***
— Так-так!.. Кто идёт! — пропел Хакс. Время было полночь. — Прости, — сказала Рей, состроив глубоко-покаянный вид. — За всё. Я знаю, что… — Тише! — Хакс закрыл рот Рей ладонью. — Садись! — он махнул ей головой на своего черного трезубого лебедя, припаркованного рядом. — Арми, мне… Хакс сжал скулы девушки. Рей показалось, что все боковые зубы сейчас осыпятся внутрь рта. — Скажешь еще хоть слово… Двое людей сели в машину и поехали прочь с Сансета. Хакс летел по дорогам со скоростью пули. Рей сидела смирно. Она взглянула на босса. Красные блестящие штаны, черная сетка-майка. Он был в рабочем. Руки в перстнях яростно сжимали руль. Глаза прикованы к ночной дороге. — Пункт первый, — торжественно-печальный голос начал зачитывать обвинения. — Ты меня опозорила перед друзьями. Пункт второй. Ты сделала больно лично мне. Не знаю в курсе ты или нет, но я человек. Который безумно в тебя влюблен. Который сделает все, чтобы ты была счастлива, довольна жизнью, жила в достатке и уюте. Проверим прав ли я? — судья и адвокат начали перекрестный допрос. — Можешь отвечать вслух. У тебя есть деньги на еду? — Да. — У тебя есть деньги на сигареты? — Да. — У тебя есть деньги на краску для волос? — Да. — Ты исправно платишь за квартиру? — Да. — Хорошо. Теперь молчи. Ты обратилась за помощью ко мне в трудный час, — начался самодопрос свидетеля. — Тебя одолевали тревоги, ты жила в страхе, в неведении что принесет завтрашний день. По вине твоего соседа. Я откликнулся. При всей своей занятости я отправил людей решить твою проблему буквально на следующий день. В самые кратчайшие сроки. И что происходит дальше, Ангел? М-м-м? — Хакс дал Рей пощечину своими глазами, отвлекшись от дороги. — То, что урод избил моих друзей, я могу понять, это было ожидаемо. Но что произошло с тобой? Они мне все рассказали, Скай. Всё, — глаза возвращались на дорогу постольку поскольку, следя больше за лицом подсудимой. — Удар между ног. Попытка бегства. Сопротивление. Участие в Сопротивлении. Хамство. Неблагодарность. Сговор. Причинение тяжкого вреда здоровью. Ты отказалась отплатить им за помощь тебе. Ты отказалась принять от них помощь. Зная, что за ними стою я. Я протянул тебе руку помощи, а ты показала мне в ответ зубы. Напомнить тебе, когда ты последний раз так делала?.. Рей молчала, уткнувшись взглядом в ладони, сложенные на коленях. — Ладно, — судья вернулся к главным пунктам обвинения. — Ты отказалась платить по счету. Счету, выставленному мне. Понимаешь к чему я веду? Выходит, что это я отказался проявить свою благодарность. Я отказался платить. Ты опозорил меня, мой Ангел. Как же ты меня опозорил… — Хакс притормаживал, разочарованно качая головой. — И протянутая рука помощи все еще болит. Не ищи оправданий в соседе. Загляни в себя. Что ты видишь? Рей с Хаксом доехали до мотеля на окраине города и заехали на парковку. Черный трезубый лебедь утробно рычал. Хакс не спешил заглушить его рык, когда остановил на месте. Он взял рукой Рей за скулы и повернул лицом к себе. — Скажи мне, кто ты? — вгляделся судья в глаза подсудимой. От зеркала души зависел приговор. — Я твой горящий Ангел, — нежно ответила Рей. Глаза судьи тут же уличили подсудимую во лжи. Рей сама себе копала могилу. — Знаешь, ты даже на Скай сейчас не похожа! Выходи. Пара вышла из авто, хлопнув дверками. На улице стояла тишина. Разрубали ее только стрекотания сверчков. — Идем. Рей пошла за Хаксом к мотелю. Он вел ее к угловому номеру на втором этаже. Они быстро поднялись по лестнице. Рей знала, что она увидит еще до того, как на стук Хакса открылась дверь. В тесной конуре сидели три шакала в