***
В тусклой огненной голове царила шоковая гроза с ливнем и шквалистым ветром. Мысли, идеи, предположения, объяснения и оправдания сталкивались друг с другом и разбивались в пух и прах. Подсознание работало на максимуме, выдавая на поверхность только общие вопросы «почему», «как», «неужели». Ангельские страхи облекались в разные формы, но под небесным давлением тут же расформировывались. Чувства встречались с логикой, здоровались с ней за руку и рациональность разбивала ребром их вечный спор. Громогласные слова били учащенным пульсом по барабанным перепонкам, стучась в них откуда-то изнутри. Сердце ползло в пятки, душа парила в невесомости, мысли летали в мрачных грозовых тучах. Идейные молниеносные просветы случались, но в доли секунды тут же исчезали, оставляя после себя только раскаты грома… Аналитический метеоцентр не выходил на связь с реальностью вплоть до момента, пока снаружи не раздался звук захлопнувшейся входной двери. Шокированные твари, сидящие на своей кровати, синхронно повернули головы налево. В утихающей буре не осталось даже памяти о том, как именно они оказались здесь. Пешком, ползком или полетом на чьих-то — Его — руках. Мироощущение Ангела подсказало, что последний вариант был наиболее вероятным. Доставщик тела вышел из комнаты и закрыл дверь. Рей потихоньку начала приходить в себя. Пик бури миновал, оставив за собой шоковое эхо. Скай роботизированным движением сняла обувь и переоделась в домашнее. Рей пошла в ванную умыться и случайно отметила про себя, что Дарта нигде нет. Смочив горячее вспотевшее лицо она уставилась в зеркало, не имея ни малейшего понятия кого она там может или хочет увидеть. «Точно уж не себя…» — горькая усмешка. Ангел смотрел на отражение своего мокрого лика. Крылья держались за края раковины. Руки Скай не чувствовали под собой опоры, они просто лежали сверху. Вдруг Создание резко склонилось в три погибели и включило холодную воду. Рей вырвало. Скай вырвало снова. Ангела еще раз. Запахло не до конца переваренной едой. «А лучше бы переваренной информацией» — поморщилась Скай. Когда еды в желудке не осталось, позывы что-то исторгнуть из себя все еще дергали тело. Когда желудочный сок смочил горло, позывы пошли на спад. Скай заставила тело успокоиться. Прополоскала рот, сделала маленький глоток холодной воды и выпрямилась, стараясь дышать ровнее и держать спину прямо. Рей вытерла лицо полотенцем, и больше смотреть на себя в зеркало она не рискнула. Пищевое извержение пришлось не по вкусу каждому из троицы. Ангелу оно пришлось еще и не по душе. Рей вернулась на кровать и залезла на покрывало, сев в позу лотоса. Скай поняла, что ни объяснений, ни решений сейчас ждать от себя не стоит, она думала прилечь и попытаться уснуть. Но Ангел, блеванувший от своей рожи, все еще вел свою битву с участием фортуны. Бразды правления он держал в крыльях крепко. Девушка встала с кровати и подошла к двери. В сумочке, висевшей рядом на крючке Создание отыскало сотовый. Мелко дрожащие пальцы включили экран и открыли адресную книгу. Рей уставилась на единственные два номера, имевшиеся в ней. Хозяйки её квартиры. И хозяина её жизни. Ангел с безотчетным страхом нажал на последний и вернулся на кровать. Божья тварь села ближе к соседской стенке, оперевшись о нее спиною. Предчувствие было плохим. Творец справедливо обижен и разгневан последними событиями. Но его приветливый взмах рукой и дальнейший игнор не вписывались ни в какие божественные рамки и а.