***
пункт второй импровизированного плана, 12:30 — сутки спустя. мин юнги чувствует себя истощённым: весь прошлый день и начало этого в их с чонгуком квартире была не просто привычная при ссорах забастовка, там было восстание. а дело действительно серьёзное, безумно — бойфренд даже тренировку не смог спокойно закончить, всё лажал, отвлекался, глупил (это их-то золотой макнэ!); затем они в тишине приехали домой, и после тишину юнги не слышал. сначала повышенные тона, затем — громкие стоны и жалобливые скрипы кровати от примирительного секса, а после короткая смс-ка от абонента с этим — юнги мог бы догадаться сразу — забавным «короткий-хён» и всё вновь по пизде. самое во всём этом ужасное — то, что они практически сразу вышли на второй круг, а юнги уже не молод (четверть века в наше время, в понимании самого блондина, вполне сойдёт за старость) и чтобы удовлетворить его кролика нужно, видимо, ещё постараться. и третью волну раздражения начал уже сам мин, вспомнивший, наконец, о чём там его чонгук-и болтает с друзьями. на этот раз, правда, всё закончилось тем, что уснули парни спиной к спине, под раздражающую музыку из наушников чонгука, а проснулись уже под не выключенный заранее будильник на телефоне юнги. и вновь — бубнёж, обида в округлых глазах, отказ провести выходной вместе. вот и краткий пересказ. теперь мин сидит в любимой кофейне, куда обычно выбирается в рабочий перерыв, и вздыхает с каждой секундой всё громче, потому что даже она набита людьми и с этим её непривычным шумом кажется совершенно незнакомой, но точно вызывающей неприязнь; он бы ушёл, но в голове вертится пресловутое «я слишком стар для этого дерьма» и желание скорее мстительного_засранца_пак_чимина заставить молчать — поэтому назначена встреча, на которую бессовестнейшим образом опаздывают. — привет, хён! — жизнерадостно; тэхён, как и всегда, пышет энергией. оптимист хренов, откуда столько радости, если прошлая ночь была настолько неудачной? — ты опоздал. — слегка. но! у меня была на то причина, — ким лыбится по-дурацки, и опять этот его влюблённый взгляд: юнги уверен, что у него снова будут проблемы. дьявол. взглядом мин просит продолжить, хотя знать не хочется совсем. — поскольку в прошлый раз мы расстались при весьма неловких обстоятельствах и после этого он мне не перезвонил, я решил зайти к чимин-хёну сам, с полным набором: цветы купил, конфеты. и сборник подготовил! — сборник? — да, знаешь, романтических песен, моих любимых. например эту, она у меня в заглавке: «i believe in miracles. where you from? you…» — стой, тэхён, я понял, остановись. — «… sexy thing» — вытягивает парень, и юнги, убирая руку, которой подпирал подбородок, падает лицом на столешницу. больно до «ай, блять», но приподняться и потереть сплюснутый немного нос и покрасневший наверняка от удара лоб просто нет сил. — всё в порядке, хён? — не-а, тэхён-а, не всё, — юнги прикладывает усилия, чтобы немного хотя бы выпрямиться — читай просто находиться в более-менее вертикальном положении, и, потерев переносицу, продолжает. — знаю, это было моей идеей — познакомить тебя с чимином, и я правда думал, что вы понравитесь друг другу, что у вас будут общие тараканы в голове и завидная сексуальная активность, но… — мы и вправду нравимся друг другу, юнги-хён, я это чувствую. огромное тебе спасибо! после того, как ты отказал мне, я и не думал, что смогу найти кого-то настолько же мне близкого, но, знаешь, сейчас это, кажется, случилось. если бы происходящим был какой-то дешёвый комедийный номер, юнги, даже рискуя ролью, повернулся бы к залу с многозначительным «это пиздец, господа». потому что, господа, это и вправду настоящий пиздец. случилось то, чего мин не предполагал — тэтэ, его, по сути, лучший друг — друг детства по совместительству, слишком серьёзен на счёт чимина. почему юнги настолько тупой? он правда хотел познакомить друзей, думал — отличная идея, оба сойдутся на почве дурных приколов и странноватых мыслишек, странных сексуальных предпочтений и… и на чём-нибудь другом — стоит признать, он не думал совсем. просто тэхён должен