Закрытая зона: Лекарство против страха

      Тэиль медленно шёл по коридору, набирая номер босса. После нападения на президента многое изменилось. Видимо Кибом всё же что-то нашептал лидеру страны, потому что после очередных выборов должность главного министра отошла к Хэкдже, а не к Енмину. Мун вспомнил, как с замиранием сердца ждал оглашения результатов и облегченно выдохнул, когда Ли ушёл ни с чем.       — Я разберусь с этой паутиной, — говорил Хэкдже. — Чего бы мне это не стоило.       Хотелось верить. Вот только Мун понимал, что слишком многие в верхушке власти были связаны между собой, и потяни они за одну верёвочку, засуетятся остальные.       — Именно поэтому Енмин нам ещё нужен, — говорил Хэкдже. — Если мы сейчас тронем его, остальные просто разбегутся, оставив нас ни с чем. Мы должны раскрыть всю сеть.       Тэиль понимал старшего, но жертвы с каждым днём множились, а они по-прежнему топтались на месте.       Альфа видел, как напряжен был Доён, а значит, пострадавший действительно ему дорог. Упоминание Енмина и Лукаса дало понять, что это дело не так просто, как кажется на первый взгляд. Но он обещал не вмешиваться и готов был дать Вону пару дней форы.       — Да, — послышалось на том конце. Голос был бодрым и серьёзным, складывалось впечатление, что человек, ответивший сейчас Тэилю, ждал от него звонка с нетерпением.       — Это не «Лекарство…», — почти не соврал Мун. — Это даже не наркотик. Мальчик был отравлен. Врачи сделали всё возможное, сейчас он в реанимации.       — Отравление? — с сомнением спросил Хэкдже. — Тэиль, ты уверен? Мой человек четко описал синдром передозировки. Он…       — Это было похоже, но не является таковым на самом деле, сэр. Врачи сейчас пытаются установить природу яда. Енмин-ши был здесь, и думаю, что теперь и его ведомство плотно возьмется за это дело. Нам здесь ловить нечего.       Хэкдже молчал, а Тэиль грустно улыбнулся, понимая, что в эту минуту он лично посеял семена сомнения в голову лидера, но Доён очень просил.       — Хорошо, — ответил министр. — Я поговорю утром с Енмином и попрошу его о том, чтобы это дело было тщательно расследовано. Можешь быть свободен.       Послышались короткие гудки, а Тэиль хмыкнул, понимая, что балансирует на краю. Может бросить всё, уехать, забрать Доёна и рвануть в теплые страны, чтобы отдохнуть от повседневности? Вот только Ким вряд ли согласится, пока над его друзьями нависает опасность. Помотав головой и спрятав телефон в карман, альфа поспешил к лифту, но замер, увидев мчащегося по коридору напуганного Юту. Омега выглядел потрёпанным: красные припухшие глаза, покусанные губы, бледное лицо.       — Илли! Доён в опасности! — сказал Накамото, крепко сжимая предплечья альфы. — Где он? Мы должны его найти! Он будет следующим!       — Ты о чём? — непонимающе спросил Мун.       — Кто-то убивает всех, кто что-то знает о «Лекарстве…». Доён зашёл слишком далеко в своих исследованиях.       Тэиль услышал стук собственного сердца, отдающийся в ушах. Паника подступала, но он пытался собраться, разворачиваясь и направляясь в сторону кабинета омеги. Юта не отставал, тихо всхлипывая. Чем ближе они были кабинету, тем отчетливее Тэиль чувствовал ужас, что овладел его омегой. Доён был напуган, Доён молил о помощи. Не церемонясь, Тэиль ворвался в кабинет, и устремился в лабораторию. Стоило ему распахнуть дверь, он увидел, как его омега оседает по стене, а высокий мужчина в капюшоне, перевернув все лабораторные столы, устремился к окну.       — Стой! Иначе я буду стрелять!       Незнакомец засмеялся, замирая у окна, а затем оглянулся, глядя прямо в глаза шокированного сопернику.       — Попробуй.       Тэиль не понимал, что с ним происходило. Палец замер на курке, но не двигался, а в мыслях снова и снова мелькало: «Этого не может быть!»       — Ты не можешь убить того, кто уже мёртв! — громко засмеялся Кибом, а потом прыгнул в окно, скрываясь из вида.       — Он… Как такое может быть? — спросил Тэиль, оборачиваясь и встречаясь с отчаянным взглядом Юты, что укачивал в своих объятиях бесчувственного Доёна.       Всё похолодело внутри, и происходящее ранее стало не так важно.       — Он не приходит в себя, — шептал Юта. — Он…       Тэиль бросился к омегам, перехватывая из рук Накамото тело истинного. Красные следы от пальцев на шее начали темнеть. С губ Доёна срывались едва слышные хрипы.       — Приведи кого-нибудь! — прорычал Мун. — Мы же в больнице в конце концов!       Юта смотрел растерянно, но поднялся.       — Иди же! — прикрикнул Мун, наблюдая, как Юта сорвался с места, а потом посмотрел на любимого, что тяжело дышал.       — Потерпи маленький, всё будет хорошо!       — Иль, — прохрипел Доён. — Илли, он не умер, слышишь? Он всех обманул! Предупреди Лукаса и Дже…       Омега заметался, пытаясь втянуть как можно больше воздуха.       — Тише, милый, я видел. Твой муж….       — Нет! Он не мой муж! Я вдовец! Тот человек… Он предал всех. Он больше не часть семьи!       В лабораторию влетел в Юта в сопровождении помощника Доёна и двух санитаров. Джесок тут же начал командовать бетами, что ловко перенесли Доёна на носилки и направились из лаборатории в ближайшую палату.       — Всё будет хорошо, — похлопал по плечу Тэиля врач. — Он справится. Повреждения не такие сильные, как могли быть.       Мун смотрел, как на Доёна надели кислородную маску. Омега выглядел очень бледным. И на фоне этого темные следы от чужих пальцев смотрелись слишком ярко, напоминая о боли, взывая к мести.       Тёплая ладонь легла на плечо. Мун развернулся, прижимая к себе дрожащего омегу.       — Спасибо! — шепнул Тэиль. — Спасибо, что думал о нем! Спасибо, что остановил, ведь я почти ушёл.       — Это ведь был Кибом, да? — спросил Юта. — Мне же не показалось?       — Мне тоже очень хотелось бы, чтобы это был просто мираж, но… Но эта тварь чуть не убила моего омегу!       — И моего сына! — сказал Юта. — Из-за него пострадал мой мальчик! Почему, Илли? За что он с нами так? Мы же были семьёй!       — Мы считали его таковым. А на деле никто не знает, что было у него на уме. Он поднял руку на папу своего ребёнка. Он…       — Он никогда не любил Доёна, — всхлипнул Юта. — Он всегда называл его ущербным. Столько лет на людях они строили из себя идеальную семью, а дома альфа игнорировал омегу. Даже для сына они столько лет играли. Доён чтил, уважал, гордился мужем, что в порыве недовольства мог назвать омегу приблудышем. Идеальная картинка снаружи, гнилая внутри. Никто не знал каким на самом деле был Кибом. Думаю, что даже Лукас и Дже никогда не смогут ответить на этот вопрос. Мне очень жаль Джено. Как он воспримет истинную историю своей семьи?       — Не думаю, что ему стоит её знать, — сказал Тэиль, заглянув в глаза омеги. — Пока не стоит.       — Но Иль, как мы объясним ему случившееся? Мы должны поставить его в известность о нападении.       — Да, но у нас нет доказательств, что здесь был именно Кибом. Он же умер, помнишь?       — Но… Я видел, ты видел, Доён…       — Его лицо было наполовину закрыто, запах был чем-то заглушен. Никто нам не поверит. Сомневаюсь, что Енмин пойдёт нам навстречу и запишет в подозреваемые давно погибшего человека.       — Но Енмин тоже под прицелом. Тот пакетик, что попал в руки моего сына, предназначался именно министру. Я уверен в этом, потому что именно образцы этого вещества пришёл уничтожать Кибом.       — Это точно не «Лекарство…»? — вскинул брови альфа. Картина медленно вырисовывалась в голове.       — Это одна из его вариаций. Точнее говоря, это яд, в основу которого легла формула «Лекарства против страха». Именно его новые составляющие пытался определить Доён. Именно его образцы были в разгромленной лаборатории.       Тэиль бросил взгляд за стекло палаты, где Джесок о чём-то разговаривал с Доёном. Так вот почему омега не хотел говорить имени пострадавшего. Этот ребёнок был дорог ему. Он не хотел, чтобы его имя мелькало в криминальных сводках.       — Иди, отдохни, — обратился Мун к Юте. — Утром я свяжусь с Лукасом.       — Но Кибом…       — Не думаю, что он сейчас предпримет ещё что-то. Миссию на сегодня он перевыполнил. Образцов больше нет, а в его чудесное воскрешение никто не поверит. Иди, ты нужен сейчас в другом месте.       Юта кивнул и направился в сторону палаты Донхёка. Тэиль проводил его взглядом, а потом повернулся, встречаясь с внимательным глазами любимого. Доён смотрел словно в душу, и в этот миг альфа до конца ощутил, что какие-то мгновения могли лишить его всего. Чтобы он делал, если бы они вдруг не успели? Как бы жил без этого человека? Пусть Доён все эти годы и держал его на расстоянии, но он был единственным смыслом жизни Мун Тэиля. Всё в их жизни было не просто так. И пришла пора объединить усилия.       Джесок махнул рукой, приглашая. Этот парень не первый год работал с Доёном и уже успел понять их сложные взаимоотношения. К тому же он был единственный, кому Доён доверял.       — В моей больнице много шпионов. Кто-то следит по наводке Енмина, кто-то работает на Хэкдже, кто-то пытается добыть информацию для прессы и других источников, и он — Юн Джесок — сам по себе. Он предан мне, потому что когда-то я подарил ему шанс заниматься любимым делом.       Тэиль был рад тому, что у Кима был тот, на кого он мог положиться.       — Думаю, ты должен быть тут, — сказал Юн. — Кому как не тебе удастся убедить его успокоиться и отдохнуть.       — Неужели он сопротивляется? — улыбнулся Мун, крепко сжав руку, что протянул ему Доён.       — Есть немного, — улыбнулся Джесок. — Отдыхайте, я пойду.       — Джесок, я бы попросил тебя закрыть окна и двери в лаборатории, но больше ничего не трогай, завтра я приглашу экспертов. Может наш гость оставил какие-то следы.       — Вы не видели его? — с любопытством спросил Юн.       — Его лицо было скрыто, — ответил Тэиль, чувствуя, что Доён крепче сжал его руку. — Мы с Ютой своим появлением спугнули его.       — Жаль, — грустно ответил Джесок. — Его действия не должны остаться безнаказанными.       — Обещаю, что сделаю для этого всё возможное.       — Верю, — улыбнулся омега. — Я ушёл. По возможности не позволяй ему много разговаривать.       Мун кивнул, а потом опустился рядом с любимым. Доён опустил голову ему на плечо.       — Прости меня, — сказал Тэиль. — Прости, что пришёл так поздно.       Доён покачал головой, прижимаясь сильнее.       — Ты ни в чём не виноват, — прохрипел омега. — Никому не дано было предугадать такой ход событий. Главное, что всё завершилось благополучно. Пока…       — Он вернется?       — Сюда вряд ли, — ответил Ким. — Сегодня он пришёл, чтобы уничтожить образцы. Он не планировал убивать меня. Я просто… Я сам подставился, но теперь я знаю то, что ему нужно. Он хочет заменить «Лекарство против страха» его ядовитым аналогом и одним выстрелом уничтожить всех, кто зависим от него. Он сказал, что это будет достойная месть Сейсен.       — Хорошая задумка, — хмыкнул Мун. — Думаю, что у него и козырь в рукаве припрятан. Ведь он «мёртв», а Сейсен — это вы: ты, Джехён, Лукас, Юта, Сычен и все, кто им дорог. Он сделает вас виноватыми в массовом убийстве.       — Енмин — его враг! Не мы…       — Енмин — пешка. Я так понимаю, что Донхёк пострадал вместо своего отца?       — Он не отец мальчика! Министр лично подсадил омегу на наркотик, чтобы пользоваться его телом.       — Сколько нового я сегодня узнаю, — хмыкнул Мун. — Неужели ты настолько мне не доверял? Есть ещё что-то что я должен знать?       Доён отвел взгляд, а Тэиль грустно улыбнулся.       — Ты должен отдохнуть. Поспи. Поговорим потом, когда твои связки придут в норму. Я….       — Кибом — мой сводный брат. У нас один отец. Мы сбежали из деревни во время облавы полиции. Я был слишком напуган, началась первая течка. Кибом поддался инстинктам. Я забеременел. Выкинуть меня он не смог, совесть не позволяла, поэтому он достал где-то свидетельство о браке, но после той единственной ночи ко мне он больше не прикасался. Его метка не продержалась и года, её приходилось обновлять, но с каждым разом она была всё тусклее. Наш брак много лет был чистой формальностью. Лишь высокое положение мужа, да взаимное уважение и симпатия, демонстрируемые на людях, помогали избегать лишних вопросов. Он… Он почти приказал мне сблизиться с тобой. Он сказал, что ты нужен ему, а я… Я так люблю тебя, Илли. Я боялся, что если не подчинюсь ему, ты пострадаешь. Я видел, как смотрел на меня твой племянник. Ренджун осуждал меня, а я…       Доён заплакал, а Тэиль крепко прижал его к себе, целуя в макушку.       — Успокойся. Уже ничего не изменить. Нам повезло, что мы есть друг у друга. Мы справимся. Завтра же я встречусь с Лукасом. Сейчас, как я понял, цель Кибома — это лаборатория Енмина. Нам нужно организовать ему достойный приём.       — Илли, а что я скажу Джено? Его отец сошел с ума! Он обвел всех вокруг пальца. Он чудовище…       — В глазах твоего сына Кибом был героем, так давай же не будем его разуверять в этом. По крайней мере пока. Не знаю, примет ли он меня или нет, но я сделаю всё возможное, чтобы оградить его от этого разочарования. Твой сын вырос достойным человеком и в этом всё же немалая заслуга его отца. А теперь, давай ты поспишь. Я буду рядом.       — Прости меня, я…       — Не нужно. Мы обо всем забудем. Давай с сегодняшнего дня существуем только ты и я. Я очень люблю тебя, родной, теперь спи.       Тэиль наклонился к омеге, касаясь его губ своими. Доён ответил на поцелуй, а Мун подумал о том, что теперь его мир снова яркий, как в тот день, когда он впервые увидел Доёна.       Спустя полчаса омега заснул. Тэиль осторожно убрал челку с любимого лица и коснулся губами виска, вспоминая один недавний разговор.       — Джено считает, что ты слишком часто появляешься в окружении его папы, — сказал Ренджун, когда они обедали в небольшой кафешке в центре города. Был выходной, они решили прогуляться.       — Это хорошо или плохо? — спросил Мун, задумчиво посмотрев на младшего.       — Он ещё сам не определился по этому поводу, — пожал плечами Хуан. — С одной стороны он знает тебя, как честного благородного альфу, а с другой… У Джено очень развит культ отца. Он считает его чуть ли не святым. Даже его отношение к террористам не подорвало авторитет в глазах сына. Его «священная война» и «великая жертва» возносит Кибома-ши в ранг чуть ли не Бога.       — И многое ли вам известно о «священной войне»?       — Достаточно, — ответил Джун, ковыряя палочками в рисе. — Джисон много общается с Лукасом, потом делится с нами впечатлениями. Этот Вон явно фанатик.       — Я бы так не сказал, — хмыкнул Тэиль. — Ты ещё не видел истинных безумных, и лучше бы всё это обошло вас стороной.       — Джено считает, что ты можешь помешать завершению миссии его отца. Джисон же утверждает, что ты не пойдёшь против Сейсен и Лукаса.       — А ты? — внимательно посмотрел на младшего Тэиль. — Что думаешь ты?       — Честно? — усмехнулся Джун. — Я думаю, что это не наша война. Дракон никогда не посягает на безопасность слабых.       — А если ситуация выйдет из-под контроля? Тебе придётся выбрать чью-то сторону.       — Я уже сказал тебе однажды, что я буду с тобой до конца.       — А твои друзья?       — Если я, действительно, не ошибся. К тому моменту, когда придёт время вступить в битву, мы все будем на одной стороне.       Тэиль вспомнил, как усмехнулся тогда и потрепал младшего по голове. Ренджун лишь фыркнул, пытаясь отстраниться.       — Я уже не маленький!       — Извини, всё время забываю об этом.       Тогда Тэиль не думал, что в итоге младший окажется прав. Сейчас им всем предстояло объединиться. Кибом хочет устроить самосуд, что ж, это его право, но только обвинить кого-то другого в этом Тэиль ему не позволит. Мун знал, что Лукас и Джехён умные люди. Вместе они найдут выход. Они отправят Сейсен туда, где она должна быть. В прошлое.       Взглянув на спящего Доёна, Мун улыбнулся. Они начнут всё сначала. Вместе.       