моральные устои. Гудки шли, а четкие вопросы по-прежнему не могли сформировать себя в промытом бурей пространстве. Ангел звонил не потому, что хотел. А потому, что иначе не мог. Ответы нужны были в первую очередь не голове, а сердцу. Несколько долгих гудков и бог принял вызов, сходу отвечая новым ударом хлыста: — Я не люблю тебя, Рей. Никогда не любил. Скай замерла, задержав дыхание. Ожидаемая истина, не ожидаемая быть услышанной так прямо. Шлюхе стало по-человечески больно. Слова резали ей уши. Ангелу было стократ хуже. Они вспороли ему грудную клетку. Вместо крови из раны потекли слёзы из глаз. Рей зажмурилась от не.ласковой долгожданной, торжествующей правды. Ангел прижал крыло к устам, выслушивая несу.светные вещи из уст Творца. — Никогда не любил. Ты это знаешь. Его голос был пронизан печальным спокойствием. Будто это признание было адресовано не только его Ангелу, но и он сам в этот миг принимал для себя это. Губы Рей задрожали от радости. Она и мечтать не смела услышать когда-нибудь такие честные слова, сказанные Хаксом таким откровенным тоном. Скай поняла, что это конец её бурного романа, который длился долгие четыре года. Никогда прежде о расставании речи не было. Ни намёка, ни упрёка. Все проблемы решались легко и просто, будь они внутренними или внешними. После любого спора или ссоры рано или поздно наступало взаимопонимание и принятие. Сейчас всё самое лучшее, что было в жизни влюбленной шлюхи, оказалось выброшено в глубины Тартара. И Скай пока не знала, кто именно это сделал. Хакс своими словами или она сама, получив подтверждение своим гнусным подозрениям. Раненный божьим словом Ангел по-детски захныкал в телефон: — Не Рей… — лицо всё перекривилось от лба до подбородка, — я твой горящий Ангел… Человек на том конце не стал выслушивать божественные бредни. Скай услышала, как незнакомый тон её парня стал наполняться знакомыми интонациями её сутенёра. — Ангел, Скай, Рей — мне плевать какие ещё клички ты себе придумаешь. Я умываю руки. По твоему больному разуму сто лет как психушка плачет. — Нет… нет… — Ангел сгибался на кровати в три погибели, силясь мыслить внутри себя, а не кричать в агонии. — Круги рая… Наш полет… Он ведь… — Ничто не вечно, Рей, — Скай снова услышала простой голос человека, не опороченный ложью, злобой или похотью. — Нет никаких богов и ангелов. Поиграли, было весело, но пора остановиться. Спустись на землю. Хотя, ты ведь уже это сделала… — Нет… Нет… Это не игра… — Ангел продолжал сгибаться, дыша в трубку через пронзенную колким словом грудную клетку. Внутри всё болело. Ком в горле мешал говорить, но писк брошенного дитя он всё же пропускал наружу. — Ладно, Рей, — интонации человека и сутенёра смешались. — Думай, что хочешь. Мне плевать. Твой диагноз к счастью не заразен… «Это не диагноз… Это любовь…» — по лицу Ангела стекали речки самообмана. — …Совет да любовь вам с Реном… «Не говори так… Только не с ним, прошу!» — Ангел не мог поверить, что его точно беспомощного котёнка берут за шкирку и бросают на поруки дьявола. — …Не звони мне больше и не приезжай на Сансет. Там не место падшим ангелам. Последний удар хлыста оставил очередной шрам на ангельском эго, и, нанеся его, Создатель положил трубку. — Я не падший… — пискнуло раненое существо, признавая правоту Творца, пусть не словами, но горечью слёз своих. — Я не люблю его… Ангел понимал, что он жутко провинился перед богом. Строптивое Создание умело быть покорным. Оно хотело быть таким сейчас, принять для себя простые истины, но не сумело. В мыслях тварь была готова к отпущению грехов и грядущему прощению. Только потому, что так надо и так устроен мир. В душе же никакой готовности не было и в помине. Только шок и растерянность. Тремор рук и отрицание давно известного. И в отношении бога, и в отношении дьявола… Mon amour, mon moi, je Моя любовь, моё эго, Sais qu'il existe Я знаю, что ты существуешь. La chaleur de l'abandon Теплота прощания C'est comme une symphonie Звучит, как симфония. Так начался месяц первый. Отрицание.***