был развеяться, а чимин, может, в какой-то мере остепениться? но сваха из мина никакая, и друг, по всей видимости — тоже. — ты ему не нравишься. — что? — удивлённый взгляд, быстро потупленный, сопровождаемый прикушенной губой и вполне однозначным ерзанием — парню неловко. — я уверен, что это не так. — это так. — но… — чем он ответил на то, что ты к нему пришёл с подарками и всей этой… всем этим романтичным? — он как раз уходил, но сказал, что обязательно перезвонит вечером, — голос становится всё увереннее, взгляд — строже. тэхён, кажется, рассержен. — зачем ты сбиваешь меня? если бы я ему не нравился, он сказал бы об этом сразу… ну или, по крайней мере, сам, — парень поднимается со своего места, отхлёбывает из стаканчика хёна горький кофе и морщится, кривится весь, но всё ещё надеется, что выглядит достойно. — я сам разберусь со своими взаимоотношениями. — да чёрт, тэхён, прислушайся ко мне: я чимина знаю лучше, и если ты повёл себя так, как он мне рассказал, у вас точно ничего не получится. не будь ребёнком. — да что ты? — во взгляде загорается неизвестный огонёк; юнги кажется, что он своего друга не знает совсем, и в чём-то он прав, они ведь совсем недавно, спустя пять лет после того, как мин уехал в сеул, встретились снова — тэхён переехал в столицу тоже. зато тэхён знает о нем больше, чем кто бы то ни было, и этим нагло пользуется — набирает неизвестный номер, и в шуме кофейни не слышно, кто отвечает, но как только звучит «чонгук-и» — всё сразу встаёт на свои места. отлично, ещё один грёбаный «мститель» на его взаимоотношения. юнги хочет отобрать телефон, но ким уворачивается, отходя за парочку, что стоит посреди помещения в ожидании свободного местечка, и что-то весьма эмоционально рассказывает, после только коротко кивает, словно тот, кто на другой стороне это каким-то образом может увидеть, и убирает телефон, самодовольно улыбаясь; грациозной походкой удаляется, а юнги тем временем получает новое гневное сообщение.***
23:47 — вечер того же дня; то, что в импровизированный план не входило. — юнги? — чимин смотрит непонимающе, глаза продрать толком не может, как, собственно, и поверить в то, кого перед собой видит. не то, чтобы парень против, просто дома у него сейчас целый набор тех маленьких прелестей жизни, за которые его юнги умудрился назвать — причем не один раз! — непостоянным, ветреным, разгульным. шлюшкой, вообще говоря. — серьёзно? а я и не знал, как меня зовут, — парень бурчит себе под нос, переминаясь на пороге с ноги на ногу. он не хочет сейчас грубить, но как-то так получается само собой. — привет, — спустя полминуты и выжидающий взгляд, — мне нужно где-то переночевать. пустишь? — ого, золушка выгнала злую мачеху из дома? или как там чонгук-и тебя называет? «папочкой»? — вообще-то хозяином, — на секунду в уставших глазах загорается шаловливый огонёк, потому что чимин, кажется, слюной давится и смотрит слегка удивлённо (да, таких подробностей его юный друг ему не поведал), но быстро отходит — следом за ним и юнги. — но да, после твоего концерта, следом — звонка от тэхёна… я удивлён, что он мне, устроив такой скандал, вещи не выдал. — ну квартира-то твоя. — и то верно, — мин кивает, но уходить всё ещё не намерен — намёков не понимает, ой дурак. — так что? — что «что»? у тебя друзей больше нет? я вроде ясно дал понять, что зол на тебя. тяжёлый вздох, опущенный на пол бережным движением рюкзак с ноутбуком и жалостливый, насколько это возможно с раздражённым настроением, взгляд. — к джуну с сокджином я не пойду… — никто не пойдёт, допустим. — эти розовые подушки и постоянный сладкий запах, бррр, — обоих передёргивает до скрежета зубов. — ты понял. у хосока в зале до сих пор занятия, не хочу беспокоить… — не хочешь спать в помещении, пропитанном запахом пота. — да. а тэхёна нет дома, на звонки не отвечает — без понятия, где шляется. так что можешь не напрягаться, к тебе я пришёл последним, в абсолютно безвыходной ситуации. — ой, мне это должно польстить? — пак прикладывает руку к сердцу, удивлённо раскрывая (это на самом деле возможно, юнги раньше не