Переполох

Утро начинается не с кофе, а ненавистного фехтования. Во всяком случае для Париса, двоюродного племянника веронского князя, который недавно вернулся из заграницы, где учился разным наукам. И среди них похоже не было фехтования, так как фехтовал сеньор Парис даже не плохо. Отвратительно, ужасно, как обезьяна с факелом - эти слова стали любимыми у его учителя Пьеро Колтелло. Парис махал шпагой, будто отгонял мух веткой, что крайне не нравилось ни сеньору Колтелло, ни Джакомо, родному дяде Париса. Сам Парис часто после тренировок просто лежал на кресле и жаловался на усталость. Сейчас он опять валял дурака, пытаясь оборониться от ударов учителя. — Дисастро! * - воскликнул сеньор Колтелло. - С вашим умением вам надо на площадях шутом выступать, сеньор Дисастро. О, горе мне, горе! Как же мне смотреть в глаза вашему дяде и князю Вероны! Я уйду в монастырь или в горы, там у меня сестра, племянники, внучатые племянники. А то ведь и казнят. Парис сочувствующее поглядел на своего учителя своими добрыми карими глазами. Вообще сеньор Колтелло был добрым, особенно, когда хлебнёт вина. Бывает, хлебнёт и говорит своему горе-ученику, что он "добрый, умный парень, а фехтуешь ужасно. Ну старайся ты фехтовать и всё отлично будет". Да, старика только жалеть остаётся. Самому Парису часто бывало стыдно в такие минуты, но почему-то бог не наградил его умением. В комнату вошёл сеньор Рагно, ** кинул взгляд на Париса, затем на Колтелло, сел в кресло. Он долго молчал. — Сейчас разнос будет. - шепнул Колтелло. Парис вытянулся в струнку и сделал вид, что люстра на потолке тренировочного зала самое прекрасное зрелище в мире, ожидая головомойку от дяди. Но сеньор Рагно не спешил ругать племянника, что ещё сильней пугало и Колтелло, и Париса, который уже вжал голову в плечи и чьи карие очи любовались пряжками на туфлях. — Сеньор Колтелло, вы свободны на сегодня. - глухо произнёс Джакомо Рагно, не поднимая головы. Не веря своему счастью, Пьеро Колтелло быстро шмыгнул за дверь. Парис пошёл за ним следом, но его остановил голос дяди: — А вас, Парис, я попрошу остаться. - голос дяди Джакомо всегда был сухим и холодным, что для итальянца не типично. Парис словно прирос к полу, затем развернулся на каблуках и пошёл к дяде, волоча ноги, словно они были свинцовые. — Уно моменто! Что вам угодно, дядюшка Джакомо? - пытаясь быть спокойным, спросил парень. — Не тряситесь, дорогой племянник. - ответил дядя. - К вечеру ты обязан одеться прилично, мы едем к Капулетти на бал. — На бал? — Да, к невесте твоей Джульетте. - голос Джакомо смягчился. - Чего рожу кривишь? Ты разве забыл? — Вовсе нет! Я не забыл. Но уно моменто - я не хочу женится... Парис нервно захлопал своими длиннющими ресницами, которым завидовали все девушки округи и начал переминаться с одной ноги на другую. — Тебя не спрашивали! Ты забыл совсем? Просто познакомься с Джульеттой, а всё остальное - не твоя забота. — Я всё понял. Извините, дядюшка, уно моменто всё будет готово. Но как очаровывать девиц? Я стесняюсь. — А бегать по ночным улицам не стесняешься? А таскать вино для Колтелло не стесняешься? И выпрашивать у служанки куски сыра тоже не стесняешься, как и распевать частушки на русском языке? — Хорошо, дядюшка. Очарую. Хоть частушками, но очарую уно моменто! Джакомо хищно улыбнулся. Он прекрасно понимал, что эта дылда на самом деле не такой тупица, просто изображает идиота иногда. — Вабене. Свободен до вечера, гуляй, где хочешь, в драки не ввязывайся, к прохожим не приставай. К вечеру будешь здесь целым и невредимым. Понял? — Да. - радостно подскочил племянник. - Уно моменто! - и молодого парня как ветром сдуло. — Всё-таки он наивен, как дитя. - усмехнулся коварного вида дядя Джакомо Рагно. У него был свой план и свои цели на балу. *** Утренние лучи солнца пробирались сквозь занавески окна в спальню, собираясь своим теплом ласкать спящую на пышной перине девушку с золотыми волосами. Она была юна и прекрасна, как ангел и была похожа на спящую принцессу. Это была Джульетта, единственная дочь сеньора Катулетти. Многие, едва заметив красоту шестнадцатилетней*** девушки, забывали и сон, и покой, но золотое сердце девы было свободно и ждало своего принца. Сегодня вечером ей предстояла встреча с женихом Парисом, двоюродным племянником Эскала, князя Вероны. Она его видела мельком и запомнила то, что он был высоким и худым, как жердь. И у него были пухлые губы и добрые карие глаза. Этого хватило, чтобы понять, что он - не её герой. У её героя чёрные локоны и синие глаза, взгляд дерзок, а у Париса был взгляд, как у любопытного ребёнка и он показался смешным, а чёрные кудри напоминали вихри. А ещё он во время первой встречи прятал глаза, увлекаясь