ожидании «потехе час». — Долго ехали, — посетовал один. — Думал, она раньше подъедет, — Хакс, будучи провинившейся стороной, в взвинчено спокойном состоянии принял к рассмотрению обоснованную претензию. — Уверен и за это Скай тоже с вами рассчитается. Да ведь, Скай? — Да, — выдавила Рей, глядя в лицо босса, стоящего перед ней. — Ты знаешь зачем я здесь? — спросил он. — Смотреть. — Верно. А для чего? — Чтобы убедиться, что я отплатила полностью. — Тоже верно. Но знаешь что важнее этого? — Хакс склонился к ее лицу. Рей смотрела в серо-асфальтовые глаза, сливаясь с ними. Казалось, вот-вот случится поцелуй, но парень только выдохнул ей в губы: — Я здесь потому, что люблю тебя, — и он отшвырнул ее прочь от себя. — Как договаривались. Безлимит. И только по одному, — обозначил он условия досрочного невысвобождения Рей. Шакалы согласно кивнули. Один, держащий Рей за плечи, бросил ее на кровать. Другие расстегнули ширинки, оставшись в стороне. Хакс сел в кресло в углу номера. Когда разогрев подошел к следующей стадии, а потом у стадии стал увеличиваться ритм, и Рей оказалась полна любовью, Хакс крикнул ей: — Эй, Рей! Тебе нравится? Девушка с членом в заднице повернула к нему голову и застонала… — Еще раз увижу твои глаза — и мои друзья возьмут тебя все одновременно. Втроем. Скай конечно развратна, но не настолько. Ей может не понравится. А если три члена в трех дырках понравятся Ангелу, то я не поленюсь помочь моему церберу, присоединившись. Да ведь, парни? Те, что сидели и дрочили, промолчали. Тот, что был с Рей ответил: — Что-то она какая-то сухая… — Погоди, сейчас пройдет, — уверил Хакс, вставая с места и подходя к любящимся. Он поджег сигарету, прикурил и выдохнул тучу дыма Рей в лицо, склонившись перед ней, стоящей раком. — Уходи, Рей. Себе же больнее делаешь. Это был далеко не первый анальный секс в ее жизни, заурядное простое дельце. Но сейчас отчего-то из глаз текли слезы. Хакс прикурил еще раз и снова выдохнул дым Рей в лицо. Когда туман рассеялся и резь в глазах спала, Рей увидела перед самыми носом сигарету. — Может выжечь тебе глаза? Какова будет парочка, а? Немой и слепая! Хотя нет, банальная картина. Давай я затушу ее об твои соски. Или о клитор. Как думаешь, оргазм сразу схватишь? Насмерть наверное! Потрогай себя там. Рей исполнила волю палача, начав ласкать себя. Хакс склонился перед ее лицом, став у края кровати и заглянул ей в глаза. А в следующий миг поцеловал в губы. — Он тебя целовал, да? Как это было? Нежно? Приятно? Страстно? — Я его ненавижу… — прошептала Скай. Хакс отстранился от лица с высохшими слезами. — Он сам Дьявол, — добавил язык существа тихо, точно секрет говоря. Хакс улыбнулся, глядя на привычную красоту. — Прости… Только не оставляй меня… Прошу, Арми… Не бросай меня! — Не брошу. Не волнуйся, — Хакс погладил Рей по щеке. Ритмы любви шакала утихали. Никогда прежде Рей так легко и искусно не удерживала в себе тошноты. Она плыла в Лете. Вместе с воспоминанием о поцелуе соседа пару часов назад. Хакс продолжил успокаивать своих воспитанниц, пока в их зад забивали и вытаскивали толстый гвоздь. Из глубины Леты до Рей доносились булькающие слова и подземные толчки: — Я никогда… толчок… ни за что на свете… толчок… никого из вас …толчок… не брошу… Мошонка еще долго продолжала целовать половые губы… А гвозди любви вбиваться и выкорчевываться в и из разных точек тела…***
