не паникует. Но Адам, слыша их даже на таком расстоянии, бросает:       — Человеческую девушку внутри тебя убьет то, что ты сдерживаешь. Она не в состоянии контролировать это.       «Что?..»       — Я тоже, — говорит Ева. – Но ты можешь помочь нам.       Адам совсем по-человечески усмехается.       — Разве я помог вам не достаточно?       — Ты поможешь, если восстановишь с нами реальность. Это спасет Тею Амидалу.       «Что?!»       Ева оставляет Тею без ответов, напуганную и уже не такую бесстрашную, как прежде. Вместо этого она бросает все свои силы на восстановление портала — действие, с которым не справился Тони Старк. Но восстановить портал это сделать лишь полдела. Мост вернет все на круги своя, буквально: Ева считает, что он поможет повернуть время вспять к моменту, когда Кри только обнаружили временную петлю и решили ее использовать в своих целях. Если у Адама получится уничтожить ее до того момента, мир будет спасен.       «Крепись, Тея Амидала»,— просит Ева, прежде чем замыкает последнюю квантовую связь.       А потом все вокруг поглощает ослепительно белый свет.

***

      Питеру кажется, что его и его двойника засунули в пузырь, где время не меняется и течет своим чередом, зато все остальное вокруг них приходит в движение и отматывается, отматывается все быстрее и быстрее. Назад, назад, назад. К моменту взрыва портала, к моменту восстановления связей между реальностями, к моменту, когда его копии покинули его мир, к моменту, когда он в последний раз видел Тею и слышал ее непонимающий крик, к моменту, когда он увидел ее среди Кри, и еще раньше, когда только прибыл в Нью-Йорк в надежде вытащить свой город и всю вселенную из задницы.       И еще раньше, когда Кри только появились над Землей.       И еще раньше, когда Тея не вернулась на Землю.       — Нет! — хрипло кричит он. — Нет, только не это снова!       Их выкидывает в солнечный день в Нью-Йорка конца июля. Питер приподнимается на руках, голова кружится, все тело дрожит, и ощущения его не изменились, и он все так же раздавлен. Почему? Почему время повернулось вспять? Этого не должно было случиться, он не должен был вновь оказаться в том дне, когда Тея еще не вернулась к нему.       — Что произошло? — охает Пит.       — Н-не з-знаю. — От паники Питер задыхается и заикается.       Они сидят на асфальте, прямо у огромного небоскреба Оскорп, и видят себя в отражении целых панорамных окон с голубым сиянием. Солнце светит им в спины, сейчас почти полдень.       Нет только людей. Они, как и Питер, не вернулись в свои прежние тела, и лежат бессознательно на земле по всему Нью-Йорку. Так что это был за переход во времени? Считается ли он полноценным, если все вокруг все еще не пришли в себя? Не мертвы ли они?       — Тея, — выдыхает Питер и пытается встать. — Надо найти их и… Как ты тут оказался, Пит?       — Я… м-мы… — мямлит он. — Ева поглотила Тею и сказала, что может спасти ваш мир, мы не могли не попробовать.       Питер свирепеет от одного лишь упоминания о суверене.       — Где Тея? Я же просил тебя присматривать за ней! Что вы сделали?!       — То, что должны были! — взрывается перепуганный Пит. — То, что ты тоже сделал бы, будь ты на моем месте!       Они бредут вдоль тихого города — и Питер полагает, что весь мир сейчас выглядит так же, вся вселенная, должно быть, зависла в ожидании развязки. Но что должно произойти? Что-то обязано запустить жизнь в его поломанной, неправильной реальности, чтобы восстановился чертов баланс.       Где Тея?       Пока они добираются до развалившегося спортивного центра, под которым так и застыл собранный Уилсоном Фиском коллайдер— то, с чего все это началось, — Пит успевает рассказать Питеру почти все. Он что-то упускает, но растерянный Питер не может ухватиться за его обрывочные фразы и злится на себя за это тоже.       — Вселенная все еще жива, — выдыхает он, спускаясь в подземный ход к коллайдеру. Его он и его копии выкопали месяцы назад, чтобы проще было добираться и находить новых двойников из параллельных сливающихся воедино миров. А, может, с тех пор прошли годы.       — Вселенная жива и время идет вперед, снова, — добавляет Питер. — Но Тея опять пропала.       Едва он произносит это, как замирает на месте: коллайдер, светясь, выплевывает в его мир Эндрю, Гвен Стейси, Мэй Паркер, еще несколько версий себя и Теи, Мстителей в многочисленных количествах, и, наконец, Тессу Холланд.       — Тесс! — ахает Пит и мчится к ней, подбирая правую ногу. Она кидается ему навстречу.       — Вы снова здесь, — выдыхает Питер, наблюдая за знакомой картиной. Словно кто-то запустил его реальность по-новой. Его же не заставят проходить через все это снова, нет?        Бессознательные тела его родных Мстителей лежат вокруг коллайдера, и это пугающее зрелище не становится кошмаром наяву только потому, что все они живы и ровно дышат.       Все, кроме одного.       — Напарник! — восклицает Майлз Моралес и пробирается к Питеру через развалы фундамента. Питер хмурится, что дается ему с большим трудом.       — Какого черта… Майлз? Ты… тебя засосало в параллельный мир?       Он не отвечает и как-то неуверенно жмется.       — Эм. Ну, почти.       Он что-то не договаривает, как и Пит, и все это осточертело Паркеру до обморока.       — Плевать, — бросает он. Майлз охает.       — Что?..       — Плевать на все это, — повторяет Питер с нажимом. — Где Тея?       Только после этого все вновь прибывшие замирают и выпрямляются. Одни Мстители пытаются привести в чувство других, копии пауков радостно обнимаются, будто не виделись вечность. Атмосфера праздника, внезапно образовавшаяся вокруг сломанного коллайдера, лопается, словно мыльный пузырь.       — Если я права, — осторожно замечает Ванда Максимофф, точно не принадлежащая этому миру, — то Ева и Адам, ее копия, повернули вспять время, чтобы уничтожить временную петлю, которой пользовались Кри. Раз мы здесь и все вы живы, то им это удалось.       — Мне все равно, что там с Евой, — уточняет Питер, — я спрашивал о Тее.       Он смотрит на Пита и Тессу — он ведь просил их обеспечить ей безопасность, — но те опускают головы и не глядят на него, словно провинились. Что, что случилось в той реальности такого, что ему снова приходится переживать эти мгновения неизвестности и бессилия?       — Ева поглотила Тею, — повторяет Пит, уже более уверенно, просто чтобы донести до Питера мысль. — В данный момент Тея должна быть… в Еве. Ева сказала, что она не справилась с собой и чуть не убила себя же. И анаптаниум в ее теле едва сохранял ей остатки сил, а теперь он сковывает ее, чтобы она не погибла.       — Но все поправимо, — заявляет кто-то над головами всех присутствующих.       Еще не успев как следует испугаться, Питер поднимает голову навстречу небу — то раскрывается перед его глазами, будто портал: парящий в воздухе золотокожий мужчина, сотканный из анаптаниума, поднимает вверх слои каменного крошева и обломки стены, отбрасывает их в сторону, как игрушки, показывая невероятную силу. В мгновение ока Питер и все остальные оказываются на поверхности, обдуваемые свежим летним ветром.       Ему помогает Ева. Которую Питер сперва не замечает — все ее тело светится на солнце еще сильнее. Теперь она кажется взрослее и еще менее эмоциональной, словно на лице застыла маска.       Она машет рукой, и к ней и Адаму из-за спины последнего подплывает чье-то тело.       Это Тея. И она еле дышит.