Ты не забудешь меня

      Пити вылез из своего закутка, озираясь по сторонам. Предвидя некоторые устрашающие неприятности, вылез он в наушниках с 'Come and get your love' на полной громкости в надежде, что его никто не достанет дурацкими замечаниями. Но вышло все немного иначе. Идя по кораблю, подсвеченному привычным уже тусклым желтым светом, он примечал, что Опустошители, попадавшиеся ему на пути, ехидно ухмыляются и облизывают свои пасти, глядя прямо ему в глаза. «Да уж, неплохую песенку ты выбрал, Пити», — прокручивал у себя в голове мальчик, когда пробегал мимо ненавистных монстров.       Вскоре он добрался до нужных ему «дверей». Это были не двери отсека, а вентиляционная решетка у самого пола. Пити снял с себя наушники, пихнул их во внутренний карман уже потрепавшейся куртки с Земли и тут же опустился вниз. Мальчик посмотрел по сторонам — никого. В его руках его уже блестела особая отвертка — универсальная «открывашка» для всех креплений. Всего пара движений, и решетка размером с небольшой настенный плакат тихо опустилась на пол. Вдох — выдох.       Питер лег на пол и потихоньку начал пролезать по узкой шахте. Там было ужасно грязно: металлические стенки были покрыты ржавчиной, свет, проникающий в шахту через маленькие окошки, обнаруживал тучу пыли в воздухе, пахло как внутри старого холодильника — неприятной сыростью. Мальчик продолжал лезть вперед, изредка задевая плечами и головой шершавые и пушистые от накопившейся пыли стенки. В какой-то момент Питер едва не чихнул, потому он натянул себе на лицо футболку, чтобы не обнаружить себя самым дурацким способом. Но он продолжил ползти вперед почти бесшумно. Терранец опирался на свои предплечья и мысочки кроссовок, и, по мере движения, он начинал ощущать, как его согнутые руки стали затекать. На пути ему попалось несколько поворотов, преодолев которые он оказался полностью покрытыт грязью.       Скоро сквозь гулкий стук в ушах он услышал знакомые интонации. Суть разговора Питер не улавливал, так как голоса сильно путались с их эхом в шахте. Получалась какая-то эмоциональная каша, которая сильно била по голове. К тому моменту еще и мышцы его живота неприятно заныли: вчера ему пришлось сильно тянуться, чтобы выкарабкаться из похожей шахты.       Как бы он не хотел опускаться всем телом на всю эту сухую грязюку, Питер уже было решился немного передохнуть после длинного пути ползком перед тем, как спуститься вниз. Приказ капитана — издавать меньше звуков и не привлекать к себе внимание — он посчитал выполненным. Нервозность уже отступила, и терранцем овладело желание расслабить напряженные мышцы. Улечься тихо было сложновато. ТУК. Питер зажмурился. Все разговоры тут же затихли, видимо, капитан подал какой-то знак жестом. — Даже через этот бубнеж было слышно, как твои кости ползут по этому туннелю, — недовольно прорычал Йонду.       Раздался свист, и красная стрела пробила металлическую стенку прямо перед носом мальчика, которому действительно становилось страшно. Стрела несколько раз ударила по вентиляционной шахте снаружи, расцарапав все прямо вокруг Питера. Терранец уже ощущал, как прогибается под ним стенка шахты, и тут ККРАК Питер падает вниз вместе с куском металлической пластины.       И почему герои кино почти всегда приземляются на что-то мягкое?.. Вокруг Питера в разные стороны разлетелась пыль, образуя рыжее облако, едва не скрывавшее его из виду. Но от злого капитана его бы и закрытый люк не спрятал.       