Рабы Республики

Войска сепаратистов были наголову разбиты. Дроиды стремительно отступали, покидая совсем недавно захваченные ими рубежи. Последний уцелевший разрушитель уходит в гиперпространство. Истребители и мелкие суда сепаратистов безжалостно уничтожаются республиканскими войсками. Бой утихает. За этой картиной, пересиливая сильную боль в правом плече, наблюдает Энакин Скайуокер. Это он только что разбил вражеские войска, которые значительно превосходили по численности. В который раз он победил, но бой дался ему нелегко. Он, как всегда, был на передовой. Своими собственными руками он взорвал один из разрушителей врага, запустив самоуничтожение огромного корабля. На том-то разрушителе его и задел магностраж. Последующие четыре часа Энакин все так же вел бой, дрался на передовой. Сила помогала ему отрешиться от боли, поэтому он был не в состоянии трезво оценить нанесенный ему ущерб. Только полчаса назад он позволил себе оставить передовую и подняться на свой разрушитель. Оказавшись в безопасности на мостике, джедай понял, что рана его гораздо серьезнее, чем ему сначала показалось. Но Энакин не попытался что-то предпринять, пока последние вражеские корабли не были превращены в металлолом. Адмирал, который стоял чуть позади джедая, не отрывал взгляда от плаща последнего, а точнее, он смотрел на пятно крови заметное даже на темной ткани. Оно тошнотворно медленно растекалось и пропитывало плащ генерала, но тот никак не проявлял того, что чувствует боль. Он стоял прямо, гордо расправив плечи, и хладнокровно смотрел на заканчивающийся бой, раздавая приказания клонам. Адмирала подмывало позвать медиков и велеть им увести раненного джедая даже против его воли, но из-за окружающей Скайуокера ауры власти и несокрушимости он не решался это предпринять. Адмирал не без ужаса смотрел, как тяжелые капли крови срываются с подола плаща Энакина и падают на металлический пол. Небольшая лужа крови уже была под ногами джедая, когда тот развернулся и произнес: - Займитесь сортировкой захваченного оружия, адмирал. А я оставлю вас. Тот кивнул, бросив беглый взгляд на кровь под ногами Скайуокера. Энакин заметил это, но предпочел не подавать виду. Потом он молча побрел в свою каюту. Его провожали полные недоумения взгляды офицеров, которые смотрели, как за джедаем остается след крови. Энакин вызвал по комлинку командира своего легиона и надтреснутым голосом произнес: - Рекс, вели принести мне бакту, скальпель, обезболивающее лекарство и обеззараживающее. С трудом передвигая ноги, Энакин дошел до своей каюты. Как только дверь за ним закрылась, он пошатнулся и оперся на стену. Боль была чудовищна. К тому же, потеря крови забрала у него много сил. Джедай глубоко вздохнул и заставил себя снять плащ. Под ним была светлая туника, которая вся уже была перепачкана кровью. Энакин стащил с плеч и ее. Тонкая нижняя рубаха из какой-то легкой ткани плотно прилипла к телу. Отдирать ее была крайне болезненно. Раздевшись, Энакин подошел к зеркалу, чтобы лучше разглядеть рану. Смотрелось жутко. Наверное, ему было бы лучше отдать себя в руки медиков, но Скайуокер понимал, что если его ранение рассмотрят получше, то его отправят в Храм на лечение. А это займет пару недель. Еще на несколько недель придется задержать наступление, а это значит задержать окончание войны. Нет, он сам этим займется. Это не очень сложно. Сейчас он сходит в душ, смоет грязь оставшуюся после боя, а потом перевяжет рану. Вымывшись и переодевшись в чистые брюки, Энакин старательно обрабатывал ранение на плече бактой, когда услышал, как хлопнула входная дверь. - Кого нелегкая принесла? – крикнул он через плечо, не отрываясь от своего занятия. - Того же, кого и обычно, - послышался знакомый голос, – мне сказали, что ты серьезно ранен. - Нет, учитель со мной все в порядке, - ответил Скайуокер, морщась от боли. - Мне доложили, что вся палуба была в твоей крови, - произнес Оби Ван, входя в ванную. Он замер в дверном проеме, когда своими глазами увидел ранение бывшего падавана. Брови генерала поползли вверх. - Это ты называешь «все в порядке»? – не без возмущения в голосе спросил он. Взгляд красивых голубых глаз Энакина пересекся со взглядом Кеноби в зеркале. Оби Ван тяжело вздохнул и сделал шаг к молодому джедаю. - Давай я, - предложил он, забирая из рук бывшего ученика баночку с бактой. Кеноби всегда поражало то, что Скайуокер постоянно изобретал новые способы погибнуть. Ну, вот сейчас, например, ему бы следовало обратиться к медикам, а Энакин вместо этого спокойно говорил, что с ним все в абсолютном порядке. Спорить с мальчишкой было бесполезно, поэтому Оби Ван решил, что лучше он сам обработает рану и проконтролирует ее заживление. Вообще, с Энакином всегда было много проблем. С самого детства Кеноби приходилось бороться с его непростым характером, доказывать необходимость тех или иных мер предосторожности