Рабы Республики

Последнее, что помнил Оби-Ван прежде, чем потерял сознание, было лицо Энакина, склонившегося над ним. Когда кнут обхватил шею Кеноби, тот почувствовал, как его телом завладела всепоглощающая боль. Рассудок помутился и хватило нескольких секунд для того, чтобы надолго расстаться с сознанием. Когда Оби-Ван все еще мог думать, не смотря на пелену боли, в его голове пронеслась мысль о том, что они обречены: при всем мастерстве и вероломстве Энакина, он не сможет справиться с целым полчищем зайгерианцев. Арена, на которой они сражались, была так похожа на арену Джеонозиса, что Кеноби явственно вспомнил то, что он всерьез думал о том, что расстанется со своей жизнью именно там. Но, судя по тому, как кнут затянулся на шее, Оби-Ван заключил, что местом его смерти станет Зайгерия. Только он успел подумать об этом, как наступила кромешная тьма. Кеноби очень медленно приходил в себя. Ломило все тело. Каждый вздох отдавался режущей болью в ребрах. Первой мыслью было то, что переломы сейчас будут очень некстати. Второй мыслью стал вопрос: куда делся Энакин. Оби-Ван еще не открыл глаза, но мог с уверенностью сказать, что его бывшего ученика нигде рядом нет. Асоки тоже не было. Зато Кеноби почувствовал присутствие Рекса. Не без труда Оби-Ван заставил себя открыть глаза. Полных пятнадцать секунд после этого он лежал без движения, пытаясь собраться с мыслями и понять, что вообще происходит. Тихий голос клона привел его в чувства: - Генерал, как вы? - Я бы не сказал, что лучше всех, - Кеноби скривил разбитые губы в усмешке, но это было больно. Он медленно сел и прислонился спиной к стене. Все еще медленно соображая, Оби-Ван начал разглядывать место, где они находились. Это был пустой грузовой отсек. Кроме него и Рекса здесь ничего не было. Когда способность адекватно мыслить окончательно вернулась к Кеноби, он понял, что его руки были закованы. Кроме того, и на нем, и на Рексе, помимо цепей, были надеты ошейники, которые носили все рабы на Зайгерии. Про себя джедай подумал, что дела их как никогда плохи, а вслух произнес все еще хриплым голосом: - Где Энакин? - Я не знаю, - ответил клон, который, похоже, чувствовал себя немногим лучше джедая. – Когда я пришел в себя, обнаружил только вас. - И сколько я был без сознания? – спросил Кеноби, потирая ладонью лоб. - Я и сам недавно пришел в себя, - еле слышно произнес клон. Оби-Ван давно не чувствовал себя таким разбитым и загнанным в угол. Впервые за долгое время мужество покидало его. Больше всего в сложившейся ситуации его пугало то, что Энакин и Асока могли быть где угодно, если вообще были еще живы. Кеноби понадобилось изрядное количество времени, чтобы вспомнить, что вместе с ним на арену вывели еще и губернатора Кироса. Но выяснить его судьбу Оби-Ван при всем желании не мог. Спусти несколько минут молчания, Кеноби спросил у Рекса: - Как тебя схватили? - Я находился всего в нескольких десятках метров от Энакина: он стоял возле трона королевы. Генерал видел, что я совсем близко. А потом, когда Энакин бросился на стражника, мне тоже пришлось вмешаться. Я убил нескольких прежде, чем один из зайгерианцев кинулся на меня и перебросил через перила. Я оказался на арене, но удар об землю был сильным, и я не успел ничего сделать. Помню только, как мою шею обвили кнуты, а дальше – темнота. - Ясно, - Оби-Ван тяжело вздохнул, - надеяться на то, что Энакин и Асока добились чего-то не стоит, иначе мы сейчас не были в этом трюме. Клон ничего не ответил, а Кеноби и не ждал ответа. Оставалось лишь только ждать. Прошло около двух стандартных часов, а, может, и больше, когда дверь трюма, в котором держали пленников, открылась. В узком проходе появилась пара зайгерианцев. Они подошли к заложникам, подняли их на ноги и куда-то повели. Оби-Ван и не думал сопротивляться: пока на нем ошейник, ему это не удастся. Кеноби, в отличии от своего бывшего ученика, не слишком хорошо разбирался в звездолетах, но его знаний вполне хватило, чтобы определить, что находились они на стандартном