Устроившись поудобнее Тэиль прикрыл глаза, думая о том, что возможно, пришло время дать клану Дракона знак о том, что истинный Лидер жив. Поддержка извне никому не помешает. Вот только согласится ли Джун, ведь тогда ему придётся снова лишиться спокойной жизни.       Так за своими размышлениями Тэиль не заметил, как уснул, прижимая к себе самого дорогого человека на свете.       Джемин спал очень чутко, поэтому сразу услышал как скрипнула входная дверь. Он был уже взрослым, да к тому же очень внимательным омегой, чтобы заметить все взгляды, перешептывания и переругивания старших. Папа и Сычен думали, что он не видит, как Дун ходит за старшим по пятам, что эта встреча с министром вызывала в них волнение и опасения.       На понимал, что всё в жизни не бывает просто так, что назначение и перевод его в элитную академию несли с собой определенные последствия и обязательства. Миром правит сильнейший, а они всего лишь мелкие сошки у их ног.       Омега не верил сплетням, что всегда сопровождали их. После смерти отца, было очень трудно, многие тыкали в него пальцем, шептались за спиной.       — Может он тоже припадочный? — слышал он. — Вон какие истерики его папочка у директора устраивал. Может он тоже на игле?       Джемин держал кулаки сжатыми. Он обещал папе не обращать внимания. Вскоре всё немного улеглось. Всё начали забывать, но омега помнил. Он помнил, как улыбался отец, привозя ему подарки с очередной командировки. Последний раз отец долго извинялся, что приехал с пустыми руками, но Джемин и не думал его упрекать, просто прижимался сильнее, чувствуя на родителе отдалённый запах дыма. Почему-то именно он с тех пор ассоциировался у омеги со смертью.       Джемину было не так много лет, но отец обсуждал с ним многое на равных. Например, Мин знал, что старший занимался серьезным делом.       — Как думаешь, Минни, что может объединять змею и дракона? — спросил однажды Минхо. В тот день омега делал уроки в кабинете отца. Обложившись книжками по зоологии, Джемин сперва не совсем понял вопроса.       — Дракон — вымышленное животное, — ответил парень, замечая разложенные на столе у отца черно-белые рисунки величественных рептилий.       — И все же, если представить, что они существуют…       Джемин задумался, глядя на изображения.       — Общее начало? — предположил омега. — Один предок, который в процессе эволюции в одном случае потерял ноги, а в другом приобрел крылья, взлетая в небо.       — А в этом что-то есть, — улыбнулся сыну Минхо. — Ты умница, Минни. Что бы я без тебя делал?       Омеге была приятна похвала отца. В такие моменты он очень гордился собой.       После в кабинете старшего Мин заметил изображение змеи. Вот только на все вопросы отец отмахивался. Папа тоже пытался выяснить над чем работает альфа, но тот просил не забивать себе голову. И омежка не забивал, пока однажды не услышал за своей спиной очередные сплетни.       — Говорят, отец этого меланхоличного был связан с террористами. Он планировал возрождение Сейсен.       — Типун тебе на язык, слышал что сказал министр? Брехня это, правительство не позволит этому случиться. Даже если кто-то из этих тварей жив ещё, от них сразу же избавятся.       — Но так и избавились же…       Наступила тишина, в которой На слишком громко слышал стук своего сердца.       — «Избавились же», — ещё долго звучало в ушах елейным голосом. — Избавились! От отца избавились!       Джемин видел, как тяжело было папе, как он снова и снова обивал пороги, пытаясь доказать, что его муж не самоубийца. Но люди были слепы, а власти… Властям невыгодно было обнародовать свои преступления.       Младший старался поддерживать папу во всём, а в свободное время он искал. Искал что-нибудь о той организации, в связи с которой обвинили отца. И то, что он находил, его совсем не радовало.       Первое, что бросилось в глаза — это змея. Та самая, что тогда мелькала в записях отца. Старший, действительно, работал над загадками Сейсен. Тогда почему же все вокруг так рьяно отрицают её возрождение?       