5.
21 мая 2018 г. в 04:06
Локи пребывал в забытии, кажется, недолго, очнувшись в одиночестве в тихой палате на жесткой кушетке. Он было приподнимается, порываясь встать на ноги, но эта попытка быстро пресекается головокружением. Странно. Ощущение, будто чего-то не хватает.
Но это быстро отходит на второй план — в груди бушует настоящий ураган чувств, в которых йотун мимолетно захлебывается. Тонет с каким-то мазохистским наслаждением. Найти родственную душу для «ледяного» человека знаменуется потерей самоконтроля. Эмоций теперь через край. Каждый йотун боялся этого неизвестного чувства. А вот Локи и представить не мог, что это на самом деле так приятно. Легкость и эйфория будто вырывают все переживания наружу, искажают привычную призму восприятия. Все закрытое, скованное теперь свободно отражается в действиях и эмоциях.
Примерно через час, пока Локи пытается со всем этим новым свыкнуться, к нему заходит куратор и галантно сообщает, что от практики он отстранен. Вот так просто. На неопределенный срок, чтобы наладить связь с родственной душой и пережить период всех последствий этой встречи.
— Эмоциональная стабильность примет обычное состояние где-то через неделю. Ради твоего же блага, Локи.
— Эмоциональная стабильность?! — Локи только неконтролируемо рычит вдогонку закрывающейся за куратором двери. Злость кружит голову. Точно злость. Именно она заставляет схватить со стола первый же подвернувшийся под руку предмет и швырнуть в эту самую закрытую дверь. Стеклянный стакан со звоном разбивается в дребезги. Десятки осколков разлетаются под ногами. Лучше не стало. Куратор, конечно же, права. Решение логичное. Умом только это понять сейчас не дозволено. Теперь Локи ожидают несколько вспыльчивых дней. С эмоциями придется смириться и попытаться ужиться. Это хотя бы не надолго. Потом он станет новым человеком с «обычным» мироощущением. Вот ведь угораздило!
Врач, посетивший его спустя несколько минут после ухода куратора, проверяет его состояние: светит в зрачки фонариком, меряет температуру, спрашивает о самочувствии. Лафейсон старается отвечать честно. По большей части его хочется послать туда, откуда он пришел. И, либо прочитав в его глазах это желание, либо убедившись, что все в порядке, попросит посидеть здесь. А потом действительно уходит восвояси. С беспристрастным лицом. Бесит.
Лафейсон пытается все хорошенько обдумать, прежде чем принимать какие-то решения и умозаключения. Это оказалось трудно — рассудительность покинула свой благоверный пост, уступив место неоправданной озлобленности на, внезапно свалившуюся на него, родственную душу. Кого еще обвинить во всем происходящем? Его и только его.
Осознав, что пальцы нервным жестом ковыряются с полами рубашки, Локи поднимается на ноги. Сидеть на одном месте тоже становится затруднительно. Будто теперь и место своему кипящему телу найти нигде невозможно. Только ходить от одной стены к другой, измеряя шагами просторную палату. Успокоиться не получается, как не постарайся. Это и пугает больше всего. Ужасно утомляет.
«Но почему именно сейчас?»
Заставляет задуматься как в дальнейшем вообще придется справляться. Со всем этим.
Восхищение и восторг новым чувствам, бутонами распускающимися в его груди, мешаются с непонятным раздражением. И все благодаря асгардцу. Локи честно пытается убедить себя в том, что в сложившейся ситуации никто из них двоих не виноват. Не выходит. Теперь Лафейсон злится еще и на самого себя. Голос разума, к которому Локи неоднократно взывал предательски молчит, лишив любой возможности мыслить здраво.
«И как только асгардцы умудряются жить в этом безумии каждый день, пока не встретят свою родственную душу?» — Локи недоумевает. Серьезно недоумевает. Но ныне придется понять и это. Он предпринимает попытку отвлечься — сосредоточиться на одном определенном занятии. Это всегда помогало привести в порядок мысли, которые сейчас метались хаотичными импульсами с одной темы на другу. Действительно безумие.
Присев на корточки, сын Лафея решает собрать осколки разбитого стакана. Убрать беспорядок, который сам же и устроил. И увы, ошибочно было полагать, что эта деятельность спасет от целой кучи эмоций, с которыми совладать пока не получается. Ни в какую. В итоге из-за маленькой царапинки, оставленной одним из осколков, Локи свирепеет настолько, что готов убивать. С ума сойти можно. Он благоразумно бросает это дело, рассыпав осколки обратно на пол и с раздражением стирая с пальца кровь.
А потом привозят его. Того самого парня, из-за которого все это сумасшествие и началось. Пациента с перебинтованным глазом перекладывают с одной кушетки на другую и оставляют их одних. Теперь они с Локи предоставлены самим себе и разбираться во всем придется, разумеется, самостоятельно.
Буря злости, утихет так же неожиданно, как и поднялась от одного только взгляда на родственную душу, лежащую без сознания. И это тоже странно. Что-то подсказывает, правда, что ненадолго.