грузовом корабле. Джедай вздрогнул от того, что кто-то его толкнул. Он стремительно обернулся. Из соседнего коридора какой-то зайгерианец весьма грубо вытолкнул скованного по рукам губернатора Кироса. Он настолько ослаб, что с трудом держась на ногах, пошатнулся и врезался в Кеноби. Тот поспешил поймать несчастного и не дать ему упасть на пол. Зайгерианский стражник нетерпеливо пихнул Оби-Вана в бок, тем самым приказывая двигаться дальше. Тот, все еще поддерживая губернатора, повиновался. Яркий свет ударил в глаза джедая, когда его вместе с остальными пленниками вывели из корабля. Ослепленный солнцем, Кеноби несколько секунд ничего не видел. - Мой народ, мы нашли его, - еле слышно сказал губернатор. Привыкнув к освещению, Оби-Ван обнаружил, что стоит перед огромным строем торгут в таких же ошейниках, как и него. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что планета, на которой они сейчас были, точно не Зайгерия. Кеноби начал перебирать в голове названия обитаемых миров, которыми владела королева Скинтель, но понять, где он, не успел. Перед строем стоял богато одетый зайгерианец, скрестив руки на груди. Он окинул равнодушным взглядом пленников. Кеноби ощущал его эмоции. К немалому удивлению, джедай обнаружил, что ни к нему, ни к клону этот тип не питает никаких чувств даже отдаленно подобных ненависти или злости. Отношение этого зайгерианца к пленникам Оби-Ван мог причислить разве что к профессиональному интересу. Кеноби это было хорошо знакомо: точно так же Энакин относился к всевозможной технике – с заинтересованностью, но без фанатизма. При виде пленников зайгерианец произнес, обращаясь только к Оби-Вану: - Генерал Кеноби, вы будете первым джедаем, которого я перевоспитаю, ваша сила воли – мой главный враг, но я найду способ с ним справиться, поверь мне, - с этими словами он нажал какую-то кнопку на механизме, который держал в руках. В следующий момент Оби-Ван обнаружил еще одну деталь, которая ускользнула от его внимания: каждая торгута стояла на люке. И когда зайгерианец нажал на кнопку, то люки, на которых стояло больше десятка заложников, открылись и несчастные пленники полетели прямо в пропасть. Полных пять секунд Кеноби немигающим взглядом смотрел на то место, где только что были живые существа. Голос зайгерианца привел его в себя. - Теперь, когда я завладел твоим вниманием, имей в виду, что если будешь противиться, то страдать будут невинные. Ему нельзя чувствовать ненависть. Это прямая дорога к Тьме. Но как парадоксально: только это чувство приносило облегчение. Даже чувство вины было не способно отравить душу. Стоило лишь позволить себе ненавидеть того, кто лишил тебя чего-то, того, кто позволил себе причинить тебе невыносимую боль, как становилось легче. Свою расправу над жителями песков Энакин помнил до мгновения. Стоило ему испить яда ненависти и излить свой гнев, как нестерпимая боль начинала утихать. И вот только что он позволил себе безжалостно убить этих стражников. На этот раз слабость пришла оттуда, откуда он ее не ждал. Ему казалось, что старые раны, оставленные на душе рабством, уже затянулись. Энакин думал, что сумел усыпить в себе тревоги и страхи, которые остались от тяжелой жизни на Татуине. Но Скинтель в рекордные сроки удалось растравить эту боль и заставить его злость воспылать с новой силой. Несясь по коридорам, Скайуокер пытался унять огонь, который снова поселился в его сердце. Потрясающей удачей было то, что на его пути никого не было. Встреть Энакин в те минуты зайгерианца, он бы не смог удержать себя и наверняка бы прикончил злосчастного работорговца. Когда Скайуокер почти добрался до нужного места, он был почти спокоен. Конечно, на безмятежность его состояние было мало похоже, но желание убивать отступило. В конце очередного коридора Энакин увидел дверь. По обе стороны от нее стояли стражники. Не сбавляя шага, Скайуокер размышлял, как убрать этих двоих со своего пути. В конце концов, он решил, что на их удушение у него времени нет. Подходя к ним, он