мог поверить) узкие глаза; и всё же в квартиру пропускает, ногой запихивая лишнюю пару обуви за шкаф. — да мне плевать, — и прежде, чем чимин что-то скажет и укажет на дверь, юнги её закрывает, тут же подпирая спиной. — не будь сучкой, пак чимин, и пригрей старого друга. неужели я не пускал тебя в свою комнату в общежитии? — мин стягивает обувь, упираясь носком в пятку, и оставляет у порога. проходит вглубь (он прежде дальше порога в квартире пака не был) и окончательно на «это была наша общая комната!» забивает. ах, комната, ах, огромная кровать. ну ведь чимин точно блядь та ещё, юнги уверен. — это моя комната, ты спать будешь — в гостиной, на диване. — на этот раз голос действительно строгий, не терпящий возражений; жалостливый взгляд второй раз не прокатывает, поэтому юнги в бой пускает тяжёлую артиллерию. — нет, нет, и ещё раз — нет! поднимайся с моей кровати и вообще выметайся из моей комнаты, — о, уже не квартиры — юнги уверен, что близок к победе. — сил нет подняться, сжалься? — юнги ладони складывает в молящем жесте, лёжа поперёк кровати, голову откинув назад и смотря на друга снизу-вверх. — мои отношения на волоске, будь хорошим мальчиком и поддержи друга, ну. у чимина на это тоже есть ответ. — о, ты хочешь, чтобы я был хорошим мальчиком? может, мне стоит быть как чонгук-и? назвать тебя хозяином и… — парнишка заваливается на кровать также — поперёк, но с другой стороны. их лица рядом совсем, пухлый пальчик касается впалой щеки, скользит к шее и, сменяясь ладонью, пробирается под рубашку. из шкафа доносится глухой удар, чимин вздрагивает и, недовольно нахмурившись, руку убирает. это была всего лишь игра, чего злиться-то? — можешь не пытаться, я знаю, что не привлекаю тебя. и это абсолютно взаимно, — мин усмехается, а чимин хмыкает: похоже, друг действительно измотан, не замечает совершенно ничего — ни разбросанных по комнате вещей, явно под размер «короткого», как называет его чонгук, чимина не подходящих; ни фантиков от презервативов, кстати, вместе с самими презервативами; ни подозрительного шума, продолжающего из шкафа доноситься. ни даже, допустим, тех же верёков у изголовья кровати — забавно очень. — ну всё, разобрались и хватит, иди в гостиную, — чимин хочет за плечо дёрнуть, но слышит сопение рядом и только вздыхает тяжело. ну отлично. одеяло опускается на расслабленные плечи, прикрывает бёдра, но ноги остаются без всего — ничего, у чимина ночью прохладно, надо будет — подожмёт. а пока… — давай, шуруй отсюда, — пак открывает подпёртую стулом дверь шкафа и шипит тихонечко, потому что за плечо щипают болезненно — ну что за детский сад! — дурной что ли? на выход. — я не оставлю тебя наедине с ним, — парень скрещивает руки на груди, вставая в позу, и хмурится, выразительно так; вот что значит — последний курс актёрского. — бросай его и поехали ко мне? — проваливай давай. если он узнает, что ты здесь, и если поймёт, что всё это время происходило до того, как его отношения вернутся в прежнее русло — вот тогда не знаю как ты, но я даже в одном помещении с ним находиться не собираюсь, с одного стола с ним есть, спать с ним в одной комнате — боже упаси. так что давай, пока нас не спалили. — но ты же больше не будешь…? — хмурость перерастает в глупую детскую обиду, которая пак чимину кажется до жуткого очаровательной и… сексуальной? окей, да, они друг друга заслуживают — один туповат, другой — странноват (и не факт, что к кому относится). как бы то ни было, увлекаться сейчас нельзя, поэтому всё, чего младшенький может ожидать — короткий поцелуй, мягкий укус за верхнюю губу, и ещё один поцелуй, а после… — не буду я к нему подкатывать, даром он мне не сдался. а теперь иди, пока мы не вышли на новый раунд, — руки настойчиво выталкивают за дверь, хотя взгляд так и просит остаться — ну, а что? у них конфетно-цветочный, чимину просто необходимо это внимание, эта ласка. — я люблю тебя, чимин-и. — иди уже, боже, — парень смущён — щеки красные, надутые; но глаза горят довольно, и уже за закрытой дверью появляется довольная (дебильная) улыбка. и скуляще-просящее «тэхён-а».