Чудом Питер не разбил голову о решетку пола, тело мальчика пронзила тупая боль, словно все функции организма разом отрубились, дыхание сбилось. Опираясь на дрожащие от слабости руки, он пытался подняться, но невозможность нормально вдохнуть усложняла задачу. Захотелось плакать — истерика начинала его поглощать. Капитан начал говорить что-то очень недовольным тоном, но после, поняв, что пацан сейчас вряд ли что поймет, переступил через него и подошел к картам, уведя с собой присутствующих.       Питеру становилось нестерпимо жарко, он никак не мог успокоиться; нет, ему не было обидно из-за провала, он просто не мог дышать ровно, словно забыл, как это. Когда Питер втягивал в себя воздух, он чувствовал, будто легкие выдувают его наружу. Всё еще лежа на животе, он содроганием вдыхал и так же дерганно выдыхал. Слегка приподнимаясь над полом, он притягивал к телу ноющие конечности.       Тут прямо над его ухом кто-то шепнул, заставив мальчика сдавленно воскликнуть: — Тише, спокойней, дыши животом.       И вдруг словно что-то щелкнуло: Питер резко втянул в себя воздух, пустив его куда глубже, чем обычно и почувствовал, как его тело вмиг остыло. Терранец начал дышать медленнее и спокойнее, откинулся на бок и посмотрел на существо над собой. Это был уркарианец Киллос — краснокожий Опустошитель с костяными наростами на лице. Он-то и Опустошителем не был — нечто вроде обслуживающего персонала, как и терранец. Питер, всё еще восстанавливая дыхание, повернул голову в сторону команды и поймал взгляд Краглина, который тут же отвернулся к картам. Питер уже не ждал, что его кто-то куда-то позовет — здесь ты просто обязан быть на своем месте. Сделав над собой усилие, мальчик встал и, ковыляя, подошел к Опустошителям, стоящим у экранов. Он втянул себя на какой-то ящик, чтобы хоть что-то увидеть, и сидя стал вслушиваться. Терранец начал улавливать суть происходящего и потихоньку вник в рассказ об уровнях безопасности Эксетры.       Питер молчал, выдумывал вопросы, но был не в состоянии удержать их в памяти надолго. Когда капитан выпроводил всю команду за двери, они остались одни: Питер и Удонта. — Мы сделаем все возможное, чтобы тебя не обнаружили, — сказал он, пока разбрасывал в стороны различные изображения на экране. Он долго молчал, что-то читая, и Питер тоже молчал, боясь хоть чем-то привлечь к себе внимание. Он рассматривал недвижимую фигуру — разглядывал складки на плаще, чешуйки кожи, металлические застежки — иногда поднимал взгляд на красный имплант, в котором иногда что-то сверкало. Тут Удонта развернулся, чем испугал Питера, откровенно пялевшегося на него. Капитан медленно подошел к нему, смотря прямо в глаза: — Не вздумай запалиться, — начал он тихо. — Хоть они и за сторону мира в галактике, они не любят, когда к ним лезут. Без разбора положат всех, понял? — А если что-то слу… — Питер удивился своему вдруг охрипшему голосу и тут же прокашлялся. Йонду подошел к нему вплотную и теперь смотрел на него сверху вниз. Мальчик даже встал на пол, чтобы быть подальше от его лица. — Пити, я хочу, чтобы ты выполнял для меня работу и дальше. С тобой можно открыть много замков, — он быстро оглядел его с головы до ног, — пока ты таких размеров. А к тому времени, как ты вытянешься, смотри и голова заработает. Моя команда не любит бесполезных попутчиков, поэтому даже если что-то случится, помогать я тебе не буду, — он положил свою синюю руку на плечо мальчика. Питер ощутил неприятный холод, пробежавший по шее. — Не провались со своей первой вылазкой, я в тебя… ТЫЦ. Краглин медленно вышел из-за стенки у выхода, и капитан тут же убрал свою руку прочь от терранца. — @л#ть, Краглин, какого \у#? — он резко перешел с тихого голоса на скрипучий крик. — Что ты за гребаный шпион? — Я понял. — Что ты понял? Ну порадуй