Омега вспомнил, как тайком пробрался в кабинет родителя и выкрал из тщательно охраняемых папок бумаги с изображением Змеи и Дракона, чтобы понять, что же так заинтересовало отца. Он понимал, что вряд ли кто-то станет слушать его сейчас, ведь каждый раз папа возвращался с опухшими глазами и прятал своё разочарование за улыбкой. А Джемин стискивал зубы и продолжал верить, что однажды правда будет на их стороне.       Спустя пару лет в сеть просочилась информация о незаконном проникновении в портовую зону судна без опознавательных знаков. Моряки были задержаны, товар арестован, с фотографий и видео на Джемина смотрели альфы и беты не совсем дружелюбного вида. Но не это заставило парня снова и снова перематывать видео. На одном из конфискованных ящиков он успел заметить голову дракона. Совсем такую же, как на картинке, украденной из бумаг отца. Судно оказалось китайским, но дело как-то быстро замяли, и больше о нём никто не слышал. Вот только связь дракона и змеи снова встала на повестке дня.       Однажды мальчишка все же решил попытать удачу. Папа ушёл за покупками в ближайший магазин, а в гости к ним зашёл Сычен. Старший что-то бесперебойно рассказывал об очередном своём ученике.       — Хён, а где ты сам учился единоборствам? — издалека начал На.       — Меня обучал отец. Он был мастером и не давал нам с братом расслабляться. По его мнению, мы должны были уметь защищаться.       — От кого?       — Ну мало ли водится на свете плохих людей? — пожал плечами Дун.       — Хён, а правду говорят, что в Китае всем заправляет бандиты?       — А мне почём знать? — усмехнулся Сычен.       — Но ты же китаец? — удивленно вскинул брови младший.       — Китаец, но я там отродясь не был. Родители уехали оттуда, когда мы с братом еще пешком под стол ходили.       — Почему?       Сычен внимательно посмотрел на младшего, Джемину казалось, что сейчас его раскроют, но Дун улыбнулся.       — У отца тут жил друг. Они занимались общим делом и решили, что расстояние мешает их работе. Им предоставили жилье и больше никто не вспоминал о далекой родине.       — И у вас там никого не осталось?       — Не знаю. Брат много бывает там, но я не интересуюсь его делами.       Джемин понял, что вряд ли добьётся от старшего чего-то стоящего и решил было уже идти к себе, как слова Сычена пригвоздили его к месту.       — А насчёт бандитов вот я что тебе скажу. Испокон веков существовала сила, что следила за порядком на вверенных ей территориях. И всё было спокойно, пока мудрый правитель-дракон не стал слаб здоровьем. Поручил он двум своим сыновьям выполнять свои обязанности и решил на деле проверить кто из них достоин занять его место. Старший сын был алчен и жесток. Он добивался своей цели угрозами и кровью. Младший же был мудрым и справедливым, решал все проблемы по уму и по совести. Готов был старый Дракон сделать выбор, но смерть опередила его, не дав огласить свою волю. Забрала она его с собой, а старший сын занял трон по праву наследства, вот только не учёл он древних заветов. Когда его муж умирая, подарил жизнь крошечному омеге, право на трон перешла к его ближайшему родственнику альфе, коим оказался сын его младшего брата. Должен был правитель передать свой трон племяннику по достижении того совершеннолетия. Это совсем не входило в планы тирана. Сперва он попытался договориться о свадьбе наследников, но получил отказ. Тогда в ход пошла грубая сила. Он убил конкурентов и сжег их дом, заметая следы.       Все догадывались о произошедшем, но молчали, боясь что и их постигнет та же участь. Так вот, с тех самых пор Дракон, что был символом свободы, стал символом смерти. С тех самых пор и ходит молва о том что в Китае всем заправляют бандиты. Дракон потерял доверие народа.       — А что общего у Дракона со змеей? — невольно сорвалось с губ, а Сычен усмехнулся.       — Общее начало? — спросил Дун, а потом, подмигнув младшему, пошел встречать вернувшегося Тэёна.       