Закрытая зона: Лекарство против страха

      Джемин сидел на крыше административного корпуса и смотрел на заходящее солнце. Это здание было самым высоким в Академии. Отсюда виднелись очертания леса и яркие огни города. Трасса то и дело освещалась светом фар, проезжающих мимо машин. На не знал, откуда взялась в нём эта мания забираться куда повыше. Возможно, этому виной был Джено, показавший в первый день способ сбежать от собственных мыслей. Джемин, действительно, сбегал. Он даже не представлял, что здесь, в месте, о котором он так долго мечтал, ему будет неуютно и страшно. Да, его альфа был рядом, но Джемин всё чаще оказывался заложником собственных мыслей.       После того, как Енмин объявил о назначении Тэёна на должность директора, в академии началась тихая война. Студенты, явно, были не довольны этим решением. Всё чаще Джемин слышал, как студенты в след папе шептали: «Министреская подстилка». Енмина в этом месте недолюбливали, и они, сами того не желая, попали под волны этой ненависти. Джемину казалось, что всё это больше походило на ревность и козни обиженных деток, в чью семью ворвался кто-то третий. Разлучник. Юту считали жертвой, а Тэёна коварным соблазнителем. И опровергнуть это смог бы только сам Накамото, но пока в Академии был Енмин, Юте доступ в неё был закрыт.       Всё начиналось с безобидных шуток, а перерастало в целые противостояния, в которые так или иначе приходилось вмешиваться Джено и Джисону. Даже их авторитет не помогал. Альф всё чаще тоже начали называть предателями. Кажется, всего несколько дней прошло с их первого приезда сюда, но Академия превратилась в военный лагерь.       Джемин вспомнил сколько облегчения и счастья он испытал, когда увидел Джено на первом занятии. Они с Джисоном вошли с гордо поднятой головой. Урок был смешанным, объединяя два курса. Сычен держался молодцом, но На прекрасно заметил промелькнувшую в его глазах грусть, ведь Ренджун так и не появился в Академии. Позже Джено объяснил это тем, что им нужно было подготовить очень опасную миссию, по нейтрализации министра.       «Нейтрализация» слово-то какое. Джемин лишь фыркнул, прекрасно понимая, что скрывалось за этими словами, и задумался, был ли у них другой выход? Можно было ли обойтись без смертей? Смогли бы устоять перед авторитетом Ли Енмина прочные решётки городской тюрьмы? И понимал, что нет. Это было бы нереально. За многие годы у этого человека накопилось столько материала, способного перевернуть и пошатнуть мнение общественности, что в любом противостоянии он вышел бы жертвой, а Джемин этого не хотел. Не то, чтобы он желал смерти этому человеку, но приятных эмоций он в нём явно не вызывал, а особенно после того, как тот старался снова и снова попасть в поле зрения юного омеги.       Тэён в один из первых вечеров тихо хмыкнул:       — Видимо, я уже не представляю для него интереса, — сказал старший. — Будь осторожен, малыш.       — Джено…       — Он тоже может пострадать, — заметил Тэён. — Твой альфа очень эмоционален и горяч. Он может натворить глупостей. Ты как омега должен позаботиться о том, чтобы он не попал в какую-нибудь передрягу. Енмин не тот соперник, с которым по силам бороться школьнику.       — Но Ренджун же борется?       — Ренджун — глава древнего клана. Ты, наверное, догадываешься, через что ему пришлось пройти, что пережить, когда его отец был жив. Из него с самого детства делали воина. Он видел кровь, видел, как его отец избавляется от неугодных, его закаляли так, чтобы в решающий момент рука не дрогнула, а Джено… Да, твой альфа сильный, отважный, но Енмин определённо сильнее, а его связи простираются чуть ли не на весь континент. Для Енмина Джено просто мальчишка, которого раздавить не составит труда. Поэтому, я и прошу тебя несколько раз подумать, прежде чем сделать что-то, что подвергнет твоего альфу опасности. Он у тебя один такой, понимаешь?       Тэён тепло улыбнулся, обнимая сына. Джемин всё понимал. Он знал, что родители были истинными, и как тяжело было папе. Он был рад, что рядом с ним появился Джехён.       