Бездомный Бог.

      Спустя много часов, а может быть и не часов, может быть дней, а может и недель — точно сказать он уже не мог — время тут текло довольно странно, Сэм переступил «порог» очередного круга. Этот по его расчетам был последним перед тем, как он сможет обнаружить Хозяина всего этого ада. Шестой. Позади осталось пять, впереди... а впереди их еще неизвестно сколько. Но ему уже ничего не хотелось так сильно, как наконец сдохнуть. Не осталось сил, совсем. Не осталось даже веры в то, что он сможет пройти этот шестой круг. Он жутко устал, отдыхать периодически получалось, а вот расслабиться — нет. Ужасно хотелось есть и пить. Ноги готовы были отвалиться, а голова взорваться от боли.       За его спиной возвышалась очередная стена с огромным проходом в виде гигантского Анкха. Оплавленные края ворот горели красным, как догасающие угольки в костре, лавой капая на землю, а внутрь круга удалялась фигура Анубиса. В том круге ключом оказался знак бессмертия, бесконечности и вечной жизни. Как, черт возьми, символично!       Сэм безвольно упал на колени, почувствовав теплый и мягкий песок. Ворота позади начали стремительно затягиваться. Пути назад не было... Но даже если бы и был, пройти еще раз через все это он ни за что не смог бы. Поэтому, ему было легче, когда он верил в то, что этого самого пути назад действительно нет. Теперь впереди раскинулись бескрайние пески, пустыня это была или просто бесконечность — было уже глубоко все равно. Сэм разрывался между надеждой, осмыслением продолжения пути, который может вывести из этой бесконечности и безысходностью с отчаянием, сильно завлекавших его остаться здесь, забив на все, и провести оставшиеся бесконечные годы своей жизни так же, как и существа, обитающие в этом жутком месте.       Этот круг сильно отличался от других. Он был не таким. Вокруг никакой живности, строений, никаких звуков — вообще ничего, лишь песок и красноватое от заката небо. Все так обычно. Пока. Скорее всего, пока. Пожалуй, здесь можно было и остаться. В своей бесконечности он бы оказался наедине с песком и закатом.       За спиной что-то ненавязчиво зашуршало. У Сэма уже даже не было сил дергаться и пугаться, нечто страшнее, чем увиденное им за все пять кругов, наверное, можно встретить только действительно в самых недрах ада. Но это, похоже, ад только для одного, все остальные здесь наслаждались своими страданиями. И лишь тот, кого они упорно называют Хозяином, пытается отсюда сбежать.       Сэм повернулся на шорох, обнаружив в стене два больших глаза, прикованных цепями. Они были на каждом этапе, в каждом круге, в каждой эпохе. Ему сильно казалось, что некто наблюдал за ним с помощью этих существ. Очень похоже было на правду, только для чего? Чтобы не оставить в беде, если что-то пойдет не так? Или, чтобы быть уверенным в том, что Сэм продолжает движение, а не пытается постыдно сбежать, и прикончить его, если это так? Хотя куда отсюда бежать? В любом случае Сэму глаза эти не нравились, ни своим внешним отвратительным видом — конечно, по сравнению с остальными существами в этом месте, эти еще были симпатяжками, но все же — ни своим желанием за ним наблюдать. Ну кому понравится осознание того, что за тобой следят?       Глаза зашевелились, обратив свой взор на сидящего в песке парня.        — Привет, — Винчестер устало приподнял ладонь из песка, слегка повернув ее в сторону, как бы приветствуя глаза, — давно не виделись... С предыдущего круга, — глаза молчали, ну конечно, они же были глазами, рот не предусматривался. Сэм подполз к ним ближе, усевшись поудобней в песке. Все тело начало ломить от невозможных нагрузок и пройденных испытаний. Было не так жарко, как в остальных кругах, там, казалось, топили по-черному, тут же было намного прохладней и, что самое приятное, под ногами был песок, не пружинистое чавкающее желе, а песок. Твердый, от которого не штормило по сторонам и не засасывало иногда по самое колено. Пожалуй, это было самое приятное за многие часы, проведенные в этом месте.       Глаза тем временем поочередно моргнули, что вызвало у Сэма откровенно нездоровый смех. Со стороны это выглядело очень смешно, ладно если бы они это сделали вместе, как и полагается глазам, но по очереди... Короче, ему показалось это веселым, и в голову внезапно пришла мысль, что, наверное, вместе им моргать запрещается, чтобы случайно ничего не упустить из виду. Парень через силу перестал ржать, а глаза еще раз моргнули. В том, что они разумны, он не сомневался ни капли, но он понятия не имел были ли это одни и те же глаза или разные, и имелось ли у них осознание, или у каждого был свой маленький глазной мозг.       Сэм немного подумал и завалился на бок, прямо в песок, до него внезапно окончательно дошло, что силы его иссякли, и дальше он просто не сможет идти если не отдохнет хотя бы пару минут. Он предусмотрительно положил ладони под голову, чтобы песок не так сильно лез в лицо. Но по большей части ему было плевать. Стало настолько приятно, теплый песок помогал уставшим мышцам расслабиться, а от красного заката глаза сами начали слипаться.       — Я знаю... ты меня видишь... — начал Сэм, наблюдая за вращающимися на цепях глазами, — ...