Больше они с Сыченом на эту тему не разговаривали, но Джемин не оставлял попыток разобраться в происходящем. Он нашел в Интернете упоминание о грандиозном пожаре, унесшем жизни десятков человек. Мистер Вон Шиам — крупный бизнесмен, его семья, охрана и слуги стали жертвами короткого замыкания. Тела выгорели практически дотла. Списав все на несчастный случай, дело закрыли. Правительство принесло соболезнования старшему брату погибшего, и на этом все закончилось.       Джемин внимательно вглядывался в фото этого Вон Лао и пытался найти хоть что-то. Нашел. Большой перстень с головой дракона. Все сходилось, вот только совместное прошлое Дракона и Сейсен никогда не освещалось в СМИ. Террористов проклинали, а Дракона все попросту боялись.       Взглянув на даты трагедии, Джемин с ужасом понимал, что они совпадали с датами последней командировки его отца. Сразу вспомнился запах дыма. Неужели старший был там? Но чью сторону он принял? Если вспомнить, что его не стало ровно через неделю после пожара, он был явно не на стороне Лао. Но что тогда он делал в особняке?       С каждым новым открытием записи отца, выкраденные из кабинета, становились понятнее. Старший не верил в возвращение Сейсен и считал, что кто-то пользуется её грозным именем, прикрывая свои преступления. Мог ли это быть Дракон? Возможно. Вот только если верить журналистам, когда сыну Лао исполнится восемнадцать, даже не смотря на то, что все подходящие наследники мертвы. Он автоматически теряет право голоса, и все свои решения должен будет согласовывать с советом старейшин. Единственным выходом для Вона будет либо захватить власть силой, избавившись от старшей половины своего клана, либо он должен показать всем, что его сын не омега, а сильный воин. Он должен был истребить из своего ребёнка омежью сущность. Сломать его. Только снова незадача — мальчик сбежал от отца, чем серьёзно подорвал его авторитет.       Джемину было жаль сына этого тирана. Они были ровесниками, и На думал, что судьба странная штука. Кому-то она дает все, а у кого-то отнимает последнее. Подросток не представлял, как бы он жил, если бы потерял свою особенность. Потерял возможность быть омегой. Он очень надеялся на то, что тот парнишка жив и здоров и больше не вернется в тот кошмар, который, На был уверен, ему пришлось пережить.       Джемин проводил много времени в библиотеке, изучая старые подшивки газет, сидел в Интернете, пытаясь понять почему все упоминания о Сейсен постепенно исчезают. Кто-то очень хочет, чтобы об этой вехе истории забыли. Но для чего? Ведь это важно, будущие поколения должны знать и понимать, что любой неправильный поступок может перевернуть мир. Те жестокие беты не думали, что их опрометчивый поступок унесет жизнь не одного человека, а сотни и тысячи жизней ничем неповинных людей. Они не думали, что одна смерть даст толчок к возрождению многолетнего кошмара.       И вот тут Джемин понял одну очень важную вещь. Тот, кого все с трепетом называли Лидером, боясь вслух произносить его имя, всего лишь возродил то, что было когда-то, значит, он где-то нашел то, что подтолкнуло его связать свою месть со «Священной войной». Скопилось много вопросов, но он не знал кому их задать, вряд ли папа в курсе дел четвертьвековой давности.       Джемин прислушался, голоса старших в прихожей звучали тихо, но разобрать было можно. Сычен и папа были очень взволнованы, и это не слишком нравилось юному омеге.       — Как прошла встреча? — хриплым голосом спросил Дун.       — Министр вел себя сдержанно, ничего не предпринимал, пытаясь завлечь меня речами. Говорил, что ему очень жаль, что память будет жить вечно, но мне нужно двигаться дальше. Предложил свое плечо в качестве утешения, а потом в кабинет влетел Джехён, сообщая о несчастном случае с сыном Енмина-ши.       — Юкхей тоже вылетел из клуба, как ошпаренный. Ему очень дорог этот ребёнок. Мой брат всегда старался сделать так, что все, к кому он был привязан, всегда могли рассчитывать на неотложную помощь. Ты, как-то незаметно, тоже вошел в число этих людей.       — Мне очень приятно, но я так до конца и не понял как так получилось.       — Я думал, что Джехён успел ввести тебя в курс дела.       — Дже... — голос папы смягчился, Джемин мог подумать, что он улыбается. — Он о многом мне рассказал, но так и не объяснил почему именно я. Почему он так крепко вцепился в мою жизнь, ведь я ничем не приметный, заурядный омега, а он…       Впервые за долгие годы Джемин слышал нотки волнения в голосе старшего, когда речь заходила об альфах. Видимо тот человек, о котором сейчас говорил папа произвел на него сильное впечатление.       — Он очень одинок, — ответил Сычен. — Сколько его помню, он таскался хвостиком за братом, потом появился Чону.       — Кстати об этом омеге, — в голосе Тэёна промелькнули ревнивые нотки. — Он…       — Он истинный моего брата, и тебе волноваться не стоит.       — Да я и не волнуюсь, — проворчал Ли.       — Да ладно, — засмеялся Дун. — Только не делай из меня дурака. Я же видел, как ты смотрел на то, как Джехён прижимал к себе Чону, когда укладывал в машину. Не думал, что ты такой собственник, Ли Тэён.       — Иди ты. Мы с Дже просто поговорили и решили держаться вместе, ведь Енмин не оставит попыток сблизиться. Он пригласил меня на новую встречу на следующей неделе, и Джехён обещал, что непременно будет там со мной. Он сказал, что после смерти Минхо считает своим долгом обеспечить мою безопасность.       — Да, их последний разговор с Минхо вывел из себя всегда спокойного Чона. Ты бы видел, с каким возмущением он нарезал круги по моей квартире, сетуя на то, что этот безумец совсем не думает о своей семье. Дже с Лукасом предложили ему помощь, а он…       — Он всегда считал, что сам в состоянии справиться со сложными задачками, — грустно выдохнул Тэён. — Он считал, что связь с людьми с тёмным прошлым порочит его честь.       — Да, мой брат и Джехён не ангелы, но они хотя бы пытались бороться. Они пытались отстоять честь своих семей. Посмотри на меня, я ведь тоже наследник Сейсен, но я же не бегу уничтожать людей, взрывать дома и устраивать перестрелки.       — Я понимаю. Зачем ты говоришь мне это сейчас? Все мы погрязли в этой войне, в ней нет ни чёрного, ни белого, но зато много полутонов. Сейсен — зло? Вряд ли. Зло жило в людях, зло жило в их душах, что выбрали тьму единственным выходом. Любой может оказаться во власти тьмы, вон, взять, к примеру, соседей.       Джемин прислушался, понимая, что сейчас услышит то, что так давно искал. Сердце стучало в груди.       — С границ начало поступать все больше тревожных новостей. Дракон, видимо, решил, что ему мало своих территорий. Поэтому, пользуясь неразберихой, он проникает все глубже в повседневную жизнь нашей страны, а ведь когда-то они были первой инстанцией, куда можно было пожаловаться на несправедливость. Минхо говорил, что им под силу было приструнить всех, включая Сейсен, но сейчас он сам погряз в крови. Я боюсь, что пока мы боремся с одной бедой, нас с головой накроет другая. А еще хуже будет, если наши враги объединятся. Кто-то прикрывается именем Сейсен, а лидер Дракона жаждет крови, что может противостоять этой силе?       Наступило молчание, Джемин аккуратно подобрался к двери и осторожно приоткрыл её, пытаясь разглядеть, что происходит в доме. Тэён и Сычен стояли друг напротив друга. Ли ждал ответа, а Дун как-то растерянно отводил взгляд.       — Мы можем устроить переворот? — выдал, наконец, Сычен. — Мы можем вернуть миру справедливость. Избавиться от Сейсен навсегда, а Дракон… Мы можем вернуть того, кто должен был по праву владеть троном.       — Ты о чём? — насторожился Тэён.       — Истинный наследник Дракона жив! Он… Он мой альфа!       Джемин громко выдохнул, обращая на себя внимание старших. Но сейчас было всё равно. Ведь теперь он понял, наконец, понял, почему в тот день от отца так сильно пахло дымом. Он вытащил ребёнка из горящего дома. Он подарил этому миру надежду.