Три месяца спустя. Кайло и Рей не разговаривали. Со дня откровения сокровенного. Вообще. Ни приветов, ни ответов, ни скандалов, ни секса, ни ругани, ни драк. Никаких встреч в коридоре. Соседи расстались. Жизнь обоих шла своим чередом. Никто никому не мешал. Рей спала спокойно. Первый месяц она сильно ворочалась и часто просыпалась во сне. Рука невесомо гладила теплые обои на стене. С просьбой сделать с ней то, что он умеет лучше всего, Рей к соседу больше не обращалась. Тусклая надежда на то, что он все-таки решится и пристрелит ее прямо через стенку или дверь, хоть просто от плохого настроения, не оправдалась и вскоре умерла. Одна рука помощи тянула ее полгода вверх. Узнав, что это рука убийцы, Рей вмиг с нее сорвалась. Другая рука помощи тут же подхватила ее и больше не отпускала. Рей была счастлива. Хакс вернул ее на путь истинный с легкостью умелого жонглера. В ночь с тремя шакалами утраченный баланс восстановился в считанные часы. Любовь была по-прежнему прекрасна, что к своему Богу, что к смертным. Благо, что она не была безответной. Соседа Рей по-прежнему ненавидела и презирала. Это было приятное чувство. Она могла бы питаться им вечно. Кайло довел ее до грани, что она почти запрезирала саму себя. Правда о нем самом открылась в очень удачный момент. Рей с легкостью стряхнула груз презрения и ненависти со своей шеи, перебросив его на плечи Кайло. Облить его словесной грязью в его же доме было верхом блаженства. После давнего броска ей в лицо тарелки окурков Рей наконец поквиталась с ним. Знание, что в мире есть существо намного хуже ее самой, грело душу. Больше в три часа дня курить в коридор она не выходила. Курила дома, стоя у открытого окна. Звуки шагов соседа за дверью были просто фоновым шумом. Он ни разу не останавливался у ее двери, не подкарауливал, не оставлял записок. Расстались они на том, что он отдал ей ключи от сетчатой двери на этаж. Рей приняла их без вопросов. Ночь с шакалами прошла вполне приятно, но видеть их еще раз у себя дома не хотелось. Потому с того дня и она и Рен закрывали этаж, когда уходили на работы, и закрывали за собой, когда возвращались. Хозяйка квартиры, придя на днях за оплатой, уверила Рей, что жить она может спокойно, платя все те же деньги. Услышав от нее слова «всего-то косметический ремонт» Рей повела бровью, удивляясь то ли слепоте, то ли глупости старушки. Все утраченное в жизни Рей по вине Рена вернулось на свои места. На работу она ходила по вечному графику 6/1 и без опозданий. Любовь к любимому была все такой же неистовой и жаркой. Клиенты были культурны и благодарны… И все же полного спокойствия ей было не видать. Новая маленькая напасть была мелкой, но очень пакостной и пришла оттуда, откуда ее не ждали. Единственной маленькой напастью в жизни девушки стал маленький черно-бело-рыжий котенок, поселившийся на их с соседом этаже. В один день Рей, возвращаясь домой без сил, не стала запирать за собой дверь на этаж, чем проныра и воспользовался. Чей он она не знала, но ходить с ним и опрашивать семьдесят шесть квартир она не собиралась. Тем более, что трехцветка никуда с этажа не убегал. Случилось это спустя неделю после расставания с Реном. Напастью Рей его считала потому, что теперь она покупала молоко в два раза чаще. Иногда разорялась на сосиски и давала их животному как есть — не вареными. Однако, в дни, когда девушка замечала в кошачьей чашке еду, предоставленную на съедение кем-то другим, она начинала ревновать. Хотелось пойти к соседу и заявить свои права за животное, сказав в лицо: «Это мой кот, а не твой, и я его кормлю. А ты иди сам жуй свои хрустящие подушечки и ешь мутную вонючую рыбью жижу!» Когда проблемой стала не только трата на еду недомашнего питомца, пришлось раскошелиться на внимание к нему. В день, когда трехцветка изгадил почти весь коридор, Рей купила ему лоток и при каждой