Тайна моего сердца

      Чересчур яркие солнечные лучи, нещадно опаляющие молодую зелень, вызывают во мне непреодолимое желание забиться в самый тёмный угол просторных покоев Су и не вылезать оттуда до тех пор, пока не спадёт эта убийственная жара или хотя бы одно единственное облако не заслонит собой это безжалостное небесное светило. Однако моя упрямая девчонка настолько же безжалостна, как и полудневное солнце на посеревшем от невыносимой жары небосклоне. Она решительно усаживает меня на стул перед окном и, поставив на стол вычищенный до блеска медный таз с тёплой летней водой, принимается выбирать из моих слипшихся волос засохшие комочки глины.       — Не держите на них зла, — примирительным тоном начинает Хэ Су, осторожно распутывая мои волосы. — Они совершенно не знают вас — и поэтому судят по внешности. Лицеприятие — это самая большая глупость, на которую способны только люди. — Она протяжно вздыхает, а затем добавляет, почти умоляя: — Поэтому, не сердитесь на них. Хорошо?       — Тогда почему же ты не судишь обо мне так же? — Я резко хватаю её за запястье и слегка отвожу руку в сторону, чтобы лучше видеть её лицо. — Ты ведь тоже человек, — добавляю с едва различимой насмешкой, внезапно вспоминая, как однажды она возмущалась, что я назвал её своей.       — У меня есть небольшое преимущество, — с лёгкой улыбкой отвечает Су и, совершенно не обращая внимания на то, что я явно мешаю ей приводить мою причёску в порядок, принимается левой рукой выбирать оставшиеся комочки глины из моих волос, — я знаю ваше сердце, а они — нет, — добавляет она чуть слышно.       — Ты приуменьшаешь свои достоинства, — слегка упрекаю её я, криво усмехнувшись. — Тех, кто принимает меня таким, какой я есть, я могу сосчитать на пальцах одной руки, — я серьёзно смотрю на Су, слегка подавшись вперёд. — И ты занимаешь среди них главное место.       — Я всего лишь умею быть благодарной, — со смущённой улыбкой отвечает она, слегка пожав плечами, и стыдливо отводит взгляд. — Вы многое сделали для меня, поэтому я не могу быть неблагодарной. — Хэ Су аккуратно выбирает последний комочек глины из моих волос и тянется за влажной тряпицей.       — И только по этой причине ты так добра ко мне? — Я также внезапно выпускаю её руку, как и схватил, и выжидающе смотрю в её чарующие светло-карие глаза.       Она поспешно отводит глаза, будто не в силах выдержать мой проницательный взгляд, и несколько секунд стоит неподвижно, по-видимому, тщательно подбирая слова. Я же слегка улыбаюсь, восторженно наблюдая за так не свойственной ей реакцией.       — Нет, есть кое-что ещё, что заставляет меня относиться к вам таким образом, — наконец смущённо прерывает мои размышления Су, всё так же боясь заглянуть мне в глаза.       Я с надеждой смотрю на ту, которой несколько месяцев назад безвозвратно отдал своё сердце. Быть может, это именно та причина, которую я так отчаянно жду, — её чувства? Словно в ответ на мои мысли щёки Су покрывает лёгкий румянец, отчего моё сердце начинает биться невероятно быстро.       — Тогда… — сходя с ума от волнения, со вздохом начинаю я и слегка улыбаюсь, стараясь придать уверенности своему голосу. — Делай, что пожелаешь. Отныне я — твой. — Я ласково смотрю на Хэ Су — и моя улыбка становится шире, когда я замечаю в её глазах сменивший изумление восторг. Я обессилено роняю руки себе на колени, до побеления костяшек вцепившись в длинные полы своего турумаги, и доверчиво наклоняю голову вперёд, позволяя своей драгоценной жемчужине самостоятельно развязать тесёмки столь ненавистной мне маски. Моё сердце бешено стучит в висках, словно полощущийся на ветру стяг. Хоть я и доверяю Су, однако всё равно продолжаю ужасно нервничать: я ещё никому не позволял прикасаться к своему лицу и видеть это позорное клеймо — уродливый шрам у левого глаза, столько лет мешавшее мне нормально жить.       