взметнул ладонь со словами: - Вы не хотите мне мешать. Вы вообще не хотите двигаться. Сработало безукоризненно. Во всяком случая зайгерианцы даже не пошевелились. Про себя Энакин поблагодарил Оби-Вана за то, что тот научил его этому фокусу. К сожалению, далеко не со всеми это срабатывало – находились и те, кто умел противиться внушению. Выйдя на открытую террасу, Энакин огляделся. R2 точно узнал, что Асока где-то здесь, но вокруг никого не было. С другой стороны, стражники не просто так охраняли вход. Джедай сделал несколько шагов вперед, остановился у перил и снова огляделся. Он снова почувствовал, как к его душе подкралось отчаяние. - Здравствуйте, учитель, - Энакин услышал тихий голос где-то совсем близко. – Вы не торопились. Скайуокер опустил глаза и не без ужаса обнаружил металлическую клетку, которая крепилась к самому краю и то и дело угрожающе раскачивалась под порывами ветра. Мысль о том, что его падаван провел здесь около суток, пробудила злость в душе Скайуокера. С помощью Силы он осторожно отцепил клетку, а затем бережно перенес ее на террасу и открыл дверь. Пошатываясь, Асока выбралась наружу. - Мне уже показалось, что нам конец, - произнесла она, опираясь на плечо учителя. Скайуокер подумал, что, возможно, гибель очень скоро постигнет их, но вслух этого решил не говорить. Энакин поспешно снял с шеи своего падавана ошейник, который на нее нацепили зайгерианцы. - Шпилька, - произнес он, - когда поймут, что я сбежал, над Оби-Ваном и Рексом нависнет угроза смерти, поэтому нам надо спешить. Я знаю, что ты измучена, но иначе нельзя. - Все в порядке, мастер, - вздохнула Асока. – что мне нужно делать? - Найди наш корабль в ангаре королевы, подготовь двигатели и жди моего сигнала, - с этими словами Энакин вручил ученице комлинк. - R2 уже там. Когда придет от меня сообщение, вы должны будете быть возле той части дворца, где находится тронный зал Скинтель. Все ясно? Асока кивнула: - Да, учитель. Вы собрались к ней? - Королева знает, где Оби-Ван и Рекс. Во дворце их нет, R2 это точно выяснил. Все. А теперь уходи, времени больше нет. После этих слов Энакин круто развернулся и со всех ног бросился в тронный зал, понимая, что, возможно, в этот самый момент Дуку отдает приказ убить генерала Кеноби. Он еще никогда не ощущал ничего подобного. Впервые за всю свою жизнь Оби-Ван Кеноби попал в ситуацию, в которой его покидало мужество, в которой он начинал понимать, что бессилен и ни чем не может помочь окружающим. Осознание этого было невыносимо. Понимание того, что все до такой степени плохо, пришло неожиданно. Кеноби, Рекса и губернатора отправили в Зайгерианский центр трудового перевоспитания вместе с несчастным народом Кироса. На арене Зайгерии Оби-Ван пришел к умозаключению, что это место даже хуже Джеонозиса. Здесь же он понял, что унылая и негостеприимная, по крайней мере, для республиканцев, планета Кадаво, пожалуй, даже хуже столицы империи королевы Скинтель. Этими нехитрыми мыслями Кеноби вполголоса поделился с Рексом, губернатор Кироса при этом стоял рядом, но в самом разговоре не участвовал. Но проходящий мимо стражник развернул кнут и нанес удар именно по несчастному губернатору, не обратив малейшего внимания на джедая. Оби-Ван кинулся к зайгерианцу, пытаясь убедить того, что глава колонии торгут ни в чем не повинен. Но стражник безжалостно наносил удары по спине уже лежащего на земле губернатора. - Моли меня о пощаде, джедай! - вскричал зайгерианец. – Или я убью его. Кеноби ничего не оставалось, как подчиниться. Он упал на колени перед стражником, вымаливая прощение. Зайгерианец расхохотался, но все же свернул кнут. После этого губернатор Кироса зло покосился на джедая и отошел подальше от него и клона. Благодаря этому случаю Оби-Ван до конца осознал отчаянность их положения. Кроме того, его ни на секунду не покидали мысли о судьбах Энакина и Асоки. Мучения могли продолжаться вечно, но очень скоро за Кеноби и Рексом пришли. Конечно, Дуку ни в коем случае не мог позволить им жить, даже в рабстве.