меня своими умозаключениями, — мальчик, стоя рядом с капитаном, боязливо поглядывал на Краглина. — Он вам нравится, сэр. — Чего-о? — Удонта быстрым шагом подошел к Краглину и с маху дал ему под дых, от чего помощник тут же согнулся вдвое, издав лишь слабый стон. Йонду поймал его за его куртку и подтянул его голову ближе к своему лицу. — Не надо! — не выдержал Питер, увидев, как Краглин скорчил лицо. — А чего вы с ним так возитесь? — кряхтел ксандарианец. — Всё ему на блюдечке достается, хотя ему нафиг это всё здесь не сдалось. Он свинтить отсюда хочет и все. — Я ему жизнь спасаю, — прошипел Йонду ему прямо на ухо. — Он тут один, понимаешь, нет? Я его убить должен что ли, чтобы тебе не казалось, что я к нему слишком мягок? Я дал команде слово, что они могут его сожрать, если Пити провалится, — Краглин хотел было вывернуться, но не тут то было. Тяжелая рука вновь ударила по больному месту. — Хватит! — Питер подбежал к согнувшемуся Краглину и ухватился за его жилистую руку. — Мало того, вы и меня на него променяли, -Краглин покосился на взволнованного терранца, у которого глаза были на мокром месте. — А может есть, на что менять. Смотри-ка, он тебя спасать рвется, выручать пришел, мелкий змеёныш, — Йонду отпустил Краглина, и тот медленно опустился на пол, закрывая лицо руками. Капитан отошел к дверям: — У меня других проблем полно, а я все вожусь с малолетками, которые никак не могут 'сдружиться'.       Двери отсека хлопнули, и наступила тишина. Краглин сидел, подобрав колени; он с радостью вмазал бы Питеру, чтобы его большие глаза больше никогда не пялились на него, но он не мог — Питер бы так никогда не сделал. А ведь в нем и правда есть то, чего нет у помощника капитана, да и ни у одного Опустошителя. — Тебе больно? — Давай без глупых вопросов, а?       Снова тишина. Питер все еще держался за рукав ксандарианца, стоял рядом с ним и не шевелился. Краглин не мог оттолкнуть Питера, потому что Опустошитель не был ему безразличен. Даже капитан не относился так к своему помощнику, а мальчик, появившийся здесь несколько недель назад, видит в нем друга. «Почему всё так сопливо выглядит? Я разнылся, потому что меня никто…не любит?»       На корабле ты не должен ожидать теплых объятий, утешений — возишься сам с собой, не выливая ни на кого свои проблемы. Это одна из причин, почему среди Опустошителей не должно быть детей: им никто не поможет. И в конце концов Они выпрыгнут наружу от всего накопившегося. Только если им не хватит сил все это побороть. — Вставай, — голос Питера задрожал, — пожалуйста, вставай, — он потянул его наверх, но ксандарианец, не поднимая головы, мотнул рукой. Доброжелательное существо казалось нереальным, ему было…стыдно за то, что он не дает ему шанс? — Краглин, — он впервые назвал его имя. — Пожалуйста.       Ксандарианцу становилось противно от самого себя, и ему оставалось спросить лишь одно: — Ты действительно думаешь, что мы сможем помочь друг другу?       Из-за наступившей тишины Краглин ощутил неприятный холод, прошедший волной по всему телу. Он ведь признался, что ему нужна помощь. «Ну и стоило ли раскрывать себя, чтобы получить усмехающееся молчание в ответ? Ответь хоть что-нибудь, мелкая зараза». Пауза затянулась, и Краглин поднял голову, чтобы увидеть молчавшего терранца. Прямо перед его носом в воздухе застыла вытянутая рука с раскрытой ладонью. Несколько мнгновений Краглин сидел без движения и тут цепко ухватился за маленькую ручку и встал. — Завтра ты будешь моими глазами. Ты должен мне помочь.       Губы Краглина непроизвольно дрогнули, на секунду изобразив улыбку; изнутри его распирало что-то теплое.