Чон, как и обещал, приезжал ночью, рассказывал о том, как продвигается поиски лаборатории Кибома. Передавал Сычену приветы от Ренджуна и Джисону от Чэнлэ. Созваниваться получалось редко, и Джемин видел, как мерк на глазах его друг. Ему было очень страшно, и если Джисон старался не показывать своей тревоги, отвлекаясь на «дела Академии», Сычен устраивал по вечерам истерики, то, обвиняя Ренджуна в холодности, то оправдывая его молчание безопасностью. А Джемин думал о том, что бы он делал на месте старшего? Даже трудно было представить.       Джено был рядом, крепко обнимал, нежно целовал, просил не вешать нос и спрашивал о том, как прошёл день. Он пробирался в комнату младшего, когда Тэён убегал на очередное свидание к Джехёну. Они долго разговаривали, целовались, а потом засыпали, крепко обнимая друг друга. Мин думал о том, сколько раз он просыпался раньше старшего, разглядывая его сонное лицо. Утром они были всегда укрыты одеялом. Тэён, возвращаясь, лишь качал головой, но альфу не прогонял, и это радовало.       — Сегодня я заметил, что министр стоял к тебе слишком близко, — сказал в один из вечеров Джено.       — Тебе показалось, — ответил Джемин, слегка прикусив губу. Он решил, что ни за что не расскажет Джено, как Енмин не упускал возможности быть там, где был На.       Министр ещё в первый день проявил не дюжий интерес к персоне омеги. Когда они немного распаковали вещи и отдохнули, он предложил провести экскурсию по Академии. Говорил в основном господин Сон, а Енмин словно тень шёл следом за Джемином, пожирая его глазами. Омеге казалось, что он чувствовал горячее дыхание у себя на шее, когда они где-то останавливались, чтобы секретарь мог подробнее рассказать о том или ином месте. Эта экскурсия прошла для омеги словно в тумане, он ничего толком не запомнил, и на следующий день, заплутал, пытаясь найти свой класс. Словно по волшебству из ниоткуда возник министр и предложил проводить. Он говорил очень много, а у самого кабинета положил руку на талию младшего, говоря напутственные слова, и направляя в класс.       Джемин буквально вбежал в комнату, а на перемене, когда в дверном проёме появился Джено, он бежал к нему, сломя голову и долго плакал на его груди. Альфа что-то говорил, но омега лишь качал головой, прижимаясь сильнее. С того дня у Джемина появилась ещё одна проблема. О его столь бурном изъявлении эмоций стало известно всем студентам. И омеги, которые когда-то получали внимание его альфы и рассчитывали на продолжение, начали устраивать ему подлянки. Случайно опрокинутый горячий кофе или перевернутый поднос с обедом, казались наименее опасными.       — Перебесятся, — говорил Ли. — Я никому ничего не обещал.       — А мне? — спросил Джемин, заглядывая в чёрные глаза.       — А тебе я обещаю вечность, — отвечал Джено, а Джемин улыбался, пряча наполненные слезами глаза на груди старшего.       Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущего, если не считать того, что такая ожидаемая встреча с министром, обрела новые краски.       — Куда-то торопишься? — спросил Енмин, отрезая омеге все пути к отступлению. Джемину захотелось поморщиться и оттолкнуть старшего, но навлекать на себя проблемы было бы лишним.       — На занятия, сэр, — ответил На, отводя взгляд от старшего. — Я и так немного отстал от программы, и не хотелось бы пропускать лекции.       — Я заметил, что у тебя немного напряжённые отношения с однокурсниками, с чего бы?       Джемин сделал удивленный вид, а потом торопливо ответил:       — К новому не сразу привыкают, сэр. Нужно время. Простите, но мне, действительно, пора.       — И то верно, но я могу предложить тебе способ расслабиться, — сказал мужчина, пробежавшись жадным взглядом по лицу омеги. — У моего друга есть отличный клуб. Возможно небольшая вылазка отвлечёт тебя от грустных мыслей.       — Сэр, но нам запрещено покидать пределы Академии, — попытался выглядеть раздосадованным Джемин.       — А я на что, мой мальчик, — улыбнулся Енмин, а потом его рука коснулась щеки младшего. — Я лично провожу тебя туда, считай это маленьким подарком.       — Подарком? — переспросил Джемин, пытаясь не отскочить от старшего, чья рука ещё лежала на его щеке.       — Да, небольшим камушком в строительстве наших долгих, дружеских, и я надеюсь, плодотворных отношений. Я покажу тебе другую жизнь, малыш. Ту, о которой ты, возможно, даже и не догадывался. Там не будет тех, кто бросает тебе в след обидные слова. Ты будешь принцем, Джемин.       Омега понимал, что Ли давил на больную мозоль. Мальчишка, что последние пять лет слышал лишь оскорбления, с лёгкостью бы повёлся на эти речи, но у Джемина был Джено, что снова и снова доказывал ему, какой он прекрасный, самый лучший и самый любимый. И слова министра не задели ничего внутри.       — Я подумаю, сэр, а теперь, всё же, позвольте мне вернуться к занятиям. Я безбожно опаздываю.       — Идём, я провожу тебя, извинюсь перед преподавателем за твою задержку.       Джемин закатил глаза, ещё прослыть любимчиком министра ему не хватало. Хотя… По логике этих безмозглых у папы с Енмином был роман, а значит, На мог на законных основаниях рассчитывать на привилегии, но демонстрировать их так открыто было чревато.       Вот и сейчас он сидел совсем один на крыше для того, чтобы успокоиться после очередной атаки фанатов Джено и недоброжелателей министра.       — О, а ты чего тут? — послышался голос Джисона за спиной.       Пак выглядел слегка растрёпанным и растерянным, он явно не ожидал увидеть здесь кого-то. Джемин его понимал. Он и сам хотел побыть один, чтобы не изводить близких своим волнением. Наверное, вся академия наблюдала за тем, как Енмин зло сорвался к выходу. На этот раз он вызвал Джехёна, что, как всегда, выглядел невозмутимо. Наверное, уже многие были в курсе взятия заложников в одном известном клубе. Новостные каналы спешили поделиться сенсационной новостью. Камеры снимали лица напуганных людей, что бесперебойно говорили что-то о драконе. Никто не помнил лиц захватчиков, а татуировку Ренджуна запомнили все.       — Зачем Дракону захватывать собственный клуб? — вещали корреспонденты, а на кадрах мелькало озлобленное лицо Лао Вона. — Если господин Вон находиться в Китае, то кто же там, внутри?       Эти вопросы должны были зародить сомнения в головах простых обывателей клана и дать надежду на менее кровавое свержение Лао. Лукас три дня назад улетел в Китай, он должен был подготовить почву для старейшин. Ему верили на той стороне, и это давало дополнительный шанс избежать неожиданностей.       Джисон ходил, словно в воду опущенный. Джено пытался его подбодрить, на что Пак лишь натягивал улыбку. Джемин однажды даже предложил пригласить Чону, что возможно, тоже сходил с ума от беспокойства.       — Он в больнице, — ответил тогда Джисон. — Рядом с Тэном. Читает ему всякие истории, меняет цветы в вазе и помогает Доёну-ши с процедурами. Он сказал, что пока Кун и Чэнлэ заняты, он станет той поддержкой, которой так не хватает беременному омеге. И никакие доводы о том, что тот даже не почувствует его присутствия, не убедили. Чону очень хороший, как и Донхёк, что тоже крутится рядом с ними, пока Юта решает дела с министром. Подать в отставку с поста директора оказалось просто, но для того, чтобы покинуть министерство, нужны более веские доводы.       Джисон был сильным, и не позволял себя жалеть, ведь, по сути, ничего серьёзного пока не произошло. Просто тревога не покидала, и сегодня она дошла до своего пика. Пак опустился рядом с Джемином.       — Достали, да? — спросил старший, натянув улыбку. — Ты прости, что свалил на Джено свои обязательства, но сегодня… Сегодня я не в состоянии бродить по коридорам.       — Всё в порядке, — отмахнулся Джемин. — Сычен вон вообще заперся в комнате. Папе так и не удалось его вытащить. Он там плачет, и, наверное, пока Ренджун лично не выломает эту дверь, никто не сможет его успокоить.       — Юта должен приехать. Теперь Енмина нет…       Джисон запнулся, но продолжил.       — А значит, он сможет беспрепятственно приехать сюда, чтобы лично навести порядок. Тэёну-ши сильно досталось. Юта поставит эту ораву на место.       — Он вернется к преподаванию?       — Не знаю, — пожал плечами Пак. — Он так долго мечтал пожить своей жизнью, ни от кого не зависеть, просто любить. Он ведь, по сути, счастья-то и не видел.       — Ты так говоришь, словно очень хорошо его знаешь, — заметил Джемин, видя, как усмехнулся Джисон и поднял глаза к чернеющему небу.       — Знаю, — ответил Пак. — Очень хорошо, вплоть до каждой родинки на его теле. Он, знаешь, он такой ранимый, мне, подростку, так хотелось его защитить. Он плакал, он прижимался ко мне, а я… Я влюбился, потерял голову, хотя понимал, что эта любовь меня ни к чему не приведет. Я так счастлив, что встретил Лэ. Знаешь, он меня вытянул из собственного отчаяния. Я ведь, невзирая на свою боль, снова и снова твердил Юте, что он должен пойти к Енхо. Что они должны поговорить. Я много раз пытался всё обрубить, но он снова возвращался в слезах, и я сдавался. Я знаю, что тоже был дорог Юте, я видел это в его глазах, но у нас изначально были разные пути. Прости, я загрузил тебя всем этим, я…       — Тебе нужно было выговориться, я понимаю. Я никому не расскажу, — закивал Джемин.       Джисон улыбнулся, и теперь На был уверен в искренности этой улыбки. Джемин улыбнулся в ответ, а на сердце стало чуточку теплее.       — Я ловил парочки по коридорам и даже не догадывался, что самую главную найду здесь, — послышался голос Джено. — Вы между прочим очень двусмысленно смотритесь снизу. Решили проветриться?       — Да, поговорить о жизни, — ответил Пак. — Ты закончил патрулирование?       — Тихо сегодня, — ответил Джено, опускаясь рядом с младшими и раскрывая свой джемпер, чтобы скрыть Джемина в своих тёплых объятиях.       Омега почувствовал себя самым счастливым человеком на земле, потому что Ли чувствовал его, как никто другой. Тепло любимого человека согревало, Джемин и не заметил, что успел слегка продрогнуть. Джено улыбнулся и поцеловал его в макушку.       — Все прилипли к экранам телевизоров, ждут чем же закончится операция по спасению заложников. Министр вошёл внутрь, сейчас, должно быть, людей уже освободили.       — Раздражает этот ажиотаж. Для большинства эти новости, словно серия очередной мыльной оперы, а какого тем людям, там внутри. Я понимаю, что ни Марк, ни Джун, ни Лэ, ни Кун вреда никому не причинят, но если бы всё было по-настоящему? — спросил Джемин, глядя вдаль и замечая знакомую машину, что свернула с трассы в сторону Академии.       — Людям не понять боли других, пока они не столкнутся с чем-то подобным сами, — ответил Джено. — Джехён возвращается. Нужно спускаться.       — Нет, — покачал головой Джисон. — Подождем. Я хочу увидеть Юту, а не министра, выходящего из машины.       — Но… Министр в «Логове».       — Он тварь скользкая, так что…       Джисон не успел закончить, так как машина уже пересекала территорию Академию, а из главного корпуса ей навстречу выбежал Сон. Видимо, он тоже подумал о возвращении Енмина, но успел скрыть своё разочарование, когда из авто вышел Накамото и, бросив сухое приветствие, поспешил в свой кабинет. Джехён, вышедший из машины, закрутил головой, и заметив их, махнул рукой, призывая спуститься.       — Значит, есть что обсудить, — деловито сказал Джисон. — Может, весточки от отца.       Альфа поднялся и направился к выходу. Джемин с неохотой выбрался из тёплых объятий. Джено поднялся следом, взял за руку и притянул к себе, касаясь губами его холодных губ. Поцелуй согревал изнутри, и огонь разгорался с новой силой.       — Выкинь всё из головы, слышишь? — шепнул Джено в самые губы. — Теперь всё будет по-другому. Больше никто не посмеет прикоснуться к тебе без твоего согласия. Слышишь?       Джемин почувствовал, как по телу пробежала дрожь.       — Ты…       — Видел. И ты не представляешь, каких трудов мне стоило сдержать себя и не размазать эту тварь по стенке. Наплевать было на то, что он старше, что он министр. Он причинил тебе неудобство, он вторгся в твоё личное пространство, и только то, что я обещал Ренджуну, Лукасу и Тэёну-ши не делать глупости, удержало меня на месте. Просто знай, что будь на его месте кто-то другой, он бы уже лично общался с Богом.       Джемин порывисто обнял старшего, а потом потянул к выходу. Не хорошо заставлять ждать.       В кабинете директора было тихо, и лишь на экране большого телевизора мелькали кадры ночных улиц, полицейских сирен и лица людей.       — Заложники отпущены на свободу, — вещал с экрана Тэиль. — Сейчас с ними работают психологи. Многие из них утверждают, что террористы вели себя спокойно, не причиняли вреда людям, только имуществу клуба. Стреляли по аппаратуре и ломали мебель. Лиц нападавших никто не запомнил. Мы надеемся, что переговоры министра с террористами помогут нам определить их личности.       — Известно ли о том, как идут переговоры?       — Думаю, я не имею полномочий говорить на эту тему, операцией руководит господин главный министр. Все данные о переговорах поступают напрямую ему.       Когда камера снова переключилась на вывеску с неоновым драконом, Джехён убавил звук.       — Пока всё идет по плану, — сказал Чон.       — Кто-нибудь мне может объяснить суть этого плана? — спросил Юта. — Донхёк снова и снова спрашивает меня о том, где Марк, но я всё чаще не нахожусь с ответом.       — Сегодня всё закончится, — ответил Джехён. — Завтра, я надеюсь, Марк будет в полном распоряжении твоего сына.       — Что значит, «я надеюсь»? — возмутился Юта.       — То и значит, — ответил альфа. — Всё зависит от него. Эти трое ни с кем не делились своими планами. Мы с Луксом знаем не так много.       — Так я и поверил, — фыркнул Накамото, но спорить не стал.       — Отец не звонил? — спросил Джисон глядя на старшего.       — Звонил, — кивнул Джехён. — Он будет сопровождать Лао. Они, возможно, уже направляются в сторону аэропорта. Новость об объединении Чэнлэ с Ренджуном его совсем не обрадовала. Старейшины в гневе, но хотят увидеть Джуна собственными глазами.       — Он не кукла на витрине, чтобы на него пялиться, — послышался хриплый голос Сычена. Омега выглядел не слишком хорошо. Бледный, с заплаканными, красными, слегка припухшими глазами, но в его взгляде была такая уверенность, что Джемин даже позавидовал. — Он глава клана. И те, кто должен поклоняться ему, не смеют приказывать. Их время прошло. Будь они хоть сотню раз старейшинами, однажды они уже ошиблись. Они отдали власть не тому, и сейчас расплачиваются за свои ошибки, а Джун… Джун им ничего не должен. Он уничтожил того, кто тянул клан на дно. Лао опасен, но Енмин, пичкающий его наркотиком, ещё опаснее. Уничтожив главного врага клана, Джун становится непобедимым.       Тэён подошел ближе, обнимая друга, что тут же обнял его в ответ, пряча снова повлажневшие глаза.       — Что-то происходит, — заметил Джено. — Посмотрите, экстренный выпуск.       На экране появился диктор, рядом с которым стоял высокий, светловолосый мужчина лет сорока. Он смотрел на журналиста пронзительным взглядом.       — С нами главный министр Ли Хэкдже. Он сообщил нам, что готов сделать заявление для прессы. Десять минут назад полиция штурмовала здание, но руководитель операции отказался давать комментарии, и мы надеемся получить какие-либо сведения от господина Ли. Удалось ли обезвредить террористов?       — Я хотел бы успокоить население, — начал глубоким голосом с лёгкой хрипотцой Хэкдже. — Данное мероприятие было продуманным ходом по разоблачению опасного преступника. Мы сразу подумали, почему террористы выдвинули столь странное требование. Министр внутренних дел, конечно весомая личность, но устраивать столь масштабную акцию ради его аудиенции было весьма рискованно. Благодаря расследованию, проведенному спецслужбами, удалось выяснить о причастности господина Ли Енмина к крупным преступлениям последних лет. Так получилось, что к нам обратился очень уважаемый человек с просьбой расследовать нападение на его единственного сына. Допросы свидетелей указали на двух человек, что в свою очередь являлись администраторами двух известных клубов в стране. При задержании мужчины оказали сопротивление, но сегодня на повторном допросе решили пойти на сотрудничество со следствием и рассказать о том, как их босс, господин министр внутренних дел, заставлял их распространять среди молодежи так называемое «Лекарство против страха». Много лет этот препарат связывался с наследием Сейсен, но как выяснилось, в этот раз он не имел к ней никакого отношения. Господин Ли Енмин, будучи одним из офицеров, принимавших участие в зачистке стоянок Сейсен, просто выкрал этот рецепт и на его основе создал новый препарат, порабощающий сознание наших