Damren

      Давид воздухом давится. Буквально. Девочка на фото выглядит настолько очаровательно, что губы парня невольно приобретают форму улыбки, а глаза впитывают каждую черточку на, казалось бы, полностью изученном лице. Сходство с девушкой, которую он знает так давно, выдают азарт в глазах и наивная, непоколебимая вера в лучшее, выплескивающаясь через край радужки. Хоть что-то в ней совсем не изменилось. Но если присмотреться, что Давид и делает, можно заметить все те же щечки и то, как чуть краснеет лицо, когда она чувствует себя неловко. И волосы. Конечно же, волосы.       – Так вот откуда эта небрежность в выборе прически, – голос его ровный и спокойной, но Камрен знает, сколько эмоций за этим скрывается.       Давид не насмехается. Никогда. И не лжет. Он лишь беззлобно пытается поддеть, чтобы вызвать улыбку и снисходительное: «В выборе парней тоже». На этот раз Давид не сдерживается, смеется громко, щурясь и показывая ряд ровных зубов. У Камрен никогда не получается отмалчиваться при виде его улыбки.

***

      Шон в шутку называет их «Дамрен», когда на съемках необходимо позвать сразу обоих. Девушка хмурится, то ли обижаясь, то ли потому что настроение ни к черту с самого утра. Никто этого не замечает. Кроме Давида, конечно же. Парень стоит чуть поодаль и рассматривает ссутулившуюся над телефоном девушку, силясь найти причину плохого настроения.       – Хэй, Кам, ты уже видела новые декорации? – повышая голос лишь немного, только чтобы девушка услышала.       Силуэт немного оживает, начиная двигаться. Из-под завитушек парика выглядывают знакомые глаза, полные какого-то аппатичного смирения.       – Нет, – в голосе сквозит вековая усталость, и Давид хмурится лишь секунду, быстро натягивая на лицо улыбку.       – И я тоже. Может вместе посмотрим? – кивает куда-то в сторону, надеясь, что хоть с направлением не ошибся, потому что отвести сейчас взгляд невозможно, иначе полный провал задания.       Девушка смотрит на него какое-то время, будто решаясь, вглядывается этими невозможными глазами и кивает слегка, словно не соглашается, а пытается волосы смахнуть.       Давид не спрашивает разрешения, ему это не нужно, когда холодными пальцами касается ладони и тянет за собой куда-то вглубь неизведанного. Девушка, еще недавно аппатичная ко всему вокруг, вдруг оживает, приподнимает голову, а в глазах зажигается знакомый огонек интереса. Давид улыбается про себя, не показывая, чтобы не спугнуть эту резкую перемену, только ладонь сжимает чуть крепче, как бы говоря: «Я рядом, я не дам тебе унывать». И Камрен не нужно читать мысли, чтобы знать простую истину – Давид никогда не насмехается, Давид никогда не лжет.