Пленён тобой. Замок из песка

Дэрион устало опустился на выросший из пола стул. Тяжелый день наконец-то подошел к концу. Он так устал, а еще требовалось приготовить ужин. И сейчас он был несказанно рад, что утром приготовил побольше, словно чувствуя, что к вечеру сил у него останется лишь на то, чтобы поесть, умыться и лечь спать. Рядом раздался писк. Опустив глаза вниз, Дэрион убрал за ухо упавшую на лицо белую прядь и посмотрел на Кири. Этого мерта он подобрал в лесу: того ранил хищник, которого так удачно подстрелил решивший поохотиться в этот день Дэрион. Видимо, у него на роду написано подбирать раненых и потерянных. Сперва мерт, потом тот пришлый, выплюнутый разломом… — Мой малыш тоже проголодался, — погладив вскочившего на колени мерта, произнес Дэрион улыбнувшись. — Сейчас, дай мне только минуту… Но раздавшийся в дверь стук помешал ему осуществить задуманное. — Кто это в такое время? — удивленно прошептал он, неохотно поднимаясь со своего удобного стула. Стук повторился, и Дэрион поспешил открыть, беспокоясь, не случилось ли чего с новыми живыми, выраженными им вчера деревьями, которые успели выпить из него все силы за прошедший день. — Что-то случи…лось? — спросил Дэрион, но, увидев стоящих на пороге гостей, с огромным трудом смог закончить мысль. Барабанивший в дверь невысокий темноволосый эльф улыбнулся, держа за руку человека, что был рядом, и сказал:  — Здравствуй, брат. Дэрион сглотнул и с силой сжал Корина в объятиях. — Ты жив… Слава Богам, ты жив… — вновь и вновь повторял он, не разжимая рук. — Да, брат, я жив, как и ты… Я так волновался о тебе все это время, пока… — Потом, Корин, все потом… Мы еще успеем наговориться, а пока… Добро пожаловать домой…

***

Кай отступил на шаг от стены и, довольный собой, отряхнул ладони. Да, здесь она смотрелась идеально. — Папа, мы дома! — О, наконец-то! Что-то вы долго сегодня, — улыбнувшись, воскликнул он и поспешил в центральную комнату, чувствуя, как пальцы босых ног погружаются в песок. — Да! — воскликнул спешивший навстречу совсем еще юный наг. Он успел повесить на стену лук и положить на стол полупустой колчан. — Отец позволил мне подстрелить шурасса! — И как тебе? — Здорово! Когда я вырасту, стану самым величайшим охотником! Кай лишь рассмеялся, потрепав сына по собранным в косу темным, как у отца, волосам. Да разве можно было не улыбаться, видя сияющее счастье в этих черных глазах и яркий румянец на светлой, несмотря на пустынное солнце, коже, пока кончик черного с золотом хвоста метался из стороны в сторону, показывая, насколько счастлив ребенок. — Лоссар, тебе же всего десять, — рассмеялся Кай, дразня сына. — Уже! Деда сказал, что я уже взрослый! И через несколько лет могу стать воином! — Так воином или охотником? — спросил вползший в незанавешенный проем Лиссраш. — Еще не выбрал, — понурив худые плечи, ответил Лоссар. — Вот бы стать и тем, и другим… Лиссраш и Кай лишь покачали головами. Их сын почти пять лет мечтал стать и воином, и охотником. — Мы наконец-то дома, — сказал Каю наг и, склонившись, поцеловал его. — С возвращением. У меня для вас сюрприз! — Какой? — тут же спросил Лоссар, пролезая меж родителей и с любопытством смотря на Кая. Тот лишь махнул рукой и позвал мужа и сына следовать за ним. — Утром прибыли бедуины… И я просто не мог ее не выменять! Отдал за нее пятнадцать ведер воды, представляешь?! — Так дорого? — спросил Лиссраш, искренне удивившись, но, вползая в соседнюю комнату, лишь кивнул. — Этот бедуин, кстати — тот оборотень, что был в плену вместе со мной. Удивительно, как он только решился стать бедуином… Так вот, он уверял меня, что художник сам продал ему картину, уверяя, что смог запечатлеть семью самого Владыки драконов во время их очередной вылазки в горы. Уверял, что муж Владыки любит самолично на них взбираться. — И ты ему поверил? — спросил Лиссраш, глядя на изображение. — Если бы сам лично не был знаком с парой Владыки драконов, не поверил бы, — усмехнулся Кай, гордо вздернув подбородок. — Что мне десять лет, я его и через сто узнаю… — Конечно, узнаешь, — склонившись и поцеловав мужа в висок, ответил Лиссраш. Наг бережно обнял Кая со спины и положил руки на испещренный старыми шрамами живот. — Люблю тебя. — И я тебя, — ответил Кай, не отрывая глаз от раскинувшего над горным обрывом крылья огромного, алого, словно пламя, дракона и протянувшего ему навстречу руки стоящего на отвесной скале человека с улыбкой на лице, возле ног которого прыгал совсем еще маленький дракончик, сверкающий в лучах яркого солнца кроваво-красной чешуей…