Damren

      Это были съемки четвертого сезона, когда все началось. Неожиданно и порывисто даже для нее. Камрен была слишком занята сериалом, интервью, конвенциями, танцами для того, чтобы сблизиться хоть с каким-нибудь парнем и начать ему доверять. А Давид был рядом многие годы. И она, вроде как привыкла, что он здесь, привыкла, что ему можно рассказать все и не получить осуждение в ответ. Поэтому она не сильно задумывается, когда, выпивши, лезет к нему целоваться. Она успокаивает себя тем, что они делали это множество раз. Пусть и без языка, пусть и только для съемок, но делали же. Значит это не должно быть чем-то выходящим за рамки. Они же друзья и коллеги, актеры, в конце концов, им не привыкать. Но почему-то поцелуй ощущается иначе, нежели предыдущие. То ли из-за алкоголя, то ли из-за того, что парень совсем не похож на стеснительного Брюса. Давид сразу притягивает ближе к себе, целует глубоко и руки ее фиксирует за спиной так, что Камрен и дернуться не может. У нее кружится голова, и она непроизвольно сводит колени, чтобы сильнее прочувствовать приятную дрожь между ног. У губ Давида терпкий вкус винограда от выпитого вина, ладони, сжимающие запястья, большие и горячие. И весь он сам источает такой необходимый сейчас жар, от которого все внутри закипает за секунду.       Все, что происходит этой ночью ощущается чем-то запретным, от чего тело дрожь пробирает, отдаваясь неприятной болью в затылке. Утром Камрен чувствует себя так, будто ей грудную клетку вскрыли и все внутри местами поменяли. Настолько в ее жизни перестраивается абсолютно все. Ощущения, мысли, даже все то, к чему она привыкла, вдруг переворачивается с ног на голову. И смотрит она на все уже совсем иначе. Даже улыбка Давида сейчас кажется совсем другой, нежели обычно. И есть в нем что-то такое, чего раньше она не видела. Не заметила что ли, когда мальчик вдруг вырос в парня, в мужчину. И черт бы с этим, вот только она запомнила все, будто и не пила вчера вовсе. Каждое касание, каждый громкий выдох отдается пульсацией в голове, в сердце, и еще ниже. Она веки зажмуривает до боли в глазах. Пальцами виски растирает. Не думать сейчас самое главное. Вот только не получается ни черта. Не тогда, когда они уже раз шестой переснимают сцену в закусочной. Вот он снова заваливает ее на пол. И то Давид опускается неаккуратно, то она забывает, что ей делать что-то надо, когда его лицо так близко. В голове вспыхивает неоном «не по сценарию», когда Давид опускается чуть ниже, чтобы расслышать ее реплику. Так близко сейчас, что она чувствует его дыхание на своей щеке. Камрен забывает все напрочь. Что ей нужно его оттолкнуть, встать. Кажется, даже если внезапно начнется землетрясение, она оторваться от него не сможет. Бен что-то кричит, ругается, что они никак не могут снять такую простую сцену. Кам его в полуха слушает, пока Давид помогает ей встать, придерживая за талию. Девушка благодарит всех богов, что у них обоих руки в перчатках, иначе сцену сегодня они точно не снимут. Бен расстроенно качает головой, уже поздно и доснять они сегодня точно не успеют. Что ж, не так и далека от истины она была.       Камрен вздыхает с облегчением, что съемки кончились, но голос Давида словно воздух весь из легких выбивает, когда он предлагает проводить ее до номера. Тут и думать долго не надо, чтобы понять мотивы, но она лишь улыбается вымученно и соглашается. В конце концов, это всего лишь реакция ее тела. И ничего она к Давиду не чувствует.       Так она в очередной раз себя успокаивает.