Закольцовочные диаложки

— Этот? Это меня заяц задней лапой приложил, когда я его из ловушки достал. Хватит, а? — А этот? — Белл. Отстань. — Нет, вот этот я знаю. Это тебя Уэллс задел, кровищи тогда натекло… Пока я не заметил. — Да, да, ты меня спас от смерти через кровопотерю от царапины. Хватит, в самом деле. — Вот именно, я спас. А этот? — Убери руку... Хватит, я сказал. — Джон! Ну стой, куда ты? Прости, я не хотел. Не уходи! — Давай лучше в тебя пальцами потыкаем? — Я не тыкал же, ну. Ты же любишь, когда гладят… — Я не люблю, когда вопросы задают лишние. — Иди сюда, ложись обратно. — Еще раз ткнешь, уйду. И не верти меня, мне так удобнее. — Тыкать не буду, вертеть тоже, мне так тоже удобнее… Рейвен сказала, это называется “большая и маленькая ложка”. — Что “это”? — Ну вот когда двое так лежат… — И я что, маленькая ложка? — Да. Тебе не нравится? Наверное, с Эмори ты обычно “большая”... — Заткнись и гладь дальше. … — ...Это от ножа, пырнули в Верхнем секторе. — Что? — Шрам, который ты сейчас не тыкаешь пальцем. Продолжай не тыкать, мне нравится. Ох… Белл… — Сам просил продолжать. В драке? — Ночью в камере после драки. Если бы не Миллер, который тогда до охраны доорался, мы бы с тобой не встретились. А это потом… на Земле уже. — Земляне? — Ну. — Когда мы... когда я… — Тогда, тогда. Ты же так рвался это услышать, затем и тыкал во что попало, да? Да, это ты виноват, во всем: ты на меня их натравил, ты им место, куда пальцем... то есть, ножом тыкать указал, ты их руками управлял и подначивал, во всем виноват только ты, доволен? Искупить можешь тем, что не будешь снова ныть о прощении, прекратишь страдать по сотому кругу и продолжишь гладить, пока я не усну… Да, целовать тоже можно… Эй, только не надо вот это вот делать… Белл!.. Блин… Я ж спать хотел… Ох… … — Откуда это? — Джон, на второй круг я сейчас не способен. — Я тебя не соблазняю, я вопрос задал. Этот я знаю, это от Роана привет. А этот после Полиса. Это ты себе руки пытался оторвать в бункере… А вот этот не знаю. Я все спросить хотел, но как-то к слову не приходилось, а сейчас… это откуда? Что ты ржешь? — Это самый боевой шрам из всех. Года в четыре поссорился с соседским пацаном, так он меня и цапнул. — В смысле? — Укусил! — Прости, я не понял… в верхнюю губу? Он тебя бил или что?! — Джон! Нам было по четыре года! — Ты, я смотрю, еще в младенчестве шалун был тот еще… Как его звали? — Ну ты еще взревнуй... — Да тебя вообще к людям подпускать нельзя, офигеть, четыре года, а уже… То-то ты теперь так разгулялся, как подрос. Хватит ржать, спать пора! И вообще, разворачивайся. Теперь я буду большой ложкой.