встрече с ним после работы вытирала в подъезде мокрые или подсохшие лужицы и кучки, кидала эту тряпку в лоток и тыкала пакостника в нее носом. Домой она его взяла бы, но возвращаться в вонь после работы не хотелось. Млекопитающее, с которым Рей встречалась в коридоре, стало для нее отличной заменой другому млекопитающему, встреч с которым она обоюдно избегала. Девушка чувствовала большую несправедливость в том, что двуногий взрослый хищник жил в комнате, а четвероногий малыш в коридоре. Рей плавно подходила к тому, чтобы взять его к себе, но день за днем откладывала это простое дело. И вот наконец этот день настал. И настал он не днем, а ночью… Рей лежала в постели и засыпала. Это была та самая ночь, единственная на неделе, когда она могла поспать в темное время суток. У нее был выходной. Сон пришел к ней, когда время было далеко за полночь. Ей только начало что-то сниться, как вдруг в дверь постучали. Крепко и громко. Кулаком. Рей проснулась и вздрогнула от очередного стука. Она села на кровати и уставилась на белую входную дверь. Дома Кайло или нет она не знала. Вспомнить слышала ли она утром, днем или вечером его шаги не удалось. Зато она вспомнила, что сигнализация за дверью весь день молчала. Трехцветка обычно всегда начинал не просто мяукать, когда днем Кайло шел по коридору, он начинал радостно орать. Чем сосед его успокаивал Рей не знала, но сейчас вспомнилось, что этим днем кошачьего ора она ни разу не слышала. Чем был занят по воскресеньям Рен девушка не знала. Стук не утихал, но интервалы между ударами кулаком становились все длиннее. Рей взглянула на часы. Три часа ночи. Трехцветка за дверью просто мяукал. «Значит, не Кайло». Одёрнув на себе чёрную короткую ночнушку на бретельках, Рей встала с постели. Стуки медленно, но верно затихали и в один момент окончательно смолкли. Тишина, однако, была секундной. Трехцветка вдруг принялся орать. «Дурацкий кот! Не может определиться кто там!» Рей не знала чему верить. Мяуканье — чужак, ор — Кайло. Сначала было одно, потом другое. Сейчас ор стоял пронзительный. Котенок заметно подрос за три месяца, но его голос все еще был «детским» . Когда трехцветка стал драть когтями ее дверь, Рей вооружилась сковородой, которой пользовалась от силы пару раз, и подошла к двери. Наученная каким-никаким опытом в драке, Рей начала действовать, предвосхищая возможную катастрофу. На месте чужака она бы, услышав щелчок в двери, либо резко толкнула ее перед собой вовнутрь, в попытке сбить стоящего за ней, либо тут же вытащила глупца в темный коридор. Потому, поворачивая ключ в замке, Рей сама сразу распахнула дверь, давая себе место для размаха сковородой, отступая назад. Вместо ожидаемого грабителя или насильника Рей с не менее сомнительным удовольствием наблюдала ввалившуюся к ней в комнату тушку Кайло, сидящего до этого на полу спиною к двери, в одних джинсах и без сознания. На обнажённую грудь к нему тут же запрыгнул верещащий усатый локатор, принявшийся что-то вынюхивать, поглядывая периодически на Рей так, словно силился поделиться с ней установленным кошачьим чутьём диагнозом. Хозяйка четырёхлапого чудо-устройства восприняла шифрованное сообщение, как "Караул! Хозяину плохо!" Простояв мгновение в шоке, глядя на бессознательное тело, распластавшееся на полу, Рей, тем не менее, довольно быстро спровадила скверного старика, по имени Ужас, с которым состояла в давних отношениях. Едва взгляд её пал на смазанную кровь на двери, время стало её врагом. На левом плече Кайло была дырка от пули. «Чему тут удивляться? Однажды это должно было с ним случиться… Сколько вор ни ворует, как