The Exception

      Томми порхал пальцами по струнам гитары, играя соло просто для развлечения. Он не практиковался, а просто убивал время, пока его муж вернётся. Даже не поняв, как, Томми начал наигрывать Fever. Ему бы следовало испугаться, когда Адам начал напевать саму песню за его спиной, но он уже знал, что Адам здесь. Он почувствовал присутствие своего любимого, как только тот вошёл. Они сыграли песню вместе, насладившись совместным исполнением. Томми больше не чувствовал страха. Едва они закончили, как Адам придвинулся ближе к Томми для поцелуя, — Я впредвкушении сегодняшнего вечера, — произнёс он, лаская щёку Томми, — Наконец-то, я возвращаюсь в тур с тобой, — Комната опрокинулась, и теперь уже Томми прижимался к Адаму. — А я так спланировал твой тур, чтобы мы смогли попасть на Мальдивы на годовщину. Глаза Адама засияли, — Прямо сейчас? — он начал припоминать их медовый месяц, проведённый там, и улыбнулся, — Вот сейчас это звучит, как план, — он нежно поцеловал Томми, — Ты счастлив, Глиттербэйби? — Счастливее, чем я когда-либо надеялся быть, — ответил Томми, — Как же может быть иначе? У меня есть всё, чего я когда-либо хотел, — он улыбнулся. — Папочка! Сет меня разозлил! — раздался тонкий голосок маленькой девочки. — Нуу… нет, Мэг! — ответил маленький мальчик.       Томми и Адам улыбнулись друг другу и развернулись к детям: голубоглазому мальчику с каштановыми волосами и рыжеволосой кареглазой девочке. Обоим детям было по четыре года, и они были двойняшками. Томми присел на корточки, — Мэг, иди ко мне, милая, — маленькая девочка подбежала к нему, и он поймал её в объятия, — Ты обещала, что будешь хорошо себя вести в туре, а мы ведь даже ещё не уехали. — Но папочка, он говорил, что ты любишь меня больше, а папуля его любит больше, — мальчик нервно переминался с ноги на ногу. — Сет, это правда? — строго спросил Томми. Мальчик нервно перетаптывался на месте. — Может быть… — пробормотал он. — Сет, ты думаешь, я меньше люблю тебя, чем Мэг? Это обидно. Вы оба мои дети, и я люблю одинаково вас обоих. — Знаю… ты просто меня не обнимаешь так много, — промямлил он. Томми улыбнулся, передав их дочь на руки Адаму. — Ну тогда мне придётся прямо сейчас это исправить! — Томми посерьёзнел и сгрёб Сета в охапку, обнимая и щекоча его до тех пор, пока мальчишка не разразился смехом. Наконец, остановившись и отдышавшись, они обернулись на Адама, сидевшего с дочерью на руках и шептавшего что-то ей на ушко. Она хихикнула, — Папуля! Папочка правда играл на гитаре с тобой? — По всему миру, — ответил Адам дочери, — Он побывал со мной везде. Хочешь научиться играть на гитаре, как папочка? — Нет, — девочка покачала головой, — Я хочу быть принцессой. Адам поцеловал свою дочь, — Ты и есть маленькая принцесса. Ты можешь быть кем только захочешь, — он присел на сцене и посадил дочь к себе на колени, — Сет, иди сюда. Тебе тоже нужно послушать, — их сын подошёл и сел рядом, а Томми устроился позади него, обняв и прижав к себе, — Мы хотим, чтобы вы решили, что любите делать больше всего на свете, и развивали это. Будет ли это быть принцессой или танцевать, или петь, всё, что захотите. Мы хотим с вашим папочкой, чтобы вы были счастливы в своей жизни, и хотим быть уверены, что вы занимаетесь тем, что вам нравится. Но честность очень важна. Помните, что мы говорили о честности, так ведь? Оба ребёнка торжественно кивнули и вместе процитировали, — Всегда говори правду, лучше быть честным и попросить прощения, чем скрыть её, и быть вынужденным потом извиняться и за это тоже, — Томми кивнул. — Правильно, ребята. Знаете почему мы с папулей так акцентируемся на этом? — дети отрицательно покачали головой, — Ваш папуля и я очень любим друг друга, но из-за того, что мы не были друг с другом честными, нам пришлось долгое время причинять друг другу боль. А это никому не нравится, ведь так? — дети переглянулись, от удивления выпучив глаза, — Мы поклялись никогда не лгать друг другу снова. И мы не хотим, чтобы вы жалели о чём-то, потому что не были честны. — Жалели о чём? — робко спросил Сет — Я имею ввиду, когда ваша совесть неспокойна, потому что вы совершили ошибку или сделали что-то плохое. — Как когда я подставила Сету подножку, и он упал и поранил лицо? — дрожащими губами проговорила Мэг. — Да, малышка. Именно так. Помнишь, как нехорошо тебе было, когда ты видела его с двумя пластырями на лице, — она кивнула, — Мы не хотим, чтобы ты испытывала нечто подобное снова. — Я тоже, — ответила она со всей своей детской непосредственностью. — Кто-нибудь видел тут пару маленьких монстриков? — позвал женский голос, — Я надеялась, кое-кто прогуляется со мной в парк покормить гусей перед ужином, — она появилась на сцене, широко улыбаясь. Дети подпрыгнули. — Ооо, пожалуйста, пожалуйста, папочка, папуля? — запросилась Мэг. Сет сидел тихо и посасывал большой палец, глубоко задумавшись об их разговоре.       Адам взъерошил волосы сына и поцеловал его в лоб, — Иди, развлекайся, — сказал он. Мальчик встал, повернулся и обнял Адама, поцеловав его в щёку перед тем, как проделать то же самое с Томми. Мэг, их сгусток энергии, крутилась тут же, поцеловав их обоих также перед тем, как упорхнуть из зала, — Спасибо, Пэм, — поблагодарил он няню, которую они наняли, чтобы она ездила с ними в тур, и так они могли взять с собой детей. Она улыбнулась и кивнула. Им действительно с ней повезло. — Он будет таким же, как ты, — тихо произнёс Адам. — А она будет такой же, как ты, — улыбнулся Томми, — Мы постарались. — О, да, — Адам встал и привлёк Томми к себе, обняв его, — Наши двойнята удивительные, — Теперь у нас точно есть всё, чего мы когда-либо хотели. А сегодня вечером ты выйдешь со мной на сцену в моём первом сольном туре, там будут включены наши новые песни, — Адам широко улыбнулся. — Твои песни, Бэйбибой. — Они НАШИ, и не забывай об этом, — он притянул Томми ближе и поцеловал его, — Я люблю тебя. Всегда и навсегда. — Пока ты рядом, жизнь будет прожита не зря, — улыбнулся Томми.