Еще до того, как постгрозовой туман в душевном раю рассеялся, Ангел взял в руки ломкую кисть, блеклые краски и начал рисовать в безграничном воображении облачные и заоблачные надежды. Ввиду хилого материала каждая картина рассеивалась пеплом, оставляя после себя только запах от табачного дыма. Время неумолимо шло вперед, стрелки часов тикали, отмеряя день за днем. На Сансет Рей больше не ездила. Велением божьим путь туда ей был заказан. Ослушаться наказа Ангел не смел. Божье слово имело нерушимую силу. Из-за него-то всё и стало переворачиваться в жизни Ангела с ног на голову. Единственно верные лики любви утрачивали свои краски с каждым новым прожитым днем. У Скай не было клиентов. У Ангела не было любовной игры со смертными. Теперь не он, а с ним игрались точно с простым смертным. Не похоже, чтобы дьяволу особо нравилась придуманная и начатая им забава, но он все равно придерживался заданного курса. Скай обнаружила отсутствие в сумке и где-либо еще в квартире ключа от двери на этаж, когда на следующее утро после «дня икс» намылилась в магазин за колой и сигаретами. Безошибочно определив воровскую руку она вынужденно и без энтузиазма пошла на поклон к соседу выяснять отношения. Расставание с любимым оставило печать растерянности на сердце Скай. Планы яростного сопротивление деяниям соседа изжили себя, утратив остроту и актуальность. Проблема оставалась, но в сравнении с божественной трагедией, разворачивающейся внутри Ангела, она была меньшим злом. Даже для Скай. На стук в дверь Рен открыл почти сразу. На вежливое и тактичное «отдай!» он ответил уже известными словами «пачка в неделю». Споры о необходимости выйти позавтракать и выйти просто прогуляться были выиграны Реном. Аргумент первый — полный холодильник. Аргумент второй — у Скай была в распоряжении целая крыша для прогулок и в целях «подышать воздухом». Доводы были отвратительными в своей очевидности и скупости, но Скай пришлось принять их к рассмотрению. Заложница чужой фантазии, невольница обоюдного бесчестия, заключенная в своем горестном к.раю. Полицию не вызовешь. Божий пьяный одуванчик с девятнадцатого этажа тоже не помощник. Замок ломать ей физически нечем. Позвонив хозяйке квартиры Скай наткнулась на «набранный вами номер не существует». Попытавшись вести мирные переговоры, Скай потерпела очередное фиаско: — Прекрати пытаться переделать меня под себя. Мы разные люди. Ты не куришь — молодец, но не надо лепить из меня свое подобие. Со мной уже так поступили. Не иди Его путём. Не становись таким, как Он, ради высшего блага. Я столько лет шла через ад, я не хочу, чтобы его концом стал ты. Или хуже. Чтобы ты сотворил мне новый. Пожалуйста… Мольба была услышана. Человеческими ушами, но не дьявольским сердцем. Выхода из ситуации было два: полёт с крыши или смирение. Скай выбрала второй, назвав его тактикой выжидания. Закидоны Рена имеют ограниченный срок действия, всё, что ей нужно, это дождаться окончания его периода обострения. Отпуск он взял всего лишь на месяц, так что она была согласна перетерпеть это время. Ангел поддержал ее в этом начинании. Гадая чем же он заслужил такое отношение к себе с обоих, божественной и дьявольской, сторон, разум терялся в безликих днях и ночах, наполненных кошмарами. Бог ударил словом, дьявол — делом. Реальность перестала казаться настоящей, а все больше походила на ужасный вымышленный мир. Единственное, что поддавалось хоть какому-то объяснению — это тирания Кайло Рена. Она зародилась в