говорится…» Рей передернула плечами, прогоняя мурашки. Тянул противный сквозняк. Она склонилась к телу и приподняв его, втянула за подмышки глубже в комнату. Трехцветка лег на груди Кайло, не желая уходить. Входную дверь Рей захлопнула и закрыла на ключ. Взгляд обратился к спящему красавцу. Рей вытащила из шкафа аптечку. Присела на пол. «Может у тебя и девять жизней, а у него нет». — Брысь! — скомандовала она. Животное опротестовало ее слова шипением. — Кайло! — Рей побила Рена по щекам. Он приоткрыл глаза. И с неслышным кряхтением аккуратно поднялся в сидячее положение. Рей поддерживала его под спину. Так она узнала, что раны было две. Обе от пули и обе не сквозные. Одна дырка была в спине на уровне правой ключицы, другая спереди на левом плече. Кайло увидел аптечку лежащую на полу. Трехцветка, согнанный с насиженного места, посидел мгновение на ногах парня и слез, уйдя с тихими «мяу» исследовать комнату. Рей молча смотрела, как Кайло достает из аптечки бинты, вату, пинцет и спирт. Глаза перешли на его сморщенное лицо. Больно ровно настолько, чтобы не закричать. Рен поднялся на ноги, жмурясь блестящими глазами, и ушел с набором в ванную. Рей стало спокойнее. «Да, пострадал. Абсолютно заслуженно и ничуть не смертельно». Она села на кровать. Трехцветка уютно лежал на белой простыни на своем боку и потягивался. Едкая насмешка «будь как дома», грозящая вот-вот сорваться с языка, в один ласковый миг превратилась в слова: — Теперь ты дома, — Рей улыбнулась, глядя на сонного пушистого малыша, растянувшегося на простынях и погладила его по брюху. Прежде она только грубо хватала его за шкирку, тыкая носом в отхожее место. Разве что за редким исключением. Неожиданно котенок вскочил и побежал в ванную. — Что? — спросила Рей, вставая следом. Дверь была открыта. Рей увидела Кайло, стоящего спиною к зеркалу и пытавшегося вытащить пулю из ключицы. На краю раковины уже лежала одна длинная толстая пуля. Левое плечо, из которого она была вытащена, щедро перебинтовано от подмышки до локтя. Бинт был слишком сильно для такой аккуратной раны пропитан кровью. В чем дело Рей не представляла. Зрелище перед глазами было ужасающим. Вместо точной хирургической работы Кайло слепо ковырял пинцетом рану, до которой едва доставал. Он старался изогнуться поудобнее, пробуя разные наклоны тела и захваты второй рукой. Широкая кровавая дельта Нила расползалась по спине парня всё сильнее с каждой его новой попыткой. — Остановись! — скомандовала Рей, подходя к нему. Трехцветка беспокойно ходил по полу перед Кайло. — Сядь на колени, — попросила Рей. Не представляя на что она добровольно подписывается, сама она села на край ванны и указала вспотевшему Рену на пол в метре от нее. Кайло вытер с бледного лица капли пота и протянул в руки Рей бутылочку спирта. В другую он вложил ей пинцет и скомканные бинты. Отвернувшись к двери он сел как она и просила. Колени на пол, зад на пятки. Время шло. Рей ничего не делала. Трехцветка, стоящий внизу, спросил у нее почему она медлит. После его протяжного «мяу» об этом же спросил и Кайло, полуобернувшись. Рей, сидя на краю ванны в короткой ночнушке, расставила голые ноги по сторонам, почти касаясь спины и рук парня. Она так и держала все, что он ей дал в руках, не делая попыток воспользоваться хоть чем-то… — Я… Я… Слушай, я понятия не имею как это делают, — растеряно призналась она. Рен с гримасой повернулся к ней. Он забрал у нее из рук спирт и смочил им бинты. И широким размашистым жестом шлепнул ими себе по спине. Он торопливо отвернулся, но Рей ухватила взглядом лучи боли, расцветшие в уголках глаз. Челюсти были