кто бы ты ни был... но я уверен, что ты... наблюдаешь за мной... — собственные глаза просто закрывались, и он ничего не мог с этим поделать, а мозг каждую секунду пытался отключить связь с внешним миром. Изначально Сэм, наверное, даже не смог бы предположить, что в подобном месте вообще можно спокойно уснуть, не боясь за свою жизнь, но теперь его организм истаскался настолько, что ему было категорически плевать и на то где спать, и на то проснется ли он вообще или нет. — ...я не могу больше... — оба наблюдающих глаза повернулись в его сторону и, как ему самому показалось, даже изобразили удивление. — ...я устал... окончательно... мне надо отдохнуть... — дальше удерживать свое сознание в бодрствование он просто был не способен. Глаза закрылись сами собой, а мозг провалился в приятное небытие.       Холодные капли падали на лицо, доставляя крайне неприятные ощущения и своей тяжестью, и своей прохладой. Совсем не летний дождь, скорее осенний ливень. Просыпаться совсем никак не хотелось, но постепенно он начал замерзать. К тому же, до его слуха доносились звуки молний, какого-то электрического треска и ветра, причем ветер дул не постоянно, а порывами, то приближаясь, то удаляясь.       Мучительные пять минут потребовались Сэму, чтобы понять, где он находится, после чего желание открывать глаза отпало напрочь. Но телу становилось все более некомфортно. Он открыл сначала один глаз, затем второй. Вокруг явно был уже не день и даже не закат, и даже не понятно, какое именно сейчас время суток, и сколько он умудрился здесь проваляться. В воспаленный мозг закралось подозрение, что спал он несколько столетий, но это предположение он быстро отклонил, чтобы лишний раз не заводить себя. Вокруг было темно, над головой зависли темно-бордовые тучи, периодически вздрагивающие и разражающиеся серебряными вспышками молний. Ливень херачил как не в себе, но Сэм, продолжающий лежать, заметил одну интересную особенность — песок оставался сухим, при том что от такой обильной поливки давно уже должен был размокнуть, к тому же он сохранял свое тепло, а вот тело Сэма падающие сверху капли заставляли остывать. Первым желанием стало зарыться в этот песок поглубже, оставив лишь щель для носа, чтобы была возможность дышать, и преспокойно проспать еще пару столетий. Но было что-то еще, то, что вызывало настороженность и чувство тревоги. Звук. Это был звук, громкий, противный, доносящийся откуда-то из-за спины. Звук подобный крутящимся лопастям мельницы, что-то мощное, производя движение, разрезало воздух. Но насколько помнил Сэм, он ничего, кроме бесконечных песков в этом круге не видел. Правда, он не думал о возможности прибытия чего-нибудь непотребного и жуткого из глубин этой бесконечности.       Парень с подозрением перевел взгляд на глаза, как будто это они могли быть во всем виноваты. Но в их поведении ничего толком не изменилось. Один был прикрыт веком, то ли отдыхал, то ли пребывал не в восторге от падающих капель; второй был открыт, но явно собирался последовать примеру соседа. Зато как только Сэм начал копошиться, оба глаза встрепенулись, отдыхающий даже на мгновение поднял свое веко, понаблюдав за парнем, но предпочел снова впасть в забвение.       Винчестер приподнялся сначала на согнутые локти, потом на вытянутые руки, в итоге переместился и уселся на задницу. Чувствовал он себя гораздо лучше, тело практически не болело, голова тоже, он вполне мог шевелить и ногами, и руками. Повернувшись назад, желая увидеть, что за херня ждет его на этот раз, обнаружил нечто настолько странное, что даже местами не поддавалось описанию. За его спиной находился безумных размеров бордово-черный Куб. Возвышаясь примерно на высоту девятиэтажного дома, Куб искрился от пробегающих по его граням молний и мелких электрических разрядов. Одним своим углом он, не доставая до песка какие-то миллиметры, медленно и массивно крутился. Зрелище было потрясающе красиво, но как предполагал Сэм — настолько же и опасно.       Так и не успев закрыть рот от удивления и восхищения, парень окончательно поднялся на ноги, продолжая наблюдать за появившимся невесть откуда строением. Куб был слишком масштабным по своим размерам и настолько затягивал медленным искрящимся движением, что Сэм еле оторвался от зрелища, довольно быстро определив, что строение находится на приличном от него самого расстоянии. И вот тут сразу возникло несколько вопросов: надо ли ему идти к этой непонятной штуке, и что будет, когда расстояние между ними сведется к нулю? Судя по размерам строения и крутящейся силе, Сэма вполне может снести ветром, который даже сюда прилично достает. Спустя момент он принял всю ситуацию и понял, что раздумий и неточностей здесь быть не может, ему туда. Скорее всего это и есть последний круг.       Винчестер отряхнул вещи от песка, что положения особо не исправило, те настолько были перемазаны и кровью, и грязью и еще какой-то чушью, что песок стал лишь приятным дополнением. Парень глубоко вдохнул, а затем так же глубоко выдохнул. Мерзнуть он перестал еще на моменте обнаружения гигантского Куба, его вид настолько взбодрил, что холодный дождь и наполовину промокшие вещи резко отошли на второй план. Надежда об окончании всех мучительных походов по этим лабиринтам и кругам, снова забилась в голове и приятным теплом разлилась по телу. И без разницы было, как именно завершатся эти мучения: попадет ли он снова домой или останется здесь навсегда, или же попросту умрет, лишь бы это все наконец закончилось. Греясь этой мыслью, он начал двигаться в сторону Куба большими уверенными шагами.