общеизвестном факте, что курить вредно. Отталкиваясь от этого дьявол начал свой крестовый поход в неизведанные регионы подсознания своей жертвы. Что двигало богом в его бессердечном ударе хлыстом Ангел не признавал. При каждом воскрешении воспоминания о «я не люблю тебя» и отсутствии в речи нежного обращения «Ангел» сердце обливалось кровью. Но верить оно этому упорно не хотело. Не могло. Даже объяснив себе, что слова — это форма наказания и прощения бога, страх принять их на веру никуда не ушёл. Наоборот. С каждым прожитым днём он всё усиливался. Если «не люблю» действительно было наказанием, ложью во спасение, то по ангельским подсчетам нескольких дней было вполне достаточно, чтобы заполнить собою чашу раскаяния. Увы, подсчеты оказались не верны, как и сам вывод о цели жестоких слов. Дни становились неделями, божья кара превращалась в нескончаемую безбожную пытку. Как, впрочем, и пытки дьявола. Единственным лучом света в тёмном царстве была Рей. Она чувствовала себя легче всех «я». Предрекая себе смерть от рук Хакса она так и не дождалась ее. Ожидание стало обессмысливаться с каждым прожитым днем. Ни одна из разумных и отчаянных тревог себя не оправдала. В словах Хакса не оказалось подводных камней, каких она боялась. Парень был до пугающего честен с ней. Не было слежки, не было звонков, сообщений, встреч случайных или намеренных, не было угроз, записок, посылок, ни разу чёрный трезубый лебедь не пролетал мимо ангельской обители. Всё было в соответствии со сказанным глубоколичным «я не люблю тебя». Рей это знала всегда. Скай заподозрила после стыдливого цветочного удара по ней. Ангел и думать не смел о подобном. Он жил верой и правдой. Верой, воссозданной путём неимоверных страданий и правдой, отданной от Творца Творению. Привитой, навязанной, вдолбленной в подкорку, ввинченной в раздавленное горем сердце, выдохнутой сигаретным дымом в детские желания, девичьи мечты и женские надежды. Постепенно карстовые пустоты в жизни Рей заполнялись вынужденными приятностями. Как могла она готовила себе поесть из того, что было в холодильнике, который по необходимости пополнялся, занималась цветами в шеффлеровом саду, играла с котом, делая слабые попытки в дрессуре… Скай противилась переменам, поначалу делая вид, что их нет. Но долго прятать голову в песок не получилось. По ряду причин. В своем отрицании она прибегала, с каждым днем все чаще, к насилию. Пока что в лёгкой форме. Результат был нулевым. От количества пощечин Рену, приносившему пакеты с едой, беспричинно целующему или забиравшего к себе кота, нисколько не изменялось количество сигарет, выданных им на неделю. Сократив подачу никотина в ее организм Кайло добился ровно того, что Скай и ожидала. Испытанные в черные деньки ощущения вернулись во всей своей красе. Ломка в суставах и приступы кашля с мокротой. В своей малой силе они были терпимы, но в постоянстве — невыносимы. Благо через недели полторы этот ужас пошёл на спад. Беспомощность Скай на никотиновом фронте довела её до того, что она всё-таки, скрипя зубами, в третью неделю стационарного лечения примирилась с указаниям доктора и разделила двадцать три сигареты в пачке на семь дней. Стало хоть сколько-то, но легче. Вместо необходимой «потерянной» сигареты она забрасывала в рот лекарственный леденец и почему-то это помогало. Однако, и среди средств лечения она встретилась с нежданными проблемами. Первые пару недель, когда она выкуривала пачку за привычное количество времени, в оставшееся она пила таблетки. Когда ожидаемого эффекта не последовало, Скай прочла состав и Рей тут же об этом пожалела. Никакого никотина в них не было. Вообще. Она пила пустышку. Перечитав тут же составы остальных лекарств Скай успокоилась. Они в отличии от одной пачки таблеток ее не обманывали. Так она перешла на никотиновые пластыри. Еще одной малой радостью для бабочки стало избавление к середине месяца от ее гинекологической проблемы. Болей внизу живота больше не было. Свечи и таблетки сделали свое дело. Лечение ей больше не требовалось. Как и анальгетики. Раненный бок Рей тоже зажил на всех поврежденных уровнях и больше ее не тревожил.***