крепко сжаты. Неуверенными руками она начала стирать кровь с раны. Короткие, но частые «мяу» поторапливали, не внушая уверенности в конечном положительном результате. — Помолчи! — шикнула Рей. Вскоре вытирать уже было нечего. Рана была обработана. Из нее не сильно, но и не слабо шла кровь. Руки перехватили пинцет. — Будет больно, — сказала Рей то, чего Кайло никак не мог знать. Пинцет начал путешествие к пуле. Углубляясь под кожу Рей не натыкалась ни на что хоть сколько-то жесткое, проходя вдоль разорванных мышц и сухожилий. Руки Кайло были сжаты в кулаки. Из повязки на левой руке стала ниспадать еще одна дельта Нила похожая на ту, что была на спине. — Я не могу найти ее, — пальцы, держащие пинцет задрожали. Рей не знала, что лучше сделать. Вытащить и попробовать снова или остаться и идти дальше. Кайло передернул плечами и от испуга, что причинит ему еще больше боли, Рей выдернула метал из плоти. Она посмотрела перед собой. Кайло рисовал ей правой рукой в воздухе ритмичную волну. Трехцветка, стоящий рядом, с любопытством смотрел на плавающую ладонь, как и Рей. Ни кот, ни она ничего не поняли. — Что? Глубже? Если я буду так двигаться с пинцетом, я всю мышцу тебе разворошу. Кайло повторил волну. По отсутствию реакции он догадался, что его жест так и остался не понятым. За словом в карман он не полез. Рей, вытаращив глаза, смотрела, как Кайло подтянул к себе за хвост кота, стоящего рядом, выпрямил свою правую ногу, положил на нее трехцветку и начал делать ему массаж. Животное не то от балдежа, не то от возмущения выдало ритмичный, как и движения руки Кайло, звук: «Мя. Аа… Ау!» Массаж быстро окончился и котенок тут же слез с ноги Кайло. — Ладно, — согласилась Рей. Увиденное зрелище было безумно странным, сюрреалистичным и диким. Котенок теперь стал четырехцветкой. Черная шерстка заблестела, белая и рыжая была не сильно, но испачкана в крови. Отряхивания никак ему не помогли. И Рей с ужасом смотрела как он садится на пол и начинает слизывать с себя кровь Кайло. Девушка отвлеклась и начала делать то, что от нее требовалось. Пальцы проминали кожу вокруг раны в поисках пули. Едва она начала это, Рен похлопал своей рукой по ее ноге, стоящей сбоку и позади. Рей остановилась. — Что не так? — спросила она, мельком глянув на умывающегося котенка. Кайло показал все ту же волну, а рядом с ней выставил из сжатого кулака два пальца. — С пинцетом? — уточнила Рей. Рен кивнул. Через пару минут трагедия с немым стоном боли завершилась. Рей нашла пулю и вытащила. Кайло при этом случайно слегка приплющил хвост кота, коротко стукнув сжатым кулаком по полу. Трехцветка в секундной агонии выбежал из ванной с громким «мяу!» ставя точку в мучениях Кайло. Рей поднялась на ноги. Ночнушка прилипла к телу. Волнение и напряжение заставили ее попотеть. Она принесла из комнаты аптечку и достала оттуда пластыри. Пройдясь снова спиртом по опустевшему колодцу на спине парня, Рей зажала его бинтами и не жалея пластыря приклеила свою неумелую первую помощь как можно тщательнее. Кайло поднялся на ноги и обернулся к ней. Она смотрела ему в глаза. Только что он казался таким слабым и беззащитным, сидя перед ней. И вот снова метр девяносто и взгляд сверху вниз, словно из-под потолка. Рей заметила, что губы Кайло начали говорить «спасибо» и тут же опустила взгляд. — Теперь ты садись сюда, — она обошла парня и он послушно сел куда она указывала, на край ванны. Рей принялась разматывать насквозь пропитанный кровью бинт на левом плече. — Рана же маленькая. Почему столько крови? Ответ возник перед ней стоило последнему слою бинтов отклеиться от кожи. Вместо темной