Бесцельно побродив по палате еще несколько минут, он медленно подходит к спящему асгардцу, обеспокоенно заглядывая в его лицо. Тот почти мирно и тихо сопит, лишь иногда хмурясь во сне.
— И как только умудрился? — шепчет Локи, ни к кому особо не обращаясь. Мягкое, практически невесомое, касание — йотун проводит подушечкой большого пальца по чужой щеке рядом с бинтом, надеясь, что этим легким жестом не разбудит.
Затем снова наступает бесцельное метание по комнате, лишь бы не стоять на месте. Мысли занимает все то же недовольство ситуацией: хочется вернуть контроль, снова почувствовать себя хозяином положения. Сейчас Локи словно оголенный нерв, который воспалялся от любого мелкого, действующего на него внешнего фактора.
Из раздумий вытягивает телефонная вибрация. Локи застывает, сообразив, что свой телефон он оставил в отеле с остальными вещами. Немного непредусмотрительно. Прислушавшись, он разбирает лишь невнятные звуки, которые издает асгардец во время «разговора», который заканчивается тем, что парень швыряет телефон прямо в стену.
«А мы друг друга стоим.»
Лафейсон думает, что пора бы ввязаться в диалог. Представится хоть для начала, а дальше как пойдет. Даже просто иррационально хочется поинтересоваться самочувствием парня. Но что-то подсказывает не открывать рот. Сердце сжимает холодом — Локи буквально чувствует чужую душевную боль. Острую, яркую. В народе ходили слухи, что люди способны ощущать очень сильные эмоции своей истинной пары. Эти же слухи йотун, кажется, только что подтверждает на себе.
Вопросам нет места. Локи не находит решения лучше — немного неуверенно подходит к парню и садится рядом. Прикосновения для них сейчас очень важная переменная. Лафейсон довольно четко ощущает собственную потребность в этом. Такая зависимость тоже пугает, но Локи поддается.
Широкая спина под ладонью вздымается от частых вздохов. Слезы. Они, правда, очень даже скоро утихли. Почему-то приятно думать, что именно ему удалось хоть немного внести свой вклад. Однако, Локи быстро напоминает себе, что это скорее заслуга самоконтроля, которым теперь располагает асгардец.
Тот как-то неожиданно дергается и оборачивается. Яркий глаз смотрит на него, внимательно изучая. «Голубоглазое недоразумение» — мелькает в голове у Локи. Все как-то резко отходит на второй план.
А потом они «мило» беседуют. Йотуну вновь приходится пытаться утихомирить гнев, заполыхавший в нем от такой, казалось бы, совсем незначительной фразы, задевшей за живое. Тебя мне только не хватало. Но куда делось все это равнодушие к чужим попыткам задеть? Может он так бесится именно потому, что фраза была сказана родственной душой?
Благо, их разговор перетекает в более нейтральное русло, а знакомство заканчивается вполне мирно. Для разнообразия.
Локи невольно задумывается о природе асгардцев. Он теперь не понаслышке знает, что те довольно вспыльчивые существа. За всю историю они не раз враждовали между собой в огромных масштабах, что уж говорить о мелких драках друг с другом. Но чтобы родная сестра сделала такое. У Локи этот факт в голове не укладывается. О подробностях расспрашивать пока не время.
Присутствие Тора, диалог с ним, будто отвлекает от клокотавших глубоко внутри чувств. Локи наконец удалось совладать с собой.
— Я был здесь на практике, — Локи переводит взгляд на бинт на чужом лице, пропитавшийся кровью, но вовремя вспомнив о тактичности, опускает взгляд на свои руки, — И меня от нее отстранили из-за… Нашей ситуации.
— Придурки, — Тор смешно фыркает. От этого, кажется, чуть легче.
— Мы приехали сюда лишь на пару дней. — Локи продолжает наводить асгардца к своей мысли, осторожно подбирая слова. Словно по минному полю. Они ведь только-только познакомились, — Для меня это все так же неожиданно и непривычно, как и для тебя. Но будет логично, если мы проведем это время вместе, верно? Если ты не против.
По крайней мере, теперь он свободен от учебы на неопределенное время. Деться все равно было некуда. Лафейсон затихает, дав Тору время обдумать это предложение. «А как еще нам обоим налаживать общение?» — йотун на самом деле искренне надеется получить согласие. Хотя отчего то будто заранее знает, что получит.
— Логично. — Тор довольно легко соглашается после недолгого молчания, — Я никогда не был в Йотунхейме. Устроишь экскурсию?
— Если у нас ничего не получится... — вместо ответа начинает Локи довольно волнительную тему. И не находит слов, чтобы закончить данное предложение. Он просто не знает что тогда. В голову лезут самые тупые мысли и йотун опять начинает злиться на самого себя. Угораздило же. «Зачем вообще рот открывал?»
— Насколько мне известно — так не бывает, — одним предложением Тору удается успокоить закипающую кровь. Йотун сжимает кулаки и выдыхает. Надо бы научиться это контролировать.