На исходе четвертой недели Ангел был уверен, что еще чуть-чуть и он сойдет с ума. И даже сам не поймет отчего именно сошел. Рей и Скай жили припеваючи. При том, что Рей ожидала удара в спину, а Скай страдала от начала никотиновой ломки и переживала расставание с не.любимым. Божий хлыст ударил и по ним. Но реакция тела и душ была иной. Рей не получила удовлетворения и спокойствия от найденного ответа на вопрос жив ли ее кормилец. Скай потеряла частичку себя, лишенная секса со своим уже бывшим. Расставание было для нее болезненным ровно настолько, что она сможет однажды зализать раны. Ангел был о себе — Скай — лучшего мнения: «Мы ведь свято верим в любовь». Создание, лишенное энергетической самоподпитки, оказалось зажато в тиски с четырех сторон, оказавшись буквально и фигурально в клетке. Бог и дьявол были чертовски живы, адски здоровы и дьявольски равнодушны. Рей жила пусть и одним днем, но вполне себе припеваючи, Скай страдала днём из-за сигарет, ночью из-за расставания, но ее разум не был охвачен предсмертной агонией. Ангел почти жалел, что забрал себе бразды правления, рванув на Сансете к своему богу. Теперь приходилось расплачиваться за.души прекрасный порыв. Бог словом своим забрал ключи от рая, дьявол делом забрал ключи от ада. Итог — бог оказался прав. За минувший месяц Ангел действительно стал ощущать себя падшим. Все вокруг было слишком приземленным для него. Не было секса, только странные дьявольские поцелуи, не приводящие ровно ни к чему. Не было любви бога и любви смертных. Естество изживало себя под давлением обстоятельств. Что-то внутри отмирало с каждым прожитым днем. Душа стонала, мучаясь отказом верить в худшее. Сердце знало, что само.признание освободит от не.любовных оков, но оно боялось быть освобожденным. И не без оснований. Как только Скай освободилась, ей тут же стало плохо. Бессонница, недосып, пересып. Также и Рей. Выплыв из своей Леты она не встретила в этом мире для себя ничего хорошего. Ангельский взор отворачивался от нового дня, боясь неизбежного самопознания. Бог был убийственно равнодушен, человек дьявольски радушен. Ни одна из двух зол не ощущалась меньшим. Ночью Скай лежала в постели без сна. Тараканов, бегающих у нее в голове, было всего два, но оба страшные аж до чертиков. Рыжий и черный. Мысли о Хаксе были всегда одного толка. Где он, с кем он и в какой они позе. Воображаемые безликие бабочки, пролетающие через его постель, мучили своей красотой брошенное обессексенное тело. Заочная ревность. Не выплеснутая наружу зависть. С Кайло дела обстояли с виду проще, но по сути сложнее. Ощущалось неправильным, что единственный человек, с кем ей хорошо, поступает с ней так низко, запирая ее в ее же доме. Свершив самосуд, Скай вынесла вердикт: она не заслужила такого к себе отношения. Единственные проступки, какие она могла вспомнить, это сигаретный пол в коридоре, устроенная авария, повлекшая вмятину в двери авто и выплеснутый в лицо горячий кофе. Но за все эти о.грехи она давно расплатилась: синяками, страхом и трахом. Даже положив все злодеяния на одну чашу весов, действия Рена были несоразмерны причиненному ему ущербу.***