точки, какую она увидела при входе, плечо теперь было разрезано. От точки вниз шел ровный длинный шов. Рей посмотрела на Кайло, смотрящего куда-то за ее спину. Картина сложилась медленно, но верно. — Пуля прошла сверху вниз, рассекая почти все мышцы в плече, — Рей начала размышлять, обрабатывая кровоточащую полосу и следя периодически за лицом Кайло. — Она сидела глубоко, ты ее не нащупал и потому стал резать все подряд, — Рей поморщилась. Лучи боли человека за человека расползались в стороны из уголков глаз. Кожа лба криво смялась над переносицей. — Ты лежал. Верно? Лежал на крыше и целился? Кайло коротко кивнул. — Но это значит… В тебя стрелял… Другой снайпер? Снова кивок. — Боже… — Рей в страхе замерла. — Ты заметил в последний момент… Это казалось чем-то невообразимым. Кайло мог просто не вернуться сегодня домой. И завтра. И послезавтра была бы тишина. Где он? Что он? Поминай как звали!.. Губы Рей задрожали. Она порадовалась, что Кайло смотрит мимо нее. — А пуля в спине? Ты уклонялся от новых выстрелов? Убегал? — Да, — ответили губы. Глаза Рей заблестели. Руки уже забинтовали рану, пойдя от обратного, нежели в случае со спиной. Пластырь закрыл полосу и дырку, бинты замотали все вокруг. Рей было все равно что как правильно и в какой последовательности. Главное крови нет. Главное! что он сидит перед ней. Пусть не полностью здоровый, но живой. Рука сама потянулась к его волосам, но Рей одернула ее, прижав к груди, и делая вид, будто стирала с обеих рук кровь. — Почему ты работал ночью? И почему в тебя целил другой снайпер? Кого ты должен был убить? Слова о смерти легко сорвались с языка. После невыполненной соседом просьбы Рей узнала, что сколь ужасным бы делом не занимался парень, он не боялся, как и ее не страшили, разговоров о смерти. С тем же хладнокровием, что он убивал людей, он выслушал крики Рей и отказал ей оказывать свои услуги. Не было отрицаний, лжи, лапши на уши. Убийца? Да, убийца. Откровенность за откровенность. Кайло отвлекся от вида комнаты за спиной Рей и мельком глянул на нее. Рей вслед за этим жестом и сама закатила глаза к потолку, думая что и у кого она спрашивает. Рен сидел на ванной и продолжал созерцать что-то за ее спиной. Рей опустила взгляд на его губы и увидела крохотный зародыш улыбки в одном из уголков рта. — На что ты там смо?.. — Рей обернулась и мгновение стояла с открытым ртом. По ее прекрасным светлым обоям царапаясь, лазило мохнатое, слава богу уже чисто вылизанное, животное. Трехцветка с интересом висел на стене, втыкая когти в мягкую выпуклую часть обоев и с тем же интересом вытаскивал и лез выше. — Ах, ты! — Рей вышла из ванной комнаты и подошла к кровати, над которой висел трехцветка. Интонация «ах ты!» ему не понравилась. Котенок спрыгнул на кровать, прежде чем Рей его смогла подхватить, и побежал обратно в ванную. Рей обернулась. Кайло стоял босыми ногами на полу, упаковывая аптечку. Он только раз взглянул на котенка, который стал забираться на него, цепляясь за джинсы. Пока животное продолжало свое короткое, но трудное восхождение, Кайло закрыл аптечку, вышел из ванной с юным альпинистом на ноге, положил аптечку на стол, и встал перед Рей. Трехцветка дополз к этому моменту до пояса джинс и попытался продолжить восхождение по живой коже. Он царапнул у Кайло на боку застарелое пятно от ожога, и парень поджав губы стукнул его по лапе. Раздосадованное «мя-а-у», как и убранная от кожи лапа стали показателем усвоенного урока. Кайло схватил котенка за шкирку, отцепил от себя и протянул Рей. — Спасибо. Рей забрала благодарность с губ парня и приняла у него с рук кота, будто