поеданием сыра и часто говорил "уно моменто". Нет, её избранник - совсем другой, не такой шут. Он - вроде прекрасного принца из сказки, он... — Сеньорита Джульетта, вставайте. - Опять сеньора Петра прерывает сон Джульетты. - Вставайте, уже родители ваши зовут Вас. — Сейчас, сейчас. - Пробурчала красавица, а сама была недовольна, что её сон прервали. А ведь ей снилось, что она встретила прекрасного юношу. А теперь будь добра, вставай тут, одевайся и иди к родителям в общую залу, где мать будет сидеть за столом, как королева, отец говорить о женихах, а Тибальт будет рассказывать, как, кому, где и когда он подрался на шпагах. Как всегда, в общем. Так оно и было и в этот раз: Тибальт обещал поубивать Монтекки, отец, правда, говорил не о женихах, а о некоторых странных сеньорах, которые приехали в Верону, а мать напомнила о бале, который должен быть сегодня вечером: — Дочь наша Джульетта, ты должна быть на балу. - Строго сказала сеньора Капулетти. - В конце концов, не я выхожу замуж. — Мама, - подала голос Джульетта. - Но я не люблю Париса. Он шут. — Доченька, то что он смешон, не значит, что он глуп. - Сказал отец. - А любовь - это всё писатели и поэты придумали. Привыкнешь и полюбишь такого. — А я сбегу. - Возразила Джульетта. Отец закашлял, а мать выпила вина. — И куда ты сбежишь? - Произнесла мать. - Ты не знаешь, что руки Рагно слишком длинны. Оставь глупости эти, дитя. Не красит это благородную сеньориту. Или ты хочешь, чтобы мы выдали замуж за Париса Тибальта? При этих словах упомянутый Тибальт поперхнулся, Джульетта недоумённо уставилась на мать, а отец начал хохотать. — Я шучу, - улыбнулась сеньора Капулетти. - а вы что, поверили? Тибальт уже прокашлялся и смотрел на тётушку, как на умалишённую, сеньор Капулетти хлопал беднягу по спине, а Джульетта лишь подняла брови и покачала головой. Сама сеньора легко улыбалась своей шутке. Раньше считалось, что самое худшее - попасть на язык этой деве, так как он резал не хуже мечей. — Кстати, - сказал сеньор Капулетти. - этот Парис очень мил. А его дядюшка - мороз по коже. Это было правдой. Как бы не был нелеп Парис, он был хотя бы мил, а вот его дядюшка Джакомо Рагно пугал по настоящему. При воспоминании о нём Джульетта передёрнулась, Тибальт оглянулся по сторонам, сеньора нахмурилась и поставила бокал на стол. — Они будут на балу оба. - сухо сказала она. - Тибальт, не вздумай драться ни с кем. Джульетта, не вороти нос от Париса. А ты, мой муженёк, не вздумай ухаживать за дамами в моём присутствии и не пей слишком много вина. Не позорьте меня. Все слышали? — Да, госпожа Капулетти! - Хором ответили все, кто сидел за столом. А сама сеньора подумала, что эти трое опять подведут её и сделают всё по своему. Ну и ладно. — И будьте готовы к вечеру. Все. И ещё раз - Джульетта, не заигрывай с посторонними мужчинами - это обидит Париса и сеньора Рагно. Джульетта вздохнула. Быть женой Париса она очень не хотела, но разгневать мать тоже не особо хотелось. Надо согласиться. Интересно, а если на балу будет её идеал? Что делать? Героини в романах поступали по велению сердца, значит и Джульетта так сделает. *** — Эх, Розалина. Ответит ли она мне? - спросил синеглазый брюнет, которого звали Ромео Монтекки своего приятеля по имени Меркуцио, прихорашиваясь перед зеркалом. — Да брось ты затею. - Отмахнулся Меркуцио. - Она же холодная, как колонна, что потолок подпирает. Горшок цветочный и то больше чувств проявляет, чем твоя Розалина. Ромео лишь вздохнул. А ведь его друг был прав - Розалина была красива, как роза, но и холодна, как сталь во время мороза. И Ромео мог часами петь серенады под её балконом, слать ей цветы, клясться в любви, но получить только сонный и равнодушный взгляд и ухмылку. — О, мой друг Меркуцио, вы правы. - Ромео сел рядом с другом. - Но я так хочу любви, понимаешь! Я хочу любить и быть любимым. — Ищи девушку с чувствами. - Посоветовал Меркуцио. - Тогда может и получишь... — Меркуцио, ты слышал, что у Капулетти бал? - Вспомнил Ромео и заплясал по комнате. - Может, туда сходим? — Ты совсем сдурел? - Бедный Меркуцио подскочил до потолка. - Капулетти же порвут тебя тут же! Ты ведь Монтекки... — А мы инкогнито. - Улыбнулся Ромео. - Никто нас и узнает. Меркуцио закатил глаза. Да, не повезло ему с другом. Раз уж Ромео задумал что-то, то чёрта с два его переубедишь. С этой Розалиной они возились полгода, пока Ромео её не разлюбил. Несчастный Меркуцио сейчас мог развернутся и уйти, плюнув на всё, но не такой парень Меркуцио, чтобы бросить своего друга. Он пойдёт с ним, не смотря ни на что. Только так можно предотвратить беду или хотя бы сделать попытку. — Чёрт со всем этим, пойду я с тобой. - Махнул Меркуцио рукой. Знал бы, на что подписался.