С начала конца минуло тридцать дней и ночей. Божья кара взрывоопасно затянулась. Дьявольская тоже. Посыл действовать и что-то изменить родился благодаря механизму ангельской самозащиты. Струны любви к богу оказались туго натянуты, грозя вот-вот порваться. Времена великой скорби должны были подойти к концу. И лучше рано, чем поздно. Ангел не был уверен, как именно ему следует действовать. В своей жизни он редко принимал более оформленные решения, чем посыл ногам пойти туда, и посыл рукам сделать то. Сейчас почву из-под ног его выбили, а стоять босиком на угольках было слёзно неприятно. «Если это не наказание за прегрешение, тогда что же это?» Вопрос улетал в пустоту и не возвращался. Любая кара придется по вкусу, но не та, что вершилась сейчас. И в поисках иного наказания, заручившись дьявольской поддержкой, в компании Кайло спустя месяц тревог и терзаний Ангел вновь полетел на закатный бульвар. «В поисках приключений на свою пятую точку» — фыркнула Скай. Рей поддержала себя: «Ну ничему жизнь не учит».***
Подъезжая к углу пятидесятой и Сансет черный конь Кайло замедлил ход. Ангел прилип глазами к окну. Скорость резвого Мустанга стала приближаться к резвой улиточной. Со стороны казалось, что Кайло и Рей выбирают себе бабочку для тройничка, рассматривая каждую особь поближе. Проехав участок правления Хакса Кайло развернул машину и припарковался на противоположной стороне улицы. Ангел обернулся на него и затем снова к окну. Скай поняла: Кайло заметил Хакса первым и встал на безопасном от него расстоянии. Рей отчего-то при проезде мимо упустила его фигуру в толпе. Долгие тридцать дней Создатель не видел своего горящего Ангела и… «Быть может скучал? Быть может простил? Быть может всё-таки любил?» Так думало божье Создание с раненым сердцем. Руки чесались, температура тела увеличивалась, глаза слезились от волнения и предвкушения. Ангел, спешно отбрасывая глазами лишние цвета и краски, нашел-таки. Именно то, что искал. В один миг очень многое прояснилось просто от одного взгляда на Это. В обман зрения или игры разума можно было поверить. Но Ангел не поверил. Помимо своего клона, стоящего рядом с богом, он увидел и иные очевидные вещи. Ангельское сердце оказалось раненным не потому, что слово бога было злым или целенаправленно жестоким, а потому, что оно было искренним. Потому-то оно и полоснуло до крови. Сердце, что в этот миг разбивалось от тоски и печали. От ревности и непонимания… «Непонимания?!» — выкрикнула себе в подкорку Скай и открыла дверцу авто. Секс Хакса с другими шлюхами не считался в ее понимании изменой. Но то, что она видела сейчас… При виде собственного отражения, стоящего через улицу, от шока она аж разинула рот. Рей с невыказанной скорбью пораженно смотрела в собственное прошлое… Рядом с сутенером стояла или скорее колыхалась на тёплом вечернем ветру малолетняя девчонка. Зная Хакса, Рей уверенно предположила, что восемнадцать ей есть, но она-то знала, что этой цифры катастрофически мало для выполнения той работы, для которой ее готовили. Высокие красные сапоги, черная блестящая сумочка на плече, короткая черная юбка, черный лифчик и леопардовая накидка. Любимый комплект Скай. Она опешила от такой откровенной наглости. Любимый комплект ее босса смотрелся на девчонке криво и неуместно. Вероятно из-за ее лица, которое — Рей могла поклясться всеми богами! — стирается прочь с каждым прожитым днем под крылом автора ее смерти. В том, что Хакс создает её, воссоздаёт, по принципу работы с Рей, Скай не сомневалась. Как и Ангел. Потому, как одинаковый комплект одежды мелочь в сравнении с прической... Ангельское оперение. Волосы. Длинные, роскошные, крашенные в горящее красное