он был той самой благодарностью. — Вообще-то он и так мой! — заявила она, подняв голову. Кайло был готов поспорить, указав головой на дверь. — Он жил там всего три месяца, — парировала Рей, — я приучала его к лотку. Но спасибо, что подкармливал его. — Ты приучала? — на губах родилась косая усмешка. С ней Кайло и вышел за дверь, направившись по полумраку коридора к себе в комнату. — Больше не трогай обои! — Рей зашла с трехцветкой на руках в ванную комнату, опустив животное на сухое дно ванны. Вылезти оно в силу и размер юного возраста не могло. Когда он появился на этаже, ему было от силы пара недель. Под звуки мяучного пищания Рей несколько минут убиралась в квартире. Кровь с паркета оттерлась легко, с кафеля и раковины тоже. С дверью пришлось попотеть, но вскоре все разводы и там исчезли. Трехцветка продолжал надрываться. Рей задумалась, как много Кайло слышит через стенку, а то решит еще, что она мучает бедное животное. Девушка открыла входную дверь и вышла в коридор. Забрав там лоток, она занесла его в квартиру, почистила, заново наполнила и поставила на него котенка. Он сходил в него по маленькому. Не будучи до конца уверенной в том, что трехцветка отмыл себя от крови как следует, Рей вернула его в ванну. Купание вышло не быстрым и сложным. Шампунь она вылила на него свой собственный за неимением специального. Пенился он сильно, и потому смывать под струями душа пришлось долго и тщательно. Рей нащупала, что трехцветка мальчик. Она поставила чистое мокрое животное в раковину и принялась вытирать его своим лицевым полотенцем. Когда процент сухой шерсти против мокрой ее устроил, она приподняла кота перед собой, держа его над раковиной под передние лапы. Она рассматривала красивый окрас его шерстки. Животное молчало, рассматривая в ответ сожженные волосы Рей. Корни отрастали, но Рей снова начала затягивать с их подкрашиванием. — Надо придумать тебе имя, — ласково сказала она и перевела взгляд на зеркало перед собой… тотчас в ужасе вздрагивая всем телом и роняя котенка из рук в раковину. Хакс. Лицо. Фигура. Рей могла поклясться, что только что видела его в зеркале, стоящим за ее плечом. Он смотрел на пушистый комок радости в ее руках, глазами сворачивая ему шею… Сердце забилось в ритме страха. Вытащив смирно сидящее животное из раковины и опустив его на пол, Рей включила кран и умылась холодной водой. Поднять голову к зеркалу еще раз было страшно. Трехцветка протяжно мяукнул и зашипел. Рей выпрямила корпус, готовясь завизжать от новой порции ночного ужаса, но за плечом никого не оказалось. — Ладно, — сказала Рей себе под нос, выходя из ванной и закрывая за собой дверь, — проклятый недосып и стресс. Единственным известным ей способом снятия напряжения была теплая ванна. Но сил на нее просто не было. Рей взглянула на котенка, свернувшегося маленьким теплым мурчащим клубочком на кровати. Он засыпал на ходу, как и сама Рей. Сердце начало сбавлять ритм страха. Глаза давно хотели спать. Плечи устали от напряжения, пальцы тоже. Девушка легла в постель, укутавшись пустым пододеяльником. Трехцветка подполз к ее носу и снова свернулся, закрывая глаза. Рей погладила его. Казалось, что все хорошо, что завтра не на работу… Что завтра она снова ляжет спать поздно вечером, а потом домой вернется Кайло… Постучит в дверь, на его дешевые заношенные джинсы снова залезет кот… Рей провалилась в сон. В котором она и Кайло в течение трех месяцев по очереди кормили в коридоре дома их кота, воспитывали его, и украдкой несмелой рукой гладили по мягкой трехцветной шерсти… Это была лучшая выходная ночь на памяти Рей… За многие-многие годы…