По-видимому, смутившись моими словами, моя драгоценная жемчужина не сразу тянется к моей маске, растерянно прижав сжатые кулачки к груди. Какое-то время она недоверчиво стоит передо мной, словно боясь, что это всего лишь розыгрыш или же она неправильно поняла мои слова. В её неуверенной позе читается волнение — и я начинаю нервничать ещё больше, отчаянно боясь, что её ужаснёт моё уродливое лицо. Однако, не позволяя мне передумать и пожалеть о своём решении, Хэ Су осторожно тянется к тесёмкам, удерживающим мою маску в неподвижном состоянии, и без труда развязывает их. Я начинаю задыхаться от волнения, боясь услышать испуганный возглас из её уст, и невольно зажмуриваюсь, чтобы ненароком не увидеть тень отвращения на её прекрасном лице. Словно смертного приговора я терпеливо жду её реакции, боясь пошевелиться.       — Могу ли я быть уверенной, что пока в вашем сердце есть место только для меня, вы не измените своему слову? — наконец робко спрашивает взволнованная девчонка, положив свинцовую маску на край стола и принявшись любовно убирать мою спутанную длинную чёлку, точно вуаль закрывавшую мой изувеченный левый глаз.       Я поднимаю на неё недоверчивый взгляд, стараясь убедиться, что я не ослышался. Однако она лишь слегка улыбается уголками губ, и моя тревога незаметно отступает.       — Я — принц, и не могу изменить своему слову, — с лёгкой улыбкой заверяю её я, неотрывно глядя на неё. — И пока ты сама не откажешься от меня, никто на свете не сможет заставить меня нарушить данное тебе слово.       — Тогда, — на лице Су чудесным цветком расцветает обворожительная улыбка, которую я так люблю, — вы можете пообещать мне, что пока я в ваших мыслях, ваше тело и сердце будут исключительно моими?       Её робкие, с нотками задоринки, слова заставляют меня смешливо фыркнуть.       — Эхей, а ещё меня обвиняла в собственничестве! — Я пытаюсь состроить недовольную мину и медленно поднимаюсь, не отрывая глаз от вспыхнувшего румянцем любимого лица. — Даю слово принца, что другие женщины никогда не разделят со мной ложа, пока ты будешь моей, — серьёзным тоном заверяю её я и решительно притягиваю к себе за талию, несколько мгновений смотрю на Су сверху вниз. Смущённая моей внезапной реакцией, она стыдливо опускает глаза, а её обворожительное лицо так и светится от счастья.       — Тогда и я буду принадлежать только вам, — тихо шепчет Су, будто млея под моим преисполненным нежности взглядом, — пока вы остаётесь верны своему слову.       На мгновение я застываю в нерешительности, внимательно изучая её лицо. Разве мог я мечтать о большем? Ведь та, кому всецело принадлежит моё сердце, наконец-то ответила мне взаимностью. В это волнующее мгновение мне всей душой и всем сердцем хочется верить в то, что это действительно так, однако извечно грызущая меня изнутри подозрительность даже сейчас не даёт мне покоя. Больше всего на свете я жаждал услышать эти слова от своей драгоценной жемчужины, но ещё больше боюсь, что это всего лишь иллюзия, сладостный сон, который с пробуждением сотрётся из моей памяти. Я робко прикасаюсь свободной рукой к лицу Су и нежно провожу по её щеке пальцами.       Хэ Су смущённо опускает глаза, наверняка млея от моих прикосновений. А затем счастливо улыбается, когда мои пальцы скользят по её подбородку, и в следующее мгновение решительно приподнимают её лицо, понуждая заглянуть мне в глаза.       Как только наши глаза встречаются, моё сердце начинает ликовать от радости. Ещё никогда в жизни я не встречал таких прекрасных глаз, преисполненных той нежностью и восторгом, которые были мне чужды столько лет. Сходя с ума от счастья, я плотнее прижимаю к себе свою Небесную Фею и с жадностью впиваюсь в её манящие губы.       