Моя Коллегия и другие звери

Винтерхолдская Коллегия магов, как ни крути, была той ещё помойкой. Когда-то она знавала и лучшие времена, но времена эти канули в небытиё задолго до Великого обвала — а уж после него ловить здесь стало и вовсе нечего. Как ни кичились винтерхолдские маги древними и славными традициями, как ни прикрывались именем Шалидора, а факт оставался фактом: в этой дыре оставались лишь те, кому некуда было больше идти. К своему глубочайшему сожалению, Сэнд был как раз из таких — и потому прекрасно вписался в местный паноптикум. Имя, под которым его здесь знали, было, конечно, фальшивым... как, впрочем, и все дипломы, рекомендательные письма и прочие солидного вида бумажки, лёгшие в своё время на стол архимагу Арену. Не то чтобы “Сэнд” тогда думал, что Талмор станет искать своего блудного двойного агента в этом медвежьем углу, но перестраховаться никогда не мешало. И все старания окупились сполна, когда к Коллегии прилепился Анкано: от нечего делать маленький прыщ лениво пытался копать под скрытного соотечественника, но быстро сдался — по-настоящему хватких агентов в такие места, как Винтерхолд, не отправляли. Конечно, Талморский эмиссар был редкостной занозой в заднице, но среди Сэндовых коллег числились и другие не менее примечательные экземпляры. Чего стоила одна только Квара, протеже Фаральды — неуравновешенная бретонская магичка с тягой к поджогам. Сэнд смутно подозревал в ней культистку Дагона — такую страсть к хаосу и разрушению трудно было объяснить иначе, — но держал эти мысли при себе. В конце концов, мерам, обложенным хворостом, не стоит бросаться огненными шарами: его собственных мрачных тайн хватило бы на десяток Квар, и Сэнд очень не хотел, чтобы хоть одна из них вскрылась. Впрочем, звание самой эксцентричной колдуньи Коллегии принадлежало, по мнению Сэнда, не Кваре, а Элани. Заклятая подруга Коллеты Маренс покинула родину уже много лет назад, но по-прежнему чтила И'ффре и строго соблюдала Мясной мандат. Из всех знакомых Сэнду босмеров она была самой последовательной сторонницей Зелёного пакта и не признавала за пищу даже растения, выращенные за пределами Валенвуда — что соответствующим образом сказывалось и на её диете, и на репутации. Когда Элани пригрозила ученику, неосмотрительно покусившемуся на её персональную бочку с солёной треской, что в следующий раз пустит на мясо его самого, никто в Винтерхолде не сомневался, что эта сумасшедшая босмерка абсолютно серьёзна... А ещё Коллегию облюбовала Довакин — или же “архимаг Фарлонг”, как стали её величать после гибели Савоса (которого Сэнд считал старым бездельником), Мирабеллы (которую Сэнд — редкое дело! — безмерно уважал), и Анкано (в честь кончины которого Сэнд откупорил десятилетнюю бутылочку “Альто”). Архимагом Фарлонг считалась только на бумаге: чародейкой она была неплохой, но неопытной — и совершенно не горела желанием заниматься административной работой. Впрочем, от неё этого никто и не требовал: обязанности, которые раньше лежали на Мирабелле — Арен уже довольно давно устранился от руководства Коллегией, — разделили между собой Фаральда, Толфдир и сам Сэнд. Он совершенно не понимал, зачем Довакин раз за разом возвращается в Коллегию… пока однажды она не ворвалась в его кабинет и обстоятельно всё не объяснила. – Я принесла тебе ингредиентов, – заявила Фарлонг с порога, и на стол Сэнда опустились четыре разноцветные связки горноцветов: вместе они почти что напоминали букет. – Теперь, когда все формальности соблюдены… может, сходим поужинаем? Сэнд медленно моргнул, оторвал взгляд от счетов за поставку камня (у них наконец нашлись деньги на ремонт этого отвратительного моста!) и обнаружил, что на Фарлонг были не доспехи и даже не мантия мага Коллегии, а декольтированное платье… и что природа щедро одарила Довакин не только по части драконьих криков. В тот вечер Сэнд продемонстрировал Фарлонг свой винный погреб и наконец осознал одну (не)простую истину: Винтерхолдская Коллегия магов, как ни крути, была той ещё помойкой... но даже в навозных кучах можно порой отыскать бриллианты.