пламя. Красивое, ровное, живое… Скай сглотнула слюну. И дружным скопом, втроём существа вышли из машины. Как один возмущенные наличием клона/его видом/процессом создания. Как один разгневанные на своего бога-любовника-мучителя… Рей поплыла через дорогу, набирая скорость. Ей сигналили машины, тормозя со скрипом, но Скай не смотрела по сторонам. Ангелу было немного жаль опороченную мышку-малышку, но это была не первая новенькая в их развращенной своре. Скай не видела перед собой ничего, кроме гнусной пародии. «Огненный пластырь, что призван залечить раненное сердце отверженного» — Скай была уверена, что дело в этом. Кто-то после расставания с девушкой окунается в алкоголь, но она знала, что Хакс пьянел вовсе не от спиртного. Парень отвлекся от обнимания за талию нового, разожженного, судя по выгорающим глазам, огонька, едва услышал скрип колес авто на дороге. Он взглянул на подошедшую к ним Скай, сверкающую ревнивыми глазищами. — Здравствуй, Скай, — Хакс чуть отошёл от недоделки и взмахнул рукой, указывая на своё приобретение с головы до ног. - Нравится? Обе девушки ужаснулись. Оригинал увидел себя прошлую. Затухающие, чтобы вновь разгореться глаза, губы, пока не умеющие красиво носить помаду, волосы, сейчас лежащие на плечах неровно и неуютно, каблуки-великаны, вечно мучающие ноги, юбка-коротышка, все ещё мучающая уже опороченную честь, открытая грудь, пока боящаяся любого касания… И искра надежды, которой однажды суждено угаснуть. Клон увидела то, чем она однажды станет. Ужас был не столь явным, как: — Помогите!.. Сказано было шёпотом, но Рей услышала. Сердце ёкнуло от надежды в детском, нежном, непорочном — ангельском — голосе. Она посмотрела на Хакса. Улыбчивый, довольный происходящей встречей Змей счастливо изверг.ался: — Процесс воспитания в самом разгаре, как ты видишь, — хохотнул он и убрал прядь красных волос с плеча и груди будущего ангелочка назад за спину. Девочка тоненько задрожала под его пальцами, глядя только на Рей: — Прошу!.. — прошептали обкусанные неизвестно сколькими губы. Глаза Рей заслезились. Девочка с первого взгляда верно поняла кто такая она — Рей. И то, что она прошла через ту же школу, что и она. Через ту же боль… От перестановки мест слагаемых… Рей вспомнила, как сама точно с таким же лицом обращалась к старшим коллегам с той же просьбой, с мольбою. И как ни одна закатная тварь не протянула ей руки помощи. Захотелось кинуть в довольное ситуацией лицо Хакса «Ты монстр!», но Рей с ужасом осознала, сжимая правую ладонь в кулак, что эту фразу следует крикнуть самой себе… Пока Рей тонула в жалости и понимании безвыходной ситуации незнакомой девочки, Скай и Ангел не маялись такой обыденной ерундой. Открывшиеся им истины были до адски смешного просты. Любовник изменил. Бог предал. Хакс неотрывно смотрел на Рей и видел каждую эмоцию и их смену на ее лице. Момент, когда она собиралась ударить его по лицу, а потом между ног, а потом между глаз, а потом… Он чётко увидел, что его ждёт, и с божественной легкостью умело перевёл все стрелки от себя, указав стальному кулаку Рей иной путь… — Знакомься, Скай. Это мой новый горящий ангел… Хейвен, - оскалился рыжий черт и отошел на пару шагов от без пяти секунд поля битвы. Рей прокляла изверга, а затем для душевного покоя и себя вместе с ним. Имя новенькой миниатюрной бабочки стало последней каплей, переполнившей чашу ревности Скай и чашу откровений Ангела. Извергаться фонтан ангело-небесной боли начал с четкого хука справа, сломанного ногтя и боли в костяшках… — Мне очень жаль… — всё, что Рей успела сказать полуживой девчонке, до того, как врезала ей по лицу со всего маху… Так начался месяц второй. Гнев…