Я задыхаюсь от счастья. Мне хочется чувствовать её каждой клеточкой своего тела, и я прижимаю её сильнее. Яростно терзаю до безумия сладкие, мягкие и податливые губы Хэ Су, забывая как дышать. Одной рукой придерживаю её обворожительное личико за подбородок, а другой обвиваю её талию. В это волшебное мгновение мне совершенно всё равно, что эта удивительная девчонка теперь может свободно видеть моё уродливое лицо, нисколько не смущаясь его видом. Сейчас это совершенно неважно. Главное, что она — моя и только моя. И лишь это имеет значение.       Меня переполняет радость. Моё сердце бешено колотится, словно язычок медного колокола во время тревоги, а лёгкие всё настойчивее требуют кислорода. Хоть мне и ужасно не хочется отстраняться от Су ни на мгновение, однако я вынужден, ведь как мне, так и ей необходим воздух. И тогда я нехотя отстраняюсь, с восторгом изучая милые черты. Но едва я успеваю сделать прерывистый вдох, дабы утихомирить взбунтовавшиеся лёгкие, руки Су стремительно обвивают мою шею, а её тело ещё плотнее прижимается к моему торсу.       Часто дыша от переполнявшей её эйфории, Хэ Су слегка приподнимается на носочки и невесомо касается моих губ, настойчиво требуя продолжения, что заставляет меня хищно улыбнуться. Она не лжёт, в её сердце действительно есть место для меня. Я нежно обвиваю руками её талию, углубляя поцелуй, и меня начинает переполнять желание. Мысли начинают путаться в моей голове, а внизу живота вспыхивает настоящий пожар. Я едва сдерживаю себя, чтобы тут же не подхватить Су на руки и не опрокинуть её на находящуюся в нескольких шагах от нас аккуратно застеленную кровать. Однако перед моим внутренним взором как раз вовремя возникает ехидная физиономия Вона, а его хлёсткие слова, точно металлические наконечники кожаного кнута, с обжигающей болью впиваются в моё сердце: «Раз наш четвёртый брат не смог устоять, значит, эта особа вела себя слишком вызывающе. Любой уважающий себя мужчина не устоял бы перед подобным соблазном».       На смену опаляющему желанию на меня накатывает отрезвляющая волна неудержимой ярости. Пока Су ещё не стала моей единственной женой, я ни за что не прикоснусь к ней и не позволю языкастому Вону даже в мыслях называть её моей подстилкой. И если ему было недостаточно того столь недолгого ночного знакомства с хыпхёльгви, то я ему это устрою. Пусть только попробует косо глянуть на Су. Она — моя, и я не позволю ни то, чтобы плохо о ней отзываться, но и смотреть пренебрежительно в её сторону.       Стараясь совладать с внезапно нахлынувшей яростью, я осторожно отстраняюсь от возлюбленной. В моих жилах всё ещё бушует обжигающая изнутри злость, однако едва различимое разочарование на лице Су заставляет меня почувствовать себя виноватым. Эта чересчур смелая девчонка явно рассчитывала на большее, но так некстати появившийся перед моим внутренним взором девятый брат нарушил все её ожидания. Однако я нисколько не жалею об этом. Для нас обоих будет лучше, если мы не станем заходить слишком далеко. Но Су, кажется, в этот момент думает совершенно иначе. И чтобы не видеть обиды и разочарования на её лице, я крепко прижимаю её к себе и, словно в бездонный океан, окунаюсь в её шелковистые волосы, упиваясь восхитительным ароматом чубушника.       — До чего же удивительный ты человек, — с лёгкой улыбкой шепчу я, жадно вдыхая опьяняющий аромат её волос. — Ты словно спустившаяся с Небес Кваным. Почему не бежишь от меня в ужасе, а, наоборот, пытаешься утолить мою боль? — И я нехотя отстраняюсь от Су, чтобы пытливо заглянуть в её пленящие глаза.       — Потому что вы тот, кому принадлежит моё сердце, — со смущённой улыбкой отвечает она, стыдливо пряча взгляд. И в этот момент я понимаю, что она та, кого я искал всю свою жизнь, и от кого никогда не смогу отказаться. Потому что она — мой человек, моя драгоценная жемчужина.