граждан. Сейчас ведётся тщательное расследование и поиск тайных лабораторий. В связи с тем, что именно господин Ли являлся поставщиком данного препарата, сейчас ведется проверка его причастности ко всем делам, которые в своё время были закрыты. Например, нами почти доказана причастность господина Енмина к убийству, я подчёркиваю, убийству офицера На Минхо. По нашим данным господин На в тот момент вёл дело о связи Енмина с Лао Воном. Всем вам известно, что клуб, в котором сегодня произошел данный инцидент, принадлежит именно господину Вону, и нам необходимо побеседовать с ним для дальнейшего расследования ситуации. Мне очень жаль, что правительство столько лет было слепо к мольбам простых горожан. Мы приносим свои извинения.       — А что же господин Ли Енмин? Он допрошен? Он будет арестован?       — Он мёртв, — хладнокровно ответил Хэкдже. — При попытке задержания он оказал сопротивление и был нейтрализован. В его крови был обнаружен небезызвестный препарат. Концентрацию наркотика позже определит судмедэкспертиза.       — А террористы? — спросил журналист.       — По нашим сведениям, террористы были подельниками Енмина и должны были помочь ему скрыться, ведь следствие уже почти готово было вынести обвинительный приговор. По всем данным и допросу свидетелей, эти люди явно принадлежали к группировке Лао Вона. К сожалению их следов обнаружено не было, но по городу объявлена операция перехват, и мы надеемся напасть на их след в ближайшее время. По нашим сведением они направились прямиком к своему хозяину, господину Лао Вону, которого мы ждём с нетерпением.       — Но Дракон никогда не был связан с наркотиками, — заметил журналист.       — Насколько мне известно, господин Вон уже года два как потерял право зваться лидером столь могущественного клана, — заметил Хэкдже. — А теперь прошу меня извинить. Дальнейшим расследованием займется господин Мун Тэиль, что с сегодняшнего дня будет исполнять обязанности министра внутренних дел.       Камера взяла крупным планом Тэиля и Енхо, что стояли у закрытого простыней тела Енмина и давали какие-то инструкции полицейским.       Тишина казалась осязаемой. Джемину почудилось, что протяни он руку, как почувствует густую массу, что потревоженная движением начнет жить своей жизнью. В этой тишине слишком отчетливо прогремел звук тормозящей машины, а потом — громких шагов.       — Господи, как же я хочу есть, — отразился от стен голос Марка. — Надеюсь, что нас покормят.       — Это побочный эффект, — деловито ответил Чэнлэ. — Пройдёт.       Дверь распахнулась, являя взору четверых, немного потрепанных героев.       — А чего вы такие мрачные? Всё же закончилось? — улыбнулся Ренджун.       Сычен, стоявший всё ещё в объятиях Тэёна дернулся, а потом бросился к младшему, обнимая, целуя и проверяя на наличие повреждений.       — Тише ты, тише, — смеялся Ренджун. — Всё у меня хорошо. Целый я, целый.       После этих слов, он прижал к себе омегу, страстно целуя. Джисон с Чэнлэ, к слову, занимались тем же, и только урчание в животе Марка заставило всех рассмеяться.       — Идём, я тебя покормлю, горе ты луковое, — улыбнулся Юта.       — Я герой, — возмутился Минхён.       — Герой, герой, — похлопал его по плечу Кун. — Но тебе нужно поесть и поспать, пока ты не натворил глупостей.       — Я поеду к Хёкки. Я должен рассказать ему, как отчаянно сражался, — ответил блондин, махая руками в воздухе. — Я отстаивал его честь. Эта тварь корчилась на полу у моих ног.       — Ты хочешь, чтобы его снова удар хватил? — спросил Юта, направляя младшего к выходу. — Он только пошёл на поправку.       — Он немного не в себе, — почесал затылок Ренджун. — Но к утру всё будет в норме, по крайней мере Доён-ши уверял, что серьёзных последствий не будет.       — Верю, — улыбнулся Накамото, всё-таки вытолкнув затянувшего какую-то песню Марка из кабинета.       — Мы тоже пойдем, — сказал Джисон, прижимая к себе своего омегу. — Лэ нужно немного прийти в себя.       Оказавшись в объятиях родного человека, Чэнлэ больше не мог сдерживать своих эмоций и тихо плакал. Как бы он не старался принять происходящее, ему всё ещё было ужасно тяжело. Кун несмело мялся в стороне. Заметив его неуверенность, Тэён улыбнулся.       — Ты можешь остаться здесь до утра, — сказал омега. — В больнице сейчас Чону…       — Да, я знаю, я очень благодарен ему за помощь. Он буквально дал мне сил. Ведь если бы его не было рядом с Тэном, я постоянно отвлекался бы на посторонние мысли.       — Идём, я провожу тебя в гостевую комнату, — сказал Ли, уводя Куна.       Снова стало тихо. Джемин хотел, было тоже поспешить к себе, но слова Джехёна пригвоздили его к полу.       — Я, кажется, знаю, где искать Кибома, — сказал Чон, бросая на стол слегка заплесневевший сверток. — Лукас просил начинать операцию без него. Он проконтролирует, чтобы Лао добрался сюда без приключений, и передаст Тэилю то, что удалось собрать там. Старейшины не слишком то хотели идти на контакт.       — Они требуют доказательств? — усмехнулся Ренджун, а потом расстегнул рубашку, отбрасывая ее в сторону. — Что ж, пусть смотрят. Возьми камеру, я отправлю им послание.       Джехён подчинился, включая камеру на телефоне.       — Приветствую, господа, — демонстративно поклонился Хуан. — Или как мне к вам обратиться, учитывая то, что вы так просто закрыли глаза на произошедшее с моей семьей? Может быть слепцами? Предателями? Тварями, что трясутся при одном взгляде на господина Лао Вона? Напомнить, как вы сами сказали мне, пятилетнему ребёнку, что я будущее этого вашего клана. Напомнить, как учили меня быть хладнокровным, учили убивать. Вы нашептывали отцу о том, что его наследник не может быть размазнёй. Вы не представляете, как сильно мне было страшно, когда текли кровавые реки, когда отец не дрогнувшей рукой расстреливал неугодных ему личностей, он называл их предателями. Так скажите мне, что я должен сделать теперь? Дракон всегда был справедлив, а вы… Вы очернили его имя своей слепотой, но я всё исправил. Я верну им всем, сполна. Всё, что они заслужили. Вы хотели, чтобы я убедил вас, что ж… Теперь ваша очередь убедить меня, что вы всё ещё на что-то способны.       Ренджун зло сверкнул глазами, а Джехён выключил камеру.       — Это было сильно, — заметил Джено. — Аж поджилки затряслись.       — Уж кому-кому, а вам нечего бояться, — улыбнулся Хуан, целуя в щеку завороженного Дуна. — Отправь это Лукасу, он знает, как распространить это среди клана. Дядюшке Лао больше не будут рады ни на одной из сторон.       Джехён улыбнулся, отправляя сообщение, а потом бросил взгляд на сверток.       — Мы отвлеклись, — заметил Джехён.       — Верно, — кивнул Джено. — Ты сказал, что знаешь, где найти нашего злого гения. Он явно расстроится, узнав, что половину его работы сделал кто-то другой. Министр хоть и не напрямую, но указал на непричестность Сейсен к происходящему. Лаборатория Енмина тоже рано или поздно обнаружится, так что…       — Но остаемся мы, — подал голос Сычен. — Я, Лукас, Джехён, Доён, Джисон и даже ты сам, Джено. Ты тоже часть Сейсен. Мы те, кто выбрали правильный путь, а Кибом затерялся среди ложных заветов. И его не остановить, пока он уверен, что должен истребить всех, кто знает о истинных целях столь древнего клана. Целью Сейсен никогда не была смерть.       — Что в пакете? — спросил Джемин, разглядывая покрытую разводами ткань и полусгнившие нитки, что связывали её.       — Не знаю, — сказал Джехён. — Весточка из прошлого. Вчера вечером я получил очень странный звонок. Мужчина назвал себя Бэкхо и сказал, что много лет назад был сокамерником моего отца, что был сторонником идеалов той Сейсен, которую сейчас мы пытаемся спасти. Мужчина сказал, что должен передать мне то, что когда-то оставил для меня отец, но обстоятельства не позволили Бэкхо связаться со мной раньше. Все это время он отбывал срок за то, чего не совершал. И теперь, благодаря новой политике главного министра попал под амнистию и смог освободиться. Он сказал, что эта вещица хранит в себе тайны прошлого отца. Прошлого, которое он завещал мне.       В наступившей тишине слишком отчетливо прозвучал звонок входящего сообщения. Джехён нажал кнопку, и комнату наполнил голос Лукаса.       — В клане переворот. Ваше видео вызвало бурю. Лао вряд ли долетит до Сеула. Я возвращаюсь безопасным способом. Ждите.