и учить его сдерживать эмоции. Когда мальчик подрос, легче не стало. Теперь он стал привлекательным юношей, красивым и очаровательным. Поэтому женским вниманием Энакин обделен не был. С одной стороны, порой Оби Ванну было забавно наблюдать за своим учеником, когда с ним пытались флиртовать, а он далеко не всегда понимал это. Но, с другой стороны, флирт мог привести к влечению, а влечение джедаям ощущать нельзя. Оби Ван отвлекся от своих мыслей, когда Энакин зашипел от боли. - Прости, - произнес старший джедай, вытирая тонкую струйку крови с руки бывшего ученика. Скайуокер молчал, пока Кеноби перебинтовывал его рану и открыл рот только, когда натягивал чистую рубаху: - Почему ты прилетел, учитель? – тихо спросил он – Ты же знал, что я отбил у сепаратистов эти системы. Только из-за моей раны? - Я почувствовал, когда тебя ранили, - так же тихо сказал Оби Ван, – кроме того, есть еще одна причина. - И какая же, мастер? – Энакин вышел из ванной, его учитель последовал за ним. Ноги Скайуокера подкосились и он опустился на свою постель. Только тогда он понял, как сильно устал. Больше всего ему хотелось спать, но слова бывшего наставника его заинтриговали. Кеноби со вздохом сел в кресло рядом с кроватью и, собравшись с мыслями, произнес: - Помнишь, тебе снились сны про твою мать? Энакин кивнул. Его глаза закрывались от усталости и страданий, перенесенных за сегодняшний день, но, судя по озабоченному выражению лица Кеноби, произошло что-то неприятное. - Мне приснился ты, - еле слышно сказал Оби Ван. – Сначала я увидел у тебя такую же рану, а потом… Он замялся. Энакин привстал на локте, не отрывая пристального взгляда от лица наставника. С тяжелым вздохом Кеноби закончил: - Я увидел, что ты снова в рабстве. С тихим стоном Скайуокер повалился на постель. Более десяти лет он пытается вычеркнуть из своей жизни воспоминания о тех годах, когда он был чьей-то собственностью. Одна мысль о том, что с ним случится это еще раз, вызвала приступ тошноты. - Вы уверенны, учитель? – спросил он, закрывая глаза. - Нет, - обычно спокойный голос Кеноби все же излучал тревогу, – это мог быть и просто сон. -В случае с матерью я тоже надеялся, что то были только сны, - сказал Скайуокер, переворачиваясь на левый бок. - Энакин, - Оби Ван аккуратно положил ему руку на плечо – я бы очень хотел, чтобы ты вернулся на Корусант, хотя бы на первое время. - Я не буду прятаться, учитель, - последовал незамедлительный ответ. Кеноби тяжело вздохнул: другого он и не ожидал. Еще Оби Ван почувствовал гордость: Энакин никогда не сдастся и не выдаст своего страха. - Я не хочу тебе такой участи, - тихо проговорил Кеноби – следует быть осторожным… - Я не умею быть осторожным и ты это знаешь, - рассмеялся Скайуокер – но если твой сон станет явью, то я скорее наложу на себя руки, чем покорюсь. Оби Ван промолчал. Он тяжело вздохнул и встал. - Тебе нужен покой, - констатировал Кеноби – постарайся не слишком много думать о моих словах, легче не станет. - Уже забыл, - пробормотал Энакин, укрываясь. Кеноби запер дверь каюты и неспешно направился в штурманскую рубку, размышляя над своим видением. Сначала ему показалось, что все это просто сон. Он довольно быстро забыл про видение, списав его на собственную тревожность и переутомление. Спустя пару дней он был в своих покоях в храме, когда через ментальную связь с Энакином услышал мысленный вопль последнего, а затем почувствовал и его боль. После этого он бросил все и примчался на разрушитель бывшего ученика. Всю дорогу он молил Силу, чтобы рана Скайуокера была как можно меньше похожа на рану из его сна. Но одного взгляда было достаточно, чтобы воскресить в памяти злополучный сон. Такие же порезы, такие же кровавые разводы. Нет, видение было определенно обусловлено не беспочвенной тревогой. Что же делать? Слова Энакина о самоубийстве в случае, если все же это случится с ним, не были пустой болтовней, он никогда не кидался подобными заявлениями. Придя в штурманскую рубку, первым, кого увидел генерал, был Рекс. Клон приблизился к нему и склонился в учтивом поклоне. Кеноби ответил на приветствие. Рекс тихо спросил у джедая: - Как он? - Неплохо, - спокойно ответил Оби Ван – я думал, что все будет хуже. - Мы были в ужасе, когда генерал вернулся с того разрушителя, - понизив голос, произнес клон – он еще часа четыре сражался на передовой после того, как получил ранение. Крови было столько, что не было ясно, откуда у него вообще силы берутся… Оби Ван вздохнул: это было так похоже на Энакина – ходить по лезвию ножа, не боясь оступиться. - Он скоро поправится, - произнес Кеноби – а пока я займусь зачисткой освобожденных территорий. Ему надо бы несколько дней на восстановление, но могу поспорить, что Энакин прибежит как только выспится. Сказав это, Оби Ван направился к столу с голографической картой захваченных систем, чтобы вникнуть в положение дел.